Читать книгу Дедка за репку, бабка за дедку… (Сергей Иванович Чекалин) онлайн бесплатно на Bookz
bannerbanner
Дедка за репку, бабка за дедку…
Дедка за репку, бабка за дедку…Полная версия
Оценить:
Дедка за репку, бабка за дедку…

5

Полная версия:

Дедка за репку, бабка за дедку…

Сергей Чекалин

Дедка за репку, бабка за дедку…

О мальчике и муравье


"Ежели последующее есть,

то должно быть и предыдущему".

М.В.Ломоносов.

«Краткое руководство к риторике».


Мальчик спал. Он лежал на большом покрывале на берегу озера, в тени от пёстрого зонта, тоже большого, установленного на стойке, закреплённой в песке. Поза мальчика изображала какое-то движение, которое невозможно было передать в бодрствующем состоянии. Лежал он на левом боку, но не совсем на боку, а с небольшим лёгким поворотом на живот. Получилось, что голова его при этом смотрела вбок, вдоль покрывала. Левая рука уходила немного за спину, а правая, согнутая в локте под прямым углом, изображала давно забытое советское пионерское приветствие. Левая нога мальчика вытянута вдоль туловища, правая разместилась зеркально правой руке. И хотя эта поза изображала движение, было видно, что это движение полного покоя. Если бы существовали такие особые условные знаки, то позу мальчика вполне можно было бы назвать классическим условным знаком сна.

Мальчик был не один. Вокруг по берегу озера лежали, ходили, бегали, кричали, говорили другие люди, взрослые и дети. С озера слышались плески и шум купающихся. Недалеко, на волейбольной площадке, постукивали в мяч. Одним из игроков была мама мальчика. Время от времени она поглядывала на пёстрый зонт и на то, что под этим зонтом.

Вероятно, и мальчик тоже бегал, кричал, гонялся за мячом. Только в своём сне, определяемом и шумом пляжа. Вот зашевелились его пальчики на руке, и немножко подёргалась нога, вот он зашевелил губами и слегка нахмурил брови. Солнце ещё не беспокоило мальчика и не добавляло в его сон других картинок.

Мальчика разбудил мяч, который прилетел со стороны волейбольной площадки и, подкатившись, слегка стукнул в его голову. Совсем не сильно, но разбудил.

– Извини, Дениска. Немного не рассчитали. Дрыхни дальше.

Это дядя Игорь, мамин знакомый. Появился и исчез. То ли во сне, то ли наяву.

Денис подобрал левую руку, сложил обе руки ладошками себе под голову, под щёку, и стал смотреть вдоль покрывала. Рядом, только немного протянуть руку, лежало наполовину недоеденное им яблоко, которое дала с собой им с мамой бабушка. Мальчика привлекла какая-то чёрная точка, двигающаяся по изгрызанному полю. Муравьишка! Дениска знает этих насекомых. Постоянно они бегают, что-то тащат, былочки разные, соринки. Иногда прямо такую большую, что не поверишь, как он с ней спаравляется. И этот тоже не стоит на месте. Бегает по уже потемневшему яблочному полю взад-вперёд, остановится на секундочку, пошевелит усиками, попляшет ножками и снова бежит в другое место. И совсем не боится Дениску, такого большого. «Он же хочет слезть, – догадался Дениска, – ему же высоко прыгать с яблока». Дениска нашёл рядом на песке небольшой травяной стебелёк и положил его на край яблока и покрывало. Муравьишка никак не мог найти эту спасительную лесенку и продолжал бегать по яблоку. Дениске очень хотелось увидеть, как он будет спускаться по травинке. Мальчик тихо лежал, не шевелился, боялся спугнуть муравьишку. Лежал-лежал и снова заснул.

