Точка бифуркации

– Абсолютно. Были сомнения, но видел, как из РОВД грузили вещдоки. Готов спорить, что там терминал, который Серебряков умыкнул у Фирмы. Он собирает всех и всё в Шеломенцево, где чувствует себя в относительной безопасности.

– Последствия для Шаца?

– Смерть. Убирать его в РОВД слишком рискованно. Грамотное решение с их стороны.

– В СИЗО?

– Возможно. Либо по дороге. Серебряков может иметь несколько вариантов.

– Нам важнее Плеханов. Он блефовал?

Ярослав прокрутил в голове сообщение Кирилла. «Форумчане, делюсь опытом: в пятницу открыл сессию, но она до сих пор не закрыта. Сижу в отеле. Жду помощи бывалых. Клиент жив, терминал утерян, но работает. Хочу вернуть себя и мир обратно в пятницу».

Парень сообщил минимум. Нет указания на город, личность, обстоятельства. Информация для тех, кто в теме. Но Серебряков его вычислил, он тоже «в теме». Если парень не врал, то жизнь Шаца становилась по-настоящему драгоценной, поэтому Бочарников откатил время в РОВД и попытался взбодрить Вадима Ароновича. Местонахождение Оператора Ярославу сообщили из Москвы, помогла привычка расчета банковской картой. Как нашёл Оператора Серебряков для Бочарникова оставалось загадкой.

– Его похитили. Вряд ли он в одной связке с Серебряковым. Другими словами, я верю Плеханову.

Андрей Андреевич непривычно долго молчал. Ярослав ждал инструкций.

– Я поднял историю Серебрякова, – наконец ответили из Москвы. – Его считали погибшим, с ним же похоронили терминал и все расходники. У тебя ведь нет об этом информации? – Бочарников кивнул, хотя собеседник не мог его видеть. – Это во многом наш позор. Ну и секретность, конечно. В те времена мы были наивнее, меньше следили за своими и чужими. Один из Клиентов, одиозный в определенных кругах человек, решил действовать самостоятельно. Он продавал наши услуги, вербовал других клиентов. Никто не обращал внимания, всё в рамках протоколов, деньги исправно поступали на счет. Он брал Операторов в свои командировки, перемещался по миру. Когда мы поняли, что зависим от него, последовала логичная попытка сбросить лишнего посредника. Фамилия этого человека Голытьба, он оказался готов к нашим действиям. Голытьба создавал настоящую секту, отбирал самых отмороженных людей, готовых на все ради новых сессий. Конечно, большинство этих сектантов не относились к простым работягам. Чиновники, бандиты, олигархи, военные. Клиент хотел собрать эту армию и диктовать нам условия. А главное, он собирал свой технический отдел. Это вскрылось неожиданно, заставило нас действовать быстро и необдуманно. Голытьба угрожал раскрыть нашу деятельность, чуть ли не объявил войну. Чистая случайность, но в момент нашего ультиматума Голытьба находился в Волгограде. Не самое удачное место для сбора последователей, у нас было время. Голытьба взял в заложники Оператора, на переговоры отправили Серебрякова.

– Я что-то слышал об этом, – воспользовавшись паузой сказал Ярослав.

– Не вдаваясь в подробности, мы подтянули туда свои силы. Действовали под страховкой петли времени, но, – Бочарникову показалось, что Андрей Андреевич усмехнулся. – Голытьба тоже включил терминал. Можешь себе представить, эти вечно повторяющиеся штурмы. Наши ребята атакуют базу Голытьбы, но нас откидывают. Мы делаем выводы и пробуем снова, но нас опять поджидают, хотя еще сессию назад в этом месте никого не валялось. Всегда страшные потери. Время на исходе. Как воевать, если у обеих сторон терминалы? Только тотально. Мы подключили армию. В новостях сказали об очередном пожаре на складе вооружений. Помогавший нам местный полководец от греха подальше уехал в Испанию.

