Проект Икар. Беглец из Альфа-теста

Мимо, с противным то ли криком, то ли карканьем пронеслось нечто: оперенные крылья, побольше моих в размахе, выставленные вперед когтистые лапы, и сморщенное старушечье лицо, с носом крючком и прищуренными глазами. Гарпия?

Минуточку! Я вызвал в памяти карту, составленную перед тем как покинул Инкубатор. На ней я отметил места, где в диком виде водилась летающая живность Фанворда. Неужели я случайно забрел в ареал обитания гарпий? Точно нет, я уверен! Они же живут на севере, в Полярных горах. Точно! Они земляки орков! Тогда понятно откуда они здесь.

Тем временем промахнувшаяся гарпия заходила в новую атаку:

– Хочешь поиграть, птенчик?

До чего противный голос! Я энергично погреб вверх, лихорадочно вспоминая все, что знаю о гарпиях. Вот, блин, почти ничего, разве что летают бесшумно – это да, убедился. Обладают интеллектом. И как мне это поможет? Еще они сильные, в состоянии поднять некрупного человека. Ха, я не человек…

Крылатая старуха догоняла. Страха пока не было, скорее удивление. Мозг, как компьютер, обрабатывал информацию. Ну да, раз может поднять такой груз, значит, крылья о–го–го какие. Глянул вниз: черные, как у меня, только длиннее раза в полтора крылья росли из плеч, модифицированные руки. И как она с такими ходит? Не дракон, конечно, но сильнее меня – это точно, грудь на грудь лучше не сходиться. Постойте! Вот оно! Ну не может грузоподъемный летательный аппарат при одинаковой конструкции быть маневреннее более легкого!

– Куда ты, птенчик? Я давно не обедала.

Еще и облизывается, зараза. Да, вспомнил, они же плотоядные. Когда между нами оставалось не более полутора метров, резким переворотом через крыло ушел вниз. Старуха выполнила маневр с заметной задержкой. Пара взмахов для разгона, и тут же вверх. Страшные когти опять пронесли мимо, гарпия заметно просела по высоте. Я опять значительно выше и продолжаю набирать.

– Все равно не уйдешь! Ты не сможешь играть вечно. Такие птенчики, как ты, быстро устают!

Блин, старуха права: три четверти шкалы выносливости, и продолжает убывать. Интересно, откуда она знает о «таких птенчиках»? Впрочем, это же непись, с не очень развитым интеллектом. Скорее всего, принимает за орла, которых гарпии ненавидят. А у меня и крылья орлиные, и лапы похожи.

О чем я думаю! Меня хочет поймать и сожрать крылатая тварь, от которой я пока ухожу, но силы не бесконечны, а я тут в орнитологию ударился! Или в монстроведенье? А, неважно! Я снова увернулся, повторив маневр.

Так, конечностей у нее две пары, в отличие от меня, хватать будет ногами. Ноги снизу, значит, надо все время держаться выше. Ага, как, если у нее скороподьемность выше? И сколько можно набирать? В космос? Вон и облака уже рядом! Но в пикировании она меня точно догонит – она тяжелее.

Снова повторил маневр: переворот через крыло, короткое пикирование и уход в набор. Старуха снова промахнулась, я чередую стороны, через которые уклоняюсь, но когда–нибудь она меня подловит. Поднимающийся откуда–то от желудка страх заставил мозги шевелиться еще активнее. В сознании, как кинопленка на ускоренной перемотке, замелькали сотни вариантов: а что, если… нет. А вот так… Не выйдет. А может… Не получится.

Блин, блин, блин! Страх постепенно сменяла паника.

После очередного маневра бросил взгляд вверх и чуть не застонал от обиды. В нескольких метрах надо мной во все стороны простиралось подбрюшье огромного кучевого облака, и я почти влетел в его середину – пятачок подошвы, свисающие то тут то там грязно–серые лохмы. Наслаждаетесь белоснежными барашками? Посмотрите их поближе, а я все, приехал! Выше нельзя, в облаке же ничего не видно, как я буду контролировать положение врага? Заметался туда–сюда, уворачиваясь от крылатой гадины. Надо как–то выбираться под чистое небо, там я хоть смогу набирать высоту. Впрочем, горизонтальный маневр пока удавался, только не лететь по прямой – догонит!