***

Муравьишка боялся слезть по крутому стебельку, и Дениска вдвоём с мамой взяли его с двух сторон за передние ножки и тихонько провели на землю. Говорить муравьишка не умел, но он долго благодарил Дениску и его маму за спасение, кивая головой и пошевеливая длинными усами. Потом Дениска с мамой пошли проводить муравьишку к нему домой, помогли перейти улицу на зелёный свет, обойти большие лужи. Люди, прохожие, смотрели на Дениску, его маму и их попутчика и хвалили Дениску: «Какой хороший мальчик, помогает животным и насекомым». Когда Дениска с мамой и муравьишкой подошли к муравьишкиному дому, то Дениска взял своего спутника в руки и поднял по ступенькам к двери дома. Он и в дом собирался войти, посмотреть, как живёт муравьишка, но тут вмешалась мама:

– Дениска! Денис! Возвращайся назад!

***

– Дениска! Денис! Просыпайся же. Не разбужу тебя никак.

Мальчик проснулся, посмотрел на незнакомое со сном место, потом на свою руку и спросил:

– Мам, а где же наш муравьишка?

– Какой муравьишка?

– Ну, мы с тобой его к нему домой несли. Как в мультфильме. Помнишь, про муравьишку, у которого болели ножки? Он там говорил всяким насекомым: "Отнеси меня домой, у меня ножки болят".

– Да это ты во сне его увидел, и меня тоже.

– Нет, не во сне. Он яблоко моё ел, а мы помогли ему с яблока слезть и отнесли домой. Видишь, я ему лесенку поставил?

– Значит, он уже дома. И ты, давай, собирайся, мы тоже домой пойдём. Пора уже, а то бабушка заругается. Скажет, что все обеды с ужинами прогуляли. Ну, на ужин-то мы поспеем, как говорит бабушка.

Мальчик оделся. Сам, конечно, потому что уже большой. Мама убрала покрывало, собрала в пакет вещи.

– Дениска, что же ты яблоко не доел? Теперь уж и не надо. По нему, вон, муравьи ползали, да и мухи, наверно. Ты его возьми с собой, по дороге в урну выбросишь.

Дениска взял яблоко, мама взяла пакет с вещами, и они пошли домой, к бабушке.

– Мам, а дядя Игорь с нами пойдёт?

– Нет, не пойдёт.

– А почему?

– Потому что потому. Сейчас не пойдёт.

Мальчик посмотрел в сторону волейбольной площадки, где продолжали стучать по мячику. Дениска знал, что, если отойти подальше, то сначала увидишь, как ударят по мячу, а потом уж услышишь удар. Но сейчас было близко, и звук совпадал с ударом. Дядя Игорь стоял в стороне и не играл. Он смотрел в их сторону. Увидел, что Дениска смотрит на него, и помахал рукой. Дениска тоже помахал рукой, в которой нёс огрызок яблока. Вторая рука была занята, она помогала маме нести пакет с их вещами.

***

– Ну, и где же это твоё «много»? – зашумел народ. – Что ты нам опять сказки рассказываешь! Поле у него большое, яблоки на поле прямо рассыпаны!

– Да было это всё здесь! Только не яблоки. Я и не говорил, что яблоки. Одно было, не целое. И хорошо, что не целое, нам только лучше.

– А где же это не целое? Под солнцем испарилось? Что-то за яблоками такого не замечалось!

– Не знаю я! Вы же сами видели, что я принёс, яблоко, ведь.

– То, что принёс – яблоко. А куда ты нас привёл, в такую даль? Смотри, всех всполошил. И ещё, вон, бегут, радуются.

– Ну, не знаю я, куда подевалось всё это! И поле, и яблоко. Не нарочно же я. Я ведь и сам какой путь проделал. Сюда, обратно, снова сюда. Без ног остался. Я ещё слезть с яблока не мог никак, а потом брёвнышко появилось.

– Откуда оно появилось? Ты что, раньше его не видел? Разведчик, называется! Посылать только таких! И ведь не первый раз. Народу сколько здесь собрал! И всё напрасно. Времени сколько из-за тебя потеряли! А теперь домой успеть бы до вечера. Ну, ребята, что мы с этим шутником делать будем?

