Не целуй меня, Мистер Дьявол. Книга 3

Сев в машину, Хань Цилу озадаченно посмотрел на Ань Чуся, которая все еще стояла рядом.

Ливень прекратился, но все еще моросило, и на волосах девушки осели мелкие серебристые капельки.

– Почему ты не садишься? – спросил Хань Цилу с некоторым замешательством.

Он не любил, когда на него смотрели как на диковинное животное, хотя так было с самого детства. Когда он был ребенком, люди обращали на него внимание, потому что он был единственным наследником корпорации Хань, а когда он вырос, эти взгляды никуда не исчезли. В основном это было связано с его неотразимой внешностью, которая ему досталась от Цзян Юаньюань.

– Я доем и сяду, чтобы не запачкать машину.

Ань Чуся поспешно доела мороженое и бросила обертку в мусорное ведро неподалеку, а затем полезла внутрь.

Хань Цилу слегка поднял брови: только что он бросил мороженое на парковке, не доев.

– Так. Я сажусь, мне сесть спереди или сзади?

Раньше пассажирское место рядом с водителем в машине Хань Цилу безоговорочно принадлежало ей, но сейчас она не решалась сесть туда, боясь, что Хань Цилу будет недоволен и выгонит ее из машины.

Все в центральной больнице было очень дорогим: два мороженых обошлись ей в несколько десятков юаней. В кармане оставалось немного мелочи, но этих денег явно не хватило бы на такси до дома семьи Хань.

– Садись впереди, – даже не задумываясь, ответил Хань Цилу, но вдруг добавил: – Подожди!

В этот момент Ань Чуся склонилась над окном и решила, что, видимо, у нее обнажилась грудь и Хань Цилу видит больше, чем нужно, поэтому она быстро посмотрела вниз. Платье было с довольно высоким круглым вырезом и короткими рукавами, так что дело было явно не в том.

Она уже хотела спросить, почему Хань Цилу попросил ее подождать, как вдруг почувствовала легкое теплое прикосновение к уголку рта. Она увидела, что парень большим пальцем вытирает остатки мороженого с уголка ее рта. Его взгляд был полон заботы, и ее сердце вдруг забилось быстрее. Она поспешно отпрыгнула и сказала:

– Спасибо, я сама.

Быстро вытерев уголки губ, Ань Чуся перебралась на другую сторону и села на пассажирское сиденье. Она все еще чувствовала, как быстро бьется ее сердце. Девушка посмотрела на Хань Цилу: тот спокойно переключил передачу, и машина быстро выехала с территории больницы.

Дорога до дома семьи Хань заняла немного времени, и поначалу оба молчали: парень сосредоточенно вел машину, а девушка смотрела в окно. Только когда Ань Чуся не выдержала тишины и захотела нарушить молчание, Хань Цилу опередил ее и заговорил первым:

– Почему мы расстались?

Как только с его губ сорвался этот вопрос, шестеренки в голове Ань Чуся завертелись на полную катушку, словно она решала сложное уравнение.

Под местоимением «мы» он подразумевал, безусловно, ее и его, но вопрос «почему мы расстались» был ей не совсем понятен. В любом случае она знала, что Хань Цилу не собирался спасать их отношения.

Глава 9. Давай расстанемся

Заметив, что Ань Чуся не отвечает ему, Хань Цилу остановился, когда на светофоре зажегся красный свет, с подозрением посмотрел на девушку и снова задал вопрос:

– Я спрашиваю, почему я расстался с тобой. Или… это ты захотела меня бросить?

По всей видимости, Хань Цилу все еще не до конца понимал, что произошло.

Ань Чуся прочистила горло, встретилась взглядом с Хань Цилу и сказала:

– Прости, у меня нет ответа, потому что мы, кажется, не расставались.

Ответ Ань Чуся немного удивил его, но красный свет уже сменился зеленым, и машина позади него нетерпеливо сигналила. Парню пришлось быстро нажать на газ, и зелень по обе стороны дороги быстро замелькала, скрываясь вдали.

Когда девушка сказала, что они не расставались, она имела в виду, что он сделал предложение Сян Манькуй до того, как расстался с ней. Неудивительно, что Ань Чуся так горько плакала, когда они встретились в Америке.

Но что он мог поделать? Сян Манькуй была первой, кого он когда-либо полюбил, и единственной на его памяти. Он не мог отказаться от нее только потому, что до того недолго повстречался с Ань Чуся.

