Страсть

Колька. Я думаю, что все твои шутки пойму. Ты действительно, ну, очень весёлый!

Тимофей. А как же, ядрёнть!? Свобода! Приеду я сейчас домой – дома никого нет. Неужели я не воспользуюсь моментом, ядрёнть? Воспользуюсь обязательно и благополучно высосу без скандала бутылочку водочки.

Пётр Иванович. Вот прям целую бутылочку? Небось, хвастаешь?

Тимофей. Причём, с удовольствием, хочу заметить. Могу и больше хлебнуть, в моём баре этого добра навалом! Но хочу заметить, я в одно лицо пить не люблю, мне компания нужна.

Колька. Небось, значит, богато живёте, раз водочка в закромах водится, да ещё в немереных количествах? Так, значит, мы натолкнулись на средний класс. Извини, если не, то сказал. Может, ты и выше летаешь!

Тимофей. Почему в немереных? Очень даже всё измерено. У меня в закромах имеется две бутылки водки, одна бутылка коньяка и пять банок пива. Хотите, милости прошу в гости! Я мужик хлебосольный.

Пётр Иванович. Я не хочу сейчас выпивать, спасибо! Ты уж как-нибудь сам повеселись. Можешь за наше здоровье выпить, если захочешь.

Тимофей. Вот что! если у вас в принципе нет никаких дел, поехали ко мне. Зовут меня Тимофеем, а вас-то как звать-величать?

Колька. Владик я. Вот, как мама меня родила, так я в один момент Владиком стал.

Пётр Иванович. А я Иван Сергеевич.

Тимофей. Тургенев? Ха-ха! Шучу, шучу! Ну, как, принимаете моё предложение?

Колька. Что ж, предложение, конечно, интересное, значит! Но надо бы поразмышлять. Вот Иван Сергеевич что-то не в духе, выпивать не хочет.

Тимофей. Владик! Вы пока, поразмышляйте пить или не пить, а я за сигаретами сбегаю. (уходит)

Колька. Ух, и удача! Иваныч, наше дельце отменяется – там очень опасно, значит, переключаемся на Тимофея. Он сам к нам в руки лезет. Принимаем его предложение, а уж в его квартире я знаю, что мы сделаем!

Пётр Иванович. Я не смогу! Вот, что хочешь со мной делай, но я не смогу. Я не смогу его тронуть!

Колька. Трогать буду я! Ты просто немного поможешь мне. Потом поищем в квартире деньги и уйдём.

Пётр Иванович. Я же ясно сказал, что не пойду на это!

Колька. Это кто мне песни пел, что на всё согласен? Мы примерно на такое же дело и ехали, значит. Получается, там ты мне, Иваныч, тоже бунт устроил бы?

Пётр Иванович. Думай, как хочешь! Человек к нам со всей душой, а ты его грабить собрался! Не помощник я тебе в этом! Вон Тимофей идёт.

Колька. И такой вот слюнтяй долларовую бабу хочет! Ничего, без тебя справлюсь. (Подходит Тимофей).

Тимофей. Ну, ядрёнть, надумали чего-нибудь?

Колька. Пить надумали, чего ж ещё? С таким приятным человеком встретились, как тут не заложить за воротник!

Тимофей. Вот это правильно. Ни гадал, ни думал, ядрёнть, что гульнуть захочется! Думал, что приду, вмажу, лягу спать. Но вот сейчас у меня настроение огурчатое! Ха-ха-ха!

Колька. Как вмажем, оно у тебя ещё улучшится, значит! Я вот, к примеру, от водки задумчивым становлюсь. Иногда пытаюсь арию из оперы спеть, только боюсь всегда перепутать оперу с опером, поэтому молчу.

Тимофей. Э-э! Да ты с юмором, мужичонка. Юмор я люблю. Я человек простой! Честно говоря, иногда хочется кому-нибудь постороннему душу открыть. Знакомым не откроешь – чревато!

Пётр Иванович (Тимофею). Проваливай отсюда, и постарайся как можно быстрее вставить себе в рот затычку!

Тимофей. Ты чего это командуешь, ядрёнть? С какой стати я стану проваливать? Что-то я тебя, ядрёнть, перестаю понимать!

Пётр Иванович. Ты слово проваливай не понимаешь?

Тимофей. Да не пошёл бы ты туда, куда я тебя сейчас пошлю. Сказать тебе, куда ты будешь послан? (Пётр Иванович хватает за грудки Тимофея).

