Конец или новое начало

Я ощутила, как его руки сжались вокруг моей талии.

По моим губам скользнула коварная улыбка.

– Предлагаю сделку. Я целую тебя, а ты отвечаешь на все мои вопросы,– вкрадчиво прошептала я.

Повелитель выразительно приподнял темную бровь.

– Один ответ – один поцелуй,– выдвинул он встречное предложение.

Вот ведь! Я закусила губу, чтобы не рассмеяться.

И торги начались.

Конечно же, я понимала, что это сделка с дьяволом, но что мне еще оставалось?

Вытрясти ответы больше не из кого. Тем более, что основная тема вопросов наверняка будет ему неприятна, и надо будет хоть чем-то задобрить повелителя.

Да… Торговаться он умеет намного лучше меня, надо это признать.

Мы сошлись на одном поцелуе за каждые два вопроса.

– Надеюсь, не нужно уточнять, что ответы должны быть правдивыми. А то и поцелую могут быть ненастоящими! – предостерегла его я, посылая ему воздушный поцелуй.

На это он только рассмеялся, заставляя меня вскинуться с заходившей вдруг ходуном опоры.

Заворожено я смотрела, как искренние эмоции меняют его лицо.

Черт! Кажется, я начала увязать в этом месте и в этом мужчине…

Еще чуть-чуть и возвращаться уже и не захочу.

Эта мысль мелькнула по краю сознания, оставляя за собой привкус горечи раскаяния на губах… Прости, Артем…

Повелитель терпеливо ждал моих вопросов.

– Я похожа на твою умершую жену? – спросила я, затаив дыхание.

А вдруг рассердится?

–Да не очень-то, – он ухмыльнулся, насмешливо прищурив глаза.

Ах, так!

– Тогда почему ты похитил именно меня? – в моем голосе так и сквозило возмущение.

– Потому что ты – она и есть,– выдохнул повелитель мне прямо в губы.

– Как это?! – вскинулась я.

– Это уже третий вопрос…– протянул он, прикрывая длиннющими ресницами чертей, пляшущих в глазах.

Я закусила губу. Уговор есть уговор.

Решиться оказалось на удивление сложно. Не менее пятнадцати минут я собирала по кусочкам свою вмиг рассыпавшуюся храбрость.

Не то, чтобы я была такой уж скромницей, но с этим мужчиной каждое, даже самое невинное прикосновение, было особенным. И мне было элементарно страшно.

Я боялась самой себя, своих чувств, страшилась не справиться с ними…

Повелитель терпеливо ждал, глядя на меня из-под черных ресниц.

Только каменно-твердое тело подо мной выдавало его напряжение, а еще – частый стук сердца под моими ладонями.

Наконец, я решилась. Медленно склонилась к его лицу…

Он поймал мой взгляд в тот самый момент, когда я хотела закрыть глаза. Не смогла разорвать этот контакт. Поэтому, когда наши губы соприкоснулись, я одновременно утонула в его черных с тонким голубым ободом глазах…

Что было после и сколько времени это длилось, так и не поняла. Только чувство стремительного водоворота и сладкой томительной неги…

Когда я отпрянула, со стоном открывая глаза, в низу живота уже давно скрутился узел желания…

Черт! У меня что, такой же взгляд, как и у него?.. Горячий, лихорадочный и шальной? Проклятье!

Я прикрыла веки, старательно восстанавливая дыхание.

А то дышу, как будто бы и вправду вынырнула из омута…

Что-то было… Важное…

Точно! Вопросы!

Еще минут пять понадобилось, чтобы вспомнить, какие были, а какие, я еще не успела задать.

– Как я могу быть твоей умершей женой?

С моей точки зрения, такой вопрос был наиболее удачен.

Не уверена, что выдержу еще пару таких заходов, не потеряв окончательно голову…

– Узнаешь, когда все вспомнишь,– он хитро прищурился.

– Это не считается! На вопрос ты не ответил! – возмущенно вскинулась я.

Улыбка повелителя из едва заметной, стала широкой.

Да он просто развлекается за мой счет!

Я сердито засопела.

Так, думай!

Жена повелителя умерла, но он утверждает, что я – это она, хоть и не похожа внешне, а это значит…

Догадка осенила меня. Он что, думает, что я – ее реинкарнация?

Но как он это определил?

Интуиция подсказывала, что ответ на этот вопрос будет тот же, что и в прошлый раз.