– Артиллерия?

– Нет, два бомбардировщика. Как ты понимаешь в пепле копались не долго. Серебрякова списали. Как оказалось, зря. Серебряков очень опасен. По сути он инженер, учёный, но уровень его амбиций никто и не пытался выяснить. Неизвестно какие беседы они вели с Голытьбой, кто кого и на что надоумил.

– Он нужен вам живым?

– Он нам особо и не нужен. А вот его терминал окажется очень кстати.

Бочарников не ответил. Если начальство хотело терминал, то Серебряков оставался на усмотрение Ярослава. Ликвидировать этого циничного человека даже в радость, но как быть с возможностью закрытия петли и теоретического возвращения Шаца с Плехановым к обычной жизни?

– Пойми, Слава, – Андрей Андреевич понял замешательство ликвидатора. – Терминал Серебрякова имеет огромную ценность. Он таскал с собой модель СВЛ-16. Мало того, что таких больше физически не существует, так он ещё и постоянно дорабатывал свою игрушку. Я не люблю громкие эпитеты, но этот человек близок к гениальности. В соответствующем отделе хотят разобрать его терминал. Есть основания считать, что Серебряков добился прорыва. По сути, изучив его терминал, можно понять и планы этого человека.

– Разве нам не стоит попытаться закрыть сессию Шаца? Наша репутация, общественный резонанс…

Ярослав понимал бесперспективность обсуждения судьбы конкретных Вадима Ароновича и Кирилла. Не те ставки, не те люди. Андрея Андреевича волновали более масштабные материи, чем несколько десятков сорванных по всему миру сессий.

– Мы уже устранили почти все источники возможного слива информации. За год всё успокоится. Может и раньше. Слава, мы считаем приоритетным терминал Серебрякова.

Машина взбиралась на горку, изношенный двигатель загудел чуть громче обычного. Ярослав, не прощаясь, отключил связь. Немного по-хамски, но задача была предельно ясна.

До Шеломенцево оставалось сорок километров.

***

Вениамин Семенович Слепаков был готов выходить. Очередное утро, очередной понедельник. Он привычно проснулся за десять минут до будильника, но пролежал в кровати ровно до семи. Слепаков автоматически свесил ноги, нацепил домашние тапочки, встал, подошёл к окну, открыл шторы. В полном соответствии с прогнозом несколько жарких солнечных дней сменило пасмурное утро. Сегодня будет прохладно. Ещё редкие в это время прохожие кутались в ветровки. Вениамин Семенович отметил, что нужно накинуть пиджак.

Он прошёл в ванную, умылся, растер холодной водой шею. Придирчиво проведя ладонью по щекам, решил не бриться. Пригладил мокрыми руками растрепавшиеся непослушные волосы. Вернул одинокую зубную щетку в стакан и выдавил увлажняющий крем из тюбика. Кожа сохла. Раньше такого не было. Он глубоко вздохнул и прошёл на кухню.

Уже два года Вениамин Семенович не завтракал. Только чашка чая и сразу после – растворимый кофе. По три ложки сахара на кружку. Пожалуй, он никогда и не хотел есть сразу после сна. Но Нина любила готовить. Слепаков отхлебывал горячий чай и смотрел в окно за нарастающим потоком пешеходов. Все-таки он изменил многим привычкам. Раньше завтрак сопровождался телевизором, но его он разбил после смерти Нины. Психанул из-за какой-то глупой передачи. Единственный телевизор в доме. По телевизору он почти не скучал. Больше по Нине.

В прихожей Вениамин Семенович взял вторую пару более плотных туфель, отодвинув к стене используемые последнюю неделю светлые мокасины. Поправил коричневый пиджак, посмотрелся в зеркало. Обычный горожанин предпенсионного возраста, ничем не выделяющийся из тысяч других, спешащих на работу. Форменную одежду он давно не вынимал из шкафа.