Вдруг в какой–то момент самым краешком сознания, тщетно ищущим варианты спасения, я зацепился за то, что гарпия усердно облетает облачные лохмы. Я иногда их прошиваю, а она вроде как облетает. Случайность? И тут же прошил по прямой здоровый облачный язык, свисающий вниз на десяток метров. Гарпия облетела. Она что, как Бастинда из «Волшебника Изумрудного города», боится воды? В ту же секунду перед глазами красным транспарантом вспыхнули строчки из когда–то читанного описания: «Летают гарпии бесшумно, что конструктивно достигается за счет подавления аэродинамических шумов мягким и пористым краем задней кромки маховых перьев, как у совы. Эта же особенность делает невозможным полет гарпии в дождь».

Вот! Лучик надежды робко постучался в оцепеневшее от ужаса сознание. У них намокают крылья! Так надо мной же тоны воды в виде пара и конденсированной взвеси. А я боюсь туда сунуться! Да, мои перья тоже мокнут, ухудшаются характеристики, но лететь я смогу. А гарпия? И я тут же подскочил чуть выше.

С боков навалилась мутная тьма, я даже боялся смотреть по сторонам, чтоб не потерять ориентировку, – только вниз. Земля внизу как будто подернулась белесой пленкой, детали размазались, зелень поблекла. Через секунду снизу промелькнула тень. Гарпия проскочила вперед, но вернулась, уверенно держась подо мной. До слуха, как сквозь вату, донесся ее скрипучий голос:

– Куда это ты собрался? Думаешь, я тебя не вижу? Я слышу, как бьется твое трусливое сердечко. Спускайся, и я вырву его!

В неосознанном испуге я судорожно взмахнул крыльями, отдаляясь от опасной твари, и мир вокруг померк. Грязно–белая мгла окутала меня. Она была выше, она была сбоку, она была ниже. Мгла была вокруг. Спустя секунду–другую я уже не мог понять, где верх, где низ. Тело тут же стало мокрым, по лицу заструились потоки воды. Холщовка! Я в который уже раз летел в такой одежде, забыв ее поменять сразу после расставания с ребятами. Эх, вот и давай зароки! Она тут же напиталась водой и стала весить, как кольчуга. Крылья отяжелели, так, по крайней мере, мне стало казаться. Благо в облаке можно было держаться и без взмахов.

Вообще в реале у нас был строжайший запрет на влет в облако. Во–первых, как и здесь, ничего не видно, а значит, есть шанс столкнуться с таким же, как ты, любителем полетать в облаках. Во–вторых, так же, как сейчас, – полная потеря ориентировки. Если нет приборов для слепого полета, понять, что с тобой происходит, невозможно. В наборе ли ты и сейчас потеряешь скорость и свалишься, или в пикировании и сейчас превысишь конструктивный предел по скорости и развалишься? А может, в крене? А еще в облаке сильная турбулентность – любой, кто пробивал облачность пассажиром самолета, может подтвердить. Процесс конденсации водяного пара идет с выделением тепла, и это тепло заставляет содержимое облака буквально бурлить, как кастрюля на огне, – читал я такое сравнение. А еще эти процессы могут забросить тебя на такую высоту, где без кислородного оборудования не выжить. Из всех счастливчиков, которых облако затянуло и выплюнуло, я знаю только об Эве Виснерске. Грозовое облако в Австралии выкинуло ее почти на десять километров. Ну так она одна такая на весь мир, кто после этого выжил.