– Все же согласись, что версия с внешним сходством выглядит намного правдоподобнее,– осторожно сказала я.

– Ты можешь сама убедиться,– неожиданно предложил он, и голос его при этом был абсолютно нейтральным.

– Как это? – вырвалось у меня, прежде чем я одернула себя.

Надо было четче формулировать вопрос!

Но повелитель не воспользовался моей ошибкой.

– Твое тело все еще живое и ждет тебя…– с легкой улыбкой сказал он.

По моей спине пробежали мурашки страха. Надеюсь, это шутка?..

Увы, нет.

Я долго стояла, рассматривая мертвую повелительницу через толстое стекло.

Она плавала в чуть светящейся зеленым светом воде…

Со дна поднимались редкие столбики мелких пузырьков. Белые длинные волосы приподнимались из-за этих восходящих потоков. За счет них же, видимо, тело удерживало вертикальное положение.

Живой она не выглядела. Совсем.

Зато законсервированной, как селедка в рассоле – вполне.

Если я и была на нее похожа, то только отдельными чертами лица. Овал, форма носа, глаз, это да, что-то схожее есть. Но вот остальное – ничего общего.

Замоченная девица была самой настоящей красавицей с фигурой топ-модели.

С грустью я отметила, что эти двое, наверняка, отлично смотрелись вместе. Не то, что…

Так, стоп! Не о том ты, Света, думаешь!

А думать надо в первую очередь о том, что переселение мое в это тело за стеклом, моя нынешняя тушка может и не пережить, и я вместе с ней…

Я скосила глаза. Повелитель стоял за моей спиной, терпеливо ожидая, когда я налюбуюсь на всю эту законсервированную красоту.

Прочистила пересохшее горло, и с трудом отрывая взгляд от содержимого аквариума, я обернулась к нему.

– Когда переселяюсь? – с напускной беззаботностью спросила я, очень надеясь услышать правду в ответ.

– А сколько живут представители твоей расы? – по-еврейски выдвинул он встречный вопрос.

Поджала губы, я пообещала себе, что от ответа ему уйти. Не в этот раз.

– В пересчете на ваше летоисчисление, около пятидесяти лет, если повезет, – честно ответила я.

– Ты проживешь в несколько раз дольше, – уверенно сказал повелитель.

– А когда твоя душа уйдет на перерождение, я снова найду тебя.

От таких откровений стало жутко.

Все это было… Неправильно… Дисгармонично… Он нарушал естественный ход вещей…

В смятении я смотрела в его полные спокойной уверенности глаза.

– Ты ничего не забыла?

Смоляная бровь приподнялась.

Что? А, точно! Два вопроса, он ответил на них…

– Можно не здесь?..– я покосилась через плечо на аквариум.

– Можно, но тогда будет неустойка, которую тебе придется погасить. Размер ее напрямую будет зависеть от сроков задержки выполнения договора,– выдал он на полном серьезе.

Я только рот открыла от такой наглости.

Ах, он! Да я… Вот ведь!..

Пятиединый мир. Сотню лет спустя.

Светлана.

Я задумчиво перебирала старые рисунки, воскрешая в истершейся с годами памяти, лица друзей и родных…

Подолгу вглядывалась в портреты тех, кого и в живых-то уже, наверняка, нет…

Надо же, а в моей памяти они все еще со мной…

В то время я много рисовала портреты по памяти, словно в страхе забыть навсегда лица самых важных и близких людей.

Да… А в последние десятилетия в моем творчестве один Араниэль.

Он умудрился заполнить собой всю мою жизнь без остатка, вытеснив всех возможных конкурентов на место в моих мыслях далеко на задворки сознания.

Я грустно улыбнулась, переводя взгляд на практически дописанное большое полотно.

Повелитель так и не отказался от намерения пленить мою душу, как ни уговаривала я его отпустить меня, хотя бы после смерти… В эту картину я вложила весь свой протест этим его самоуправством.

В полный рост повелитель стоял на фоне осеннего голого леса. А перед ним сидела Менеланна…

Я намеренно выбрала ее, а не себя. Так было как-то психологически легче…

Араниэль исподлобья смотрел прямо в глаза зрителя. Повелительница откинула голову назад, губы чуть приоткрыты, смотрит на зрителя из-под ресниц…

Одна рука повелителя у нее на шее, ласкает и гладит под подбородком, другая – крепко удерживает хрупкое плечо.

