Война крыс

– Она жива. Кажется, я перестаралась, и от боли у нее помутился рассудок. Остановить ей сердце?

– Вначале я хочу на нее посмотреть, – задумчиво произнес Архахаар, краем глаза заметив кивок Ивелда, – пойдем, покажешь.

– У Райлинги ложные воспоминания, – произнес Архахаар, наблюдая как команда корабля ставит паруса, – в них нет ни тебя, ни Рины.

– Надеюсь, она обретет свое счастье, – улыбнулся Ивелд, провожая глазами уходивший флот Алкмира.

– Я думаю, все будет хорошо. Не всем понравится их открытая розовая любовь, но вряд ли они осмелятся сказать что-то ей в лицо. Райлинга уже не та сопливая взбалмошная девочка, живущая в мире грез.

– А что с дурочкой?

– Райлинга свела ее с ума, личности Нухиреи больше нет, я дотер остатки воспоминаний. Теперь это просто женщина без прошлого, умеющая неплохо управляться с оружием. Найдет свое место под солнцем. Кстати, ты бы поаккуратнее с ученицей Валесии.

– Нирла уже взрослая, пусть знает, что в мире помимо всяких Гэндальфов и Мерлинов есть и другие жители.

– Смотри, я предупредил.

Глава 32

– Так вот ты какой, северный олень, – криво усмехнулся Архахаар, разглядывая устремившиеся в небо острые серые пики.

– Я не понимаю, что это, – задумчиво произнес Вас, – такое ощущение, что к созданию этого острова приложил руки не один десяток магов земли. К тому же здесь совершенно нет магии. Даже на островах были мельчайшие крупицы, а здесь же вообще ничего. Хорошо, что мы успели восполнить резерв во время плавания.

– Даже если мы с Васом опустеем, у нас остаются мечи, – подхватил Гас, – мы идем с тобой.

– Не списывайте со счета и Валесию, – усмехнулась бывшая воительница, – и ее чирей на хвосте.

– Я не смогла отговорить Ивелда, – вздохнула Рина, – так что нас семеро.

– Корабль дальше не идет, – произнес подошедший Ивелд, – мы и так слишком близко от рифов, если ветер переменится, мы рискуем остаться без средства к возвращению. Я приказал спустить на воду лодку.

Лодка проплыла по узкой полосе спокойной воды между торчавших тут и там скал и мягко уткнулась носом в серый песок. Выложенная плоскими серыми камнями тропа брала свое начало в десятке шагов от лодки и устремлялась вверх по склону в сторону черневшего входа в пещеру.

– Других входов нет, – бросил Вас, убрав руки с песка.

Трое архимагов шли впереди, держа мечи наизготовку, за ними следовали Валесия и Рина, Нирла и Ивелд замыкали шествие. В одной руке девушка держала кинжал, а вторую ее руку обвивала водяная плеть. Шедший рядом король преступников сжимал в руках непонятный железный предмет.

– Убери волыну, – прошипел Архахаар, – это реально напрягает.

– Не дергайся, – прошипел в ответ Ивелд, – на предохранителе.

Небольшой отряд шел в глубину горы по идеально прямому тоннелю с гладкими стенами. Растущие из потолка светящиеся кристаллы напомнили Архахаару тоннели Дар-Махора. Пройдя около тысячи шагов, они остановились перед плотной занавесью, закрывавшей проход.

– Проходите, – послышалось из-за занавески. За занавесью оказалась небольшая пещера, в конце которой у стены стоял каменный трон, на котором сидело существо в полуистлевшей серой одежде, лишь отдаленно напоминавшее человека, – раз уж вы здесь, значит Истинная империя прекратила свое существование.

– Ты тот, кого зовут Пророком? – уточнил Архахаар.

– Да. Это запретный остров и я его единственный обитатель. Я знаю о причине вашего визита, и я так же знаю, что вы уйдете, едва мое сердце прекратит биться. Я не могу помешать вам, не могу даже встать с этого трона, поэтому я прошу выслушать мою последнюю исповедь.

– Хорошо, – кивнул драк, – мы слушаем тебя.

