Страсть

Клара. Чую, что мне надо без твоего спроса срочно закатать тебе в глаз! У меня вертится в голове подозрение, что ты это заслужил.

Пётр Иванович. Мне кажется, так грубо разговаривать в нашей хорошей компании совсем не обязательно! Мы же веселимся, значит, всем нам надо весёлые слова говорить. Ну, можно и не только говорить, может, кто-то захочет и песенку спеть!

Клара включает магнитофон и под музыку раздевается.

Клара. Ну что ж! Можно и не разговаривать. Стриптиз для мужичья – это то, что сейчас надо сделать. Тимофея я, конечно, не удивлю, так что оценивать будет Пётр Иванович.

Кэт. Что там видел твой Тимошка, я не знаю, мыслю, стриптиз твой у него уже в горле сидит, а вот мой Петя должен быть осчастливлен немедленно! (Раздевается. Тимофей выключает музыку

Тимофей. Эй вы, Евы библейские! У нас же гость, и пригласил я его в приличную хату, а не в бордель. Вы тут какой-то неправильный замес затеяли, ядрёнть! Соображать надо!

Клара. Ну так ты замути правильный замес. Сам стриптиз изобрази, мы с Кэт насладимся ещё разок. Может, конечно, ещё мудрёней что-нибудь придумаешь.

Кэт. Что значит ещё разок? Намекаешь, что я с Тимофеем в кроватке плотно дружила? Вот спасибо! Только переборщила ты со своими намёками! Не подруга ты мне теперь, а рвотный порошок!

Клара. Это я рвотный порошок? Да я тебе за это сейчас без пинцета брови выщиплю, колода эдакая!

Клара бросается на Кэт, Тимофей разнимает их (в потасовке получает синяк под глаз). Он хватает тарелку, разбивает её об пол. Все сразу успокаиваются.

Тимофей. В связи с тем, что наша встреча проходит в тёплой дружеской обстановке, предлагаю выпить. (Все выпивают).

Кэт. А Кларка зря тут рот разевает, мелковата рыбка! А вот я могу это делать, право имею. Мне с такой грудью, какой я обладаю, всё дозволено. Внимание, сейчас вы её увидите, а Кларка пусть завидует.

Пётр Иванович. Одну минуточку, Кэт, отложи на время стриптиз, мне надо Тимофею срочно кое-что сказать. (Петр Иванович, и Тимофей выходят на авансцену). Тимофей, извини, но я ухожу. Обнажённая женская грудь – это, конечно, прекрасно! Совсем голая Кэт, возможно, ещё прекрасней, но это не моя песня. Закрой за мной дверь.

Тимофей. Я думал, что ты у меня заночуешь. Какого хрена!? Куда тебя понесло? А голову лечить утром я один, что ли буду, ядрёнть?

Пётр Иванович. У тебя дамы есть. Спасибо за всё, я пошёл.

Тимофей. Стоп! Или я плохо тебя принял, или не тот товар тебе предложил, ядрёнть?!

Пётр Иванович. Тимофей, ты любил когда-нибудь?

Тимофей. А как ты думаешь, чем я ночью заниматься буду, ядрёнть?

Пётр Иванович. Ты меня не понял. Я имею в виду любовь, когда женщина для тебя солнцем светит, Она – звёзды, природа, воздух! В общем – жизнь.

Тимофей. Когда я смотрю на свою голую Кларку, мысль о том, что она воздух, ко мне не приходит!

Пётр Иванович. Конечно, я мужик и пышные формы Кэт не могут не произвести на меня впечатление, но, поверь, в жизни есть кое-что поважнее сисек.

Тимофей. На данный момент жизни рюмка и сиськи – это то, что требуется такому гражданину, как я.

Пётр Иванович. Ладно, Тимофей, не поймёшь ты меня. Не обижайся. Прощай! (Уходит).

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

КАРТИНА 1

Номер в гостинице. На столике в номере – коньяк, вино, деликатесы. В номер входит Мила.

Мила. Я еле дождалась этой встречи, Рэд! Так дальше продолжаться не может, надо принимать решение.