Пётр Иванович. Что же ты такой непонятливый? Да, нельзя же быть таким тупым! Пошёл вон, тебе говорю

Тимофей хватает за грудки Петра Ивановича

Тимофей. Ах ты, мурло! Я думал, что ты человек, а ты пинтюк! Может быть, ты в рыло захотел схлопотать? Так я это, ядрёнть, сейчас организую! Мне это на раз плюнуть, я тебе прямо здесь рыло начищу (дерутся, Пётр Иванович сваливает Тимофея на пол).).

Пётр Иванович. Уходи! Что ты упёрся-то! Как человека тебя прошу, уходи! Надо так! Надо так, я тебе говорю!

Тимофей неловко бьёт кулаками по голове Петра Ивановича, продолжая с ним бороться. Колька подходит к барахтающимся единоборцам и не без труда отрывает Петра Ивановича от Тимофея.

Колька (Тимофею) Тебе же сказали, чтобы ты пошёл вон. Ты глухой? Топай, топай отсюда, а то я могу рассердиться, и тебя надо будет нести, значит. Мне этого очень не хочется!

Тимофей (поднимаясь на ноги). Дебилы, вот дебилы! Взбесились, козлы! Ну, ничего, я вас ещё встречу и тут же рассержусь. Я весёлый, но вы ещё не знаете, какой я сердитый бываю. По вам дурдом плачет, ядрёнть,! Ничего, ничего, глядишь, и свидимся ещё.

Тимофей смачно плюёт в сторону Кольки, поворачивается и уходит. Колька подходит к Петру Ивановичу, который тоже успевает подняться с земли, и плотно наносит ему удар кулаком в челюсть. Пётр Иванович отлетает в сторону, а Колька быстро уходит за кулисы. Пётр Иванович, с трудом поднявшись, кричит в сторону кулис: "Бармен, пожалуйста, вызовите мне такси". (Уходит за кулисы).

КАРТИНА 8

Квартира Петра Ивановича. Раздаётся звонок в дверь. Пётр Иванович впускает в квартиру Кольку.

Колька. Вот что! Хоть ты, Иваныч, и угробил всю операцию, за то, что я шибанул тебя, извини! Не за своё ты взялся дело, а я, дурак, значит, не должен был впрягать тебя в него. Вот и получилось то, что получилось! Жалостливый ты больно, Иваныч!

Пётр Иванович. Так вышло, вышло так! Ты вот не жалостливый, не знаю, как так можно жить.

Колька. За жизнь, может быть, потом поговорим, а я вот зачем пришёл: забудь наглухо всё, что было. Мы с тобой ни на какое дело, значит, не ездили. Очень важно, чтобы ты меня хорошо понял, очень хорошо!

Пётр Иванович. А куда мы ездили? Ты что-то путаешь, мы никуда не ездили! И, вообще, мы с тобой здравствуй-прощай! Вот и всё!

Колька. Молодец! Правильно всё понимаешь. Тебе бы ещё разобраться надо, зачем тебе молодуха, годы-то не те. С молодухой, вообще-то, ещё и справляться надо. Они много чего хотят, молодухи-то.

Пётр Иванович. Нутро у меня молодое, Коля, а всё остальное старое: и печёнка, и селезёнка, и рожа моя – всё старое!

Колька. Ты свою старость так расхваливаешь, будто собираешься продать! С покупателями, Иваныч, будет, значит, проблема, это точно.

Пётр Иванович. Тебе, наверное, кажется, Коля, что ты сказал что-то смешное?

Колька. Непонятка у меня. Жил ты, Иваныч, всё это время без 1000 долларов и ничего, значит, с тобой не случалось! Что же ты сейчас голову морочишь себе и людям из-за какой-то шлюшки?

Пётр Иванович хватает Кольку за грудки, прижимает его к стене.

Пётр Иванович. Не называй её шлюшкой, советчик хренов. У тебя непонятка в башке, и ты никогда не сумеешь уразуметь, почему Мила стала так жить. Так что заткнись, очень тебя прошу!

Колька. Убери руки, не доводи меня до греха. Я ведь могу не посмотреть на твой возраст, значит!

Пётр Иванович. А ты совсем недавно на него и не посмотрел, не так ли? А на твой вопрос, Коля, я отвечу. Да, жил я до сих пор без долларов и прекрасно себя чувствовал! Но вот нутро моё спящее, вдруг проснулось и захотело того, что стоит именно 1000 баксов. Вот так!