– Я был верховным инквизитором сатрапии Вадека. Когда ваша заколдованная армия смела полки, а горожане трусливо распахнули перед вами ворота, я переоделся и затаился. Я понимал, что ваши солдаты перекроют перевалы и вскоре начнутся облавы, поэтому я пошел в ту сторону, откуда они пришли. Признаюсь, немногие из людей смогли бы повторить мой путь, но мое обучение в храме инквизиторов позволило мне пройти по горам. Там я нашел заброшенный подземный город нелюдей. Целыми днями я бродил по его тоннелям, страдая от голода, и молил Единого даровать мне быструю безболезненную смерть. Но вместо смерти, Единый даровал мне знамение. Я натолкнулся на пещеру, в которой были статуи, изображавшие убитых гномов и запечатанный сосуд, и мое сердце возрадовалось. Я посчитал, что в сосуде хранится вино и открыл его. Он был пуст, и я, разозлившись, разбил его. Внутри сосуда была шкатулка с золотым браслетом, который я надел на руку, дабы не потерять. Едва надев его, я прозрел, я словно очутился в хорошо знакомом месте, где мне ведом каждый уголок. Откуда-то возникло знание, что браслет наделяет меня огромной силой. Я пошел по одному из тоннелей, ведущих в подземные города. Преградивший мне путь завал разлетелся, стоило мне лишь протянуть руку. Так я выбрался за пределы Вадеки. Я понимал, что война не закончена, что после Доанга, Юнгара, Конола, Коана, Онии, Рали и Вадеки падут другие сатрапии и я решил создать безопасное место, где найдут убежище те, кто не пожелают жить по вашим законам. Когда Морана села на престол и сохранившие истинную веру люди стали покидать империю, я понял, что был прав. Мы захватили острова и стали налаживать жизнь. Большинство из бежавших были солдатами и храмовниками, они не умели ни выращивать пищу, ни строить дома. Чтобы выжить, нам требовались слуги, и мы нашли их. Алкмир никогда не был сильным государством поэтому наши воины привозили множество пленных. Я обнаружил еще одну особенность браслета, он наделял походные алтари Единого способностью контролировать погоду. Наши корабли подходили к берегам в густом тумане, а опытные воины тщательно заметали следы.

– Знаешь, это больше похоже на похвальбу, чем на исповедь, – скривился Архахаар.

– Терпение есть добродетель, колдун. Я играл с силами браслета как ребенок играет новой игрушкой. Одного моего желания было достаточно, чтобы вокруг островов выросли стены, чтобы соленые озера стали пригодными для питья. Я забыл о том, что Единый заповедовал никогда не связываться с богомерзким колдовством и запятнал свою душу. Каждое мое последующее творение становилось ужаснее предыдущего, я требовал, чтобы воины не щадили ни стариков, ни детей. Мое тело изменялось вслед за душой и в конце концов, я оказался прикован к этому трону. Я возжелал создать подобие садов Единого на земле, но вместо этого превратил цветущий остров в эту мерзкую гору. Мне осталось только сидеть здесь и размышлять и, к своему ужасу, я осознал какое святотатство совершили наши предки, вычеркнув Книгу матери из Книги книг. Книга пастыря рассказывает нам о Едином, учит нас прославлять его. Книга воина призвана защищать наши души от скверны, а Книга Авлеи учит любви и созиданию. Теперь я каждый день благодарю Единого, что на землях моей родины звучат слова всех трех книг. Жаль, но осознание пришло слишком поздно. Теперь я прошу вас отправить меня на суд моего бога.

– Подожди еще немного, – произнесла Валесия и затянула отходную молитву. Голос бывшей воительницы наполнил пещеру, казалось, даже светящиеся кристаллы переливаются, улавливая ее интонации. Слова молитвы срывались с ее губ все быстрее и быстрее, все тише и тише, последние слова Валесия прошептала так тихо, что их услышала лишь Рина. Когда Валесия замолчала, в наступившей тишине прозвучал сухой щелчок, а затем под сводами пещеры прозвучали два оглушительных выстрела. Тело Пророка дважды дернулось и осело.

– Вы не палачи, не убийцы и не мародеры, – произнес Ивелд, отбрасывая в сторону ставший бесполезным пистолет и снимая с иссохшей руки мертвеца браслет.

– Спасибо тебе, драк, – похлопал его по плечу Архахаар.

Ветер надувал паруса, унося одинокий корабль от сотрясавшегося острова. Собравшиеся на корме фигуры в черных плащах смотрели, как разбушевавшиеся стихии земли и воды уничтожают последнее пристанище последнего инквизитора.

– Все кончено, Нирла, – произнес Ивелд, – все кончено. Время доделает все остальное.

– Время?

– Вода и ветер подточат камни руин, обратят их в песок. Выброшенные на берег водоросли сгниют и превратят песок в плодородную землю. Ветер и вода принесут семена, которые прорастут. Природа и время всегда побеждают.