– Мне жаль, – после долгого молчания раздался негромкий голос Хань Цилу.

Это извинение было равносильно словам «Давай расстанемся?», и девушка его не приняла. Лицо Ань Чуся оставалось напряженным, и она ничего не ответила.

Выйдя из машины, Ань Чуся повернулась к Хань Цилу, который шел следом за ней, и сказала:

– Я не брошу тебя, даже если ты никогда не вспомнишь обо мне.

Сказав это, девушка не стала дожидаться ответа, развернулась и ушла.

Машину обслуживал «автонянь», которого семья Хань специально наняла для обслуживания принадлежащих им автомобилей. Работник засмеялся, подошел и похлопал Хань Цилу по плечу:

– Молодой господин, ходят слухи, что вы забыли молодую госпожу.

Тот не ответил на вопрос «автоняня», лишь бросил взгляд на Ань Чуся и спросил:

– Как сильно она мне нравилась? Больше, чем Манькуй?

– Я просто занимаюсь машинами. И только совсем недавно начал работать в семье Хань. Я ничего не знаю о том, что произошло между вами и той звездой, но я знаю больше о вас и молодой госпоже. Не стоит рассказывать всему миру, что над молодой госпожой можете шутить только вы и никто не имеет права даже думать о том, чтобы тронуть хоть один волосок на ее голове, – сказал автонянь, подмигнув Хань Цилу, и направился в гараж.

На самом деле, после того как он узнал о своих прежних отношениях с Ань Чуся, парень задумался над вопросом: если к нему вернется память, то оставит ли он Сян Манькуй?

Но, насколько он мог судить, он не мог этого сделать. Он любил Сян Манькуй, вовсе не Ань Чуся, которая была для него, по сути, никем!

Он повторял это, как мантру, и даже сам не понимал, что убеждал себя в том, что любит именно Сян Манькуй.

В старинном доме семьи Сян госпожа Сян встала на колени перед алтарем предков и трижды поклонилась, Сян Манькуй поспешила последовать ее примеру, но сделала это не совсем верно. После долгих лет жизни вдали от дома в Соединенных Штатах традиционные китайские обычаи остались для нее далеко в прошлом.

Дом семьи Сян находится почти в самом центре города Б. Это была постройка с давней историей, но многие части дома были многократно отремонтированы и оснащены самой современной техникой. Здесь новое переплеталось со старым.

В доме на каждом углу можно было найти стену или плитку, которые расскажут, какой славной была история семьи Сян. Это была музыкальная семья, музыкальная в истинном смысле этого слова. Она вела свою историю со времен правления императора Гао Вэя[4] в период Северной Ци эпохи Северных и Южных династий[5]. Именно тогда правитель впервые восхитился музыкальными талантами семьи.

В течение сотен и тысяч лет после этого в семье Сян существовала традиция, согласно которой все дети должны обучаться игре на музыкальных инструментах и достигать определенных высот в области музыки. Но по мере ускорения социальных процессов традиционная музыка постепенно приходила в упадок, а семья Сян постепенно теряла свое величие.

К этому времени от семьи осталась только ветвь Сян Манькуй. В то время семья Хань была недостаточно могущественна, чтобы обеспечить процветание семьи Сян, поэтому Сян Манькуй бросила Хань Цилу и уехала в Америку, чтобы строить там карьеру.

По мере того как семья Хань становилась все сильнее и сильнее, вовлекая в свою корпорацию все больше и больше отраслей промышленности и создавая более прочную промышленную цепочку, бабуля, запрещавшая Сян Манькуй быть с Хань Цилу, все же обратила свое внимание на наследника громадной промышленной империи. Ведь если ее внучка станет женой будущего наследника корпорации Хань, то все станет наконец хорошо.

Но самым важным сейчас было не возрождение семьи – с такими делами нельзя было спешить, нужно действовать аккуратно и поступательно. Старушке не давало покоя кое-что совсем другое.

Сейчас бабушка Сян и Сян Манькуй находились в храме предков семьи Сян, рядом стояло множество служанок, одетых в древние традиционные одеяния. На их лицах отражалась торжественность момента. Многочисленные палочки благовоний стояли перед ритуальными табличками предков, дым от них медленно воспарял и в конце концов исчезал в вышине. Если бы здесь оказался кто-то посторонний, то он непременно бы решил, что переместился во времени и пространстве и отправился далеко в прошлое.

