скачать книгу бесплатно
Меня даже не особо волновало, что у меня тело не «как с картинки»: мне важнее было, чтобы я идеально соблюдала правила.
Я начиталась, что есть по режиму где и когда угодно – это нормально. Это круто. На тот момент это было святой верой в правильность моей жизни. Я носила с собой контейнеры с пакетиками и открывала их, чтобы съесть в любом месте.
Мы с мужем пришли на мюзикл «Монте-Кристо». Начало мюзикла в 19:00, а начало моего ужина в 20:00. Ну, извините, так вышло: я буду есть в положенное время. Мы сидели на левом балконе во втором ряду (всего их и было 2). Снизу сидела девушка с мамой и своим молодым человеком.
20:00, на сцене во всю поют. Я медленно разворачиваю пакетик с нарезанным зелёным перцем и начинаю его жевать. Девушка с первого ряда с большим недоумением немного оборачивается и смотрит, ничего не понимая. «Метаболизм не должен пахать в холостую. Чё смотрите все? Завидно? Ешьте свои чипсы в антракте!» – думала я.
Потом на «нашем» балконе запахло отварной курицей. Занавес.
*
Я психовала везде, где только можно, только дай малейший повод. Это было не только стандартное «я ем не в ту минуту, которую надо», но это касалось и времени тренировок. Сейчас мне кажется, что я сходила с ума и даже представить себе не могла, что это плохо и ужасно. Я не знаю, как Андрей выдерживал это всё. Наверное, он многое пытался перевести в шутку или вовсе делал вид, что ничего не было, но я от этого раздражалась ещё больше.
7 часов утра, суббота. Так, кардио у меня в 7.30, то-сё, а в 9.30 у меня будет завтрак – нормально! Тогда ещё мы с мужем не жили вместе, и я ночевала у него. Просыпаюсь. Он: «Ты куда??» Я, задрав нос, говорю: «Спи, я заниматься иду!» Глаза еле открываются, но я надеваю кроссовки, шорты, майку, делаю кофе, пью его на голодный желудок. Жду минут 5—10 и начинаю прыгать под видео чуть ли не до потери пульса 1 час: «Так жир горит быстрее!»
Знаете, где я прыгала? На кухне. Потому что больше было негде. Я двигала стол, табуретки, освобождала место и скакала своё кардио. Андрей жил в двухкомнатной квартире с другом, и этот друг спал буквально за стеной. Мне было плевать, разбужу ли я соседей, друга Андрея, самого Андрея. Мне нужно было следовать правилам. Всё.
Потом я шла в душ, стоически терпела час без еды («жир горит без еды»), потом с жадностью набрасывалась на овсянку. Позже заходил на кухню муж, а я ему: «Ты только встал, а я уже отзанималась целый час и даже позавтракала! Эх, ты! Это же всё ради здоровья делается! Что? Какие тебе бутерброды готовить?? Кашу надо есть, кашу, сколько раз тебе говорить?!»
Тренировки в любое время были моей гордостью – ведь не каждый сможет, как я. Нужно встать, когда ещё петухи не кричали, с величием надеть кроссовки, выбрать видео и через пот и слезы идти к своей цели. Другие слабаки просто спят до 11 и потом сразу же идут есть: так все могут.
*
Иногда я готова была поступиться удобством и комфортом, лишь всё сделать «как надо». Я не знаю, почему меня не волновало, что я делаю себе хуже этой «правильностью», но, главное, я слепо шла по придуманной схеме. Даже если мне станет от этого гадко жить – мне всё равно.
У меня могли появиться очень странные заморочки. Я совсем не видела в этом ничего плохого. Раз люди говорят о ПП-правилах и сами так делают, значит, это полезно. Нужно делать всё максимально полезно!
Если я узнавала для себя что-то новое и интересное о «правильной» жизни, я сразу же пыталась приписать это к своему километровому списку правил.
У меня появился один «загон»: есть макароны холодными. Я услышала по телевизору, что в холодном виде в них что-то там с крахмалом происходит, то ли его меньше, то ли ещё что за ересь. Я ела макароны раз в неделю. И я ела их холодными. «Я ем максимально полезно. Невкусно? Главное – полезно!»
Я помню большую досаду размером с дом, когда мы ещё жили раздельно с мужем, встречались. Я переночевала у него, и потом мы поехали ко мне домой: он всегда меня провожал до двери моего подъезда. Мы выходим на улицу. Весна. Тепло. Солнце очень приятное. Птицы поют. Один голос в голове говорит: «Погуляйте, тут же так здорово! Воздух так вкусно пахнет землёй, весенний». Другой: «Нет. Какое гулять? Сегодня тебе тренироваться надо в такое-то время, быстро домой!»