– Наказать его! Чтобы другим было не повадно!

– Расчленить!

– К Матушке на суд!

– Да зачем Матушку-то беспокоить? Сами справимся!

– Обезножить его! Он сказал, что без ног остался. Вот и пусть останется, по-настоящему. Поползает здесь, яблоки свои с брёвнышками поищет!

На том и порешили. И в обратный путь скорым бегом, чтобы успеть до захода солнца. Все, кроме одного, Разведчика.

***

– Ну, что, Надюша, пройдёмся ещё немного – и домой? А то уже солнце садится. Скоро и Андрей с Иркой придут.

– Да я что-то и устала, пойдём назад, что ли?

– Ещё немного, вон до той площадки волейбольной, и потом домой.

– Пошли, только не торопясь.

Парочка медленно двинулась в намеченную сторону, под ручку, обсуждая свои прошлые и ежесекундные проблемы.

– Ой, смотри, Надюша, сколько муравьёв. Целая дорожка. Жалко-то как! Я ведь наступил на них! Прямо на их дорожку.

– А у них вон там, под деревом, вон под тем, за будочкой, метрах в пятидесяти, куча муравьиная. Только строиться начинают. Я там дня три назад проходила.

– Откуда же они бегут? От воды, что ли? Ну не за водой же они ходят?!

– А может быть, переселяются?

Дальше муравьиной колонны парочка не пошла. Посмотрели на стремительный ручеёк муравьёв, посетовали ещё о покалеченных и погибших под ногой Виктора и отправились домой, чтобы тоже успеть до захода солнца.

Об овце, корове и цветастой тряпочке


Мы многое из книжек узнаём,

А истины передают изустно:

«Пророков нет в отечестве своём», -

Но и в других отечествах – не густо.

Вл. Высоцкий. «Я из дела ушёл».


"Чему быть – того не миновать"

(Поговорка)


И лет-то ему было тогда совсем ничего, Ваське Авдееву. В шестой класс ходил. Но стали происходить с ним совсем непонятные вещи. И для него эти вещи стали неожиданными. Он сильно переболел зимой гриппом и стал замечать за собой какие-то странности, объяснить которые он не мог. Началось всё наяву проявляться чуть позже, по ранней весне, с овцы, которая Ивана Фёдоровича Скворцова. Идёт Васька мимо дома Скворцовых, увидел хозяина и говорит:

– Дядь Вань, ты овцу-то с пятном белым на лбу завтра не пускай в стадо, окотится она.

– С чего это ты взял, что окотится? Тётка Клава, что ли, сказала?

– Да нет, не говорила она ничего. Я и не видел её. А вот овца окотится. Это я точно знаю, дядь Вань.

Так оно и случилось. Только в поле. И досталось этому «дядьване» хлопот! Пока пастух сообщил, а чья овца – неизвестно. Пока телегу снаряжал да за скотиной в поле ездил. Затемно только и управился. А о Ваське уже потом, за ужином, вспомнил:

– Слышь, Клань, а мне Васька, мальчишка-то Авдеевых, вчера ведь сказал, что овца наша окотится. А я и в голову не взял. Вот дела, так дела! Поди ж, вот, ты, откуда это ему и в голову-то взбрело?

И другой похожий случай. Этим же летом. Где-то в середине августа месяца, после Медового Спаса, Васька с утра воскресенья, прямиком шагает к Ларионовым.

– Тёть Маш, на той неделе кукурузу косить будут, в четверг начнут. Завтра как раз дождик перестанет. Подсохнет к четвергу. Ты корову-то свою не пускай в четверг. А то она убежит из стада и кукурузы объестся.

– Да чего ты такое говоришь?! С чего это она объестся? Надо же придумать, на язык тебе типун! Тебе и поверить-то не поверишь. Ведь ты точно по поговорке: "После дождичка – в четверг". Дуришь, что ли? А уж большой, женихаться пора! Да и кукурузу не собирались ещё косить. Вон, дождик, идёт и идёт.