– Знаешь, мне немного жаль этого человека. Возможно, смерть была для него лучшим выходом.

– Зачастую мы можем дать только быструю и безболезненную смерть.

– Ты прав, и, похоже, что только у тебя хватило духа убить Пророка, – произнесла девушка.

– Они лучше меня, – покачал головой драк.

– Это ты – самый лучший, – прошептала зардевшаяся девушка и прижалась к нему.

Глава 33

– Здесь наши пути расходятся, – произнес Ивелд, ступая на твердую землю, – мы неплохо поработали в одной упряжке.

– А если нам понадобится твоя помощь или у нас закончится водка? – поинтересовалась Кельвирея.

– Найдите самый злачный кабак, в котором собирается отребье и попросите позвать босса.

– Мы не прощаемся, – произнес Архахаар, протягивая руку. Мужчины обменялись рукопожатиями и Ивелд ушел, ведя за собой Рэкса. Пес ворчал и постоянно оглядывался.

– Ты приняла решение?

– Да, Видящая, я согласна. Только учти, я предам вас не раздумывая, если ваши интересы войдут в противоречие с нашими.

– Это так по-человечески, но мне нравится, – усмехнулась эльфийка.

Мирно спавшая Валесия проснулась и подскочила в постели. Чувство тревоги нарастало, грязно выругавшись архимагесса натянула на себя платье и, не обуваясь, побежала по коридору в сторону лестницы. Вбежав в Академию и поднявшись наверх, она встретила Арею, заспанно протиравшую глаза.

– Кто-то вошел в запретную библиотеку, – бросила ее сводная сестра, – наши мужья скоро будут.

– Я позвала Ара и Кель, – откликнулась на ходу Валесия, – хвостом и крыльями клянусь, что каждый раз, как мы с тобой остаемся на хозяйстве, случаются какие-то неприятности.

– Еще кто-то покалечил студиозуса, – прохрипела Арея, – но вначале библиотека.

Наложенное на ручку двери заклятье, не позволявшее непосвященным войти, не пострадало, зато сама дверь лежала в проеме, сорванная с петель. Мысленно обругав себя за то, что не взяла с собой оружие, Валесия ворвалась внутрь и резко рванула влево. Следовавшая за ней Арея ушла вправо, поднимая защиту и порождая душителя. В глубине раздался звон разбитого стекла и сдавленное шипение. Бесшумно пробежав по рядам, девушки натолкнулись на стоявшую спиной к ним закутанную в белый плащ фигуру.

– Медленно обернись, – приказала Валесия, чувствуя, как подрагивает пол, готовый породить сотни острых копий. Заметившая плетение Арея благоразумно отошла назад, встав за спиной боевички.

– Вы не понимаете, наставница, – грустно вздохнула обернувшаяся Нирла.

– Да, я не понимаю, как моя ученица опустилась до воровства.

– Так надо, прошу вас, не мешайте мне. Я не желаю вам зла.

– Положи браслет на место и встань на колени.

– Нет, он мне нужен. Я именем и силой клянусь, что верну его, как только свершится моя месть.

– Не вмешшивайтесь, – прошипела Валесия, почувствовав появление братьев и полукровок, – о какой месссти ты говоришшь, девочка?

– О мести тем, кто сжег унесенное течением в океан судно и убил моего отца. С тех пор, как я ступила на борт корабля Ивелда, мои кошмары вернулись. Я снова и снова вижу, как полыхает корабль, я вижу обреченность в глазах отца, выталкивающего меня за борт. Эти звери должны исчезнуть!

– Я видела твои кошмары… – едва слышно пробормотала Валесия.

– Звери – это драконы? – уточнил Архахаар.

– Да. Жестокие и кровожадные животные не должны пачкать этот мир своим присутствием и для этого я взяла браслет.

– Ты думаешь, что браслет даст тебе силу, достаточную для истребления целой расы безвозмездно? – фыркнула Валесия, – ты считаешь, что твои руки останутся чисты после того, как ты убьешь всех крылатых?

– Не пытайтесь переубедить меня, наставница, звери должны умереть чтобы другие расы могли жить и бороздить просторы океана. Таково мое решение, и я готова заплатить любую цену.

– Хорошо, – кивнула Валесия, уловив мысленный посыл Архахаара, – ты убьешь драконов. Когда ты начнешь?

– Как можно скорее.

– Начни прямо сейчас, Нирла. Убей меня, я не буду сопротивляться.