Слепаков скромно, почти стесняясь прошёл в Кировское РОВД. Во дворе припарковали служебную «буханку» и новенький автозак на базе Газели. В заставшую развал Союза «буханку» загружали вещдоки. Разнообразную компьютерную технику выносили в синих контейнерах. Никакой описи, настоящий бардак. Вениамин Семенович поймал за руку молодого полицейского, представился, получил сбивчивый ответ. Его подопечного переводили в специзолятор города Шеломенцево. Распоряжение пришло из его конторы. Старший следователь Следственного комитета растерялся.

Глава 22

День четвертый. Понедельник. Шеломенцево.

Автозак следовал за служебным Уазиком. Крошечный караван из двух служебных автомобилей проскочил заселенную часть города и проехал мост в правобережную часть Шеломенцево. Вениамин Семенович был здесь не меньше десятка раз. Разместившись рядом с водителем, он без особого интереса разглядывал местность. Заброшенные территории к середине лета заняли кустарники и сорняки, разросшиеся вверх и вширь. Забавно на сколько быстро природа завоевывала пространство, оставленное человеком.

Асфальтированная в прошлом веке дорога покрылась оспинами провалов, дорожное полотно заваливалось. Водитель автозака мягко уводил машину в разные стороны, избегая ям и неровностей. Машина мягко и послушно откликалась на руль. Старая «буханка» впереди подпрыгивала и всхлипывала изношенными рессорами. Вениамин Семёнович подумал было вернуться в закрытую часть автозака, до изолятора Шеломенцево оставалось несколько километров по проспекту Мира, стоило попробовать разговорить Шаца. Он хотел попросить водителя об остановке, но в этот момент идущий впереди служебный уазик резко затормозил. Газель повторила маневр, вжав следователя в торпеду салона. Вениамин Семенович посмотрел вперед – перед «буханкой» дорогу блокировали машины. Несколько легковых автомобилей, плотно друг к другу. Поперек дороги!

До местного отделения полиции и находящемуся позади него специзолятору каравану полицейский машин оставались считанные километры. Их заблокировали на узкой дороге по недоразумению названную проспектом. Одна полоса вперед, одна назад. По бокам, через метровый тротуар и пару метров дикого озеленения длинные трёхэтажные бараки. Семен Вениаминович знал, что дома шли парами, а после второго в ряду дома, и слева и справа, проложены параллельные дороги. За которыми опять стоят старые дома, опять парами. Несколько параллельных дорог и ряды домов между ними образовывали старый, построенный еще послевоенное время микрорайон. Все дороги вели в местный Рим, к двухэтажному зданию РОВД. Всё происходящее напоминало засаду. Самым мудрым решением казалось развернуться и дать дёру, но из «буханки» повыскакивали вооруженные полицейские. Водитель автозака, сопровождая каждое движение матом, тоже вылез из машины, игнорируя призывы следователя.

Вениамин Семенович отметил оставшиеся в замке зажигания ключи и тоже выбрался из Газели. Нужно было оценить обстановку лично. Следователь настороженно оглядывался. Заблокировавшие дорогу впереди легковые машины, медленно разрушающиеся унылые трехэтажные дома по бокам, тёмные тяжелые тучи над головой, пустая дорога позади. Никаких сомнений – затор на дороге настоящая баррикада. Следователь принял решение сесть за руль. Он обошёл автозак, боковая дверь открылась. Обеспокоенный конвойный высунул голову.

– Добрались?

– Не совсем.

Старший следователь хотел приказать закрыть дверь и приготовиться к быстрой езде, но вокруг началось движение. Во-первых, дорогу сзади заняли две легковые машины, а во-вторых за баррикадой появились люди. Они выходили из зданий позади, выныривали из-за кустов, возникали как будто из ниоткуда. Молодые мужчины, некоторые совсем мальчишки. И они были вооружены. Биты, куски труб, а ещё пистолеты, самые разные винтовки, пугачи и даже автоматы. Несколько десятков человек.

