скачать книгу бесплатно
– Да, мудрейший, Богиня довольна.
– Удовольствие Богини – смысл нашей жизни. Но ткани для трусов ты нам вдвое больше давай – в оплату за рану лучшего охотника племени.
Пришлось согласиться. В этот раз за услуги племени по поиску «странного» я обещал дать им рулон мягкой хлопковой ткани. Они из нее набедренные повязки сделают. Раньше из домотканого полотна делали, но оно жесткое.
Предлагал им готовые трусы – отказались. Говорят – плохо защищают от рыбки-писюна. Это такая мелкая рыбка, которая при купании или переправе через реку может через любое отверстие забраться внутрь тела человека, зацепиться там шипами и пить кровь. Выбраться не может и умирает потом, но человеку от этого не легче, боль он при этом испытывает сильную. Такой уж тут мир недружелюбный. Впрочем, для рыбки этой человек или гоблин – случайная жертва, в природе она на жабрах рыб паразитирует. Прародительницу этой рыбки взяли из земной Амазонки, она не такой пронырливой была, хотя легенды об ее опасности все же ходили.
***
– Располагайся, – пригласил я Цветика, махнув рукой в сторону стула.
Мебели у меня в хижине почти не было. Кровать, табурет, пара стульев, стол. Все сделано из тонких палок и лозы. Легкое, прочное, красивое.
Томас тоже зашел.
– Где мне построить хижину для Цветика?
– А давай ты сбоку к моей хижине веранду пристроишь – и пусть там живет.
– И загородку, куда жен выпускать можно будет, – уточнил кроль.
– И загородку, – согласился гоблин.
– Они у тебя норы не начнут рыть под ограждением? И само ограждение не сгрызут? – уточнил я. – А то ведь разбегутся по лесу – съедят их там.
– Я им не дам. Следить буду. А нору я сам вырою, с входом из моей веранды.
– А как ты следить за ними будешь, когда со мной в поход пойдешь?
Кроль пожал плечами и загрустил. Сложно это, когда жены совсем неразумные. Чуть-чуть разума женщине все-таки надо. Даже если женщина – крольчиха.
– Придется в клетках запирать, пока меня не будет, – вздохнул Цветик. – Главное, чтобы кто-то их кормил, если я надолго уйду.
***
Работа закипела. Томас привел двух своих жен, которые взяли на себя основной труд. Гоблин, раненый в руку, руководил ими. Двое старших его сыновей, лет пяти-шести, тоже помогали по мере сил. Палки носили и лозу. И листья банана для крыши – каждый лист накрывал маленького носильщика с головой и волочился сзади. Остальные дети Томаса остались с его третьей женой дома.
Цветик наблюдал, как строят его жилье.
А я, оставшись наедине, вошел с комма в панель пользователя. Там выбрал раздел заданий системы, быстро обнаружил новую форму контракта – на приручение спонтанно возникшего кошмара. Плата за него полагалась такая же, как за уничтожение. Так что я после охоты на кролика остался в хорошей прибыли. Быстро заполнил форму контракта, тут же зачислились деньги.
В плюсе – сотня монет оплаты по контракту, в минусе – шесть монет за два рулона ткани для трусов гоблинам. Я был доволен. Для бедного безработного девяносто четыре монеты – хорошие деньги. Очень хорошие. Раньше у меня стипендия была всего в сорок монет в месяц. А пособие у родителей – по двадцать.
– Человек! – послышался от входа голос Горуба.
– Там охотник пришел, он видел странное, – вошел он в комнату.
– И как оно выглядело?
– Как гнилой покойник, поднимающийся из воды и пытающийся утащить гоблина на дно. Гоблин ударил его дубинкой по голове и отпрыгнул на берег.
Ну вот, еще сотня монет будет. Только что-то подсказывало мне, что этот кошмар окажется не таким безобидным и простым.
2. Первое знакомство с «Ночным кошмаром»
Я впервые появился в мире «Ночной кошмар» в начале августа.
Здесь как раз полным ходом шло бета-тестирование. Компания «Дополненная реальность» в начале лета, перед каникулами, разослала приглашения опытным пользователям игровых миров. Часть из них заинтересовалась новым проектом. Главную роль сыграло желание первыми попасть в мир и найти какие-то несбалансированные бонусы. Какой игрок не мечтает найти супероружие, способ быстрой прокачки или жилу с бриллиантами?
К моменту моего появления первый ажиотаж у бета-тестеров притих. Слишком уж жестко их встретил новый мир. Он и меня так встретил.
Мое первое задание было простым: появиться в человеческом городке, пройти по тропинке на север пять километров до деревни гоблинов, там встретиться с Татьяной.
Я вышел из личной комнаты в камуфляже, с пистолетом на поясе и автоматом на плече. И тем и другим я уже владел очень хорошо.
