Рабочее самоуправление в России. Фабзавкомы и революция. 1917–1918 годы

257 Галили 3. Лидеры меньшевиков в Русской революции. С. 271.

258 Труды делегатских собраний Иваново-Кинешемского областного профессионального союза рабочих и работниц текстильной промышленности. Изд. Ив.-Кинешемского обл. проф. союза рабочих и работниц текстил. пром-ти, 1918. С. 23-24.

259 В этот период они приобратают гораздо больший, чем прежде, размах и становятся особенно вопиющими. В своих записках Г. Б. Струмилло приводит один эпизод, который даже его, старого профсоюзного активиста, заставил усомниться в жизнеспособности рабочей самоорганизации в изменившейся ситуации. Объездив весь Урал, куда он выбрался из голодного Петрограда, Струмилло пришёл к заключению, что в этом некогда цветущем центре российского рабочего движения «профессиональные союзы были превращены просто в клубы бездельников, куда набилась всякая сволочь, которая не хотела работать, но во всё вмешивалась, везде мешала и изо всех сил старалась показать, что она начальство и что – хочет казнит, хочет милует».

И вот однажды он был вызван к начальнику депо, на котором устроился временно работать. «Входя в кабинет, – рассказывает он, – я увидел, что там стоят трое рабочих и о чём-то просят помощника. Как только я вошёл, вошёл и начальник депо, и тут разыгралась следующая сценка. Все трое обратились к нему с просьбой защитить их от профессионального союза, говоря, что им от него нет житья, что ничего не помогает, что председатель Гусев берёт у них взятки и всё же их донимает и штрафами, и арестами, обходит их квартиры, вмешивается в их личную жизнь, пристаёт к их женам, дочерям… Рассказывая это, один старик-рабочий тут же заплакал.

– Что вы скажете на это? – обратился начальник депо ко мне. Нужно сознаться, что я был ужасно смущён и потрясён всем слышанным. Но что я мог сказать, зная, что борьба с этим ни к чему не приведёт, разве только к арестам протестантов? Он их отпустил, обещав переговорить с союзом, а меня он вызвал для того, чтоб показать мне иллюстрацию к тем разговорам, которые мы с ним вели, когда я в спорах с ним отстаивал необходимость профессионального движения и рабочих организаций. Меня это разозлило, и я ему заявил, что это ещё больше меня убеждает в необходимости организаций и сплочения рабочих и что только тогда этого не будет. Но он всё же видел, как это меня потрясло. Да и действительно, положение было ужасное, когда рабочим приходилось искать защиты от своих же организаций у администрации» (Урал и Прикамье (Ноябрь 1917 – январь 1919). Документы и материалы. Редактор-составитель и автор комментариев М. С. Бернштам. Париж, 1982. С. 38-39).

260 ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 168. Л. 82-83.

261 См: Новый путь. 1918. № 6-8. С. 21.

262 Подробнее см.: Чу раков Д. О. Революция, государство, рабочий протест: Формы, динамика и природа массовых выступлений рабочих в Советской России. 1917-1918 годы. М., 2004. С. 83-89.

263 Бордюгов Г. А., Козлов В. А. «Военный коммунизм»: ошибка или «проба почвы»? // История Отечества: люди, идеи, решения. Очерки истории Советского государства. М., 1991. С. 63.

264 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 119-133.

265 ГАРФ. Ф. 6935. Оп. 7. Д. 61. Л. 291 и др.

266 ГАРФ. Ф. 6864. Оп. 1. Д. 122. Л. 339.

267 Дело народа. 1918. 10 апреля.

268 Государственный архив Тульской области. Ф. 1012. Оп. 1. Д. 39. Л. 129;

269 См., напр.: ЦА ФСБ РФ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 126. Л. 69.

270 См.: Ижевский защитник. 1918. 28 август.

271 ЦА ФСБ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 127. Л. 204.

272 Там же. Д. 126. Л. 21, 21 об., 22, 22 об.

273 Подробнее см.: Чураков Д. О. Организованный рабочий протест и становление Советского государства. М., 2003; Он же. Революция, государство, рабочий протест: Формы, динамика и природа массовых выступлений рабочих в Советской России. 1917-1918 годы. М., 2004.