Я, сама на себя жутко обиженная, что мне запретила гулять тренировка (!), поплелась к метро. Муж меня проводил, я потренировалась, своё «Надо» успокоила и весь день сидела дома: Андрей уже всё равно уехал на другой конец Москвы, и у него появились другие дела.
*
Я пыталась выполнить на «отлично» любое правило, всё, что требуется для «правильной» жизни. Даже если это было что-то незначительное, я сразу же лезла на амбразуру. Мой «перфекционист» находился в идеальных условиях, он рос, цвёл и не собирался оставлять меня.
Как-то я ела салат из помидоров вечером, а потом увидела в соцсети, что красные овощи на ночь лучше не есть, лучше есть зелёные. Я из интереса полезла на разные форумы. И… да! Там женщины с пеной у рта спорили о том, можно ли есть салат с помидором на ужин или нет.
Я поверила в это и потом какое-то время давилась салатом из огурцов и ненавистной брокколи. Позже мне это настолько опротивело, что я опять начала есть помидоры, говоря себе: «Ну, ладно, сделаешь, как не положено… Вроде не толстеешь же от помидоров!» Но свёклу с морковью, а особенно картофель я не стала бы есть даже под дулом пистолета.
*
Мы ехали в метро с мужем к нему домой, было время перекуса (даже больше «положенного»). Для 4-го приёма пищи у меня были редиска и творог. Андрей держал мою сумку.
Я: «Достань редиску, мне есть нужно».
Он: «Что?»
Я: «Редиску!! Мне надо есть!»
Он: «Давай подождём до дома, нам осталось минут 20».
Я (шиплю на него со злыми глазами): «Достань мне!!!»
Видимо, чтобы я уж совсем в слюнях не изошлась, мне достали редиску. Она горькая, неприятная, если есть её вхолостую, но я ем: «Перекус, надо». В вагоне смотрят на меня, как на НЛО, а я с гордым выражением лица жую: «У меня режим, что бы вы понимали».
Только мы зашли домой, я несусь на кухню, распечатываю творог «Valio 0.1%» и съедаю его за пару минут. «Всё, ура. Перекус съела. Опоздала, конечно, но больше такого не повторится».
*
В ноябре 2014 в нашей семье был сложный период в финансовом плане. Отец уволился, искал работу, мы с братом только учились, а оставшиеся деньги таяли. Папа начал отчаиваться, он не мог спать ночами и засыпал только тогда, когда сутками был на ногах и просто падал без сил – тогда он мог уснуть. Я понимала, что нужно начать работать: мне уже было 20 лет, почему нет?
Сначала я рассылала резюме на должности официантов, кассиров, сотрудников ресепшен, съездила на несколько собеседований. Но потом Андрей предложил мне преподавать уроки по английскому по «Skype»: «Насть, ты же прекрасно знаешь язык, давай, попробуй!» Я сначала очень долго отнекивалась, так как мне было элементарно страшно, но потом и отец подхватил эту идею: «А что? Работаешь дома, никуда не ходишь: и тебе нормально, и нам спокойно, что ничего с тобой не случится».
Я дала объявление в соцсеть в своём аккаунте, что я готова обучить английскому всех желающих, причём за мизерную стоимость. На него пришло очень много негатива: да кто я такая, имею ли я право преподавать и так далее. Я была подавлена и очень расстроена, но нашлись несколько человек, которые согласились со мной заниматься.
Когда я только начала вести занятия, я безумно стеснялась, мне казалось, что сейчас я что-либо скажу, и мне ответят: «Фу, как так можно вести урок?!» – несмотря на то, что знание английского у меня отличное. Понемногу я начала осваиваться, люди приходили и уходили. В феврале 2015 года я сдала тест на сертификат TKT (Teaching Knowledge Test), который в письменном виде сообщал, что я получила высший балл и могу преподавать язык.
*
Во время уроков на моём столе всегда стояло 2 стакана воды. Я планировала, что каждые полчаса я буду пить по стакану. Под конец урока практически в каждом первом случае мне так хотелось бежать по нужде, что я была готова нажать красную кнопку завершения звонка и нестись в туалет прямо за несколько минут до окончания занятия. Я считала, что упиваться водой до состояния «фу» – нормально.
Я помню свои безумные мысли о еде, когда шёл урок. Пока ученица слушала аудиозапись упражнения, я просто куда-то «уплыла» в мечтах о каше, которая у меня стоит на плите, и после урока будет как раз 14:00 – моё время обеда: я приду после занятия и эту кашу съем. После того, как девушка отключилась от сети, я сразу же подорвалась и с бешеной скоростью побежала есть прямо из ковша.
Иногда я намеренно не ела, дотерпев до очередного занятия (на уроке же не будешь сидеть и есть), поэтому я использовала его, как откладывание приёма пищи. Получалось, что так я могла поесть на час-два позже, а потом и следующий приём пищи ближе – ждать надо меньше.