Прошел по городку. Вышел за ворота. На площадке около ворот толпились игроки. Кто-то собирал группу идти к болоту, убивать какого-то зверя. Кто-то просто вяло болтался без дела, ожидая интересной возможности. Кто-то предлагал свои услуги проводника. Спроса на такие услуги не было – в мире еще не было неопытных богатеньких игроков. Только бета-тестеры, люди самоуверенные и, в большинстве, бедные.
Я еще раз проверил свою экипировку и направился по тропе.
Первые три километра были приятными. Я пялился по сторонам, разглядывал ярких птиц. Слушал их пение, щебетание, кряканье и курлыканье. Вдыхал незнакомые яркие запахи цветов. Не забывал поглядывать в разные стороны, чтобы не пропустить бросок хищника. Я был уверен в себе и не боялся.
Не снижая скорости, вышел по тропе на полянку, поросшую кустарником. Раньше там стояло большое дерево, но оно упало от старости, а новые растения еще не успели занять освободившееся место. Над полянкой летали крупные мухи.
Проходя между кустов, я задел ветку, и в воздух поднялась целая эскадрилья этих насекомых. Они заинтересованно жужжали вокруг меня. Я шел, они жужжали.
Все было нормально, пока одна из этих мух не села мне на щеку.
Я рефлекторно хлопнул ее рукой. Под ладонью почувствовал жесткое упругое тельце. Удар муху совершенно не испугал, она стала нагло летать вокруг моего лица.
Затем на шею села еще одна муха. И еще одна закопошилась в волосах. И еще. Я сгонял их, ускорив шаг, чтобы уйти с поляны. В какой-то момент я не успел согнать очередное наглое насекомое, и оно меня укусило. Больно укусило. Проведя по месту укуса рукой, я увидел на пальцах свою кровь.
Почти мгновенно мухи пришли в возбуждение: с ближайших кустов снимались в воздух новые стаи, а те, что кружили вокруг меня, стали садиться на одежду и кожу и кусать.
Я бросился бежать, забежал под деревья, но это не помогло – возбужденные запахом крови, мухи преследовали меня плотным облаком.
Почти сразу боль от укусов слилась в сплошное жжение на всех открытых участках тела. Некоторые насекомые забрались под одежду, и стало еще хуже. Бег не помогал. Размахивание руками не помогало. Удары по жестким телам насекомых не помогали.
Когда мухи добрались до моих глаз, я споткнулся, упал, и моя судьба оказалась решена.
Я вовремя понял, что с каждой секундой из-за боли мне все сложнее действовать осознанно, и нажал на «экстренную смерть». Пока не стало слишком поздно. Если бы не нажал – имел шанс потерять контроль и прочувствовать съедение мухами заживо в полном объеме, пока тело персонажа не умрет от шока или потери крови.
***
Очнулся я в личном пространстве. Меня трясло. Я начал догадываться, что новая работа может оказаться не такой уж простой и приятной.
До возрождения на городском кладбище оставались сутки.
Написал записку Татьяне, предупредил, что задерживаюсь, объяснил, как погиб.
В ответ получил: «Это будет сложнее, чем я думала. Мясные мухи в списке опасностей тут даже не в первой сотне. Завтра пришлю за тобой гоблина».
Видимо, я не оправдал ее надежд. Или ожидания Богини были завышенными?
***
***
Когда в больнице начальник практики сказал мне, что не даст хорошую рекомендацию, и я не стану санитаром, я впал в уныние.
После очередного дежурства по бараку умирающих я сидел в подсобке, пил крепкий чай.
Думал о том, что может оно и к лучшему? Всю жизнь чувствовать запах разложения, разглядывать синеющие распухшие тела, таскать трупы? Но всю жизнь сидеть запертым в квартире, на пособии, без капсулы для выхода в виртуал – еще хуже. Это почти как самому стать трупом.
Единственной надеждой была оговорка врача о том, что если у меня найдется человек в Санитарном Контроле, который официально попросит не наказывать, то тогда – не будет выговора и в институт уйдет чистый отчет о практике.
У меня таких знакомых не было, и взяться им неоткуда. Но вот была у нас в группе одна девушка, Алмазова Лена – о ней говорили всякое…
***
Дверь подсобки распахнулась, в проеме встала Стрельцова. Красивая она. Улыбнулась, спину прогнула, пробежала пальцами по пуговкам блузки, выпуская наружу спелые груди.
– Смотри, что у меня для тебя есть.
За время практики девушки пытались успеть взять от жизни в реале как можно больше. Чего только не делали… И наперегонки по коридорам бегали, и по лестнице верхом на тазиках спускались, и турнир по бою подушками устраивали, и спирт разбавленный пили, а потом песни хором пели. А главным развлечением стал, конечно, секс. Парней в нашей группе всего двое. Местный персонал в наших развлечениях участвует, но без фанатизма: у них свои отношения, да и уходят все, кроме дежурных, по вечерам. Из-за недостатка мужчин девушки похоронили остатки скромности и наперегонки пытались затащить к себе в постель. Вот, Стрельцова даже не поленилась до барака смертников дойти, чтобы в жилом блоке меня кто-нибудь не перехватил.