Здесь я облака еще не исследовал, максимум – прошивал по кромке. Причины все те же: ни фига не видно, мокро, никакой ориентировки. Так глубоко внутри я оказался в первый раз. Болтало, но не так чтоб очень: я парил, расправив крылья, без взмахов. Если облако не засасывает, то через некоторое время я опущусь ниже и вывалюсь из него. Шли минуты, но по–прежнему вокруг был мокрый, душный сумрак. Выносливость почти не тратилась, поэтому я решил задержаться: вдруг эта гадина на самом деле меня слышит? Через такой слой «ваты» это вряд ли, но рисковать не хотелось.

Мысли стали собираться, я успокаивался. Так, скорее всего, именно эта тварь засекла нас. Наверно, когда мы с Русом раскачивались на вершинах елок, играя в великовозрастных медвежат. Может ли она рассмотреть людей под кронами? Если «да», то у ребят проблемы – с таким авиаразведчиком орки их не потеряют. А что хуже всего – смогут устроить засаду. Гадство! Ну чем я могу помочь? Гарпия тяжелее меня, сильнее, летает не хуже. Спикировать с таким расчетом, чтоб угодить когтями в голову? Но я же не сова! Она меня услышит заранее. Может, сбросить ей на голову каменюку? А что, десяток килограммовых булыжников я подниму запросто. Если кидать метров со ста или больше, то таким булыганом, да по башке… Ага, только сначала надо попросить: «Мадам, не могли бы вы лететь по прямой с равномерной скоростью, мне прицелиться надо». Как мне справиться с этой старухой двукрылой?

Стоп! Кажется, я что–то нащупал. Двукрылой! А я? У меня те же два крыла и две ноги, но руки… Я поднес свои почти к лицу, будто впервые их разглядывая. Ну да, у меня на пару конечностей больше! Вот же пришлось когда–то помучаться из–за этого. А еще у меня есть лук и восемь стрел с взрывными зельями.

Я расхохотался, разрывая цепи напряжения. Господи, да как же все просто! Я бегал от этой летающей курицы по всему небу, даже в облако забрался, а решение было у меня в мешке, вот же оно! Меня колотило то ли от пережитых эмоций, то ли уже замерзать стал, – продолжал заливаться истерическим хохотом до колик в животе.

Фух! Наконец успокоился, пульс пришел в норму. Значит, сейчас вываливаюсь из облака, достаю из мешка лук. Нет, не так. Вдруг она по–прежнему ждет меня под облаком? Вдруг и правда слышит стук сердца? Самонаводящаяся, как акустическая, чтоб ее, торпеда! Я спешно залез в мешок, вытащил и пристроил на бедро саадак, проверил, как выходит лук. Потом взял его в руку – так быстрее, если что. На ощупь попытался определить, где мои «фугасы». Не получается, надо доставать, но здесь не видно ничего. Вытащил одну стрелу наугад, ощупал наконечник. Не угадал. Эх, надо на будущее для «фугасов» какое–нибудь отличное оперение придумать, чтоб на ощупь в колчане определять. Ладно, если что, обычной стрелой собью первую атаку, а там уж посмотрим, чье конфу круче!

Вот теперь я готов, пора покидать это гостеприимное облачко, только как? Это в реале реальная проблема, а здесь – да здравствует гравитация! И я сложил крылья. Какое–то время ничего не происходило, меня по–прежнему окружала муть. Я падаю? Да, вроде. Что за лифт, который никак не дойдет до первого этажа?! Я уже начал беспокоиться, и тут рывком, как зонтик, передо мной распахнулся мир во всей своей цветной красе. Зеленый ковер бескрайнего леса, голубое небо, белые облака и солнце! Как я люблю солнце!

С хлопком за спиной раскрылись крылья, меня даже брызгами обдало. Так, а где вражина? Я крутанулся, высматривая цель и одновременно натягивая лук, – никого. А где я?

Посмотрел вниз, пытаясь зацепиться за знакомые ориентиры. Где–то должен быть восточный отрог, где он?