В какой-то из дней рекавери я нашла в своём ноутбуке скрины экрана во время моих уроков. Моё лицо было очень худым, глаза выражали вечную усталость: я была похожа на несчастного умирающего лебедя.
*
Почти весь 2014 год я жила в режиме «идеально жить и показать всем в соцсети, что так делать – нормально и несложно». На самом деле у меня было много проблем с едой, но внешне я пыталась казаться счастливой.
Я ждала «читмилы», планировала их за 2 недели до дня «Х». Я сидела на парах в универе и не видела ничего, кроме полки сладостей в магазине: что я выберу съесть в «день запрещённой еды»?
Мне безумно нравилось упиваться мыслями и подсчётами «какое сладкое и в каком количестве мне можно вписать в приложение-счётчик на 500 ккл?» Это было для меня увлекательной игрой, в которую я могла играть неделями.
Это было похоже на тетрис: «20 грамм „Риттер-Спорта“ и 15 грамм халвы или 10 грамм шоколада и 25 грамм халвы? Что лучше? Лучше 30 грамм зефира и 40 грамм вафель или 50 грамм зефира и 20 грамм вафель?»
В итоге, когда день «Х» приходил, у меня собиралась «сладкая тарелка» с 10 видами сладостей, но каждого было на 1 укус. Ведь я хотела поесть всего, но собственные рамки не давали мне съесть столько, сколько я хочу.
*
В очередной раз «играя в тетрис», я учредила себе, наконец-то, сколько я буду есть и чего: в день «читмила» я решила, что «вредным приёмом пищи» я заменю обед в 13:00, чтобы и сладкого поесть, и не переживать, что я «вышла из коридора калорий».
Я позавтракала и пошла делать свои дела, но они нормально не делались. Я только ходила и думала: «У меня в час дня будет не обед, как обычно, а шоколад, печенье, халва, вафли. Шоколад. Печенье. Халва. Вафли» – и так по кругу.
Когда начался первый час дня, эти мысли просто выли в моей голове. Я решила сделать йогу, потянуться и по возможности отвлечься от ожидания восхитительной минуты. Я включила видео – ролик шёл минут 25. Я не могла это терпеть, я постоянно прикасалась к экрану планшета, чтобы понять, сколько ещё осталось до конца, чтобы я наконец-то пошла есть.
Оставалось минут 10 до конца видео: я стояла в какой-то позе, потом резко подскочила, сказала вслух: «Всё! Я так больше не могу!» – и пошла есть свою разрешённую дозу сладкого. У меня как камень с плеч свалился тогда.
Все мои мысли всегда были направлены на еду, причём я могла не только думать о том, что я выберу (а это были сильнейшие муки выбора: полок со сладком до чёрта, а калории ограничены), но и как я буду это есть. Где я буду сидеть при этом? Я буду смотреть сериал за едой? Или я налью огромную кружку чая и буду всё медленно жевать? Я продумывала абсолютно всё, меня даже не волновало, что здесь что-то не так.
*
Я училась 4 года. Каждый год менялись преподаватели, дисциплины, материалы и экзамены, но в моей жизни всё оставалось старым и каким-то обшарпанным. Всё те же калории, бинджи, кефир на ночь и 20 грамм отрубей, тренировки каждый день. Я даже, как мне показалось, привыкла к этому. Ну, вот такой у меня образ жизни! Не самый весёлый, конечно, но зато у меня прекрасная фигура, а у других что?
Я была безумна горда тем, что я «просвещена» в вопросах питания, а другие – нет, что я учу людей, как есть правильно, а другие – нет, что я имею огромную силу воли, тренируясь на убой, а другие – нет, что я ношу при любом раскладе контейнеры с подсчитанными граммами еды, а другие – нет.
Я не кичилась этим в открытую, тыкая в лицо одногруппникам своими хлебцами или пэпэ-обедом в контейнере, но я чувствовала, как моя самооценка базировалась только на одной вещи – на моём теле. Ни на чём больше.
Мои достижения в жизни, мои успехи и то, что я имею или чего добилась – это не значило для моего самоуважения ни капли. Я гордилась только тем, что умею ограничивать продукты и убивать себя физическими нагрузками.
У меня был очередной «можно-день». В соцсети в тот раз у меня были показаны несколько драже «M&M’s» с радостно подписанным словом «Читмил!», но на самом деле всё случилось иначе.
Мне казалось, что «у меня будто сорвало крышу», и с утра на кухне я впихивала в себя горы шоколадок и печенья. Желудок уже был «под завязку», я почти наела «свою норму калорий за день». С огромными усилиями я оставила «на попозже» чуть сладкого и пошла на преддипломную практику. Я думала, что не захочу есть весь день, ведь я «съела много калорий», но через 4—5 часов я захотела есть снова.