– А вот три дня солнышко будет, и подсохнет. Косить начнут.

– А я вот пойду отцу твоему скажу, хулиган такой! Даст тебе ремня-то хорошего, что сам и не просохнешь!

Три дня перед четвергом были солнечные, поле просохло, и как раз в четверг кукурузу начали косить , и корова Маруси Ларионовой убежала из стада на кукурузное поле, объелась под завязку. Не спасли. Задохнулась она. Надо было ей срочно проколоть брюхо, чтобы спустить накопившиеся газы, да не нашлось специалиста. Маруся с горя и вспомнила, что Васька ей говорил как раз об этом, ещё в воскресенье. Да и собралась к Авдеевым с разговором. Даже и не знала, с чем пошла. То ли ругаться, то ли ещё с чем. Просто, вероятно, была не в себе от такой потери, в которой был замешан и сын Авдеевых, Васька. Вот к ним что-то и надоумило её пойти. А тут по пути и «дядьваня» попался, воду из колодца нёс.

– Ох, Маруся, горе-то какое! И пастухи-то, что же, не углядели?

– Кому следить-то? Был бы настоящий, а то, вон, пасли, ребятишки Кольки Исаева. Их дому очередь как раз подошла.Они и с овцой-то не справятся. Вот, к Авдеевым иду. Мне Васька их ведь намедни сказал, что корова объестся, да как раз в четверг этот. Мне бы поверить, а я, дура, прогнала его. Да ещё и отчитала. А как поверишь-то? Ну, ты подумай, Вань! В четверг, говорит, косить кукурузу будут, и твоя корова кукурузы этой объестся!

– Слушай-ка! А мне Васька про овцу мою говорил. Помнишь, по весне, что в поле окотилась? Вот и он про это самое мне сказал. Только он мне не намедни сказал, а в день перед этим. А ну-ка, и я с тобой пойду, вот воду только отнесу.

Родители Васькины, Степан и Зинаида, были ещё на работе. А дома только бабка, да трое ребятишек, школьников. Васька у них средний. Они пришли уже с улицы, от своих детских игр, пообедали и занялись помощью своей бабушке на огороде.

Иван Фёдорович Ваську отозвал в сторонку, и Маруся к ним подошла, и спросил:

– Василий, ты мне скажи, ты что, знал, что ли, точно про овцу мою и корову тётки Марусину?

Иван Фёдорович в другом случае и не назвал бы никогда мальчишку так официально, Василий. Это даже как-то и не по-деревенски. Понятно, привычней называть Ванькой, Колькой, Васькой да Маруськой. Но случай здесь какой-то особый, поэтому без всякой ранней задумки так само и получилось, уважительно.

– Не знал – не говорил бы. А вы, вот, не слушаете всё.

– Да как же ты знал-то? Кто же тебе это сказать-то мог? – Это уже тётя Маруся в разговор включилась.

– Ты, Василий, скажи, всё-таки, как же такие вещи получаются? Бог-господь, что ли надоумил? – Спросил Иван Фёдорович.

– Да нет. Это я себе представляю так. Как вижу всё равно.

– Представляю, это когда мечтаю. А тут, какое же это представление, если корова-то сдохла? – Иван Фёдорович бросил беглый взгляд на пригорюнившуюся Марусю. – Да и овца моя, тоже, вон, окотилась.

– Ну, знаю я, и всё! Да я и о другом всё знаю. И назад, и вперёд. Назад-то проще получается, а вот вперёд только в представлении.

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовалась тётя Маруся, – и что же ты про меня такое назад сказать можешь? Раз так проще. Ну-ка, угадай, что в то воскресенье было потом, когда ты мне о корове-то сказал?

– А ты с дядей Колей, соседом, и с Витькой Андреевым ночью на ток два раза ходила за зерном. Оно у тебя сейчас на погребце под соломой. А у Андреевых во дворе, в ящике деревянном. Дядя Коля себе ничего не брал, он только вам с Витькой помогал. Вы ему потом бутылку водки дали.