274 При этом следует отметить, что дебольшевизация отнюдь не вела к серьёзному увеличению числа сторонников оппозиции в профсоюзной верхушке и даже непосредственно на предприятиях в фабзавкомах. Об очень характерном в этом контексте эпизоде рассказывает официальная газета Смоленского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 21 июля 1918 г. в Смоленске проходило общегородское собрание Союза металлистов, на котором предполагалось избрать новое правление. Состоялось оно вскоре после подавления мятежа левых эсеров, когда прежний советский правительственный блок распался и ситуация складывалась очень неопределённо. Большевикам приходилось рассчитывать теперь только на свои силы, поэтому, как писала газета, «некоторые товарищи в своих речах призывали выбирать только истинных защитников рабочих интересов – коммунистов». Прежнее правление вынесло на обсуждение список этих «истинных защитников» – в основном «все виднейшие работники союза»: Лянсберг, Красовский, Лукин и другие. Из восьми предложенных кандидатур лишь трое были беспартийными. «Но собрание предложило своих кандидатов», – рассказывает автор репортажа. В результате новое правление оказалось беспартийным. В него вошло несколько большевиков и меньшевиков, но в целом большинство его новых членов не принадлежало ни к какой партии (Известия Смоленского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов. 1918. 24 июля).

275 ГАРФ. Ф. Р-7952. Оп. 3. Д. 100. Л. 81.

276 Лотков С. Н. Камско-Воткинский завод и его рабочие // Урал и Прикамье (Ноябрь 1917 – январь 1919). Документы и материалы / Редактор-составитель и автор комментариев М. С. Бернштам. Париж, 1982. С. 426.

277 ГАТО. Ф. 1012. On. 1. Д. 39. Л. 129.

278 Новая жизнь. 1918, 30 мая.

279 РГАЭ. Ф. 3429. Оп. 2. Д. 97.

280 Питерские рабочие и «диктатура пролетариата». Экономические конфликты и политический протест. Сб. док. СПб, 2000. С. 121.

281 Вместе с тем следует особо подчеркнуть, что правые социалисты вообще на протяжении всей революции, да и потом, уже находясь в эмиграции, к фабзавкомам относились крайне негативно. Они видели в них проявление местничества, рабочего сепаратизма, наконец, русской мужицкой заскорузлости и национальной отсталости (См.: Гарви П. Профсоюзы и кооперация после революции (1917-1921). Chalidze Publications. 1989. С. 20-21; Чернов В. М. Конструктивный социализм. М.,1997. С. 236, 237, 238 и др.

282 Независимое рабочее движение в 1918 году. С. 82 и др.

283 Дело народа. 1918. 22 марта. № 1.

284 Новая жизнь. 1918. 26 марта.

285 Чрезвычайное собрание уполномоченных фабрик и заводов г. Петрограда. 1918. №3-4.

286 Насколько эта угроза была реальной, видно из правления не только «белых режимов», во главе которых оказывалось реакционное националистическое офицерство, но и короткой, однако очень поучительной истории т.н. «режимов демократической контрреволюции», во главе которых стояли меньшевики и правые эсеры, искавшие свои третий путь в революции, но находившие всё те же диктаторские меры подавления рабочих организаций (подробнее см.: Чураков Д. О. «Третья сила» у власти: Ижевск, 1918 год // Вопросы истории. № 5. 2003 и др.