Вроде ничего такого… Но, сколько чувств излучает эта пара!

Можно с гордостью заканчивать полотно и прятать.

Видеть, какие эмоции вызовет смелое творение у повелителя, мне не хотелось категорически…

Я снова грустно улыбнулась, опуская взгляд на свои руки. На вид – все еще молодые, но я знала, чувствовала, осталось совсем недолго…

Покрутила простое кольцо на среднем пальце. Это был один из немногих артефактов, которые работали в моих руках. Араниэль сказал, что это потому, что его питает божественная сила… Может, и так…

Именно благодаря этому неприметному кольцу, моя жизнь и молодость так неприлично затянулись… Но, сколько бы времени ни прошло, конец неизбежен…

Страха не было, лишь горечь сожаления.

Бросив последний взгляд на портрет, задержавшийся в руках дольше других, я решительно убрала стопку рисунков на самую дальнюю полку мастерской.

Араниэль.

Я подошел к знакомому по прошлой встрече трону.

Ничего здесь не изменилось. Ни тонкий мост, ни полутьма, уходящая в тьму чернильную высоко вверху и далеко внизу, ни фигура в темном балахоне…

– Время пришло,– сказал я, глядя в непроницаемую черноту под капюшоном ведьмы.

И снова руки… Они жадно шарят во внутренностях, перебирая холодными щупальцами-пальцами, выискивая что-то ведомое только им одним… С огромным трудом я поборол дрожь отвращения.

Так же, молча, ведьма открыла портал.

Тишину, как ножом, разорвал крик младенца, которого мне тут же сунули в руки. В шоке я смотрел на крохотную девочку в своих руках.

Это… Неужели?

– А она шустрая! Уже успела переродиться. Опять ждать невесть сколько! Как же надоело…– голос ведьмы звенел от раздражения.

– Больше сюда не возвращайся! Когда придет время, я сама тебя найду. И закончим уже со всем этим! – бросила она через плечо, поднимаясь обратно к трону.

Пятиединый мир. Полтора года спустя (три года по летоисчислению Земли).

На моих коленях сидела девочка, болтая ножками в воздухе. Пальчики перебирали мои длинные светлые пряди.

– Араниэль, а ты мой папа?

– Нет, душа моя, я твой жених, – спокойно ответил я малышке.

– А где мои мама и папа? – она посмотрела на меня своими огромными блестящими глазами цвета лесного ореха.

– Зачем они тебе? У тебя же есть я.

С улыбкой погладил ее по голове…

Еще через год (два года по летоисчислению Земли).

Светящаяся от счастья девчушка вбежала в тронный зал. Жестом я приказал всем исчезнуть.

– Араниэль! Без тебя скучно, пошли играть!

Она влезла ко мне на колени, доставая из кармана платьица розовую ленту.

– Сейчас, сделаем тебя красивым, и ты будешь готов! – высунув от усердия кончик языка, малышка начала вплетать ленту в одну из моих перекинутых на грудь длинных светлых прядей.

– Готов к чему, душа моя? – стоически терпя это безобразие, спокойно спросил я.

– Мими устраивает чаепитие, и приглашает тебя в гости! – просияла она, повязывая кривоватый бантик.

Малышка соскочила вниз, и, схватив меня за палец, вприпрыжку побежала, утягивая мою согнутую фигуру в свою игровую комнату.

– Садись сюда! – маленький пальчик указал на игрушечный стульчик.

А сама девочка, радостно напевая, налила в мою крошечную чашку что-то из чайничка.

Я с беззвучным страдальческим вздохом сел, и стульчик подо мной опасно заскрипел…

Пришлось замереть, переводя большую часть веса тела на согнутые едва не до подбородка ноги.

Малышка подала мне чашечку и отошла, любуясь делом своих ручек.

– Какой ты красивый! – искренне сказала она.

– И добрый, – добавила чуть позднее.

«Чай» застрял в горле.

Да… За длинную жизнь меня кем только не называли… Но добрым – никогда.

– Не все с тобой согласятся, – сказал я, беря себя снова в руки.

– Они тебя просто не знают! – обезоруживающе-уверенно выдала малышка, и лучезарно улыбнулась.

Не ответить на эту улыбку было просто невозможно.

Еще через три с половиной года (семь лет по летоисчислению Земли).

– Араниэль, смотри! Я вышила твое имя! Тебе нравится?