– И что же, ты тогда знал, что я за зерном пойду, когда о корове-то мне говорил? – Маруся уже и не стала отказываться от воровского дела.

– Знал, тёть Маш, только вы уж сговорились с Витькой и дядь Колей, чего же я буду вам мешать. Дело-то это ваше. И наперёд вот знаю. Хочешь, я тебе одну вещь сейчас скажу на ухо?

Маруся наклонилась, и Васька ей что-то прошептал.

Иван Фёдорович стоял полным истуканом, столбняк его прошиб от какого-то непонятного страха, даже и не страха, а сильного волнения. Вдруг он подпрыгнул воробьиным скоком и таким же скоком задёргался на негнущихся ногах в сторону своего дома.

Маруся охнула. Об этом самом ей только что и прошептал этот Васька…

Слух по деревне о Васькиных способностях поскакал аллюром «дядьвани». К Авдеевым наведываться стали к Ваське с разными вопросами. Кому-то и перепадало поговорить с ним, а больше родители Васькины всех заворачивали:

– Ну что вы пристаёте к мальчишке? Врача нашли сопливого.

Но шли к Ваське совсем даже и не по врачебным вопросам. И в деревне Ваське появляться после всего этого стало просто невозможно. И взрослые его потом избегать стали, и товарищи его совсем задразнили, перестали в свои компании принимать.

***

Долго ли, коротко ли, а по весне, на следующий год, попались на краже из амбара фуражного зерна трое деревенских мужиков. Поймали их. Следователь, старший лейтенант Трофимов Николай Семёнович, приехал в деревню из района, со свидетелями в правлении говорил. Арестованные-то уже находились в районном отделении милиции. Следователю этому кто-то про Ваську и сказал. Не поверил он таким вещам, но Ваську пригласил, одного, без родителей, хотя по закону и не положено было этого делать.

– Ну, Василий Степанович Авдеев, что ты мне скажешь о краже этой? Слыхал, небось? Мне тут сказали, что ты точно знаешь, кто амбар вскрыл. А то воры-то ваши не признаются.

– Да вы их поймали же, чего говорить-то?!

– А ты-то знаешь, что это они? Мне тут басни про тебя такие рассказали, что ты прямо ясновидящий, прямо Мессинг Вольф, а то и Ванга малолетняя. Знаешь таких? Вот и хочу проверить.

– Чего басни-то?! Я и знал, что мужики пойдут за зерном в амбар.

– Ты их подслушивал, что ли?

– А чего подслушивать, если я и так знал!

– Ну, ты мне, это самое, на ухи-то не навешивай кой-чего! Одних слов мало. Мне факты нужны. А так, кто ж поверит?

– А чё, факты? Зерно-то нашли. Как я и думал.

– Что ты думал? Думальщик мне, тоже!? Может быть, и про меня ты что-нибудь думаешь? Так говори!

– А про что говорить?

– Да уж что придумаешь! Раз ловкач такой! Или скажи, вот, что будет, к примеру, через двадцать пять лет в нашей стране? Тоже, наверно, знаешь?

– А чего же не знать, знаю!

– Ну-ка, ну-ка, послушаю, что же это такое у нас будет?

– Что будет! Плохо, наверно, будет. И деревни нашей не будет здесь. И совхоза нашего не будет, колхозов тоже не будет, не только соседнего. Партии не будет этой, нашей…

– Стоп-стоп! Ты уже договорился! Хватит этих твоих придумок. С тобой ещё и загремишь не туда, куда хочется. А если так, ты про мою жизнь потом не говори, я тебе всё равно не поверю. Знаешь про неё, про потом – то?

– Знаю, конечно. Вас будут осенью в следующем году…

– Стоп, ладно, не надо про то, что будет, давай про то, что было. Ну, хотя бы месяца два назад.

– Может, про Федьку Бородина из Семёновки? Это который магазин обокрал, а Вы его отпустили.