Колька, молча, идёт на выход. У двери его останавливает окрик Петра Ивановича.

Пётр Иванович. Погоди-ка, я же тебе ещё должок не отдал, это нехорошо. (Пётр Иванович подходит к Кольке и наносит ему удар в подбородок. Колька падает). Хоть я, Коля, и угробил всю твою операцию, зря ты тогда меня ударил. Я в долгах долго не хожу.

Пётр Иванович поднимает Кольку за воротник и выпихивает за дверь (кулисы).

КАРТИНА 9

Квартира Милы. Из комнаты выходит банкир Сёма. Надевая халат, Сёма обращается к Миле.

Сёма. Мой философский склад ума не даёт мне покоя! Не много ли ты берёшь? 1000 долларов – это деньги, а ты – навоз! Он, конечно, необходим в хозяйстве, но удобрение оно и есть удобрение! (Сёма поднимает подбородок Милы указательным пальцем и дует ей в лицо). В общем, в дальнейшем удобрять ты меня будешь по тарифу, который я сам назначу.

Мила. Удобрять я тебя никак не буду! Ты, судя по всему, козёл, а с животными спать, не велит статья Уголовного кодекса.

Сёма. Будешь, ещё как будешь, девочка! Я заплатил 1000 зелёных, не правда ли? Это значит, что расчёт за навоз произведён, а вот козёл тобой не оплачен! Девочку за грубость надо наказать, и, по всей видимости, я это сделаю. Ты заслужила наказание, дрянь!

Мила. Не подходи! Только посмей меня тронуть, Жора тебе башку оторвёт! Как же ты без башки будешь в своём банке денежки считать?

Сёма. Слушай сюда: Жора с недавних пор стал много чего мне должен, за тебя он

и пальцем не пошевельнёт.

Мила. Сделай милость, сгинь отсюда, ты мне надоел до потери пульса!

Сёма. Я, конечно, несколько грубоват с тобой, но ведь есть за что. Однажды ты моего родного братишку унизила, про его мужские способности нелестно отозвалась. Не надо было этого делать, ведь он тебе заплатил по тарифу. Если занимаешься тем, чем занимаешься, знай своё место и никогда не вякай на клиента.

Мила. А на меня, значит, можно вякать, да? Не знаю, кто там твой братишка, но, видимо, было, за что пройтись по его мужским способностям. Наверняка, твой братишка вёл себя, как обожравшаяся свинья. И оставь меня в покое! (Сёма небрежно, походя, одним движением пальца разрывает цепочку на шее Милы). Ты зачем это сделал, урод, зачем ты это сделал?

Сёма. Какой ужас! У вас, кажется, колье испортилось!

Мила. Скотина, какая же ты скотина! Примитивное существо!

Сёма. Боже, как неинтеллигентно! Придётся временно побыть великим советским педагогом Макаренко, а значит надо заняться воспитанием. (Сёма даёт Миле несколько пощёчин). Извините, мадемуазель, приходится модернизировать методику Макаренко!

Мила подбегает к вазе, в которой стоят цветы, вынимает их и швыряет на пол. Выплёскивает воду из вазы в лицо Сёмы.

Мила. Остудиться не желаете?

Сёма. Ты сделала очень большую ошибку, дорогая!

Сёма бросает Милу на сцену лицом вниз, связывает ей руки за спиной поясом от своего халата. Выдернув из халата Милы пояс, и, сделав из одного конца пояса петлю, набрасывает её на шею Миле. Потянув за другой конец пояса, поднимает её на ноги.

Сёма. Ну, вот! За отсутствием гильотины применим виселицу, тем более что барышня к повешению готова!

Мила. Ты это не сделаешь, ты это не сделаешь! Что тебе от меня надо, чего ты добиваешься? Освободи меня сейчас же!

Сёма. Мне тебя не жалко. Вот вроде и баба ты красивая, элитная, надо сказать, баба, а не жалко и всё тут! Да и то верно! Чего шлюх-то жалеть? Невелика ценность! Какие там 1000 долларов! Тебя иметь даром надо!

Мила. Так зачем же ты к ним ходишь, зачем по этим шлюхам шляешься, коль так их ненавидишь?

Сёма. Отвечаю: к примеру, я очень люблю жареную свинину, очень! Но это же не значит, что я обожаю саму свинью! Она мне доставляет удовольствие в жареном виде, шлюха – в голом виде, вот и вся разница!