Сян Манькуй не любила возвращаться в семейный дом. Атмосфера здесь была слишком угнетающей, а обстановка на нее давила.

Поклонившись, пожилая госпожа Сян встала, опираясь на красиво вырезанную трость.

Сейчас была уже не та эпоха.

– Идите. – Пожилая госпожа Сян отпустила слуг, а когда они ушли, она посмотрела на Сян Манькуй и сказала: – Ты знаешь, зачем я привела тебя в храм предков?

Храм предков обычно открывали только для того, чтобы прибраться, и девушка не была здесь с тех пор, как повзрослела.

– Ты пытаешься обвинить меня в том, что я не смогла его заполучить? – осторожно ответила Сян Манькуй, боясь, что если она подберет хоть одно неправильное слово, то вызовет недовольство «старого Будды».

Но на этот раз Сян Манькуй оказалась неправа.

Пожилая госпожа Сян, словно старый мудрый Будда, покачала головой и сказала с улыбкой:

– Я не хочу тебя обвинять, наоборот, на этот раз ты хорошо поработала! Закончи все в Америке как можно скорее и возвращайся обратно в Китай.

Сян Манькуй была вне себя от радости, но постаралась скрыть эмоции и спросила почтительно:

– Тогда что ты имеешь в виду, бабушка? Твоя внучка ничего не понимает.

– Твой мозг иногда работает так же медленно, как и у твоей матери! – отвернувшись, сказала пожилая госпожа Сян. – Ты слышала новость о том, что кто-то хочет купить наш старый дом?

Об этом девушка не слышала. Дом семьи Сян был постройкой с большим внутренним двором. Он находился к югу от центра города, и его расположение, как и его состояние, было превосходным.

Кто мог решиться на его покупку?

Первое, что пришло в голову Сян Манькуй, – это корпорация Хань, которая сейчас настолько могущественна и имеет такую широкую промышленную цепочку, что она сможет легко прожить много десятков лет, даже если закроет несколько производств. Если бы они захотели купить старый дом, сделать это было бы несложно. В крайнем случае они бы купили его, слегка затянув пояса.

Она не осмелилась сказать, что не слышала новости, потому что бабушка была бы страшно недовольна. Поразмыслив, девушка спросила:

– Может быть, наш дом хочет купить корпорация Хань?

– Верно, они хотят использовать землю для строительства одной из самых больших детских игровых площадок в городе и даже стране. – Пока женщина произносила это, ее рука на трости задрожала. – Если бы твой дедушка был с нами, я бы посмотрела, кто посмел бы тронуть наш старинный дом!

– Но… мы же можем просто отказаться, разве этого мало? Неужели они осмелятся пойти на жесткие меры?

Сян Манькуй не слишком заботилась о старинном родовом доме, но, в конце концов, это был их дом, который столетиями передавался из поколения в поколение, поэтому она должна была озаботиться его судьбой.

Пожилая госпожа Сян холодно фыркнула и ответила ледяным тоном:

– Они уже начали действовать жестко! Они хотят монополизировать ткацкую промышленность. Мы едва сможем удержаться на плаву с нашей технологией.

В голове Сян Манькуй промелькнуло знакомое красивое лицо. Она подняла глаза и посмотрела на бабушку:

– Так ты хочешь, чтобы я вернулась в Китай и держалась поближе к Хань Цилу?

– Этого недостаточно. Я хочу, чтобы ты смогла занять место жены главы семьи Хань. Только тогда мы, семья Сян, сможем сохранить свои традиции и процветать. – Пожилая госпожа Сян посмотрела на Сян Манькуй и с глубоким чувством спросила: – Хватит ли у тебя сил это сделать?

Если к Хань Цилу вернется память, шансов будет меньше.

Избегая пристального взгляда бабушки, Сян Манькуй отвела глаза и неуверенно сказала:

– Я сделаю все возможное.

– Это не то, чего я жду от тебя.

Недовольство промелькнуло на лице пожилой госпожи Сян.

– Бабушка, не волнуйся, я обязательно сохраню семью Сян и продолжу наш род.

Сян Манькуй поспешно напустила на себя уверенный вид, но в ее глазах все еще был какой-то колеблющийся огонек.

К счастью, пожилая госпожа Сян не стала присматриваться. Она повернулась и сказала:

– Возвращайся сегодня в город А. Бабушка научит тебя одной вещи: самый быстрый способ заполучить сердце мужчины – заварить кашу. Как говорят у нас в Китае, сырой рис сварился да в кашу превратился.