Рэд (с акцентом). Во-первых, здравствуй! Во-вторых, поцелуй меня и успокойся, пожалуйста. Выпей твоего любимого вина. Посмотри, что я тебе заказал. Помнишь, ещё в ту нашу встречу я попросил руководство ресторана, чтобы непременно на нашем столе были устрицы, и вот они сейчас здесь, полюбуйся! Хотя, извини, зачем же любоваться? Надо просто взять вот этот лимончик и …

Мила. Ну причём здесь лимончик Рэд? Подожди со своими устрицами! В жизни бывает кое-что важнее устриц и лимончика! Неужели, ты этого не понимаешь?

Рэд. Конечно, конечно, бывает, но хорошая пища ещё никогда, никому не мешала. Ешь и рассказывай, что случилось.

Мила. А мне нечего рассказывать. Ты мне кое-что обещал, вот ты и говори.

Рэд. Вот ты о чём! Неужели это так срочно?

Мила. Ты считаешь, что наши планы на будущее, можно обговаривать бесконечно? Впрочем, я, видимо, несправедлива к тебе. Ты же англичанин, может быть слово срочно тебе не совсем понятно. Понимаешь ты его или нет? Твоё срочно длится уже целую вечность! Прошлый раз ты обещал определиться, говори!

Рэд. Я люблю тебя, Мила! Это я говорил и повторяю сейчас…

Мила. Это замечательно, великолепно, но ведь ты прекрасно знаешь, что я жду к этим словам ещё и действий с твоей стороны. Ты просто какой-то депутат парламента: болтовня есть, а действий нет. Женишься ты, чёрт возьми, на мне или нет? Между прочим, я это выясняю уже сто лет, а ты лаптем прикидываешься.

Рэд. Всё не так просто, Мила! Много разных препятствий на этом пути. Я же должен сначала развестись и ….

Мила. Об этом ты говорил мне пятьдесят лет назад, а прошло уже сто. Меня интересует, что ты для этого сделал?

Рэд. Конечно, конечно, я говорил, очень говорил, но видишь ли…

Мила. Не вижу!

Рэд. Ты знаешь, я…

Мила. Не знаю!

Рэд. Я дипломат, моя карьера зависит от…

Мила. Ты обещал, что проблем с разводом не будет! Про карьеру ты тоже помалкивал в тряпочку! Что, на попятную пошёл?

Рэд. Я не понимаю, при чём здесь какая-то тряпочка и что такое попятная, но моя любовь…

Мила. Да любишь ли ты меня, Рэд? Как о женитьбе я заговорила, так у тебя сразу почему-то проблемы с русским языком появились! В тряпочке с попятной он, видите ли, не разбирается!

Рэд. Ты слишком возбуждена, в таком состоянии трудно…

Мила. Я прекрасно знаю, что возбуждена, не указывай мне на очевидные факты!

У меня нет желания воспринимать трезвон о любви, если ты не трезвонишь при этом о женитьбе! Да или нет, только так и не иначе! Ты понимаешь, о чём я толкую?

Рэд. Но моя жена очень влиятельный человек, она может мне сильно навредить! Надо всё очень тщательно продумать!

Мила. А когда ты мне болтал о том, как мы будем чирикать на берегу Темзы, наслаждаясь видом нашего замка, жена твоя не была влиятельным человеком? Когда ты рассуждал о женитьбе на мне, ты почему-то не говорил о вредоносности своей жены. Или в то время она была паинькой? Фу ты! Сейчас начнёшь верещать, что слово паинька тебе тоже незнакомо!

Рэд. Я попробую, я, конечно, попробую…

Мила. Не надо ничего пробовать! Мне кажется, что место твоим устрицам здесь (Мила бросает тарелку с устрицами на пол). О! Их срочно надо полить винцом. (Мила выливает вино на брошенные на пол устрицы, отправляет на пол всё, что стоит на столе, а затем, схватив Рэда за руку, тащит его к зеркалу). Ты, милейший, видимо, давно в это зеркало не смотрелся. Сейчас имеешь возможность лично убедиться, как выглядит настоящая скотина. Та-ак! Убедился? А теперь вынуждена лишить тебя этого удовольствия. Это зеркало я разобью, ибо в эту минуту я обязательно должна что-нибудь разбить!

Рэд. Прошу тебя, не делай этого. Зеркало, наверное, очень дорого стоит, мне же придётся за него платить!

Мила. Боже! И за это чмо я хотела выйти замуж! Господь меня спас от этого. Не понимаю, как я могла потерять голову от такого ничтожества, как ты, Рэд! Сейчас мне стало легко и радостно, мне даже захотелось петь, и я, конечно же, спою: "Ух, в гостинице московской безголовую нашли, пока голову искали, ноги встали и ушли!"

Прощай, Плюшкин! (Уходит).

КАРТИНА 2

Квартира Милы. Раздаётся звонок в дверь. Мила идёт к двери, открывает её. На пороге, улыбаясь, стоит Малик.

Мила. Заходи и слушай во все уши. Я не в курсе, как конкретно идёт у Жоры бизнес.

Я не знаю; берёт он проценты только с меня или с вас берёт тоже. Зато известно, что с этой минуты я посылаю подальше и его бизнес, и вас! Можешь сказать это Жоре лично!

Малик. Я сюда пришёл не о Жоре говорить. Здесь нам с тобой вообще говорить не надо. Правда, охать и ахать можешь, это возбуждает.

Мила. Если у тебя есть знакомые, которые мечтают намылиться сюда, скажи им, что лавочка закрыта. Вижу по твоим глазам, что ты меня понял! А теперь тихонечко, не торопясь, пошёл вон!

Малик. Я-то пойду, только с этой минуты, дорогая, я и не знаю, жалеть мне тебя или сразу в отдел ритуальных услуг бежать! Впрочем, я подумаю (уходит).

Мила звонит по мобильному телефону.

Мила. Алё! Привет, это я! Послушай меня, Жора, я могу хоть немного отдохнуть от этих похотливых животных? Мне плевать, думай обо мне, что хочешь! Я не могу, я не хочу больше разговаривать. Всё, всё! Нет, я же сказала, нет! Всё, я не буду больше ни о чём говорить! Нет! Я больше не хочу слышать ни о паршивых клиентах, ни о тебе! Я

предполагала, что ты будешь мне угрожать и не ошиблась. Я не собираюсь, Жора, бояться тебя на протяжении всей жизни! Хватит, отбоялась! Я приняла решение и плюю на тебя!

Малик идёт по авансцене – навстречу ему идёт Ваха.

Ваха. Э-э, брат, привет, Малик! Мне на “дело” надо ехать, поэтому спешу, языком с тобой почесать некогда.

Малик. Видно серьёзное дело, раз так спешишь!

Ваха. Очень серьёзное, брат.

Малик. Может, всё-таки посидим в кафушке – угощаю! Конечно, лучше было бы посидеть у меня дома на балконе.

Ваха. Глядел я с твоего балкона, Малик, и видел, что всё, брат, хорошо, но чего-то мне не хватало.

Малик. И чего же не хватало?

Ваха. Кавказских гор, брат.

Малик. А я и не знал, что ты способен шутить!

Ваха. С тобой женщина плохо пошутила. Женщине нельзя давать плохо шутить

Малик. Вижу, что ты обо всём знаешь. Я иду с просьбой к Жоре. Мила повела себя неправильно, я попрошу Жору, чтобы он наказал её.

Ваха. Не обращай внимания на заскоки Милы. Иногда женщины даже шутят плохо, а вот я шучу хорошо.

Малик. Что ты имеешь в виду?

Ваха. Я имею в виду, что жить тебе совсем не обязательно! (Ваха наносит несколько ударов ножом в живот Малику. Малик падает, Ваха уволакивает его за кулисы).

КАРТИНА 3

Квартира Милы. Раздаётся звонок в дверь. Мила идёт к двери, открывает её. На пороге, улыбаясь, стоит Жора.

Жора. Здравствуй, Мила! Впрочем, ты, наверное, уже и не Мила. Ты великий бунтарь! Эдакий Стенька Разин, Емелька Пугачёв, Ванька Болотников! Ой, ой! Я неправильно подбираю сравнения! Мне бы надо каких-нибудь дам вспомнить, да что-то никто на ум не приходит.

Мила. Может быть, сразу к делу перейдёшь? Ты же без дела ко мне не приходишь.

Жора. Конечно, перейду к делу. Ты же знаешь, я очень деловой человек. Дорогая милочка Мила, я совсем недавно спас одного человека, и у меня на душе сплошное умиление! Это умиление я поспешил принести тебе.

Мила. Ты это умиление постарайся сохранить подольше, может, человеком станешь!