– Я не собираюсь причинять вреда разумным, моя месть обрушится только на драконов!

– Так убей меня! – прокричала Валесия, перекидываясь, – я – дракон и я перед тобой. Убей Ара, убей Кель, найди и убей Ивелда. Мы все принадлежим крылатой расе.

– Вы лжете!

– Открой глаза, раз не веришь словам. Мы перед тобой в своих драконьих ипостасях. Давай, не тяни время, начинай убивать! Я жду!

– Я… я…

– Давай, Нирла, это же так просто. Вспомни, чему я тебя учила!

– Я не…

– Убей! – выкрикнула Валесия, вкладывая в приказ всю горечь, терзавшую ее душу.

– Я не могу, – прошептала девушка, разжимая руки и опускаясь на колени, – не могу. Простите меня.

Подхваченный искажением браслет завис в воздухе, медленно подплыл к братьям-архимагам и исчез в яркой огненной вспышке. Скованное параличом тело студиозуса завалилось на бок.

– Ты можешь идти, студиозус, – устало произнес Гас, кивком указывая на дверь.

– По-моему, все очевидно, – произнес Вас, переглянувшись с Ареей, – попала под дурное влияние, отомстила бывшему любовнику, потом решила отомстить драконам.

– Я бы тоже отомстила, если бы стала объектом этого соревнования – откликнулась Кельвирея.

– Подобное поведение недопустимо, оба юноши, устроившие соревнование по количеству совращенных девственниц будут лишены Дара и изгнаны, – сухо отметил Вас.

– Предлагаю не отягощать участь Нирлы, обвиняя ее в этой маленькой шалости, – высказался Архахаар, – некоторым нравится, когда у них в заднице что-то длинное и толстое, пусть даже палка.

– Это ничего не изменит, – покачал головой Гас, – войдя в запретную библиотеку, Нирла совершила недостойный поступок и должна быть лишена Дара. Поскольку она вверила Валесии не только Дар, но и жизнь, а Валесия взяла ее в ученицы, мы не можем лишить ее только Дара.

– На Земле есть байка, что одному осужденному на смерть даровали возможность выбора казни. Он выбрал смерть от старости.

– Эти наказания невозможно разделить, – покачал головой Гас, – мы можем отсрочить исполнение до момента ее смерти, но тогда она проведет остаток жизни на цепи в камере. Это слишком жестоко.

Не проронившая ни слова Валесия встала и вышла, громко хлопнув дверью.

– А почему ее кошмары вернулись? – поинтересовалась Арея.

– Она нас почувствовала, – предположил Архахаар, – слишком много крылатых топталось рядом с ней.

– Меня признали недостойной, – обреченно прошептала Нирла, не поднимая лица.

– Законы и традиции иной раз сильнее архимагов, – грустно произнесла Валесия, – мы все искали выход, но не нашли его. Ты не достойна Дара и жизни. Прости, никто из нас не хотел этого.

– Вы сможете исполнить просьбу приговоренной?

– Сделаю все, что в моих силах.

– Я не знаю, каково это иметь мать, какие чувства связывают тебя с породившей тебя женщиной. Я лишь предполагаю, что они схожи с теми, которые я испытываю по отношению к вам, наставница. Я умоляю больше не приходить ко мне и не присутствовать на казни.

– Я тоже выросла без матери, и, кто знает, если бы мне были ведомы узы, связывающие родительницу и дитя, может я заметила бы изменения в тебе и смогла бы… прости.

– Вам не за что просить прощения. Вы сможете передать мои слова одному человеку?

– Обычно, приговоренному дают право лишь на одно желание. Я не вижу причин отказать тебе во второй просьбе.

– Когда все будет кончено, передайте Ивелду, что я любила его. Прощайте, наставница и простите меня.

– Прощай, Нирла.

Окованная железом дубовая дверь таверны осыпалась мелкими кусками, пропуская внутрь темноволосую женщину в длинном зеленом платье. Разлетевшиеся в стороны столы смели схватившихся за оружие посетителей. Валесия поморщилась и сплюнула, почувствовав запах дешевого пойла, смешанный с запахом страха. Она прошла к стойке, тщательно обходя лужи.

– Чего изволит госпожа? – расплылся в притворной улыбке кабатчик.

– Госпоже нужен босс, – сверкнула глазами Валесия, сжав кулаки.