У Сян Манькуй перехватило дыхание. Этот метод, хотя и казался очевидным, на словах прозвучал как великая мудрость!

– Моя дорогая внучка…

Пожилая госпожа Сян сделала несколько шагов к девушке. Ее красота уже угасла, тело скрючилось, и теперь она была на голову ниже Сян Манькуй. На глазах старухи блестели слезы, она протянула морщинистую руку, чтобы погладить внучку по щеке, и с трепетом сказала:

– Ты единственная надежда нашей семьи… Не вини бабушку, у нее нет другого выбора, кроме как пожертвовать тобой.

– Я знаю, бабушка, – ответила Сян Манькуй со слабой улыбкой на губах. – Я не виню тебя, да и, в конце концов, он всегда был в моем сердце.

Глава 10. Поцелуй Мистера Дьявола

Если бы она могла отправиться в прошлое и еще раз сделать выбор, выбрала бы она снова полететь в процветающую Америку, чтобы провести время в красивой и экзотической стране, или остаться рядом с Хань Цилу в самое трудное для семьи Хань время?

Даже сама Сян Манькуй не знала ответа на этот вопрос.

У Цзян Юаньюань и Хань Люхая была назначена встреча, а после встречи был банкет, поэтому к обеду они не вернулись. Когда Ань Чуся зашла в свою комнату, первым делом она села за ноутбук писать продолжение романа.

Она хотела показать главную героиню сильной, никогда не сдающейся, не ведающей ни слабости, ни отчаяния!

Как оказалось, писать роман – это действительно непростая работа. У нее был писательский талант, и поскольку она с детства читала много книг, то хорошо и логично излагала историю. Только с одним она ничего не могла поделать – девушка была склонна постоянно отвлекаться. Читатели очень ждали выхода новых глав, и сайт пестрел всевозможными сообщениями с просьбами о продолжении. Ань Чуся почувствовала, как ее захлестывает волна энтузиазма.

Она снова села писать, но, едва напечатав несколько десятков слов, пошла налить стакан воды, затем медленно выпила ее и отправилась на балкон полюбоваться пейзажем. Потом вернулась, чтобы продолжить писать, но на автомате начала листать Weibo[6].

Она знала, что это непродуктивно и не приведет ни к чему хорошему, но просто не могла сосредоточиться надолго на написании романа. Ей было трудно сконцентрироваться еще и потому, что вдохновение, которое овладело ей немногим раньше, уже испарилось.

Тогда она вспомнила о Хань Цилу, ведь он и она были прототипами главных героев ее романа «Не целуй меня, Мистер Дьявол». И так как девушка не знала, о чем писать, то пошла в комнату парня, чтобы узнать, как у него дела.

На самом деле, Чуся просто хотела посмотреть, чем он занимается, поэтому специально искала повод, чтобы пойти в соседнюю комнату и постучать в дверь.

– Кто там?

Парень в одном лишь банном полотенце, обернутом вокруг его торса, открыл дверь одной рукой, другой продолжая вытирать волосы. По подтянутому животу, по нижней линии пресса, до самого края полотенца скользили капельки воды, будоража воображение. В его взгляде мелькнуло недоумение, когда он увидел, что в дверь стучала Ань Чуся.

Значит, он был в душе.

Чувствуя неловкость, Ань Чуся сделала шаг назад и отступила в коридор:

– Извини, я не знала, что ты моешься.

Хань Цилу поднял брови. Его лицо не выражало никаких эмоций.

– Я уже помылся и теперь сушу волосы. Ты не переодеваешься в сухую одежду после того, как вымокнешь? Посмотри на свои волосы, они до сих пор не высохли.

Парень протянул руку к волосам Ань Чуся, чтобы посмотреть, насколько они влажные. Хотя летом обычно было жарко, сегодня был дождливый день, и из-за высокой влажности волосы девушки после душа еще не высохли. Прикоснувшись к ним, парень почувствовал капли на своих пальцах.

Убрав руку, Хань Цилу слегка нахмурил свои изящные брови и сказал:

– Не боишься, что простудишься?

– Нет, здесь совсем не холодно, – улыбнулась Ань Чуся, и на мгновение ей показалось, что все вернулось на круги своя, все стало как и прежде. На миг к ней даже возвратилась уверенность в будущем.

Кто такая эта Сян Манькуй? Просто подсолнух![7] А кто она, Ань Чуся?[8] Раннее лето! Целое море цветов!