Я посмотрел на ее груди, и только вздохнул. Печально мне, и в носу вонь разложения еще стоит, и устал. Еще и труп особо неприглядный попался под конец – весь в язвах, толстый, грязный, вонючий…
– Извини, нет настроения, – отказался я. – Ты лучше к Степанычу подойди. Он мужик крепкий, хоть и седина в усах.
Обиделась. Вот такой я нечуткий. Через неделю практика закончится, и вариантов для меня больше не останется. Не до потрахушек мне.
Развернулась, качнув грудями, дверью хлопнула, ушла. Даже блузку не застегнула.
***
Налил себе еще чая. Почти неразбавленной заварки – от этого голова светлее становится.
Итак, есть у нас в группе Алмазова, о которой говорят всякое.
На первом курсе была незаметной серой мышкой. Такой скромной, что я и голос ее не помнил. И вообще ее не замечал. А после каникул вдруг вернулась совсем другим человеком – красивой стала, уверенной. Теперь она на общем фоне, как Снежная Королева выглядит. Девчонки суетятся, пытаются внимание на себя обратить, а эта просто голову повернет – и глаз не оторвать. Я бы подкатил к ней, но с первого взгляда видно, что ей это не нужно, у нее личная жизнь уже сложилась.
Сплетни были, что она в реале живет с кем-то важным. Чуть ли не с человеком из Санитарного Контроля. Верить женским сплетням, конечно, нельзя, но иногда она между делом такие оговорки делает, что ясно – действительно с кем-то живет в реале, и ко всяким интересным вещам причастна. Как-то на психологии с преподавателем сцепилась – полчаса спорили, тот вообще забыл, где находится. О любви спорили. Она так вопросы задавала, как будто для нее это вопросы практические. А он только на старые исследования ссылался, еще до Карантина сделанные. А она – на какой-то недавний эксперимент, в котором сама участвовала. После слов «дофаминовая зависимость» я тогда вообще перестал понимать, о чем речь.
Если кто-то и может мне помочь – только она.
Просить кого-то о помощи – занятие для меня непривычное. Да и кого бы я просил раньше? Но в этот раз не до гордости – от этого вся моя жизнь зависит. Значит, надо найти удобный момент, чтобы с Алмазовой поговорить…
***
За дверью послышались женские стоны.
Ушам своим не верю! Стрельцова таки пошла к Степанычу, и тот ее удовлетворяет прямо сейчас, прямо в бараке. Больным все равно, они в виртуале. Степанычу тоже все равно, он в этом антураже лет двадцать работает. Но Стрельцова-то как может в таком запахе и по соседству с рядами умирающих?
Минут через пятнадцать в дверь опять вошла Стрельцова. Размякшая, румяная.
– Знаешь, Игорь. Ты, конечно, козел. Но за хороший совет я тебе благодарна.
И ушла, плавно качнув бедрами.
***
Я уже совсем собрался идти в жилой блок, как опять открылась дверь. Алмазова входит. Только о ней думал – и вот.
– Добрый вечер, – она всегда такая вежливая, ужас просто.
– Чего так поздно?
– Хирург задержал. Три ампутации и четыре чистки. Фу, какая гадость!
Девушка налила себе чая, присела, комм достала.
– Разве практиканток берут на такое?
– Он предложил в шутку, а я согласилась. Теперь он мне грозится рекомендацию на хирургию дать. А мне хирургия не нужна, мне психология интереснее. На нее рекомендация уже есть.
Кликнула пальцем на экран комма, взяла наушники.
– Погоди, – останавливаю я ее, пока не ушла на связь, или куда она там собралась. – Я поговорить с тобой хотел.
– Да?
– Меня отчисляют из института.
– Я догадывалась, что этим кончится. Тебе больные неинтересны.
– Да? – удивился я. Но в душе согласился – действительно, неинтересны. – Мне обещали, что если хороший отчет о практике привезу, дадут рекомендацию на работу санитаром. А я облажался, и мне теперь выговор объявят.
– А я чем могу?
– У тебя есть знакомые в Санитарном Контроле? Если оттуда бумажку пришлют, чтобы меня не наказывали, то выговора не будет.
Лена задумалась. Потом начала объяснять:
– Вот смотри. Есть у меня знакомый. Очень высокого уровня человек, куратор «Дополненной реальности». К такому человеку с твоей просьбой подходить даже как-то стыдно. К тому же это не столько мой знакомый, сколько моего парня. Если он его попросит, то будет должен ему услугу. А такие услуги иногда дорого обходятся. Понимаешь?
Я кивнул.
– А главное – тебе это зачем? Чтобы санитаром потом всю жизнь работать? А ты уверен, что этого хочешь?