– Возможно, вы перепутали заведения, уважаемая – ответил мужчина, продолжая улыбаться, – в этой таверне собираются простые люди со скромным достатком и напитки у нас соответствующие. Я никогда даже не слышал о напитке, носящем такое название. Наверное, вам стоит заглянуть в таверну для торговцев или для благородных, наверняка в их подвалах найдется бочка самого лучшего босса.

– Я вернусь после заката, – прошипела архимагесса, с размаху приложив голову кабатчика к залитой дешевым вином и брагой стойке, – и он будет ждать меня здесь, в противном случае Рине придется испачкать руки, собирая в лохань твои потроха. Все понятно?

– Да, госпожа, все будет исполнено. Позвольте лишь уточнить, кто желает видеть господина?

– Скажешь, что приходила одна умная принцесса, он поймет. И еще, к моему возвращению здесь должно быть чисто.

– Я все исполню, – прохрипел мужчина, пуская кровавые пузыри из носа.

– Анталийской короны? – предложил протиравший сияющую свежим деревом стойку Ивелд.

– Водки, много.

– В начале дело, Валесия.

– Да, дело в первую очередь. Мне нужна твоя помощь, Ивелд. Ты помнишь мою ученицу?

– Такую девушку невозможно забыть, – уклончиво ответил драк.

– Нирла в смертельной опасности, на рассвете ее казнят.

– Не желаете марать руки, спасая ее?

– Она нарушила закон Академии, мы пытались найти способ сохранить ей жизнь, но не нашли. Мы можем лишь отсрочить неизбежное, но с каждым днем она угасает все больше и больше. Маги не могут долго находиться рядом с хладным железом и даганитом, отсутствие связи с Даром медленно сводит их с ума.

– Понимаю…

– Ты не понимаешь ни гыра, отродье крылатого гыкака! Я люблю Нирлу как свою дочь, а она любит тебя! Если в тебе есть хоть капля человеческого, то ты пойдешь и спасешь ее!

– Он тоже любит ее, – донесся из темного угла голос эльфийки, – Ивелд не боится смотреть в глаза самым жестоким преступникам мира, но боится признаться себе в своих чувствах.

– Рина, не нужно, – склонил голову драк, – что необходимо сделать?

– Я не знаю, что тебе под силу. Нирла прикована к стене в камере в подвале Цитадели. Стены камеры сложены из даганита, а на ней ошейник из хладного железа. Окон нет, дверь настолько толстая, что не пропускает ни звука. Открыть ее изнутри невозможно.

– Что есть в камере и большая ли она?

– По пять шагов в каждую сторону, есть стол и скамья, достаточно длинная и широкая, чтобы на ней можно было спать, подстелив соломенный тюфяк. Оба предмета мебели из даганита. Больше ничего, за исключением ведра для нечистот.

– Прям президентский люкс, знавал места где в камере два на два шесть шконок стояло. Охрана?

– Только сторожевые заклятья на лестнице, ведущей в подвал.

– Вас обнести проще, чем отнять конфету у ребенка, – фыркнул Ивелд, – извини, нервы шалят. Если каким-то образом Нирла выберется из камеры, то она сможет открыть портал?

– Да, даганит только в камере, а ее резерв полон.

– Значит, вскроем замок и ищи ветра в поле.

– Замки можно открыть только одним ключом.

– Можно изготовить такой же, мастерам достаточно оттиска.

– А магию твои мастера смогут повторить? Я видела плетение, потребуется не одна седмица, чтобы его воспроизвести. К тому же на замках охранное заклятье, оно извещает об открытии.

– Только об открытии?

– Да, оно срабатывает когда дужка выходит из отверстий.

– Уже легче. Опиши замки.

– Две половины, дужка в мой мизинец толщиной и цилиндр с двумя отверстиями и щелью для ключа. Чтобы закрыть достаточно вставить концы дужки в отверстия, для открытия нужен ключ.

– Еще что-нибудь?

– Я рассказала тебе все, что знала. Вот план подземелья.

– Ступай Валесия, твое прошлое появление наделало много шума. Бутылку возьми с собой, как вернешься, напейся.

– Удачи тебе Ивелд.

– Благодарю, она мне понадобится.

Глава 34

– Проснись, Нирла.

– Ивелд? – удивленно спросила девушка, заспанно моргая, – что ты здесь делаешь?

– Я планировал сказать это позже, когда ты получишь плащ, но твоя наставница попросила поторопиться. Я пришел сказать, что люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя и теперь я не боюсь того, что произойдет на рассвете.

– Ты думаешь, я позволю убить свою женщину? Сейчас мы выберемся отсюда и все будет хорошо, я обещаю.

