Детство разное бывает

– Пойдем-ка мы за белой рыбой, за острова направо, там в протоке между островами сорожка должна быть, – сказал, как решил, Семён. Женьке оставалось только согласиться. Выпили они свое кофе, закусили бутербродами и пошли по льду к островам, до которых с километр – полтора надо было пройти.

Часть 3

Пока шли они к левым островам, Семен вез свой рыбацкий ящик на лыжах, приделанных к нему за веревочку, это новый такой продается, Женька видел в рыболовном магазине. А у самого Женьки ящик был простой, на длинном ремне через плечо. Не зря Семена «профессором» прозвали, он начал рассказывать Женьке рыбацкие премудрости

– Вот, смотри. Места эти зовут «полигоном». Есть правый «полигон» и слева, за островом, тоже «полигон», – показывал он рукой и туда и сюда в стороны.

– Кто-то говорил мне, так я слышал, что будто бы тут полигон от воинской части был, и поэтому так назвали, – усмехнулся Семён.

– Но всё не так. А всё совсем иначе: между островами, которые раньше, до затопления от Чувашской ГЭС, были сопками и возвышенностями, и достаточно крутым спуском сегодняшним – ровные поверхности. Рыбаки проверяли, и где ни бури на этой площади, – везде одинаковая глубина. Полтора, два метра, редко где найдешь яму метра на три глубиной. Так что дно тут ровное, как стол – чисто «полигон» ровный. А между островов протоки есть, где течение сносит груз-мормышку. Только за островами обнаруживается «свал» дна, это выход к основному руслу. Но за островами и течение сильное. А чтобы до русла дойти, до основного, надо от островов отойти на 500 – 700 метров, а то и с километр. Вот там и ямы будут, и судак будет и прочие лещи и густера. А рыба простенькая: окунишки и сорожка все заходят в протоки и на «полигоны». Ведь там и трава и коряги, да пеньки гниют на дне. Так что идем мы всё правильно, между островов – рассказывал Семен.

И еще много полезной информации рассказал он молодому Женьке, делился опытом любительского рыболовства.

Небольшой морозец прихватывал нос и щеки до красноты. Из пасмурного неба, сплошь серого от туч, сыпал снежок мелкой крошкой, а порывы ветра образовывали в широком поле, между берегом и островами, змейки и легкие текучие струйки позёмки. Без капюшона идти было нельзя. И только когда они зашли за первый неширокий длинный остров, поросший деревьями, ветер стих, и можно было скинуть капюшон и оглядеть окрестности. Они встали, остановились между двух островов, в протоке шириной 150—200 метров и тут решили пробурить первые лунки. Так началась их рыбалка. Она вначале состояла в поиске рыбы. Они шли вперед и бурили всё новые дырки-лунки во льду. В каждой новой лунке вылавливались окунишки: сразу, первые, пара-тройка крупненькие, а потом шла мелочь. Лунки бросали, оставляли, искали рыбу под торчащими изо льда деревьями-корягами, вмерзшими в лед. А «профессор» Семён всё продолжал свои «консультации», поучения, передачу опыта.

________________

После тех выходных, Женька подружился с Семёном Карловичем. У Женьки появился интерес в жизни, увлечение, хобби. Он даже вступил в «Общество рыболовов и охотников», получил рыболовный билет (без права на охоту), уплатив взносы.

Билет давал некоторые преимущества рыбачить и ловить рыбу больше, нежели простой любитель рыболов. По закону о рыболовстве, по постановлениям правительственным, разрешалось иметь 3 крючка в воде одновременно и в день 3 килограмма рыбы вылавливать, а с билетом Общества можно было иметь до 5 крючков и 5 килограммов рыбы ловить. На водоемах и зимой ходили, ездили на снегоходах инспекторы рыбнадзора.

К этому увлечению Женька отнесся очень серьезно. Он и раньше ходил в библиотеку, в читальный зал, но читал только фантастику и журналы разные просматривал. А тут он нашел в отделе сельскохозяйственном книги про любительское рыболовство. Он прочитал их во множестве и узнал много хитростей рыбацких. Сам начал мастерить дома мормышки и другие приспособления для удочек, вычитав инструкции и руководства мастеров, которые писали о рыбалке свои книги. О рыбе же, о местах её обитания и повадках написан огромный труд Сабанеева: Рыбы России. Это как энциклопедия для рыбаков. Женька приобрел эту книгу, и она стала его настольной книгой, которую он всегда перечитывал.