Пайпс Р. Русская революция. Т. 2. М., 1994. С. 360. Следует, правда, объяснить, что Троцкий выступил со своей речью не 28 мая, как указывает Пайпс, а несколько раньше, а именно 27 марта, когда он присутствовал на Московской городской партконференции, и называлась она несколько проще -«Труд, дисциплина, порядок». В мае речь Троцкого уже успела появиться в виде отдельной брошюры, вышедшей в издательстве «Жизнь и Знание», и вот тогда-то она и приобрела тот заголовок, под которым её упоминает Пайпс в своём исследовании (Троцкий Л. Д. Труд, дисциплина и порядок спасут Советскую социалистическую республику. М., 1918). Позднее Троцкий включил текст своего выступления на майской конференции коммунистов Москвы в своё собрание сочинений. Имя Троцкого часто связывают с левым большевизмом. Но нельзя забывать, что левизна Троцкого проявлялась, как правило, в политической сфере, в вопросах экономики он был куда более умеренным. Это сказалось не только на его подходах к армейскому строительству, но на возможных путях решения рабочего вопроса. Видя царящую в экономике неразбериху, Троцкий не возражал против введения капиталистических методов хозяйствования в их государственно-монополистической форме. Рабочему самоуправлению места в его схеме не оставалось, поскольку оно полностью перекликалось с государственным контролем. В своём мартовском выступлении он отмечал: «Раз мы установили советский режим, т.е. такой строй, при котором во главе власти оказываются лица, непосредственно избранные Советами рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, не может быть антагонизма между властью и рабочими массами, как нет антагонизма между правлением союза и общим собранием его членов». В словах Троцкого сквозит слабо завуалированная критика против порождённых революцией форм проявления рабочей самодеятельности: «Тот разлив коллегиальности, который ныне наблюдается у нас во всех областях, – утверждал он, – является естественной реакцией молодого революционного, вчера ещё угнетенного класса, который отбрасывает единоличное начало вчерашних повелителей, хозяев, командиров и везде ставит своих выборных представителей. Это, говорю я, совершенно естественная и в истоках своих здоровая революционная реакция. Но это не есть последнее слово хозяйственного государственного строительства пролетариата». Проблемы, стоявшие перед рабочими, Троцкий, подобно всем правым интернационалистам, влившимся в большевистскую партию в условиях революционного подъёма, объяснял исторической отсталостью России, крестьянскими пережитками русских рабочих. Он уверял, что «отрицательные явления наблюдаются везде: на заводах, на фабриках, в мастерских, в профессиональных союзах», что же касается причин царящего в стране хаоса, то, по его мнению, «они имеют … своё историческое объяснение, которое покоится в старом «сплошном» мужицком быту, когда не было ещё пробуждённой свободной, самостоятельной человеческой личности». Рецепт решения стоявших перед советским режимом задач Троцкий предлагал простой: «Необходимо, – обращался он к своим слушателям, – через партию и через наши профессиональные союзы прививать … новое настроение на заводах и фабриках, вводить в массы это новое сознание трудового долга, трудовой чести и, опираясь на это сознание, вводить трудовые суды, чтобы и тот рабочий, который относится безучастно к своим обязанностям, расхищает материал, небрежно с ним обращается, и тот, который не заполняет всех пор своего рабочего времени трудом, подвергались суду, чтобы имена этих нарушителей социалистической солидарности печатались во всех советских изданиях, как имена отщепенцев» (Указ. соч.).

288 Осинский Н. Строительство социализма. М., 1918. С. 46 и др.

289 Формально, он был посвящён экономическим последствиям «похабного» Брестского мира и возможным перспективам развития народного хозяйства страны.

290 Рыков А. И. Избранные произведения. М., 1990. С. 36-37 и др.

291 Однако принятая посланцами местных совнархозов резолюция считалась ещё «умеренной», были и более радикальные точки зрения. Так, в развернувшемся обсуждении проекта основной резолюции Рязанов предлагал ещё более ужесточить централизацию и «не повторять старых ошибок» (Труды Первого Всероссийского съезда Советов народного хозяйства. 25 мая – 4 июня 1918 г. Стенографический отчет. М., 1918. С. 256-257.; Панкратова А. М. Фабзавкомы России. С. 399-400 и др.).

292 Значительно более бурно обсуждение документа проходило в ходе работы по секциям, где проконтролировать все выступления организаторам съезда было просто технически не возможно. Так, на секции по организации производства выступление Арского и предложенная им резолюция подверглись самой резкой критике. Делегат Пахомов, например, усомнился в том, что «план, предложенный тов. Арским, вполне отвечал бы желаниям рабочих». Далее Пахомов более откровенно пояснял свою, так деликатно высказанную мысль: получая большинство в органах контроля и управления, говорил он, руководящий совнархоз «будет делать и направлять политику так, как ему будет угодно, и очень может быть, это не будет соответствовать желаниям рабочих и очень часто пойдёт вразрез с интересами рабочих». Суть предложений Пахомова сводилась к тому, что «рабочих должно быть большинство». Это предложение вызвало яростную реакцию некоторых других делегатов. Гросман, в частности, категорически отверг поправку, предложенную Пахомовым, на том основании, что это может повредить производству. Ещё более категоричен был Трахтенберг: «Я нахожу, – заявил он, – что нельзя давать рабочим большинства мест потому, что если большинство будет в руках рабочих, то в таком случае областные советы народного хозяйства не смогут проводить своей политики». «Между тем, – пояснял свои сомнения Трахтенберг, – областные советы народного хозяйства получают инструкции от ВСНХ, который имеет сведения, что делается во всех заводах, в то время как рабочие не могут этого знать и поэтому будут … судить с местной точки зрения» (Стенографический отчет. М., 1918. С. 370-371).