Прямо подо мной проплывал какой–то горный пик, в нагромождении скал. Взгляд скользнул дальше. Ниже центрального массива во все стороны лучами разбегались хребты поменьше. Раз, два, четыре… восемь. Это что, Рассветный Утес? Цель моего путешествия до того, как встретил ребят? До которой я не могу добраться уже сколько дней? Мозг отказывался считать. И сейчас вот так вот просто спланирую на вершину, и все? Цель закрыта?

«А высокая сегодня база, – отметил про себя, – и какой из них восточный?». Точно, вон же море! Море… Взгляд прикипел в хребтику, который тянулся в сторону побережья, – какой же он игрушечный отсюда! Свел крылья, оставляя маленькие треугольнички, лук прижал к телу, стрелу в колчан. В лицо дохнул плотный поток, опять из глаз побежали слезы. Мгновенно просохшие рубашка и штаны затрепетали в набегающем урагане. Без фанатизма, икар, нечего опять одежду трепать. Немного скинул скорость. Рассветный Утес уполз куда–то назад, море отдалялось, а восточный отрог постепенно увеличивался в размерах.

Ну и где же? Неужели ошибся? Взгляд обшаривал лес вокруг отрога. Не–е–ет, не ошибся. Вон она, тварь, ходит кругами, уже намного южнее торца. Видать, ребята прошли узкое место и теперь держат путь к посту стражи. Кстати, где он? А то столько разговоров… Взглянул на юг. У различимой с высоты оконечности южного отрога, чуть выступая над лесом, раскинулось поселение. Я почти рассмотрел высокий тын, крыши. Над одной, повыше, колебалась какая–то тряпица на шпиле. Ладно, пост от меня не сбежит.

Снова нашел взглядом гарпию. Машет крылышками, подлюка, высматривает моих друзей. Как ворона – той тоже недоступен парящий полет. Это ж какая у нее выносливость? Ну сейчас долетаешься!

Раскрывшись, встал в широкий вираж. Так, где мои «фугасы»? Вытащил шесть штук. Четыре прихватил пальцами левой руки, удерживающей лук. Еще две сунул в зубы. Две пусть побудут в резерве: мне же еще за травой слетать надо, наверняка на вершине кто–нибудь дежурит.

Гарпия кружила восьмерками почти над самыми деревьями, смещаясь со скоростью пешехода. Периодически она подлетала к хребту. Ага, вот и наведение – в этом месте на скале я заметил фигурку. Орк? Не разглядеть, хотя кому тут еще быть?

Дождавшись, когда очередная передача информации завершилась и гарпия вернулась к патрулированию, завис метров на пятьсот выше моей будущей жертвы. Ну, отсюда мне ее точно не достать! Приноравливаясь к ее полету, начал снижение. Стрела на тетиве. Взгляд на цели. В голове и сердце вакуум, только «щелкает» вычислитель: ветер восточный, шесть–семь метров в секунду; скорость цели около сорока километров в час, значит, одиннадцать–двенадцать метров в секунду. Буду бить на курсе девяносто, то есть точно против ветра. Дистанция триста метров. Далеко.

Двести метров. Вверх не смотришь, гадина, хорошо. Чувствуешь себя в безопасности. Кстати, а у меня как? Крутанул головой – вроде никого.

Сто пятьдесят метров. Цель вошла в правый разворот в конце нужного мне курса. Подождем, я замедлил снижение. Только не смотри вверх. Зачем тебе смотреть вверх? У тебя же нет здесь летающих врагов! Откуда им взяться! Тот птенчик сбежал давным–давно.

Гарпия вошла в левый разворот. Я параллельно ей слил еще пятьдесят метров. Фигурка на склоне, видимо, заметив меня, активно замахала ручонками. Поздно, дядя. Всё, цель на курсе, превышение сто, эмоции вон, атака!

Семьдесят метров. Рано! Лук натянут, взглядом держу точку упреждения. Шестьдесят. Еще! Пятьдесят. Черт! Холстина флаттерит, издавая трепещущий звук, – ну почему я ее не поменял! Гарпия оборачивается, вижу, как расширяются ее глаза, перекашивается криком рот. Н–на, гадина!