Часть 4

Не случайно сказано, что всё «серьёзно». «Случайностей в жизни не бывает», – как часто повторял ему друг и наставник Семен Карлович. С той самой первой рыбалки, как они подружились, и стал ему наставником его друг. Он стал прислушиваться к мудрости пожилого своего друга.

Женя Иванов, давно стал серьезным, и что бы он ни делал, ко всему относился серьёзно. Это произошло после ужасной смерти и похорон школьного друга – Славы Зайцева.

Слава Зайцев жил с матерью, без отца. Как «мать одиночка» она получила квартиру в новом панельном доме в новом микрорайоне, их небольшой городок разрастался стремительно. И работала мать Славы штукатуром-маляром в одном строй-тресте, что и отец Жени Иванова, который был бригадиром и получил квартиру в том же доме, который сам и строил.

В строй-тресте были разные управления – СУ по номерам. И если мать Славы Зайцева работала в СУ-№3, где отделочные работы в приоритете были, то отец Жени Иванова работал «на нулях», возводил фундаменты, в ССУ – 8: специальное строительное управление. Кроме фундаментов, бригада отца Жени проводила водопровод и канализацию во вновь построенные дома. Рабочие-строители не подключали к общей городской сети водопроводы, этим занималось управление водоканала, а только прокладывали новую ветку, подводя её к общим сетям. Женя часто ходил на работу к отцу и много видел, как строили фундаменты, устанавливая блоки «фески» и плиты перекрытия, как рыли траншеи, в которые укладывали трубы, и как выкладывались колодцы, в которых ставились задвижки водопроводных труб.

Семья Жени Иванова, отец в основном, были знакомы с матерью Славика Зайцева, погибшего под колесами самосвала. И конечно, они приняли участие в организации похорон и поминок. Мать Славы, Вера, была подавлена горем. Она плакала день и ночь. И родни у неё никакой не было, ведь она была детдомовской. Сын для неё был единственной отрадой, ради чего она жила. Потому и горе для неё было безмерным.

Вот тогда, во время похорон, Женя узнал, увидел, каким бывает людское горе: он видел слезы матери, потерявшей последнюю радость и надежду, родного сына. Он видел её крики до истерики и день и ночь её плачь.

Они всей семьей были в квартире Славы и успокаивали его мать. Она громко ревела и билась на кровати: «О-о-о! горе мне, горе! Жизнь моя мне незачем!». А то замолкала, и тупо уставившись в потолок, не реагировала на окружающее. Приходили соседи и подруги, знакомые, успокоить Веру в горе своем (психологов тогда не было, бабушки и пожилые женщины служили успокоителями, и вызывали скорую помощь, ставили успокоительный укол). Но и за гробом в ритуальное бюро ездили Женя с отцом, и поминки устраивала Женина мать с соседками, за продуктами Женя бегал в магазин.

Вот тогда Женя узнал о душе и загробном мире, из разговоров пожилых, и о христианском обряде погребения, читали в доме молитвы и псалтырь какие-то женщины в черном специально приглашенные. На кладбище, он впервые увидел попа (священника), оказалось, что и его мать, и мама Славика и соседки были верующие. Об этом Женя раньше никогда не задумывался, и о религии в их семье разговоров никаких не было. Он узнал, что и его крестили в городской Церкви, которую взорвали и развалили в Хрущевские времена, на следующий год после того, как успели его крестить. С тех пор в городе не было Церквей, ближайшая была в пригородном поселке, в двух километрах от городка. А из большого городского Храма сделали завод-фабрику, снесли все купола, а здания приспособили под цеха.

С детства Женю учили другому, научному: эволюции, и что души не бывает и нет её, что всё это мифы и пережитки прошлого, от пещерных людей. И только после похорон он стал перечитывать книги, полюбил чтение и записался в читальный зал библиотеки. Вероятно, нужен был стресс: переживание ужасной смерти, вид раздавленного тела и крики и плачь матери, и молитвы за упокой, – чтобы Женя «взялся за ум». И он перестал играть в детские, юношеские игры с пацанами во дворе, хотя раньше был во многом зачинщик.

Отступление

Как раз в восьмом классе школы появился учебник – «Человек, анатомия, физиология, гигиена», которую Женя перечитал и чуть-ли не выучил. Но понятия в ней о человеке, никак не вязались с обрядами и молитвами, которые он увидел и узнал во время похорон. Тогда ему дали книги религиозные, которые были почти запретные и в которых он прочитал несколько иное.

1). Из религиозных книг:

Жизнь человека на земле ограничена двумя датами: днем рождения и днем смерти. С первым днем мы входим в бытие этого видимого мира, а со днем смерти покидаем этот мир и переходим в иное существование – загробную жизнь….

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.