Бескомпромиссное обсуждение проекта резолюции вспыхнуло на заседании организационной секции. С точки зрения защиты интересов рабочего самоуправления с докладом на секции выступил левый большевик В. М. Смирнов. Доклад же Г. Д. Вейнберга был пронизан официальной, централизаторской идеологией. Позиция Вейнберга не нашла поддержки, и 2 июня 1918 г. секция принимает резолюцию, словно бы воскрешавшую иллюзии первых дней Октября с его лозунгом «Фабрики – рабочим» (Баевский Д. А. Рабочий класс в первые годы Советской власти. С. 73). О произошедшем сразу же было доложено на самый верх. «Спасением» ситуации занялся В. И. Ленин. Он в тот же день пишет председателю ВСНХ о наговоренных левыми «глупостях» об управлении предприятиями и том, чем эти «глупости» левых «грозят» (Ленинский сборник. XXI. С. 130). Возглавленная опять же Лениным так называемая «согласительная комиссия» Совнаркома смогла устранить возникшую опасность для курса на централизацию и принятая 3 июня 1918 г. резолюция уже не содержит никаких лазеек для желающих сохранить в неприкосновенности былую значимость органов рабочего самоуправления (Народное хозяйство. 1918. №4. С. 18).

293 Труды Первого Всероссийского съезда советов народного хозяйства. С. 370-371.

294 Рабочий контроль в промышленности Петрограда в 1917-1919 гг. Л., 1947. Т I. С. 457-461.

295 В советской историографии, например, основное внимание уделялось влиянию партии большевиков в центральных ведомствах (см.: Трукан Г. А. Рабочий класс в борьбе за победу и упрочение Советской власти. М., 1975. С. 179-180). Не смогли подобрать верного ключа к вопросу о формировании новой элиты и противники советской системы. Ярким примером здесь вполне может считаться концепция М. Восленского. Согласно ей, правящий в СССР класс, номенклатура, сложился на базе замкнутой социальной группы, касты, каковой до революции была в глазах Восленского большевистская партия (см.: Восленский М. Номенклатура. М., 1991).

296 В частности, о том, как шло формирование кадров отделов труда местных Советов, можно представить на основе анализа анкет делегатов II Всероссийского съезда комиссаров труда, состоявшегося примерно в одно время со съездом совнархозов – в мае 1918 года. Материалы анкет не охватывают все регионы страны и весь контингент работников отделов и комиссариатов труда. Но данные проводившегося на съезде анкетирования достаточно репрезентативны. Имеются анкеты, заполненные работниками разных уровней руководящего состава местных органов труда, от комиссаров труда и членов коллегий до заведующих подотделов по 3 областным, 19 губернским, а также по 49 городским и уездным отделам труда. Территориально анкетированием удалось охватить ключевые экономические районы страны с развитыми институтами рабочего самоуправления: Северо-Западный район, ЦПР, Урал, Поволжье, Сибирь. Согласно результатам анкетирования, несмотря на то, что речь идёт об органах труда, т.е. таких органах нового государства, которые действовали на «чисто пролетарском» направлении, рабочие изначально не занимали в них доминирующего положения. В должностном составе уездных и городских комиссаров труда они составляли всего 57,68% (см.: Киселёв А. Ф. Отделы труда местных Советов: формирование взаимоотношений с профсоюзами (октябрь 1917 – лето 1918 гг.) // Советы и творчество масс. М., 1986. С. 42-43). Всего же в уездных городах в исполкомах число рабочих составляло 48,8% (см.: Владимирский М. Ф. Советы, исполкомы и съезды Советов. Вып. 1. М., 1920. С. 14).

297 См. об общих тенденциях в развитии органов самоуправление в сб.: Институты самоуправления: историко-правовое исследование. М., 1995.