Мила (плачет). Зачем, зачем тебе это? Поиздевался и хватит! работа у меня такая, это же не повод, чтобы меня вешать. Умоляю, отпусти меня!

Сёма. Мне нравится, что ты унижаешься и умоляешь меня отпустить тебя. Пожалуй, я это сделаю. (Сёма развязывает Милу. Она забивается в угол, продолжая плакать. Сёма одевается и идёт к двери комнаты). Каким бы чмошником твой клиент не был, он всегда будет выше тебя, потому что ты – купленный товар. 1000 долларов – это совсем не маленькие деньги. За такие бабки и пооскорблять не грех. До свиданья, девочка!

Мила (вслед ушедшему Сёме). Я тебя достану! Ты будешь меня помнить!

Сёма уходит, хлопнув дверью. Мила рыдает, у неё истерика. Звенит дверной звонок. Мила идёт за кулисы и выходит вместе с Жорой.

Жора. От тебя только что вышел Семён, а ты, вижу, плачешь. Конфликт на сексуальной почве?

Мила. Твой Сёма – скотина, скотина, скотина! Да, я плачу, а ты вряд ли будешь за меня заступаться, если даже я тебя об этом попрошу. Меня Сёма оскорбил, предварительно пояснив, что тебе до меня дела нет! Зачем пришёл? Чувствую, ничего хорошего ты мне не скажешь.

Жора. Как пойдёт разговор, зависит от тебя. Лично я тобой недоволен. Ты, обладающая множеством талантов, враз решила об этих талантах забыть. Ты вздумала делать бяку своим клиентам, а значит и мне.

Мила. Я не понимаю, о чём ты говоришь!

Жора. Да, я сделал из тебя проститутку, за это ты меня ненавидишь. Вот тут я тебя не осуждаю. Но я не понимаю твоё поведение именно на этом отрезке времени, когда ты стала корчить из себя неизвестно кого.

Мила. Ты столько слов наговорил, а по делу-то что?

Жора. Ты имеешь всё: драгоценности, деньги, прекрасную квартиру. Кстати, думаю, вскоре у тебя будут апартаменты и покруче. И при этом ты вздумала выкобениваться. Причём, довольно необычно. На первый взгляд и придраться не к чему.

Мила. Ну, так и не придирайся!

Жора. Не могу! Твои клиенты жалуются, что ты изобрела необычный способ придури. Как только клиент тебя обнимет, сразу превращаешься в труп. Ты не охаешь, не ахаешь, лежишь без малейшего движения. Как сексуальной женщины тебя просто нет! Клиенты не понимают: под ними элитная дорогущая дама или кукла, купленная в магазине секс-шоп. Не из-за этого ли Сёма оскорблял тебя?

Мила. Если эти обрюзгшие свиньи что-то не понимают, я здесь при чём? Значит, это у них не хватает мозгов что-то понимать, а не у меня.

Жора. Так! Разговора не получается. Если ты придуриваешься перед клиентами, то это не значит, что можно придуриваться передо мной! Слушай меня внимательно. Как себя вести на твоей работе, ты прекрасно знаешь, поэтому…

Мила. Поэтому ты собрался мне угрожать. Нехорошо, Жора! Ты такой сильный, могущественный, авторитетный, а собрался угрожать хрупкой девушке. Нехорошо!

Жора подходит к Миле, притягивает к себе и крепко целует в губы.

Жора. Ух! Сладкая дьяволица! Вкусная аппетитная дрянь. Я считаю, что ты поняла, о чём я тебе толковал. Если станешь вести себя по-прежнему, я прикажу Вахе, и он будет всегда присутствовать при обслуживании тобой клиента.

Мила. Что-о?!! Твой холуй и убийца Ваха будет присутствовать? Жора, ты с ума сошёл?

Жора. Ваха будет подсказывать тебе, очень громко подсказывать, что и как надо делать под клиентом. Ну, а при случае, и клиента заменит для наглядности.

Мила. Жора, я знаю, что у тебя нет морали, но всё равно не верю, что ты способен на такой сволочизм!

Жора. Ну, всё, всё! Не будем толочь воду в ступе. Верю, что ты всё поняла, и к этому разговору возвращаться не придётся. А сейчас я должен срочно сбросить напряжение. Ты же поможешь мне в этом, сладкая моя?