– Если ты простудишься, то снова окажешься в больнице. Хочешь, чтобы моя мама опять бегала и приносила тебе еду? – слегка обвиняюще сказал Хань Цилу. – Ты можешь хоть иногда думать о других?

Хоть иногда думать о других? Он даже не знал правил, как вести себя в магазине – что нужно платить за еду перед тем, как ее съесть. Ань Чуся пробормотала что-то про себя и натянула улыбку:

– Хорошо, пойду высушу волосы.

Как только Ань Чуся повернулась к нему спиной, Хань Цилу взял ее за правую руку и притянул к себе. Девушка ошеломленно уставилась на него:

– Что… что ты делаешь?

– Помогу тебе высушить волосы, – ответил парень Ань Чуся. Он включил фен и направил на нее. После того как он распустил волосы, до того завязанные в узел, Хань Цилу невольно стал смотреть на девушку в зеркало.

Когда он начал невольно заглядываться на Ань Чуся?

Хотя фен был включен в режиме холодного воздуха, девушка чувствовала, как по всему телу разливается тепло. Хань Цилу относился к ней как к сестре, поэтому был так внимателен к ней, да? Но она не должна была сдаваться!

Волосы Ань Чуся были мягкими, как шерсть котенка. Они были такими от природы, к тому же она их никогда не красила.

Погладив Ань Чуся по волосам, Хань Цилу решительно щелкнул пальцами:

– Готово!

– Спасибо, – сказала девушка. Вдруг ей пришла в голову одна шаловливая мысль. Она повернулась и поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать Хань Цилу в уголок губ.

Это был не совсем поцелуй – скорее прикосновение. Но когда Ань Чуся коснулась уголка его губ, он почувствовал, что его сердце забилось особенно сильно, – таких эмоций он никогда не испытывал с Сян Манькуй.

– В чем дело? Кто же будет злиться, если младшая сестричка поцелует своего старшего брата?

Ань Чуся слегка улыбнулась. Она была рада, что Хань Цилу так удивленно реагировал. Такое же выражение было у нее на лице, когда она в первый раз сама потянулась поцеловать парня.

Выходит, Хань Цилу был к ней все-таки неравнодушен?

– Молодой господин. – Служанка заглянула в комнату и увидела Ань Чуся в его комнате. На самом хозяине было только банное полотенце. Женщина постаралась выкинуть ненужные мысли из головы, поспешно отвернулась и сказала: – Молодая госпожа тоже здесь.

Это был не первый раз, когда Хань Цилу слышал, как кто-то называет так девушку. Но он не сказал ни слова, чтобы слуги прекратили это, хотя и не мог понять почему.

– Что случилось?

Хань Цилу выдернул вилку из розетки и свернул шнур вокруг фена.

– Я собиралась позвать вас на ужин, но раз вы заняты, можете спуститься попозже, а я потом его для вас разогрею.

Служанка не решалась поднять глаза на Ань Чуся и парня, боясь увидеть что-то неподобающее.

Девушка поспешно сказала:

– Нет, мы спустимся прямо сейчас.

– Хорошо.

Услышав ответ, служанка облегченно вздохнула и, пытаясь поскорее убраться из комнаты, вышла за дверь.

Глядя, как поспешно ушла служанка, Ань Чуся смутилась, отвела взгляд и посмотрела на Хань Цилу:

– Кажется, она что-то не так поняла…

Девушка не ожидала, что парень схватит банное полотенце, а затем отшвырнет его в сторону. Ань Чуся пискнула и молниеносно закрыла глаза руками.

Кажется, целую вечность не было слышно ни звука. Девушка медленно отпустила руки и увидела, что на Хань Цилу было нижнее белье – неудивительно, что он скинул полотенце так решительно и с праведным негодованием!

– Ты… разыграл меня! – покраснела Ань Чуся. Ее маленькое личико было похоже на спелое яблоко, вкусное и сладкое.

Но в этот раз она слишком много думала. Хань Цилу просто хотел снять полотенце, чтобы надеть брюки, а она начала визжать, потому что подумала не о том. А затем, увидев, что на нем трусы, она даже решила, будто он ее разыграл. Какой позор! Она так несправедливо отнеслась к нему!

Но парень вовсе не чувствовал себя оскорбленным. Наоборот, он был очень счастлив, поэтому невольно захотел поддразнить Ань Чуся.

– Разыграл тебя?