– Отсюда не сбежать. Прошу тебя, уходи.

– Мы обязательно сбежим, поверь старому дракону. Хорошо?

– Я верю тебе.

Ивелд развернул сверток и разложил его содержимое. Нирла узнала коловорот, второй инструмент показался ей похожим на помесь ножниц и длинных клещей, которыми кузнецы держат раскаленные заготовки.

– Отвалил гномам кучу золота, – фыркнул Ивелд, втыкая сверло в дверь, – обещали, что адамант с Ремеслом справится со всем, что угодно.

Король преступников сверлил в двери отверстия, засыпал в них коричневый порошок и затыкал бумагой. От каждого отверстия к его ногам тянулся фитиль и драк по нескольку раз перепроверял, чтобы все фитили имели одинаковую длину. Фитилей становилось все больше, наконец, Ивелд закончил свою работу и удовлетворенно кивнул. Он отложил в сторону коловорот и взял клещи. Наложив лезвия на дужки, он коротко вскрикнул, надавив на длинные ручки и замок развалился на две половинки. Нирла сняла ошейник и отбросила его в помойное ведро.

– Помоги мне, – попросил Ивелд, нехотя оторвавшись от губ девушки, – нам нужно оттащить стол как можно дальше от двери, опрокинуть его и спрятаться за ним.

Вдвоем они кое-как смогли сдвинуть тяжелый стол. Даганит скрипел и сыпал искрами, сопротивляясь движению. Наконец, им удалось осуществить задуманное и они укрылись за каменной столешницей.

– Сейчас мы немного пошумим, – предупредил король преступников, высекая огнивом искры, – как только дверь сорвет, выбегай из камеры и уходи порталом на рыночную площадь, там ждет Рина. Будет много едкого дыма, старайся не дышать. Обо мне не беспокойся, беги не оглядываясь, я сам найду вас. Сейчас открой рот и слегка прикрой уши ладонями, если на время оглохнешь, то не бойся, слух вернется. И помни, я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – откликнулась Нирла, закрывая глаза и сворачиваясь. Она почувствовала тяжесть закрывшего ее тела Ивелда, а затем мир сошел с ума. Камера содрогнулась, по каменному столу застучали обломки дерева и даганита, камеру заполнил густой удушающий дым. В ушах Нирлы стоял звон, вонь медленно проникала в нос, даже несмотря на то, что девушка задержала дыхание. Тело Ивелда соскользнуло в сторону, и бывшая пленница почувствовала шлепок по заду. Задыхаясь, она встала на ноги и начала пробираться к выходу, касаясь стены рукой. Девушка про себя возносила молитвы всем богам, умоляя их помочь ее возлюбленному, принявшему на себя большую часть удара. Крошки и осколки, густо устилавшие пол, затрудняли ее движения, казалось, что она потратила целую вечность, чтобы пройти небольшое расстояние, отделявшее ее от дверного проема. Дверь и часть стены перестали существовать, Нирла недовольно поморщилась, когда острый край даганита прорезал ее кожу и по руке потекла тонкая струйка. Выйдя из камеры, девушка на мгновение открыла глаза и, сориентировавшись, сломя голову ринулась по коридору, направляясь туда, где облако пыли и дыма было не таким густым. Полыхнул портал и подземелье Цитадели обезлюдело.

Оказавшись на площади, Нирла упала на колени, с шумом вдохнула и обхватила звеневшую голову. Она почувствовала легкое касание, а затем на ее голову полилась струйка воды. Девушка сделала пару глотков, промыла глаза, и недоумевая уставилась на одетую в серые пятнистые одежды одноглазую эльфийку, державшую в руках масляную лампу. Рина что-то говорила ей, но, из-за звона в ушах, Нирла ничего не слышала. Тогда эльфийка присела рядом с ней и ее палец вывел на пыли площади слова:

«Эллениэль немного помогла, снабдив зельем и костюмом. За слух не волнуйся, зелье поможет ему восстановиться. Тебе нужно оказаться за городскими воротами. Сможешь открыть портал?»

Нирла согласно кивнула.

«Там нас ждет повозка, садимся и уезжаем».

Эльфика дождалась, пока беглянка не скроется в портале, после чего стерла сапогом свои надписи, и, помахав невидимому наблюдателю, ушла звездной тропой. На крыше одного из домов возник кусок звездного неба, принявший в себя довольно ухмыляющуюся пару представителей младшей ветви правящего рода.