Я разозлилась на себя в тот момент: «Какого чёрта? Ты же столько съела? Что, мало?» Я доела остатки шоколадных батончиков. Сидела за компьютером, смотрела в таблицы, а сама думала, где бы мне купить «ещё одну дозу сладкого».
Раз читмил запорола уже в два часа дня, то и объемся, как только могу.
Я проходила практику в той же самой компании, где работает Андрей. Мы с ним встретились на 5 минут, проходили мимо автомата со снэками[9 - Снэки – в англоязычных странах общее название лёгких блюд, предназначенных для «перекуса» – утоления голода между основными приёмами пищи.]. Я, как бешеная с горящими глазами, прошу: «Купи мне большой „Сникерс“!» Муж купил. Я схватила этот батончик, молниеносно разорвала упаковку и начала его есть с остервенением и бешенством. Андрей говорит: «Ты что так ешь-то, Насть? Что с тобой?? Ты же когда хочешь можешь есть эту шоколадку!» А у меня глаза по 5 рублей, говорю: «Нет, я съем сейчас!» Я съела «Сникерс» за минуты 3. Кааак?? Я сейчас вообще не могу поверить в то, что это была я.
Я вернулась на рабочее место, просидела ещё примерно час, потом мне нужно было ехать на пары, но меня так скрутило от шоколадного батончика и ещё от кучи сладкого в желудке, что начало тошнить. У меня были таблетки от тошноты. Я выпила даже две и только потом посмотрела, что срок годности у них вышел. Я испугалась, написала Андрею, он ответил: «Да норм, всё ОК будет».
Как-то в офисе, помню, может, даже в тот самый день моего читмила, кто-то принёс белёвскую пастилу и сказал, что можно подойти и взять себе порцию. Все подбегали, брали, сразу же съедали и шли работать дальше. А я смотрела на всё это и не понимала: «Как люди вот так просто подбегают, берут и едят? Как они живут так счастливо, не считая КБЖУ? Как они вот так подходят к пастиле и не думают: „Вот если я съем сладости, то мне нужно будет их отработать или меньше есть на следующий день“. Почему я так не умею? Что со мной не так? Что во мне сломано?»
Я забыла про таблетку, поехала в ВУЗ, приехала на пару по рекламе. Рассказывали доклады. Я сижу с животом, как у беременной, меня мутит, ещё и спать захотела со страшной силой:видимо, просроченная таблетка начала «криво» действовать и было такое ощущение, как будто я приняла мощное снотворное.
Плюс к такому эффекту во время «читмила» после обильной еды моё тело просило лечь спать. Прямо настоятельно. Видимо, оно не хотело отдавать энергию, хотело её хранить, не делиться этими отвоёванными калориями.
Я прямо на паре спрашиваю: «Можно я уйду?» – и быстро спускаюсь по лестнице с третьего этажа и иду домой. Октябрь, дождь, грязь, глаза закрываются, меня «выключает». Я не знаю, как я добиралась 1 час 20 минут до дома, но я думала, что проснусь в депо или на какой-нибудь лавке.
Как только я пришла домой, надела тапки и села на кровать, я упала на подушку лицом и меня отключило. Прямо в домашней обуви. Я спала где-то 14 часов. Естественно, когда я проснулась, я вспомнила, что я не только отвратительно себя чувствовала, но и объелась тысячами калорий. «Моя жизнь отвратительна. Надо сделать тренировку, чтобы отработать съеденное, а лучше – 3 тренировки».
Я чувствовала, что меня уже тошнит от жизни в принципе. В 21 год.
*
Однажды я сидела на паре и практически начала плакать от безысходности снова, как той страшной ночью с пакетом сладкого под кроватью. На занятии я снова планировала очередную «углеводную загрузку»: я в прямом смысле не видела перед собой ничего, кроме еды. «Настя, проснись, Настя, хватит!» – моя «заботливая» сторона как будто трясла меня за плечо, пока «ядовитая» часть меняла перед глазами слайды с шоколадом.
Я понимала, что я живу «от читмила до читмила». Я больше не жила ничем.
Я не знала, что подобная реакция тела и мозга на голодание нормальна. Я думала, что я схожу с ума. В настоящее время девочки уже с 13—14 лет могут знать, что такое «страшная» еда, «тревога после еды», «у меня ОРПП», «у меня Страшный Голод». Откуда я могла это взять тогда? Я думала, что я «сломалась».
Страшный Голод (СГ) – потребление от 5000 ккл в сутки и больше.
Вы ознакомились с фрагментом книги.
Для бесплатного чтения открыта только часть текста.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