На одну из машин из затора ловко взобрался мужчина.

– Граждане! Давайте без оскорблений и геройства! Нам нужен ваш груз. Отдайте арестованного и идите по своим ментовским делам.

Полицейские из «буханки» пятились назад. Не нужно было видеть их лица, чтобы почувствовать растерянность. Вениамин Семенович не попадал в подобные истории за сорок лет карьеры и даже не слышал ничего схожего от коллег. Настоящий Дикий Запад. Конвойный из автозака, по-прежнему выглядывающий из двери ойкнул. Вениамин Семенович в очередной раз обернулся назад. Из двух машин, занявших всю дорогу, вышли четыре вооруженных парня. Насчитать всех бандитов не представлялось возможным. Не меньше сорока. Это против шести конвойных и старшего следователя. Престарелого старшего следователя.

– Серьезно! Мусора! Не доводите до греха!

Мужчина на машине не скрывал своей радости. Он улыбался во весь рот и тряс над головой ружьем. Немного подумав, он выстрелил в воздух.

***

Они ждали здесь не меньше часа. Серое бетонное крыльцо РОВД, переминающийся в нетерпении Армеев, четыре умеренно возбужденных сотрудника полиции – весь личный состав Правобережного района полиции Шеломенцево, три завербованных Серебряковым местных Клиента. И, конечно, сам Серебряков. Он только что отпустил Диму, отправил за изъятыми у Плеханова капсулами. Избавиться от верного помощника заставил Армеев, аргументировал невнятным «чтобы не маячил», но Алексей Геннадьевич вполне, как ему показалось, отчетливо продемонстрировал Диме свою озабоченность.

Расклад был достаточно прост. Армеев не доверял Серебрякову, собрал трёх лично знакомых Клиентов и не спускал с Алексея Геннадьевича глаз. Тут же были преданные лично Степану полицейские. Мало того, что численный перевес и так был за Степаном, так ещё и Клиенты прибыли с помощниками. Клиенты…

Татьяна Александровна – многолетний начальник комитета образования, куратор детско-юношеских олимпиад и мероприятий. Бесчисленные командировки по стране и за рубеж, экспертные мнения и статьи в научных журналах. Большая шишка, чиновник-долгожитель. Субтильная невысокая женщина с густой копной рыжеватых волос. Надень на такую очки, да поставь за кафедру – вылитый божий одуванчик. Правда Татьяна Александровна очень любила огнестрельное оружие.

Алексей Игоревич прибыл с охраной. Три молчаливых бойца в строгих костюмах. Эта четверка из Челябинска. Алексей Игоревич из молодых. Ну, относительно. Родился в удачной семье. Отец приватизировал город, сын активно строит дороги и здания. Как его охарактеризовать? Серебряков не вникал. Наверное, девелопер. Для него Алексей Игоревич оставался одним из любимых затейников. Сложные сценарии, почти драматургия, чуть больше необходимого убийств.

Третьего Клиента Серебряков знал хуже. Локальный олигарх из Свердловской области. Меценат, благотворитель. На личном счету четыре восстановленных храма. Этот больше по сексуальному насилию. Неприятно вспоминать, но гомосексуальному. Может какая-то детская травма. Серебрякову в общем-то без разницы. Этот тоже с двумя крепкими бойцами. Все трое сразу в охотничьей экипировке.

– Ты ведь не дурак, Алексей, – Армеев говорил тихо, почти нежно. – Выходные получились нервные, сегодня тоже тяжёлый день. Сейчас мы все дела закончим и спокойно о планах посудачим. Не только я волнуюсь, ребята – вот тоже. Не все приехать смогли, рабочий день всё-таки. Татьяна Александровна, например, отгул оформила в срочном порядке.

– Не доверяете?