Промах! Стрела проходит впритирку к ее голове. Хватаю следующую стрелу, натяг, выстрел, тридцать метров. Крылатая старуха уворачивается и, развернувшись в воздухе, выставляет мне навстречу здоровенные когтищи. А, блин! Увернувшись, подныриваю; используя набранную скорость, разрываю дистанцию; стрела на тетиве, разворот. И тут же выстрел – гарпия почти меня настигла. Промах! А я, сложив крылья камнем, падаю на несколько метров, уходя от страшных лап.

Стрела на тетиве, краем сознания отмечаю, как внизу рвутся мои «фугасы». Интересно, а где ребята? Прилетит Ане в лоб знакомая стрела, вот удача так удача! Некогда, разворот. Опять мимо мелькает пернатое тело. У нее что, голая грудь? Разрабы, вы маньяки?! Вы видели старух с девичьей грудью? Выхватываю стрелу из зубов, в руке кончились, изо всех сил гребу вверх, мне нужно секунду, чтоб прицелиться.

Нагоняет, дистанция метров двадцать. Разворачиваюсь, зависнув над гадиной на распахнутых крыльях. Полсекунды задержка оперенья возле уха, поймал взглядом довольно скалящееся лицо. Нет, морду! И в эту морду н–на! Стрела бьет в грудь – вспышка!

Крик боли лупит по ушам ультразвуком, но тварь жива, хотя здоровье просело наполовину. Вот же живучая какая, сдохни уже, наконец! Последняя стрела опять не попадает в голову, но бьет в плечо, в основание руки–крыла. Вспышка, и я вижу, как брызнули в стороны перья, а оторванная конечность кружась отлетает в сторону. Да–а–а! Поверженная гарпия, кувыркаясь, как сбитый самолет с отстреленной плоскостью, падает на камни. Камни?

Я лихорадочно осматриваюсь. Ну точно: пока мы кружили, сместились к самому отрогу, вот он, почти подо мной. А что с выносливостью? Зараза, последние проценты!

Наскоро осмотревшись, плюхаюсь на отрог между усеявшими его гребень валунами. Неудачно бьюсь ногой. Фигня, синяк не травма! Грудь ходит ходуном, накачивая в легкие кислород, набатом отдает в висках и ушах, перед глазами плавают круги, в рот попадает соленая капля. Кровь? Нет, пот, вытираю рукавом лоб. Ноги подрагивают, чувствую, что сейчас они откажутся держать мою тушку.

А это что? Как в прострации, отмечаю, что по склону в мою сторону мчится какая–то фигура, ловко перепрыгивая с камня на камень. Высокий, сухощавый, на плечах то ли пальто без рукавов, то ли плащ из знакомого черного меха. На голове высокий меховой колпак. Сухощавенькие ручки потрясают узловатым посохом. Ты кто, дедуля? Гарпин муж? Судя по личику, такой же сморщенный, вполне возможно. Совершенно бездумно достаю предпоследнюю стрелу с ампулой, механически натягиваю лук, подпуская поближе. Дед останавливается от меня метрах в десяти, разводит руки и что–то голосит. Да отстань ты уже! В правый глаз попадает капля пота, прищурившись, ловлю цель левым. Щелк.

Бах! Вспышка! И фигурку сносит со склона. Убил? Да пофиг, на меня наваливается апатия, ноги подгибаются, я рушусь на камни.

Глава 33 Один

Пульс постепенно приходил в норму, одышка ушла, пот на ветерке просох. Нога болела все сильнее, видимо, я здорово приложился. Пощупал пальцы, вроде целые, вот и ладно.

Я был выжат как лимон. Не физически, шкала выносливости постепенно подрастала. У меня эмоциональное истощение: еще бы, такое количество переживаний за сравнительно короткий отрезок времени! Забег от орков, пятнашки с гарпией, блуждание в облаке, снова гарпия. Прикинул, с момента как расстались с ребятами прошло едва ли полчаса, офигеть! А как будто вчера. Наш поход через лес от места ночевки, наверно, был вечность назад. Да–а, я даже присвистнул, давненько у меня не было таких насыщенных выходных.