– Ты чего это тут несёшь? Какой Федька Бородин? Какой магазин? Ну, магазин-то обокрали, это все знают, тут новостей нет! А кто, не нашли его ещё.

– Как же, не нашли! – Васька как-то со стеснением посмотрел на следователя. – Федьку-то Вы сразу и нашли. Только он Вам за это триста восемьдесят рублей дал, десятками, в тряпочке были завёрнуты. Сказал, что больше нету.

– Ах ты, поганец! В какой ещё тряпочке?

– Она такая цветастая. Да она у Вас на работе в столе в нижнем ящике. Вы ей сапоги протираете.

– А ну-ка, иди-ка ты отседова, чтобы духу не было! Я ещё с твоим отцом поговорю, чтобы научил тебя как со старшими разговаривать! В школе не учишься, что ли?

Но с отцом следователь не говорил, а тут же покатил обратно, к своей цветастой тряпочке.

А в деревне уж и слухи поползли, что это Васька донёс на мужиков деревенских, о краже-то. Кому же, как не ему. Тем более, что масла в огонь было кому подлить, тут уж постарались «дядьваня» и Маруся Ларионова, да и следователь тоже приложил руку. И жить Ваське стало совсем невмоготу. Стали его и поколачивать, кличку прилепили – «стукач». И не только Ваське, а и семье их всей тоже житья не стало. Уехали они через полгода в другую деревню, даже и в другую область. Ваське не пришлось в родной школе закончить седьмой класс. К счастью, слухи о способностях Васьки за ними не увязались.

***

Примерно через двадцать пять лет не стало на этом месте деревни, родины Васьки Авдеева. Не стало того совхоза, который объединял несколько деревень, в том числе и родную, Василия. Приказала долго жить и «партия наша» у власти. Совхозы-колхозы пораспустили, да и без рабочих рук они остались, всё потихонечку покатилось к предсказанию Васьки. Да и со следователем тем, старшим лейтенантом, в следующем году, в сентябре, именно то и случилось, о чём он не захотел услышать тогда от Васьки.

А Васька Авдеев к этому времени женился, прямо сразу после службы в армии, двое детей у него народились, сын и дочка. Сын школу уже закончил, с серебряной медалью, поступил в Архитектурный институт, в Москве. Дочка уже в девятом классе учится. И с пророчествами у него закончилось всё, железа пророчества атрофировалась. То ли от неверия людей, то ли от чего ещё – неизвестно. Да он и сам ничего на этот счёт сказать определённо не может. Или не хочет.

Фантазёр или Сочинение на свободную тему

– Ты знаешь, Дик, зачем я тебя позвал, так срочно? Что там у вас произошло вместе с твоей подружкой, что вы там понаделали такого с лодкой?

– Да мы просто поиграли немного.

– Немного – это прямо чуть ли не полночи! С лодкой, что ли, поиграли? И почему именно с этой?

– Она была отвязана. А потом, с неё на днях в нас с Ли бросали чем-то и вёслами грозились. Вот мы и придумали отогнать её в море.

– А как вы узнали, что это та самая лодка? Да, впрочем, ничего сложного тут нет. Но вы знали, что в ней был ребёнок?

– Нет, твоё величие, не знали.

– И что, не могли посмотреть, что там в ней? Или лучше – кто?

– Да как-то и в голову не пришло.

– А из-за этого "не пришло" весь посёлок ночь не спал, да и сейчас не знает, что делать, где искать эту лодку. Они же не думают, что она могла так далеко уплыть. Ни с того, ни с чего. Ветра-то не было. А вы её так далеко угнали, чуть ли не на середину моря.

– Да, мы полночи тащили её от берега.

– Ты ведь взрослый уже, твой учитель говорит, что знаешь законы, как мы должны относиться к людям – тоже знаешь. А мы уж было решили, что вам с Ли пора своей семьёй обзаводиться. Да видно пока ещё рано.