Мила. Не надо, Жора, не надо, прошу тебя!

Жора. Как это так?!! Клиентам надо, а начальству не надо? Это очень несправедливо. Надеюсь, кровать в твоей спальне крепко стоит на своих ножках! И поверь, у меня есть до тебя дело. (Жора подхватывает Милу на руки и уносит за кулисы).

КАРТИНА 10

Пётр Иванович идёт по авансцене, навстречу идёт Тимофей с Кларой. Тимофей узнаёт Петра Ивановича.

Тимофей. Ой, ой, ой! Кого я вижу! Ба! Старый знакомый! А скажи-ка мне, свинячий хвост, зачем это ты со своим дружком меня из кафе выгнал?

Пётр Иванович. (удивлённо). Тимофей?! Вот уж кого не ожидал встретить. Сюрприз, да и только!

Тимофей. О! Узнал, собака! Вспомнил, это хорошо! Только я сейчас тебе, ядрёнть, эту память отшибать буду!

Клара. Что с тобой, Тимоша? Что происходит-то?

Тимофей. А я, Кларочка, вот с этим дядей как-то захотел по-человечески пообщаться, а он сначала прикинулся веником, а потом сделал мне большую бяку! (Обращается к Петру Ивановичу). Я сейчас тебя лечить буду!

Пётр Иванович. Послушай! Я сегодня очень злой! Если ты меня хоть пальцем тронешь, я тебя просто загрызу! Тогда, в кафе, тебя надо было проучить, и мы проучили.

Тимофей. Что такое? Ты чего лепишь? Я ж вас, как людей, от всей моей, так сказать, души пригласил к себе в гости, а меня – проучить?

Пётр Иванович. А ты спокойно меня выслушай, может, чего и поймёшь!

Тимофей. Излагай, ядрёнть! У меня времени навалом.

Пётр Иванович. Тогда ты повёл себя очень глупо! Нам, совершенно незнакомым тебе людям, ты стал рассказывать о себе так, как будто мы тебе близкие друзья.

Тимофей. И что тут такого? Я вообще-то, никого не боюсь. Вы приличными людьми смотрелись, а я весёленький был.

Пётр Иванович. Извини, но таким трепачом быть просто нельзя! А, если бы мы оказались грабителями? В твоей квартире одни бы только стены остались. Привёл бы ты нас к себе в квартиру, а мы, зная от тебя же, что никто из твоих родственников не появится, могли бы тебя ограбить, предварительно тюкнув по голове чем-нибудь тяжёлым!

Тимофей. Но зачем же, из кафе надо было меня выкидывать? Ничего же не объяснили мне, ядрёнть!

Пётр Иванович. Я, откровенно говоря, психанул. Не прав я был, конечно, погорячился! Но нельзя же, Тимофей, быть таким болтуном! Ты же нас впервые видел! Кстати, зовут меня не Иваном Сергеевичем, а Петром Ивановичем.

Тимофей. Вот тебе раз! Получается, что ты нормальный мужик, ядрёнть! Так вроде выходит! Но это же всё меняет дело! Клара, ты посмотри, какая штука выковыривается! Он же наш человек, и его надо напоить!

Пётр Иванович. Я вижу, ты всё понял, ну, слава Богу!

Тимофей. Значит, так, ядрёнть! На этот раз, Пётр, судьба вертит так, что ты всё-таки попадаешь в мою квартиру. Я тебя туда категорически приглашаю. Опять приглашаю, но на этот раз это будет по уму! Сейчас же берём водки и двигаем ко мне, я тут недалеко живу (Тимофей отводит в сторону Клару). Подруге звони быстро! Выволакивай ко мне Кэт, Пётр будет доволен, ядрёнть! (Клара звонит по мобильному телефону подруге).

КАРТИНА 11

Квартира Тимофея. Тимофей, Клара и Пётр Иванович выпивают.

Тимофей. Ты, Пётр, человек! В общем, выпьем за тебя, ядрёнть, потому что никак нельзя не выпить!

Раздаётся звонок в дверь, Тимофей идёт её открывать. В комнате он появляется с Кэт.

Тимофей. Познакомься, Пётр, это Кэт. Мы сейчас за знакомство выпьем, но сначала, Петя, мне надо сказать тебе пару слов. Пройдём-ка пройдёмся, ядрёнть. (Тимофей и Пётр Иванович выходят на авансцену). Я забыл тебя спросить: у тебя жена есть?