Девочка-подросток протягивала мне тряпочку с кривовато вышитыми буквами в окружении разноцветных цветочков.

– Очень! – ответил я, забирая из тонких пальчиков подарок, а затем подхватил девочку на руки и усадил к себе на колени.

Она смотрела на меня открытым наивным взором, полным обожания.

С улыбкой я поправил ее чуть растрепавшиеся волосы.

– Можно я тебя поцелую? – неожиданно спросила девочка.

Моя рука замерла на удар сердца, после чего продолжила перебирать мягкие пряди.

– Нельзя, душа моя. Надо подождать твоего совершеннолетия.

– Но я уже большая, мне почти шесть! – в огромных глазах заблестели слезы, но на сей раз, проверенный прием не прошел.

– Этого мало. Тебе должно исполниться хотя бы десять по нашему летоисчислению, –спокойно и непреклонно ответил я малышке.

– Но я же люблю тебя! – в отчаянии воскликнула она.

– Нет, – твердо сказал я.

– Тогда я поцелую кого-нибудь из стражей! – запальчиво бросила девчонка.

Пальцы в волосах сжались на миг чуть сильнее, чем нужно.

– Каждый, кого ты поцелуешь, лишится жизни еще до вечера того же дня, – мой голос остался спокоен… Хорошо.

Менеланна беззвучно ахнула, а потом отвернулась, сердито складывая руки на груди.

– Потерпи, любовь моя, время пролетит совсем незаметно. Вот увидишь!

Я осторожно поднял ее лицо, подцепив пальцами подбородок, и ласково обвел овал лица.

Обида стремительно уходила из ее глаз, смытая волной абсолютного счастья…

– Мой повелитель, призванной плохо…

Фразу я не дослушал, мир вокруг смазался на несколько бесконечно долгих ударов сердца…

Тонкая стена проломилась под моим плечом. Ждать, когда она расступится, слишком долго.

Бледная девочка-подросток сидела на полу, вытирая с верхней губы красные капли.

Через пару вздохов комнату заполнили маги. В молчании они осматривали Менеланну.

– Мой повелитель, – мыслеречь Морэллен коснулась моего разума.

– В ее мозге опухоль, злокачественная и быстрорастущая. Мы бессильны. Мне очень жаль…

Как?!

В этом мире не бывает больных детей, боги никогда не допустили бы такого…

Но Менеланна не из пятиединого мира…

Не правильно, отвратительно, несправедливо!

Я сжал до хруста кулаки.

– Сколько?

– Одно возрождение луны…

– Араниэль, а можно, я не умру?.. – слабым голосом спросила она, когда я в очередной раз сидел на краю ее постели.

Что ответить на такой вопрос?

Слова лжи застряли в горле.

Молча я обнял ее, осторожно прижимая хрупкое тело к груди…

Сегодня уже тридцать пятый день и ровно пять дней отвоеваны у смерти… Как это, оказывается, много!

– Мне страшно, Араниэль!..– невесомо прошептали бледные губы.

Я стер пальцами дорожки слез на ее висках.

– Я с тобой, любовь моя…– прошептал в ее волосы.

Руки, сжимающие тонкое невесомое тело, были не в силах удержать стремительно утекающую жизнь.

Вот осталась последняя капля… Легкий вдох, и последний удар сердца…

– Настало время покончить с этим!

Еще удар сердца назад темной фигуры в балахоне тут не было.

Как она проникла сюда? Охранный контур нужно усилить!

– Я прошла по связи. Наша клятва исполнить договор все еще объединяет нас. Но это ненадолго,– хмыкнула она из тьмы под капюшоном.

Я опустил взгляд на хрупкое и еще не остывшее тело у меня на руках.

– Ее болезнь – твоих рук дело?

Довольный смешок был лучше любых слов.

От ненависти потемнело у меня в глазах. Тело напряглось, подбираясь для прыжка…

– Убьешь меня, кто воскресит твою жену? – промурлыкала ведьма.

Мне осталось только скрипеть зубами в бессильной ярости.

– Да брось! Зато быстро! – она легкой танцующей походкой подошла к телу, запуская пальцы в грудь мертвой девочки.

– Попалась! – воскликнула ведьма спустя полвздоха.

В руке, когда она достала ее из груди остывающего тела, был зажат крошечный сияющий кристалл.