– Твоё величие! Такого больше не повторится! Мы всё исправим, как ты скажешь!

– Так вот, вы это сделали, вы и исправляйте. Ты сам и исправляй. Без Ли только. Я просто знаю, что всё это ты сам и затеял, перед Ли выдуривался. Срочно возьми в помощь самых быстрых и верните лодку на место. Только не напугайте ребёнка.

***

А ребёнок и не думал пугаться. Он проснулся, но думал, что это продолжение сна. Вокруг море, солнышко поднимается, лодка немного покачивается. Стал вспоминать прошлый свой сон, чтобы перейти в этот, но не очень получалось. Помнит только, что забрался в лодку, прилёг на скамеечку, подождать Светку с Витькой, и заснул. А вот что дальше видел, никак не вспоминается.

Проснулся он от того, что стало немного прохладно, в лодку упал на него небольшой красивый камешек – он-то и разбудил его.

Вдруг, рядом с лодкой, он почувствовал какое-то движение. Лодка стала покачиваться немного сильнее. Потом, в стороне, он увидел выпрыгнувшего дельфина, за ним – второго, потом – ещё больше. Целый хоровод. Такого он ещё не видел, в таком количестве. Один из них подплыл ближе к лодке, высунулся наполовину и помахал головой, как-бы здороваясь. Ребёнок ответил ему тем же, тоже покивал головой. С другого борта высунуась ещё одна голова. Во рту у неё был красивый камешек, который упал на дно лодки. Не такой, от которого он проснулся. Этот был красивее. Потом появились ещё камешки, небольшие раковины. Дельфин, который приносил подарок, отплывал в сторону и выпрыгивал вертикально полностью из воды. Но падал потом в воду не плашмя, а уходил в неё вниз хвостом, свечкой. Ребёнок насчитал десять таких "прыгающих" дельфинов. Да ещё несколько кружились вокруг лодки.

Такие похожие камешки, как в лодке, попадались и на берегу, он с друзьями часто их собирал. Но когда они высохнут на солнце, то и их разноцветность пропадает, поэтому их надо было чаще смачивать водой.

Ребёнок почувствовал, что лодка поплыла. И не толчками, как от весла, а ровно и быстро, как катер. Вскоре проказался и берег. Но он был далеко, как в дымке. Ребёнок вспомнил, как они с отцом на их моторке заплыли далеко в море, так что и берега было не видно, а потом вот также и появился, когда они возвращались домой.

***

Пожалуй, даже на памяти старожилов этого черноморского посёлка не случалось такой большой июньской ночи. Все жители были всю эту короткую ночь на берегу. Пропал шестилетний Петька Скворцов. Он с двумя своими друзьями, Светкой Зеленцовой и Витькой Колмаковым, бродили вечером по берегу, у причала лодок. Решили даже и прокатиться на одной из них – она была слабо причалена, – но не было вёсел, хватило бы и одного весла, но и его не было. Светка с Витькой пошли за Колмаковским веслом, которое было в их сарае, у дома. Но родители зазвали их домой, ужинать и спать.

Через час с небольшим к Зеленцовым пришли отец и мать Петьки. Всей этой компанией они отправились к Колмаковым. Колмаковы жили подальше по посёлку. Расспрашивали Светку и Витьку, где они гуляли сегодня вечером. Светка и рассказала, что они собирались немного покататься на лодке, но не было вёсел. Пошли они к Колмаковскому сараю, но тут их позвали домой. Сначала Светку (её дом был ближе), а потом и Витьку, как только он появился около дома. А Петька их там ждать остался. Но о дальнейшем они ничего не знают, потому что больше на улицу они и не выходили. Про Петьку думали, что подождёт, да и пойдёт домой.

Все три семьи в полном составе отправились к той лодке, но её не оказалось на месте. Уже сильно стемнело. По посёлку прощла эта печальная информация. Народ собрался на берегу, с фонарями. Но вблизи от берега море уже далеко не просматривалось.

bannerbanner