298 См., напр., характер аргументов в кн.: Покровский И. А. Перуново заклятье. Из глубины // Пути Евразии. М., 1992. С. 263. И. А. Покровским, одним из идеологов русского религиозного ренессанса и правоведом, в частности, жёстко критиковалось система диктатуры пролетариата. По его мнению, понятие диктатуры пролетариата разрывало представление о народе и государстве как о едином целом, что вело к самым пагубным последствиям. Покровский и другие авторы отмечали неопределенность самого понятия «пролетариат», что, по их убеждению, создавало условия для произвола.

299 См., напр.: Российское законодательство X-XX веков. Т. 9. Законодательство эпохи буржуазно-демократических революций / Под ред. О. И. Чистякова. М., 1994. С. 127-129.

300 Становление пролетарской диктатуры в России. Вопросы установления Советской власти и складывания пролетарской государственной системы (ноябрь 1917 – март 1918 г.). М., 1975. С. 259.

301 См.: Известия. 1918. 19 июля.

302 См.: Леонов С. В. Рождение Советской империи: государство и идеология 1917-1922 гг. М., 1997.

303 Карр Э. История Советской России. Кн. 1: Том 1 и 2. Большевистская революция. 1917-1923. М., 1990. С. 129.

304 Этот факт был хорошо осознан оппозицией в рабочей среде уже в то время. В решениях оппозиционных рабочих организаций, бастующих трудовых коллективов и антиправительственных рабочих митингов нередко говорилось, что новая власть не должна называться пролетарской.

305 ГАРФ. Ф. 130. Оп. 140. Д. 4. Л. 1-3.

306 См. об этом: Бугай Н. Ф. Динамика численности большевистских фракций Советов в первый год пролетарской диктатуры (На материалах Центрально-промышленного района) // Рабочий класс – ведущая сила Октябрьской социалистической революции. М., 1976.

307 Клоков В. А. Меньшевики на выборах в городские Советы Центральной России весной 1918 г. // Меньшевики и меньшевизм. М., 1998.

308 В этой связи нельзя не вспомнить слов В. Набокова, сетовавшего на «диктатуру» революционной фразы, в жертву которой была принесена «вся полиция, личный состав которой (а также и жандармерии) несколько месяцев спустя естественным образом влился в ряды наиболее разбойных большевиков («рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше»). См.: Архив русской революции. М., 1991. Т. 1. С. 27.

309 См. подробнее: Кавтарадзе А. Г. Военные специалисты на службе Республики Советов в 1917-1920 гг. М., 1988.

310 Кукушкин Ю. С., Чистяков О. И. Очерк истории Советской Конституции. М., 1987. С. 15.

311 Известия. 1918. 19 июля.

312 Сивохина Т. А. Политические партии в послеоктябрьской России: сотрудничество и борьба. М., 1995. С. 104.

313 См.: Чистяков О. И. Конституция РСФСР 1918 года. М., 1984; Карр Э. История Советской России. С. 115-134; Таранев Н. Как вырабатывался первый основной закон Советского государства // Политическое самообразование. 1988. № 10; Леонов С. В. Рождение Советской империи. С. 197-209.

314 См. подробнее о символическом и, в какой-то мере, сакральном измерении этого вопроса и его значении для России в кн.: Булдаков В. П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997. С. 185 и др.

315 См.: Булдаков В. П. Историографические метаморфозы «Красного Октября» // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет / Под ред. Г. А. Бордюгова М., 1996. С. 186.

316 В дальнейшем национал-большевистские взгляды и симпатии, так же как и красно-патриотические, выйдут за пределы собственно РКП (б). В эмиграции и в самой России возникнет организационно слабо оформленное, но достаточно массовое течение, которое в последующие годы будет условно определено как «сменовеховство», но самоназвание этого течения будет звучать гораздо более определённо. Основатель и духовный лидер нового течения русской эмигрантской мысли Н. В. Устрялов назовёт своё детище «национал-большевизмом». В начале 1920-х годов «национал-большевизм» станет идеологическим прибежищем тех деятелей белой эмиграции и беспартийных представителей интеллигенции в самом СССР, которые начнут принимать революцию и пойдут на сближение с большевиками, хотя позиция самого Устрялова будет более сложной и противоречивой (См. его: Устрялов Н. Национал-большевизм. М., 2003).

