скачать книгу бесплатно
Танец маленьких дедушек
Юрий Чемша
Юрий Чемша, инженер и предприниматель, член Российского союза писателей, не без юмора описывает свои педагогические опыты. Хорошее настроение автора обязательно передастся читателю.
Юрий Чемша
Танец маленьких дедушек
Моей любимой супруге Хукаленко Светлане Борисовне
посвящаю эту книгу
© Чемша, Юрий, 2020
© Издательство ИТРК, издание и оформление, 2020
Предисловие
Дорогой Читатель!
Если ты уже раскрыл эту книгу, то должен предупредить тебя: ничего для себя нового ты в этой книге не найдёшь.
Эта книга – воспоминания автора об одной маленькой девочке, её родителях и дедушке с бабушкой. Все люди знают, что воспоминания всегда приходят сами, даже когда их не просишь, и никогда – в хронологическом порядке. Поэтому рассказы о девочке тоже разбросаны по книге, как попало, как они внезапно приходили к автору.
Маленькая девочка Настя описана так, как её видит своими любящими глазами родненький дедушка. А так как любящие глаза всегда немного подслеповаты, то дедушка не видит, как эта девочка капризничает или отказывается есть борщ, а то и даже (о, ужас!) не хочет играть на рояле. Она в глазах дедушки всегда любимая внучка, всегда права в спорах с родителями, а вместо борща её следует кормить только пирожными и конфетами. На худой конец – мороженым, если лето.
Это непоколебимая позиция любого дедушки, у которого немного внучек, а в этой книге и вовсе одна.
И только строгий взгляд папы или короткая реплика мамы возвращают Настю к борщу или роялю.
«Ничего, – думает дедушка, – время всё расставит. Когда-нибудь и вы, строящие из себя строгих, заимеете парочку внучек, станете бабушкой и дедушкой, и тогда посмотрим, что вы будете думать о борщах, роялях и пирожных».
Дедушка ласково подмигивает Насте. Настя подмигивает дедушке, пока не зная, что коварным, но наивным дедушкой уже запланированы у неё, лет этак через пятнадцать-двадцать, парочка девочек и мальчик – прекрасные, послушные детки, если не заставлять их есть борщ и не приковывать к роялю.
Впрочем, Читатель ещё узнает все эти подробности из раскрытой книги, и ему предстоит удивиться: да он смог бы написать точно такую!
Ну да, совершенно верно! Автор уверен, что его Читатель так же добр, красив и любим, как персонажи этой книги. И так же любит своих внуков (если он дедушка), мам (если он сын или дочь), детей (если он родитель). И ему, Читателю, ничего не стоит написать точно такую же книгу, но про своих дедушек или внучек. Только руки всё не доходили. Но вот сейчас он дочитает эту, что так удачно попалась ему, воодушевится, сядет за стол и тут же примется за дело!
И тогда любимых дедушек на земле станет заметно больше. Ровно на столько, на сколько станет больше любимых внучек или внуков.
Часть I
Знакомимся с Настей
Настя (1 год, 11 месяцев) очень общительна и любит разговаривать. Жаль только, мало слов знает, всего штук пять. Зато вчера она выучила целую фразу и прекрасно научилась её говорить: «Не буду!»
Оказывается, фразы лучше, чем отдельные слова. Ими можно даже разговаривать со взрослыми на равных. А «Не буду!» – вообще замечательная, на все случаи жизни. Ею можно поддерживать даже светскую беседу. Тем более что фраза у Насти получается ну совсем как у папы или у мамы, абсолютно без всяких детских акцентов.
Первую «Н» она категорично тянет, но конец фразы «…буду!» по-женски смягчает, отчего всё получается энергично, но вежливо:
– Н-не буду!
Ну просто очень удобная фраза. И в будущем наверняка пригодится, например, как отказ сватающемуся жениху.
Конечно, Настя умеет говорить и «буду». Но кто ж будет применять такое короткое, невыразительное, глухое слово, когда в запасе есть целая фраза? Тем более, уже сильно устаревшее, выученное аж две недели назад. В словарях возле такого слова пишут «устар.» – мол, смотрите не вздумайте блеснуть им в каком-нибудь изысканном обществе, вас засмеют и запишут в ретрограды.