– Нет-нет, не подумай. Просто многого не понимаем. Ты же нас объединил, мы теперь как семья. И всем домочадцам хочется знать, куда их патриарх ведёт.

– Думается мне, Степан, в этой компании ты на роль патриарха претендуешь.

– Нечего не могу поделать, тянуться ко мне люди.

Степан Армеев скромно улыбнулся. Серебрякова неприятно удивила прыть Армеева. Степан не просто предоставлял площадки и жертв для сессий, он ещё и устанавливал контакты. Теперь стал понятен его неуемный интерес к работе терминала. Обычно Клиенты не вникают в технологии, но не Армеев. Степан пытался понять и разобраться. «Никак решил без меня попробовать работать, – подумал Серебряков и усмехнулся. – Тут тебе, Стёпа, умишка не хватит. Особенно с моей переработанной СВЛ-16».

– Зачем так много людей, – сухо спросил Серебряков.

– Идейка возникла, – немедленно отозвался Степан. – Кровью хочу всех связать. Не всё же в петле времени проказничать.

Алексей Геннадьевич резко повернул голову в сторону Армеева. Степан даже не пытался шутить, он был абсолютно спокоен и серьезен. Страшный человек. Серебряков положил правую руку на левое запястье. Со стороны казалось, что это обычная поза уставшего стоять ожидающего человека, но Алексей Геннадьевич прижал пальцы к браслету, снятого Димой с мертвого координатора. Отличная штука, Серебряков разобрался с ней за ночь. Портативный терминал. В даркнете мелькало название МЕ-4. Классная разработка, Фирма не стояла на месте.

Тишину, окружавшую ожидающих у РОВД людей, разорвал ружейный выстрел.

***

Перестрелка началась как-то сразу. Скорее всего подопечные бандита, залезшего на баррикаду из машин, неверно поняли символизм выстрела. Со всех сторон раздался треск самого разного оружия. Полицейские у первой машины пригнулись, вжались в «буханку», спустя пару мгновений начали отстреливаться. Несмотря на слабую подготовку атакующих, интенсивность открытого по полицейским огня не оставляла избыточных шансов на выживание. Первой потерей стал спешно возвращающийся к автозаку водитель. Он рухнул ничком, так и не добежав до машины. По бортам служебной Газели забарабанили пока ещё редкие пули.

Вениамин Семёнович с тоской оглянулся. Перекрывавшие дорогу машины никуда не делись. Четверка вооруженных бандитов поджидала в резерве. Один из них даже начал целиться. Старший следователь шагнул к автозаку, чуть подпрыгнув наорал на запаниковавшего конвойного через открытую дверь. Полицейский взял себя в руки. Через пять, максимум семь секунд, Вениамин Семёнович вытаскивал из машины Шаца, за ними на асфальт спрыгнул обвешанный оружием конвойный. Все трое бросились к ближайшему дому, быстро преодолев тротуар. Вениамин Семёнович оглядел обстреливаемый участок. У «буханки» оставались двое живых конвойных. Один стрелял с земли, второй опираясь на одно колено. Три парня с охотничьими винтовками обходили машину сзади.

– Дай мне оружие, – за спиной шипел арестованный Шац.

– Заткнись, – в полный голос орал конвойный.

Вениамин Семенович снял с плеча конвойного автомат с запасным рожком и приказал уводить Шаца. Сам старший следователь распластался на земле в кустах и открыл огонь по обходившим «буханку» бандитам.

***

Стальные кисти Армеева легли на запястья Серебрякова. Алексей Геннадьевич не успел зажать кнопку браслета, его руки развели в сторону. Сопротивляться Степану не было никакой возможности. Армеев зло оскалился. Начавшаяся в нескольких километрах перестрелка смешала чёткие планы Степана. Ну что же, у Серебрякова тоже был запасной план, он нашёл телефон Юрия Колмакова и предупредил о перемещении Шаца. Колмаков обещал не вникать в ситуацию, забрать только арестованного, изъятые вещдоки передать Диме. Именно поэтому Алексей Геннадьевич был не против отослать с глаз Степана своего подручного. Всё должно было пройти тихо. Вся это кучка болванов на крыльце не смогла бы осознать произошедшее, рано или поздно, все бы разошлись. Но кто-то начал стрельбу.

– Свою игру ведёшь, Лёша, – зловеще проскрипел Степан.

Серебряков привык смотреть на всех свысока, не из-за интеллекта как можно было бы подумать, а высокого роста, но Армеев не уступал Алексею Геннадьевичу в росте и смотрел ему прямо в глаза. Сильные руки по-прежнему держали запястья Серебрякова. Алексей Геннадьевич отсчитывал время. Опытным путем он выяснил, что браслет и запакованный в него портативный терминал МЕ-4 откатывает время на три минуты сорок четыре секунды. Чем позднее Серебряков зажмет кнопку и вернется назад по петле, тем сложнее будет избежать сложившейся неприятной ситуации.

– Все по коням!

Армеев проорал команду в лицо Серебрякову, чуть не оглушив последнего. Алексей Геннадьевич даже зажмурился. Из-за этого он не увидел, как Степан чуть отклонился назад и вложив весь свой вес врезался лбом в лицо Серебрякова. Алексей Геннадьевич мгновенно обмяк.

Рядом затарахтели моторы. Начальник местной шайки продажных полицейских подкатил коричневый Amarok Армеева.

– Ты в кузов, Степан?

Армеев кивнул. Он снял с левой руки Серебрякова браслет, поразглядывал непонятный предмет и засунул его в карман джинсов. Серебряков приоткрыл глаза, у него не было сил протестовать. Лицо и голова горели от боли.

– Пристегни его и следи.

Степан бросил указание замершему на крыльце полицейскому и запрыгнул в кузов Amarok, к нему присоединилась уже экипированная Татьяна Александровна – невысокая субтильная женщина, обвешанная ножами и огнестрельным оружием. Четыре машины, набитые вооруженными людьми, снялись с места и, быстро набирая скорость, понеслись в сторону перестрелки.

***

Даже в такой момент Серебряков не чувствовал себя побежденным. Вместо отчаяния он с интересом прислушивался к боли, изучал её. Крови почти не было. Удар Степана пришёлся в скулу, задев нос из-за чего из глаз обильно лились слёзы. Алексей Геннадьевич осторожно притронулся к лицу. Пропальпировал мягкие ткани. Больно. Он не станет прощать такое поведение Армееву. Отомстит не сразу, но ждать он умел. В конце концов, Степана могли и убить в ожесточенной перестрелке. Все эти люди, четыре клиента, их охрана и менты, словно забылись, играли в какой-то дурацкий вестерн. А ведь он, Серебряков, не прикрывал их петлей времени. Всё было по-настоящему. В завязавшейся кровавой драке Алексей Геннадьевич болел за по сути незнакомого ему Колмакова и его парней.

Полицейский на крыльце нервничал. Он не пристегнул Серебрякова к перилам и даже не связал. После удара Алексей Геннадьевич осел на ступеньку и не особо шевелился. Побитый худой довольно-таки старый человек в нелепом сером пуловере не слишком волновал молодого полицейского. Бедолаге оставили только пистолет. Современное оружие с боекомплектом в восемнадцать патронов. Как и любой Оператор, Серебряков немного разбирался в оружии. Полицейский накручивал круги по широкому казённому крыльцу, не выпуская из рук оружия. Почти каждые десять секунд он приподнимался на цыпочках, словно пытаясь разглядеть происходящее впереди. Треск выстрелов подтверждал – схватка в самом разгаре.

– А вот и Дмитрий, – неожиданно для полицейского сказал Серебряков.