Жора. А я не обиделся, нисколько не обиделся! Мне, кажется, весь твой бунт я переварю, как хороший бифштекс, с превеликим удовольствием! Ну, блажит красавица, с кем не бывает! На то они и красавицы, чтобы блажить!

Мила. Нет! не станешь ты человеком! Это невозможно!

Жора. А что же ты не спросишь, что это за человек, которого я спас?

Мила. Мне нет дела до твоих дел!

Жора. Вот она, женская неблагодарность! Я о тебе хлопочу, а ты только и делаешь, что мне грубишь! Человек, которого я спас, это ты; так уж будь любезна быть ко мне поласковее.

Мила. Ты меня спас? Уж, чего-чего, а спасать кого-либо ты вряд ли научился!

Жора. Подробности опускаю, скажу главное: ты и только ты могла описать внешность человека, который совершил наезд на женщину с коляской. Он этого очень не хотел и поэтому решил тебя убить.

Мила. Убить! Но я уже составила в милиции его фоторобот, какой смысл идти ему ещё на одно преступление?

Жора. Он-то не знает об этом. Хочет тебя опередить! Вернее, очень хотел.

Мила берёт чашку с кофе, делает глоток, морщится и с силой разбивает чашку об пол.

Мила. Я была уверена, что убила его; думала, придётся сидеть в тюрьме из-за подонка! Теперь же, выясняется, что этот подонок будет охотиться на меня.

Жора. Не будет охотиться – он мёртв. Я спас тебя от него и за это прошу только одного: не кочевряжься! Умей быть благодарной!

Мила. Благодарить убийцу, думаю, у меня не получится.

Жора. Вот как! Ты, я вижу, деточка, замечательная чистюля, воплощение нравственности! Браво! Только ты попробуй ощутить своё нутро, дрянь. Я тебе заранее подскажу, какое оно. Это нутро убийцы.

Мила. Жора, ты бредишь! От своего подонства ты просто спятил!

Жора. Нет, деточка, не спятил, уж в этом-то я абсолютно уверен.

Мила. Я убиваю, если на то пошло, только свою жизнь.

Жора. Вот ты сейчас, я уверен, готова меня убить! И убила бы, если бы не трусость. Ты тюрьмы страшишься – вот и вся твоя мораль. Ты такая же сволочь, как я, только ты боишься убивать, а я не боюсь. Вот и вся, между нами, разница.

Мила. Ты пришёл, чтобы развлечь меня своими оскорблениями? Ну что ж, продолжай. Я вижу, что тебе это доставляет удовольствие.

Жора. А пришёл я к тебе вот зачем: под моим контролем очень много милых дам, занимающихся тем же, что и ты, но, скажу откровенно: ты лучшая! Я принял решение…

Мила. Боже! Я – лучшая из шлюх! Польщена такой оценкой моей деятельности! Может, орден дашь, а? За заслуги перед отечественными козлами. (Мила берёт в руки модный журнал и тычет пальцем в одну из его страниц) Я буду орден показывать другим шлюхам. Вот, примерно, таким вот голозадым! Пусть завидуют!

Жора. Заткнись и слушай меня внимательно! И не только слушай, а делай выводы из моих слов. (Жора поднимает с пола разбитую Милой чашку). Вот видишь, посуда разбилась и к тебе сразу же поплыла удача! Отныне ты переходишь в высшую категорию по своей профессии и скоро переедешь в пятикомнатную квартиру в центре Москвы. Клиентура будет на уровне министров.

Мила. О! Я в щенячьем восторге.

Жора. И последнее на сегодня: с минуты на минуту к тебе придёт клиент. Это иностранец, постарайся, чтобы от него не поступало претензий, это для нас очень важно! У меня нет и тени сомнений в том, что ты могла что-то не понять!

Мила. Вот ты Стеньку Разина упоминал, а бабу бунтаря – нет, никакого имени на ум не пришло. Берегись! Вдруг я буду такой бабой! Меня-то ты запомнишь, надеюсь?

Жора. Тебя запомню!

Мила. Жора, ты, конечно, крутой, а ведь всё равно трусливый, убиваешь-то чужими руками, только я тебя бояться не собираюсь.