А вот новинка: «Не буду!» звучит совсем иначе – решительно и категорично, как у вполне самостоятельного человека. С этим в любое общество не стыдно.
Поэтому даже там, где надо говорить «Буду», чаще применяется более модное как самое подходящее: «Н-не буду!»
– Настя, будешь кашку? Смотри, какая вкусная кашка!
– Н-не буду! – и далее следует всяческое отлынивание вперемежку с откровенным саботажем.
– Настя, будем гулять? Смотри, на дворе солнышко!
Бежит сама за шапочкой, хватает ботинок, и радостное:
– Н-не буду!
Очень самостоятельный человек растет. Современный и оригинально мыслящий.
У Насти есть подарок папы – плеер. Это такая маленькая коробочка, откуда невидимые дети, а также тёти с ласковыми голосами поют разное приятное и весёлое.
Папа закачал туда песни своего детства – из мультиков и для детсада. Они замечательные и выразительные. Насте очень нравятся.
Вот она блаженствует на широченной родительской кровати. Кстати, о кровати. Когда-нибудь и у Насти будет такая кровать. Можно и так завалиться, и так кувыркнуться, и так упасть – сплошное удовольствие, не то, что в её нынешней колыбельке. Хорошо быть родителями! У Насти обязательно будут дети, чтобы Настя могла называться родителем.
А тут ещё из плеера песня несётся, любимая, Настя все слова знает, но пока не все говорит:
Плеер:
– Облака-а-а! Белогривые лоша-а-адки. Облака-а-а!..
Настя (очень точно, в унисон):
– Бака-а!
Это слышит мама, случайно заглянувшая в спальню. Мечтательное «Бака-а!» заставляет её, давясь от смеха, срочно искать видеокамеру. Поэтому она не слышит, как плеер продолжает:
– Облака-а-а – что вы мчитесь без огля-а-адки?
И хоть камера всегда где-то тут под рукой, но сейчас для семейной истории навеки утерян бессмертный унисон Настиного караоке, сопроводивший эту строчку. Очень жаль. Но спасибо маме Насти. От имени потомков, когда Настя вырастет и наверняка тоже станет родителем: мама успела-таки вернуться!
Спрятавшись за дверью, она тайно сняла унисон ещё более бессмертный:
Плеер:
– …Не смотрите вы, пожалуйста, свысока-а-а!
Настя (плееру, твёрдо):
– Н-не буду!
Я приложил бы тут читателю видео – или хотя бы звуковой файл. Но, как вечером выяснил папа Насти, противная камера всё же глюкнула, как будто её кто-то уронил, увы.
Впрочем, папа Насти убеждён, что это глюкнула мама…
Танец маленьких дедушек
Дедушка должен быть высок, строг, опрятен и недоступен. Громкий зычный голос отдаёт внятные конкретные команды. Усы и борода усиливают эффект недоступности и возносят авторитет дедушки на недосягаемую высоту, так, примерно, до Деда Мороза.
Наш дедушка не обладает ни одним из вышеперечисленных признаков недоступности. Поэтому пятилетняя Настя зовёт его просто – Юра.
– А сейчас все смотрят танец маленьких дедушек! – объявляет Настя и принимает осанку Юры, как она её видит. То есть становится похожей на лысую обезьяну. Для полной картины на ней майка и туфли деда, а ещё почему-то высовывается и язык. Всем смешно. Дедушка нейтрально говорит, что ему тоже.
«– А сейчас все смотрят танец маленьких дедушек! – объявляет Настя и принимает осанку Юры, как она её видит».
Родители хотят воспитать из Насти типичную интеллигентную москвичку. Бедное дитё до сих пор не умеет даже крепко выругаться, например: «Кар-р-рамба!» Или хотя бы просто: «Чёрт побери!» По каждому поводу произносит «извините», «спасибо», «пожалуйста», «будьте добры»…
Дедушка считает, что в душе своей он и так добр, без дополнительных просьб.
После посещения улицы Настя непременно моет руки.
– Настенька, ты же их только сейчас мыла!
– Юра, там же микробы!
– Что за микробы?
– Ну, такие, маленькие. Заразные.
Настя пока не знает, что у слова «зараза» несколько вариантов применения.