Челюсти механически перемалывали волокна сушеного мяса, мозг перематывал недавние события без анализа, как кинопленку, думать не хотелось. Взгляд скользил по макушкам деревьев в ожидании, когда восстановится выносливость. Усмехнулся, вспомнив, как под утро втирал эльфийке, что не хочу зависеть от эликсиров. Усмешка вышла горькой, сейчас бы я от соответствующего эликсира не отказался.

С вершины крутого склона хорошо просматривалась опушка. С отстраненным интересом я смотрел, как две пары орков, выбежавших только что из чащи, синхронно закинули щиты за спину и споро начали карабкаться по стене в мою сторону. Какие забавные торопыжки! Откинулся назад, опершись на руки, взгляд устремился к облакам.

А погода сегодня классная! Солнце, высокая кучёвка выстроилась грядами, свежий морской ветер. Почему–то вспомнил Ай–Петри. Странно, был один раз, да и перепад высот там значительно больше, и внизу не лес, а виноградники. Но что–то неуловимое заставило сердце дрогнуть в ностальгической тоске. Команда была тогда неплохая! Дельтаплан штука одноместная, но мы никогда не бываем на полетах одни. Всегда есть кто–то, кто придержит «птичку» за трос на старте, всегда кто–то приедет забирать, если сел где–нибудь в «бебенях».

Шорох осыпи рядом, нехотя оторвался от созерцания неба. Гости. Незваные. Вон лезут, перебирая конечностями. С тяжким вздохом встал. Что там с выносливостью? Почти треть. Не торопясь, обвел взглядом окрест, дождался, пока ближайшему орку останется до меня пяток метров, развел крылья и оттолкнулся прямо в поток.

С разогретого на солнце скального склона пыхало жаром. Почти не тратя сил, в парении я поднялся метров на сто и без затей отлетел чуть дальше по гребню. Отрог явственно повышался в направлении Утеса.

Орки бросились за мной, вот упрямцы! Пока они добирались, выносливость еще подросла. И опять я стартанул над самыми их головами. Тупыми зергами серокожие небыли проводили меня холодными взглядами профессиональных убийц и, развернувшись, удалились на склон, обращенный к северу. Вскоре я потерял их среди нагромождения валунов. Вот и славно. У меня осталось незаконченным одно дело. Но сначала дождался, пока шакала выносливости заполнилась полностью. И переоделся в летный кожаный костюм.

Старт, набор высоты под облако, протянул против ветра к оконечности. Что тут у нас? На гладкой вершине стоял одинокий боец. Меня он заметил заранее, так что атаковать с единственной разрывной стрелой будет глупостью. Немного покружив над часовым, я отлетел вдоль гребня и приземлился метрах в пятидесяти от орка. Тот смотрел на меня и не реагировал.

Валунов на самой оконечности не было, от меня к орку тянулся вполне прозаичный каменистый гребень, образованный двумя ровными склонами как двускатная крыша. Строем не погуляешь, даже парочкой, но одному места вполне хватает. Хотя оступиться и полететь кувырком к раскачивающимся далеко внизу верхушкам деревьев вполне реально. Впрочем, ни я, ни орк по понятным причинам этого не боялись.

Ну и что с тобой делать? Я с интересом разглядывал противника. М–да, задачка. И как же справиться с этой машиной–убийцей один на один? Может, взлететь и ткнуть его сверху копьем? С сомнением представил эту картину: налетаю, как коршун, с размаху бью копьем… А он закрывается шитом и отвечает.

И где я копье возьму? А может, разогнаться да с налету ка–а–ак дать ногами? Так, чтоб закувыркался вниз, ручонками размахивая. Убить не убью, но дорогу расчищу. Вот только я не гарпия, на высоких скоростях свищу как пикировщик. Не с сиреной, конечно, но аэродинамические шумы слышны явственно. Так что выставит навстречу то же копье, я на него как на шампур и наденусь.