Пётр Иванович. Нет!

Тимофей. Ну, так я тебя женю, ей Богу, женю!

Пётр Иванович. Я не хочу жениться, ей Богу, не хочу!

Тимофей. Это как это не хочу? Ты товар видел? И как после этого можно не хотеть жениться?

Пётр Иванович. Видел! Но мне ещё рано жениться! Вернее, поздно, перезрел я.

Тимофей. Это я понимаю! Но мы пару дней подождём и начнём жениться!

Пётр Иванович. Ты хороший мужик, Тимофей, добрый, но я холодный к твоему товару, понимаешь?

Тимофей. Не понимаю! Ты её камуфляж видел? Это же всё за полдня не обследуешь! Чего же тебе надобно, ядрёнть?

Пётр Иванович. Холодный я, и ничего мне не надобно!

Тимофей. А чего ты холодный-то?

Пётр Иванович. Привычка!

Тимофей. На меня напало недоумение, ядрёнть! В голове извилины друг о друга чешутся. Нет, Пётр, понять тебя мне поможет только стакан! Пошли к дамам (заходят в комнату)

Кэт. Тимофей, у тебя совести – ни в одном глазу, куда это ты Петю утащил? Нам же

скучно!

Клара. Давайте выпьем и потом потанцуем, хватит вам всякие секреты разводить!

Тимофей. А мы пришли, не выпить что ли? Сейчас выпьем и все станем умными, ядрёнть! (Все выпивают).

Кэт. Я хочу танцевать! Петя, ты чего нос повесил? Приглашай на танец барышню!

Тимофей включает музыку. Кэт вытаскивает Петра Ивановича из-за стола. Они танцуют. Пётр Иванович неловко скачет козликом. После окончания танца Кэт никак не может отдышаться.

Кэт/ Пётр, проводи меня покурить, а то я аж вся задохнулась (Кэт берёт Петра Ивановича за руку и вытягивает его авансцену). Ты чего такой молчаливый? Просто сыч какой-то. Ты не обижайся, что я так говорю. Мне с тобой веселиться хочется

Пётр Иванович. Я не молчаливый, я пьяный! Трудно выговаривать буквы.

Кэт. Э-э! Врёшь, Петенька! Я тебе понравилась, а ты от смущения не знаешь, что предпринять. Ты не думай, будто я какая-нибудь легкомысленная, что у меня один секас в голове!

Пётр Иванович. Ты, наверное, хотела сказать секс?

Кэт. Для тебя может быть и секс, а для меня, самый, что ни на есть, секас! Скажу тебе по секрету, ты мне тоже очень понравился! Я люблю мужчин в возрасте!

Пётр Иванович. И много набралось?

Кэт. А вот хамить не надо, я сама в этом специалист! Ты мне что-нибудь нежное скажи.

Пётр Иванович. Не хамлю я! Ты же сама про мужчин во множественном лице выразилась.

Кэт. Не будем со словами в игры играться! Ты, Петя, приглядись ко мне внимательнее, я женщина классная!

Пётр Иванович. Уже начал глядеть!

КЭТ. В ближайшее время я это проверю, ты в этом не сомневайся, я очень любопытная.

(Пётр Иванович и Кэт присоединяются к весёлой компании).

КЭТ. А вот и мы с Петей. Фуй, Тимофей! Я смотрю, ты пьяней вина сидишь! Отклонился от повестки мероприятия. Открывай, открывай глазёнки-то. Гостей развлекать надобно, а ты скукожился. Не боишься, что под столом придётся спать?

Тимофей. Э-нет, я не пьян, это по мне текут мысли, и я малость призадумался над способами продолжения банкета, ядрёнть.

Клара. Фух, продолжение! Знаете, что он мне в ухо нашептал, как его продолжить? Не знаете? А я вам и не скажу. Сейчас ещё выпьем, а я вам всё равно не скажу!

Кэт. Куда текут его мысли, я знаю, но тоже не скажу. Место уж больно секретное! Ха-ха! Только я одна знаю это секретное место.

Клара. Откуда знаешь, а? Ты, случайно прокололась или нарочно мне гвоздь в зад забить задумала? За такие намёки я тебя вот прямо сейчас могу послать в это самое секретное место! Ишь, разговорилась. За собой последи. Это полезно

Тимофей. А ну, цыц, курицы! Если вы очень даже удачно заложили за воротник, это не значит, что можно кудахтать без моего спроса.