Жора. Послушай сюда, благородная путана. Я на зоне из таких, как ты смелых, выдавливал их смелость в секунду. Она из них вылезала, как паста из тюбика и уж обратно не возвращалась никогда. Я своих навыков не растерял, так что ты тут западло не гони, а то я тебе такой душняк устрою, что ты забудешь слово мама.

Жора резко бросает на стол разбитую чашку, уходит. Раздаётся звонок в дверь. Мила решительно идет к двери. Входит Рэд.

Мила. Так это ты и есть нужный клиент – иностранец, который очень важен для Жоры? Гениально! Передо мной неожиданно предстала иностранная скотина, и я счастлива ласково сказать ей: пошла вон!

Рэд молча пятится, затем быстро выбегает на авансцену, за ним бежит Мила. Пётр Иванович с цветами в руке оказывается на их пути и едва успевает отскочить с тем, чтоб его не сбили.

Рэд. Я не скотина, я английский дипломат, а ты психушная женщина, с тобой не можно хорошо говорить!

Мила. Рэд, я думаю, ты и на презервативы пожалел потратиться, без них пришёл! У вас там Темза ещё не высохла? А то, как же мы, бедные, на лодке-то кататься будем? Рэд, а как будет звучать на английском языке козёл? А? Не слышу! (Обращаясь к Петру Ивановичу) Опять вы? Зачем пришли?

Пётр Иванович. Я вот опять это самое. Ну, в общем такое дело, что, если в киосках торгуют цветами, нельзя же допускать, чтобы они засыхали.

Мила. Проходите-ка в квартиру, дорогой товарищ с цветами, чёрт бы вас побрал!

А может быть, совсем не обязательно, чтобы чёрт вас куда-то забирал? Может быть, вы получили наследство, и при вас есть деньги? И долго вы будете стоять, как шлагбаум

на правильном пути? Я же сказала, проходите!

На сцене квартира Милы. Поставив цветы в вазу, Мила после недолгого молчания обращает внимание на Петра Ивановича.

Мила. Не складываются у нас с вами отношения, но знаете, почему я впустила вас?

Пётр Иванович. Нет!

Мила. “Отшила” я вас тогда, но вот вы появились снова, и опять с цветами. С тех пор, как погиб мой парень, я ведь цветы не получала. Хоть бы одна скотина к своим поганым долларам цветочек приложила! Сама себе цветочки покупаю и по вазам рассовываю, тем и развлекаюсь. Цветы ведь дарят любимым, а я кто? Я – товар.

Пётр Иванович. Вы не товар, вы прекрасная девушка!

Мила. Ха- ха- ха! девушка? Неужели?! Нет! Я – товар и довольно своеобразный: его давно купили, а он, как ни в чём не бывало, опять продаётся! Ха-ха-ха! Вон мужик, что мимо вас пробежал, недавно потенциальным моим женихом числился. Сейчас видимо, захотел бабу.-Ему дали адрес, а тут раз, этой бабой оказалась я. Вот уж он удивился, вы бы только видели!

Пётр Иванович. Не говорите так. У вас просто жизнь так сложилась. Вы ни в чём не виноваты, и вы не товар.

Мила. Вы мне льстите, дорогой товарищ воздыхатель. Вы, видимо, хотите, чтобы вас обслужили бесплатно! Я давно наступила на свою честь и стала тем, чем стала. Это мерзко, но как-то компенсируется “бабками”. Это хоть какое-то объяснение моей вонючей жизни. А как я всё объясню самой себе в случае бесплатной работы?

Пётр Иванович. Я пришёл просто посмотреть на вас, мне без этого никак нельзя, никак нельзя!

Мила. Как?! Опять только посмотреть?!

Пётр Иванович Я слышу ваш голос, вижу вас, и мне хорошо, мне очень хорошо от этого!

Мила. О! Любовник – импотент! Это оригинально, но не смешно!

Пётр Иванович. Я не знаю, что ответить. Вот я пришёл, потому что не прийти не мог.

Мила. Вам не приходит в голову, что вы меня обижаете? Ну, а как же? Я вдруг понимаю, что меня в качестве любовницы не хотят! Это очень, очень прискорбно!