Все не то, что–то фантазия не помогает. Досадливо поморщился, подошел поближе, метров на тридцать. Орк не реагирует.

– Эй, серый, дай пройти, – слова относило ветром, но противник услышал, – мне на минуту, не больше. Не собираюсь я нападать, нужен ты мне больно!

Ноль эмоций.

– Слышь, братан, будь человеком, тьфу, орком. Мне вон ту травку только забрать. Наплевать мне, что вы тут затеяли, у меня свои мутки.

Продолжая заговаривать зубы, я бочком–бочком приближался к серому. Теперь до него оставалось не более двадцати метров и я явственно видел небольшой зеленый росточек, трепещущий у орка под ногами.

– Да пойми ты, каменная башка, мне самому к людям соваться не резон: я же, как и вы, вне закона. Вас если запалят, так просто убьют. А вот у меня проблемы будут посерьезнее.

Пятнадцать метров. Орк не сводит с меня пустого взгляда. Блин! Смотрит, как сквозь прицел, – дескать, ты говори–говори и давай поближе, чтоб наверняка. По спине побежали мурашки.

– Гляди, у меня пустые руки, я тебе ничем не угрожаю, – я выставил открытые ладони на уровне лица.

Десять метров. Нацеленный на меня наконечник копья слегка опустился, как и щит, ранее закрывавший серокожего по самые глаза. Его взгляд направился на мои когтистые лапки.

– Ну, дружище, теперь ты видишь? Мы же с тобой одной крови. Почти что. Понимаешь, что я не побегу к людям рассказывать, кого здесь видел?

Восемь метров. Орк как бы сдулся, расслабляясь. Я начал делать еле заметные пассы руками: дескать, сдай чутка.

– Хорошо, молодец. Сделай пяток шагов назад, будь другом, а то нам не разойтись…

Как лопнувшая пружина, орк выстрелил собой в выпаде. Копье блестящей черной молнией прошило пространство там, где мгновенье назад находилась моя тушка. Не успев испугаться или что–то подумать, на одних рефлексах я прыгнул в пропасть, раскрываясь.

В полете вытащил лук. С сомнением сунул назад вытащенный было последний фугас, попробую сначала обычные. Совершив полный круг, имея орка центром, приземлился на тот же гребень, но десятью метрами дальше, и тут же пустил стрелу. Сухое «бам» – стрела пришлась в щит. Орк повторил свой бросок. Я повторил старт.

Облетел по кругу, приземлился в десяти метрах, щелк–бум – бросок орка. На этот раз на гребне я даже движение не замедлил и стартанул чуть ли не раньше атаки серого. Смерть опять проскочила мимо, а я, сломав красивый конвейер, через миг после старта рванул вдоль склона в направлении оконечности. На развороте мазнул левым крылом по камням. Взмах, тут же торможение. В голове картинка: ястреб хватает кролика и не останавливаясь улетает.

Ноги, гася инерцию, пришлись в скалу как раз по сторонам эдельвейса. Сгибаясь и продолжая движение вперед, мазнул пальцами – хвать–хвать. Промах! Хвать! Проклятое растение отказалось покидать свою удобную трещинку! А инерция несет вперед. Чтобы не грохнуться, пришлось сделать шаг. Да чтоб тебя! Зацепил кончиками пальцев стебелек, потянул… Сзади топот, оглянуться не успеваю. Наконец росток сдался и я тут же прямо из сгорбленного положения прыгнул вперед. М–да, хреновый из меня ястреб. Только сейчас страх окатил волной озноба.

Накручивая спиральки над оконечностью отрога, аккуратно спрятал растение в мешок. Господи, как же я устал за эту трехдневку! Хочу в трактир, пива, чего–нибудь жирного и жареного. М–м–м… Даже слюна потекла. А потом откинуться с книжкой, слушать музыкантов; может, кто–то будет плясать в свете свечей. Может, это будут симпатичные селянки.