Хань Цилу шаг за шагом приближался к девушке. Его шаги были медленными и уверенными, пока он не загнал девушку в угол.

Ань Чуся читала, что все девушки мечтают, чтобы их прижал к стене и бросился со страстным поцелуем красавчик, а они бы сопротивлялись изо всех сил. В той статье было сказано, что ни одна девушка в такой ситуации не сопротивляется по-настоящему. Интересно, правда ли это?

– Разыграл тебя? – Хань Цилу оперся одной рукой о стену и наклонился к Ань Чуся. – Я просто сбросил полотенце, где я тебя разыграл? Это у тебя такие грязные мысли в твоей маленькой головке, да? Что? Скажи мне, что, по-твоему, я пытался сделать?

– Не грязные! – Ань Чуся встретилась взглядом с Хань Цилу, ее лицо полыхнуло гневом. – Я просто подумала, что на тебе под полотенцем ничего нет!

Глядя на маленькие губки девушки, которые слегка приоткрывались и закрывались, парень сглотнул. Эти губы – целовал ли он их когда-нибудь раньше? Интересно, на что это похоже?

Его движения были на шаг быстрее, чем мысли, и в следующую секунду он положил руку на плечо Ань Чуся и, опустив голову, нежно поцеловал ее. Ее губы были слегка сухими, но очень гладкими. Они были такие красивые, что если бы она красилась кокетливой яркой помадой, то обворожила бы сотни парней.

Хань Цилу прижался холодными губами к Ань Чуся, вытянул язык и обвел им губы девушки, затем медленно скользнул внутрь. Там его язык коснулся кончика языка Ань Чуся, и он почувствовал, как по телу пронесся странный электрический ток, заставивший его сердце забиться быстрее.

Только тогда девушка осознала, что ее страстно целует Хань Цилу! Тот и прежде всегда целовал ее довольно настойчиво. Но теперь, когда в его жизни была другая девушка, он все равно целовал ее, как раньше.

Она не чувствовала особой радости от этого. Ее переполнял только гнев. Она с силой оттолкнула парня, и тот, застигнутый врасплох, сделал несколько шагов назад.

Увидев недовольство на лице Ань Чуся, Хань Цилу понял, что потерял контроль над собой и чуть не навлек на них большие проблемы! Если Сян Манькуй узнает об этом, то одно лишь небо ведает, что произойдет.

В конце концов Хань Цилу поджал тонкие губы и сказал, подражая голосу Ань Чуся, когда она дразнила его:

– Брат целует младшую сестру. Сестра ведь не сердится?

Парень увидел, как выражение лица Ань Чуся изменилось. Она повернула лицо к нему и хмыкнула:

– Кто сердится? Никто не сердится! Не забудь надеть брюки!

С этими словами девушка стремительно выбежала из комнаты. Ее черный ободок для волос все еще был в руке Хань Цилу, и в нем отражались блики яркого света.

– Да что со мной? – Хань Цилу потянулся к своему лбу, напоминая себе, что Ань Чуся была всего лишь навсего… его сестрой… но он так хотел…

Неужели он не умеет хранить верность девушкам?

Нет! Он не хотел быть таким человеком!

– Проклятье! – негромко выругался парень. – Хань Цилу, у тебя есть совесть? Прекрати флиртовать с другими девушками!

Тем временем Ань Чуся быстро сбежала вниз по лестнице, подошла к обеденному столу, но не стала садиться и осталась стоять рядом с каменным выражением лица.

Глава 11. Вдвоем в супермаркет

Когда служанка увидела, что Ань Чуся не думает садиться, она решила, что та ждет, пока для нее отодвинут стул. Тогда она поспешно подошла, чтобы помочь девушке, но Ань Чуся все еще стояла в прежней позе и не шевелилась.

После всего произошедшего у девушки сердце билось быстро, как пойманная птица. Она подумала: если бы она в тот момент не оттолкнула Хань Цилу, то продолжил ли бы он так же страстно ее целовать?

Она вдруг немного пожалела, что оттолкнула его, но потом поняла, что поступила очень мудро. Если Хань Цилу просто дразнил ее, а она отшила его, то, по крайней мере, парень не станет считать ее легкомысленной девушкой. Если же он поцеловал ее импульсивно, то это говорило о том, что он вел себя странно, не как прежний Хань Цилу.

– Молодая госпожа? Вам положить больше риса?

Служанка увидела, что Ань Чуся все еще погружена в свои мысли, поэтому она пыталась найти повод завязать с ней разговор.