317 См.: Агурский М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1980. С HO-Hl. Надо признать, что в этом была своя логика. Революция 1917 г. по своему характеру действительно несла национальные черты и являлась как бы первой успешной национально-освободительной консервативной революцией XX века, хотя преувеличивать эти аспекты революции 1917 г., рассматривать их изолированно – не следует.

318 Агурский М. Идеология национал-большевизма. С. 141.

319 Там же. С. 141-142. К сожалению, историк не приводит цитату полностью, а её концовка не менее показательна, чем начало: «Они дорожат, – продолжил свою реплику Затонский не столько Советской властью и советской федерацией, сколько у них есть тенденция к «единой, неделимой». Необходимость действительного централизма у некоторых товарищей перепутывается с привычным представлением о «единой, неделимой»» (Десятый съезд РКП (б). Стенографический отчёт. М., 1963. С. 203). Интересно также добавить, что выступление было посвящено докладу по национальному вопросу, сделанному на съезде Сталиным.

320 Агурский М. Идеология национал-большевизма. С. 144.

321 Там же. С. 145.

322 Известия ВЦИК. 1918. 9 февраля.

323 Агурский М. Идеология национал-большевизма. С. 146. У Троцкого русским национальным корням Ленина была посвящена целая статья (см.: Троцкий Л. Д. Национальное в Ленине // Недорисованный портрет: 1920 год: 50-летие В.И. Ленина в речах, статьях, приветствиях. М., 1990. С. 81.

324 Фишер Л. Жизнь Ленина. М., 1997. С. 300, 304, 314 и др.

325 Нагловский А. Воспоминания // Новый журнал. 1968. № 90. С. 159.

326 Шестой съезд РСДРП (большевиков). Протоколы. М., 1958. С. 250.

327 ГАРФ. Ф. 1235. Оп. 140. Д. 3. Л. 2.

328 Краус Т. Советский термидор. Духовные предпосылки сталинского поворота. 1917-1928. Будапешт, 1997. С. 133.

329 В этой связи небезынтересно напомнить, что и становление такого марксиста, как Ленин, началось с увлечения именно крестьянской проблематикой, не случайно его 5-е, самое полное на сегодняшний день, собрание сочинений начинается с работы «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни» (см.: ПСС. Т. 1. С. 1-66), факт, практически проигнорированный отечественной историографией, зато подмеченный и понятый зарубежными историками (см.: Ингерфлом К. Несостоявшийся гражданин. Русские корни ленинизма. М., 1993. С. 202-204, 205, 282 и др.).

Вместо заключения: судьбы рабочего самоуправления после революции

Так получилось, что, говоря о развитии фабзавкомовского движения и связанного с ним производственного самоуправления рабочих в 1917 году, нам не раз приходилось выходить и за хронологические рамки, и за рамки собственно рабочего движения. Это и понятно -рабочее самоуправление не было чем-то изолированным. Возникновение его так или иначе обуславливалось нараставшим процессом перехода России от традиционных общественных институтов к общественным институтам современного типа. Сами эти институты вряд ли могут представляться однозначно: с одной стороны – это новейшее тотальное государство, с другой стороны – гражданское общество с его демократическими элементами. Развитие России требовало именно демократизации механизмов общественной регуляции. Ответом на этот вызов и становится, в определённой мере, русская революция 1917 г. и рождённые ею органы самоуправления. Но революция завершилась, и централизованное государство вновь вернуло себе доминирующие позиции, а самоуправление оказалось неэффективно в противодействии растущим метастазам бюрократизма.

Русская революция лишь одна из нескончаемой череды массовых народных выступлений, направленных на достижение лучшей доли. И прежде, и после неё социальные взрывы, нацеленные на решение извечных вопросов добра и справедливости, оканчивались такими же результатами. Имеет ли в этих условиях демократия право на существование или она заведомо слабее прочих существующих в обществе тенденций? Ставя вопрос о принципиальной возможности в России рабочего самоуправления и заостряя внимание на том внешнем воздействии на органы рабочего представительства в 1917 г., которое, в конечном итоге, и не дало реализоваться демократическому потенциалу фабрично-заводских комитетов, мы как раз и стремились разобраться в этом.