Пётр Иванович. Я не хотел вас обидеть, я просто…

Мила. Не просто! Вы же принесли плату, и эта плата – цветы! С этой минуты я беру не долларами, а цветами! Ха- ха! (Мила хватает розы и запрыгивает на кресло, с него – на стол). Вот я беру эту розочку, прижимаю её к сердцу, и моя юбочка почему-то с меня спадает совершенно странным образом (Мила сбрасывает с себя юбку, а розочку отбрасывает в сторону). Та-а-а-к! Беру другую розочку, наслаждаясь запахом, которого нет, и ой! А где же моя кофточка? Бог ты мой! Надо же, слетела с моего белого тела! Ха, ха! (Мила демонстративно обнюхивает розу). О, роза ты моя розовая! Любовь к тебе, как и ко мне, разовая! Это не страшно, презервативы тоже разовые, не больно-то они об этом переживают! А сейчас я прославлю нудизм. Да здравствует нудизм, дорогие господа телезрители! Кто не видел, спешите видеть, господа! (Мила отшвыривает розочку и снимает с себя бюстгальтер).

Пётр Иванович выходит из квартиры на авансцену, слышит крик.

Мила. Подождите, подождите! (Мила подбегает к Петру Ивановичу. Вот вы, оказывается, какой! Как же это, скажите на милость, можно ходить к девке с такой щепетильностью?

Пётр Иванович. Вы не девка!

Мила. Вижу, хороший вы человек, но скажите-ка мне честно, если бы у вас вдруг оказались баксы, поспешили бы вы снять штаны?

Пётр Иванович. Зачем вы так? Я всё бы отдал, чтобы только близко увидеть вас, сделать что-нибудь для вас! (Пётр Иванович пошёл по авансцене).

Мила. Да, подождите же! Не могу же я за вами бегать, как собачка!

Пётр Иванович (остановившись). Одним только взглядом вы сумели дотронуться до моего сердца! Я же не виноват, что в моём возрасте какая-то неведомая сила отняла у меня волю, благоразумие, стыд! Эта сила притащила меня к порогу вашей квартиры так, как собаку на поводке притаскивают к будке. Мне не жить без вас, не жить!

Мила. А мне-то как жить? Чем мне моё нутро очистить? За каждую поганую зелёную бумажку мне в душу плевали с превеликим удовольствием! Можете себе вообразить, что собой представляет сейчас моя душа? Да она же вся в блевотине плавает, и куда приплывёт, сама не знает. Наверное, в другую блевотину!

Пётр Иванович. Э-э! Нет, нет! Что вы! Я вижу, я знаю. Э-э! как его: это не так! Простите, я не нахожу слов, но вы – та, до которой никому не дотянуться, никому! Судьбу не обманешь, Мила. То, чего я хочу сейчас, надо было хотеть лет тридцать тому назад.

Но тогда я не ценил то, что обязан был ценить. Я стал старым, вернуть ничего нельзя, да и впереди – безнадёга!

Мила. Кофе хотите?

Пётр Иванович. Хочу.

Мила. Пойдёмте ко мне, я напою вас кофе.

КАРТИНА 4

На сцене квартира Милы. Мила и Пётр Иванович пьют кофе.

Мила. Живёт на свете редкостный подонок по имени Жора. Я полностью от него завишу. Пять лет назад я получила от Жоры ультиматум: или я стану его любовницей, или с моим парнем что–то случится. Я стала его любовницей, а с моим парнем всё равно это “что-то” случилось! Его убили, а я стала Жориной вещью.

Пётр Иванович. Вот, значит, как! Немыслимо! За это не прощают.

Мила. Да, так! Но всему есть конец. Жоре придётся утереться, потому что настало время наплевать на него, хотя эта сытая свинья всё равно по-другому мне жить не даст. Жора – страшный беспощадный человек! На его руках много крови.

Пётр Иванович. Он больше не сможет вас обижать, Я не позволю.

Мила. Боже! Что вы задумали?

Пётр Иванович. Не волнуйтесь, убивать я его не стану, но я найду способ, чтоб он от вас отстал.

Мила. Я вовлекаю вас в опасную авантюру, очень опасную, но одной мне не справиться.

Пётр Иванович Чудище обло, озорно, огромно, стозевно, но лаять на него буду я.

Мила. Мы не убийцы же, Пётр Иванович! О том, чтобы убить Жору, я даже думать не хочу. Я просто в отчаянье, я не знаю, что делать.

Пётр Иванович. У меня огромная квартира, в наследство досталась. Я продам её. За полученные от продажи деньги, думаю, Жора отстанет от вас.