Молодой парень на крыльце замер. Метрах в ста от здания РОВД появился подручный Серебрякова. Полицейский знал его визуально, он лихорадочно соображал относится ли этот парень к врагам. В итоге решил не подпускать Диму к крыльцу.

– Только давай без нервов, парень!

Дима кричал издалека. Он демонстрировал пустые руки, шёл выставив вперед открытые ладони. На плече лямка рюкзака, больше ничего. Но он приближался. Полицейский ещё раз проорал предупреждение, предусмотрительно отошёл от Серебрякова на пару шагов и выставил вперед пистолет. Дима замер, когда до крыльца оставалось не больше пятидесяти метров. Расстояние прицельной стрельбы из оружия возбужденного полицейского.

– Где все? Кто стреляет?

Он обращался к Серебрякову, но первым ответил полицейский.

– Проваливай!

– Не вполне информативно, – буркнул Дима и громко добавил – И все же?

– Охота идёт за моим имуществом, Дима, – что есть мочи заорал Серебряков. – Выручай, увеличу гонорар по контракту.

Дима сделал шаг вперед, полицейский затряс пистолетом.

– Проваливай, говорю! Нас больше, сейчас все вернутся.

– Контракт! – вторил полицейскому Серебряков.

Алексей Геннадьевич потирал руки. Дима должен справится с этим безусым мальчишкой. Пусть тот в форме и с оружием, но Дима не зря получал от Серебрякова своё жалование. Дима стоял в сомнениях, несколько раз обернулся назад, беспокойно реагируя на звуки выстрелов.

– Плеханов в фургоне, за ним присмотрят. Сам решай, что делать. Я всё сделал! Не ищи меня, не провоцируй. Здесь капсулы!

Дима поднял рюкзак над головой. Немного помедлил и бросил сумку на несколько метров вперед. Закрытый на молнию рюкзак тяжело плюхнулся на землю. Дима развел руками, развернулся и бегом припустил назад. Чуть левее дороги, где шла перестрелка.

– Так то, – довольно прокомментировал бегство полицейский.

Серебряков замер. Если Дима посчитал свои обязательства выполненными, то вполне мог уйти. Уйти навсегда. Ушлый парень, достаточно умный, чтобы не ввязываться в смертельную для себя заварушку. Серебряков не мог не похвалить рационализм подопечного. Надо было пообещать ему ещё больше денег.

И всё же Алексей Геннадьевич надеялся, что Дима всего лишь отправился за подмогой.

Глава 23

День четвертый. Понедельник. Шеломенцево.

Ярослав приближался к белому фургону. На проспекте Мира шла перестрелка, видавший виды грузовой Transit припарковали на параллельной улице Труда. Оба похитителя Кирилла и Валерии вылезли из автомобиля и, машинально чуть пригибаясь, смотрели в сторону раздающихся выстрелов. Высокий нервный Валера перекидывал из руки в руку пистолет, обладатель почти квадратной головы коренастый Костя расслабленно жевал сорванный листик. В руках Костя сжимал телефон.

Бочарников торопился. Он перешёл с тротуара на дико растущую траву. Неслышные быстрые размашистые шаги. В правой руке пистолет. Ярослав обогнул фургон, два выстрела. По одному в каждый затылок. Сначала Костя, потом Валера. С такого расстояния он не сомневался в результате, не осматривая рухнувших похитителей, Бочарников дёрнул в сторону выдвигающуюся дверь. Кирилл и Валерия успели развязать друг другу руки, возможно они даже готовили какой-то план, но солнечный свет залил фургон и ненадолго ослепил пленных. Плеханов пришёл в себя чуть быстрее, он постарался махнуть рукой. Скорее наугад, чем по конкретной цели. Ярослав легко увернулся, влепил Кириллу пощёчину. Бочарников не успел ничего сказать, а уже девушка отчаянно бросилась на него, но он легко толкнул в ответ, и Лера завалилась обратно в кузов.