– Держи. Положи на грудь старого тела, и твоя жена воскреснет. Договор исполнен!

И с этими словами ведающая душами исчезла.

Жаль, я не успел свернуть ей шею…

Кристалл без сопротивления погрузился в тело Менеланны.

– Теперь ждать. Личности и воспоминания должны слиться,– сказала волшебница.

Под пальцами Морэллен гулко и ровно застучало сердце, а легкие сделали первый за много лет вдох…

Ничего, я умею ждать.

Подожду и еще немного.

«Nothing lasts forever, except you and me.

Love will last forever, between you and me.

I am a mountain, I am the sea.

You can't take that away from me…»

«Mountains» Biffy Clyro.

Ланна.

Образы, обрывки воспоминаний и чувств кружили в неспешном водовороте…

Повелительница, Света, девочка – кто я?..

Не знаю, сколько прошло времени, но лоскутное одеяло образов застыло, замерло в равновесии.

Больше всего самых ярких кусочков-воспоминаний оказалось у повелительницы…

Медленно я просматривала-перебирала, теперь уже свои, новые и такие странные картинки и образы.

Как это возможно? Разве не должна я была все забыть?..

И повсюду, в каждом втором воспоминании, был он – мой Араниэль.

Простишь ли ты меня когда-нибудь?..

Он словно услышал мои мысли… Я ощутила его присутствие рядом.

Медленно я подняла веки… Наши взгляды встретились.

Араниэль стоял в изножье моей кровати, и довольно долго мы просто смотрели друг на друга.

– Где она? – почти неслышно прошептали мои губы.

Это был самый главный для меня сейчас вопрос.

В его глазах словно дверь захлопнулась, от фигуры повеяло холодом…

– Ты о Ариэниэль спрашиваешь? Она готовится уехать к раркам. Скоро ее свадьба с их наследником.

– Это не справедливо! – вырвалось у меня помимо воли.

Только обрести дитя, чтобы вновь потерять… Как же так?

Араниэль словно взорвался изнутри. От ледяного панциря не осталось и следа.

– И ты говоришь мне о справедливости?! Я пережил твою смерть трижды! – это он мне буквально прошипел в лицо, пылая от гнева и ярости.

В моем сердце словно поселилась острая игла, в уголках глаз вскипели слезы.

– Прости…– шепнула я в его губы.

Прости, что бросила.

Прости, что без раздумий отдала жизнь и рискнула душой.

Прости, что ни о чем не жалею. Прости, любимый…

– Простить? Никогда!

Но руки его говорили другое… Как и губы, которыми он впился в мой рот… Как и все его тело, льнущее в попытке стать единым неразрывным целым с моим…

Изнутри меня поднялась огромная теплая волна, и, как и всегда, встретила его кипящую, ревущую и бурлящую стихию… Нас вновь закружило в водовороте…

Где его Чувства? Где мои?..

Одно тело на двоих. Одна душа на двоих.

Словно срослась разбитая на две неравные части драгоценность…

Как хорошо! Как правильно! Так и должно быть…

На следующий день Араниэль все же привел ее, мою Ариэн.

Какая же она красавица!

Белые волосы – привет от Смерти, который мы обе носим, как напоминание о взятой взаймы жизни…

Черные глаза, как у меня…

И лицо – женская версия лица повелителя.

На нем сейчас застыло выражение смущения, робости и неловкости. Она явно не понимала, как ей себя вести и что делать.

Поминутно оглядывалась на замершего в дверях отца, ища подсказки. По моему лицу заструились неудержимые слезы радости.

– Доченька…– прошептала я.

В очередной раз Ариэн обернулась к повелителю.

– Обними ее,– подсказал он.

Ариэн застыла, глядя на него в смятении, словно не веря своим ушам и глазам. А потом осторожно обняла меня.

Я уже рыдала не сдерживаясь.

Как долго я этого ждала! Моя девочка!

– Я люблю тебя! Больше жизни,– шепнула я в ее острое ухо.

Все так же, в прострации, Ариэн покинула мою комнату, а вслед за ней и Араниэль.

Понемногу я успокоилась и смогла проанализировать увиденное.

Бедная моя девочка!

Отец был холоден с ней, это ясно, как день. Неужели подсознательно винил в моей смерти?

Непременно нужно узнать о ней все. Кто растил ее, кто заботился о ней, и где она была все это время.

Конечно, сейчас уже слишком поздно что-то исправлять…

Малышка выросла, а я все пропустила… В отчаянии я закусила губу.

Так увлеклась своими мыслями, что не сразу заметила возвращение Араниэля.

– Что это? – спросила я, глядя на очень древнюю книгу в его руках.

– Это клятва, которую ты дашь мне сейчас. О том, что не пожертвуешь жизнью больше ни ради кого. Живого или мертвого.

Книга упала на мои колени разворотом вверх, но я даже не посмотрела на нее.

– Не кажется ли тебе, что это странно, клясться жизнью о том, что не отдашь жизнь? – я позволила себе подпустить в голос немного иронии.

– А это не клятва жизни. Это древний зарок. Ты не сможешь нарушить его, как бы ни хотела. И его никак не обойти, проверено временем, – голос повелителя был спокоен, как и всегда, только отдельные самодовольные нотки и выражение глаз выдавали его истинные чувства.

Я опустила глаза на выцветшие страницы. Древний язык, его я знала плохо. Прочесть – прочту, но добрая половина смысла пройдет мимо моего понимания…

Так и так он вынудит меня дать эту клятву. Уперся и не отступит, я знала это по опыту.

– Предлагаю сделку. Я даю клятву, а Ариэниэль получает отсрочку от замужества.

Я окунулась в холод его взгляда.

И снова это темное чувство по нашей связи… Ревность?

По его губам скользнула жесткая усмешка.

– Мы оба знаем, что ты и так дашь эту клятву, и без всяких сделок.

Я улыбнулась своим, внезапно всплывшим в памяти, воспоминаниям.

– Не знаю, помнишь ли ты, но маленькая девочка однажды сказала, что ты – добрый…

С улыбкой и картинкой-воспоминанием я отправила ему по нашей связи волну ласкового тепла, что зародилось глубоко в моей душе…

– Забудешь такое, как же…– он уже улыбался мне в ответ.

Выражение его лица стало таким открытым и искренним… У меня перехватило дыхание. Как же я скучала по нему!

– Поцелуй меня! – я протянула к нему руки.

Дважды просить не пришлось.

Позабытая книга упала на пол, и вспомнили мы о ней не скоро…

Клятву дать все же пришлось.

Но и Ариэн поедет вовсе не к жениху, а в академию, и будет там учиться столько, сколько пожелает. Если этому рарку-наследнику так угодно, пусть сам поступает туда же.

А мы внимательно понаблюдаем за ним. Если будет волочиться за юбками, или обидит мою девочку – хрен ему, а не невеста.

Уж об этом я позабочусь! Никому не дам обижать свое дитя!

В первый же день, как только маги разрешила встать с кровати, я решила посмотреть на знакомые лица и принять участие в традиционном приеме повелителем посетителей, просителей, жалобщиков, послов и прочих, жаждущих высочайшего внимания.

Как же они были рады меня видеть! Все, от конюхов до глав ветвей!

Вообще, азари, мягко говоря, внешне не очень эмоциональны, но когда долго живешь среди них, начинаешь замечать нюансы и косвенные признаки… К примеру, мимолетное выражение глаз…

Я покосилась на, как обычно, внешне совершенно невозмутимого Араниэля.

Вот уж, воистину, неприступный бастион. Даже величайшему знатоку психологии азари остается только гадать, какие мысли и чувства владеют повелителем в данный момент. И только я знала о них из-за нашей связи…

Но, в целом, это ничего не меняло. Долг зовет, и все такое…

И все же, чем он так их всех допек, что они едва не рыдают от счастья, видя меня подле повелителя?

Я сделала зарубку в памяти – просмотреть изменения в законодательстве за время моего отсутствия.

Ответы, как и всегда, придется искать самой. Пытать Араниэля бесполезно.

Можно было, конечно, порасспрашивать кого-то из сильных и влиятельных азари, которым я доверяю. К примеру, Морэллен. Но мне не хотелось, чтобы, когда повелитель узнает об утечке информации, кто-то пострадал или был наказан. Да и вряд ли та же Морэллен в курсе самых горячих подробностей внешней политики.

Так что источник у меня был только один – моя старая подруга Катя.

В моем старом кабинете ока не обнаружилось, как и большинства бумаг.

Ладно, позвоню из кабинета повелителя. Сейчас он как раз занят, так что пара часов у меня есть.

Конечно, вот так вот вламываться на личную территорию не хорошо.