«Замордуют эти московские родители ребёнка, – горюет дедушка, – Ох, замордуют. А ведь ему уже пять лет! У человека совсем нету детства…»
В своём детстве дедушка не помнит, мыл ли он руки вообще. А среди пацанов слыл затейником и непоседой, ну и ещё был признанным знатоком дворового фольклора.
Вспоминая своё босоногое детство (детству положено быть босоногим), дед незаметно для окружающих расчувствовался и запел одну из любимых когда-то песен с трагическим содержанием и замогильным мотивом:
…В нашем городе, на окраине
Лягушонка в помойке нашли.
Чисто вымыли, чисто выбрили.
А потом на помойку снесли…
Но, как сразу же оказалось, дед выбрал для воспоминаний неудачное время и неудачное место. Семейство сидит как раз за столом и ест ягоды. При слове «помойка» бабушка, у которой был свой вариант босоногого детства дочки работника райкома, поперхнулась вишнёвой косточкой. Откашлявшись, она набрасывается на дворового романтика:
– Ты б лучше спел, старый, что-нибудь пионерское. «На медведя я, друзья, выйду без испуга, если с другом буду я, а медведь без друга…» Иль не знаешь такую?
– Ты учишь ребёнка нападать вдвоём на одного! – сердится дед. – Таких мы в детстве…
– Ну! И что таких вы в детстве? – ехидно и с вызовом спрашивает бабушка.
Она готовится к долгим прениям по теме и заранее подбирает слова.
– Мы… – запинается дед. Он вдруг понимает, что не может вспомнить ни одного случая из своего детства, чтоб двое на одного. Тогда это было просто немыслимо. Уж неизвестно, почему. Под страхом, наверно, смерти, что ли…
– Мы подвергали таких обструкции! – ляпает дед первое, попавшееся на ум.
– Извините, пожалуйста, а как это, «об струкцию»? – спрашивает Настя. – Обо что?
– Это не тебе обструкция, это вон ему, – успокаивает внучку бабушка. А сама думает: «Что-то дед подозрительно быстро затих. Не затеял ли какую каверзу?»
Она хорошо изучила деда. Он затеял.
Дедушка понял, что именно на нём теперь висит ответственность сделать из Насти человека. У него уже зрел план, как начать делать из живого, хоть и московского, ребёнка правильного человека, приспособленного к любым жизненным невзгодам.
Не прошло и часа, как план вступил в дело.
Настю с дедом посылают в продуктовый магазин. Дед понимает, что ему дан шанс. По дороге он объявляет Насте, что им надо разучить легендарную песню.
– Легендарную – это какую? – спрашивает Настя.
– Это когда ты поёшь, а вокруг тебя все плачут.
«Интересно будет посмотреть», – думает Настя. Обычно всегда бывало наоборот: она одна плачет, а вокруг неё все наперебой суетятся.
Из классического репертуара у деда в детстве на первом месте стояла «Мурка», любимая песня уркаганов его двора. Не сказать, чтоб уркаганы, слушая маленького тогда Юру, плакали. Но лица их размягчались, а кто-нибудь так расчувствуется, что пошарит по карманам в поисках конфеты и вынет пятилетнему артисту пару папирос «Беломор».
Но Юра не курил, а пел из любви к искусству.
…Здравствуй, моя Мурка, здравствуй, дорогая.
Здравствуй, дорогая, и прощай!
Ты зашухарила всю нашу «малину»…
Здесь дед слегка запинается. Дело в том, что в их дворе заканчивали этот куплет такими словами:
…И теперь, падлюка, получай…
Дед, закончивший к настоящему времени школу, вуз и добровольно получивший дополнительные филологические навыки, теперь знает, что правильно петь «подлюга». Но не это останавливает его.
«Пожалуй, резковато для московской девочки, – решает дедушка. – По крайней мере, для начала».
Немного поразмышляв, перед обнародованием этой строки он заменяет проблемное слово на более мягкое «зараза», мысленно прося прощения у неизвестного автора.
Через пять минут прохожие с умилением наблюдали трогательную картину. Пожилой интеллигентный дедушка и идущая вприпрыжку рядом с ним маленькая девочка самозабвенно пели на всю улицу известную всей стране душещипательную историю.
Правда, Настя понимает не все слова этой красивой песни. Нет, «Мурка» – это понятно, это про кошечку. И с малиной ясно. А остальное она поёт, как слышит, ориентируясь на свой короткий жизненный опыт:
