Достать со дна черствеющее сердце

Зубами стаскивал белье, рукой душил, большим пальцем проникал в распухшие от укусов губы и смотрел ей прямо в глаза. Резко схватил за волосы, развернул и в замок двумя руками. Сжал шею еще туже, как приговоренного к повешению, которого душат веревкой.

Входил в нее сзади резко и глубоко, потом медленно возвращался на исходную… Синие следы от пальцев оставались на талии, цвет кожи менялся. Я хлестал ее и белые отпечатки ладони обретали красный тон.

Ее стон пробивался через закрытый рот, а я то и дело повторял на ухо: «Тишеееее… Тише…» Мой голос был мягким – такими голосами говорят серийные маньяки, когда звонят своим жертвам. В чем же между нами была разница?

Держа за волосы, приволок из зала в свою комнату, в логово. Повалил на стол и всего через два толчка он развалился, преклонился перед нами: ножки не выдержали тяжесть наших тел. Пот капал с кончика носа на тело жертвы моего сексуального преступления и смешивался с ее влагой. Дыхания не хватало. Комната напоминала раскаленный Марс.

Я разорвал остатки ее роскошного белья. Она выглядела, как изнасилованная, она была ею. Растрепанные волосы, потеки от теней, сине-красное тело и лохмотья кружевного белья… Если бы она захотела написать заявление, то мой тюремный срок никто бы не оспорил. Экстаз и эйфория, расширенные зрачки, мокрые, измученные тела… Мы бездыханные, но счастливые и удовлетворенные. Сбитые часы и время, длину которого мы потеряли…

Я мог делать это бесконечно.

Да, это была та самая Маша с платной тренировки. К слову, наша тренировка была последней в зале, но далеко не последней в моей постели. Мы перешли на домашнее обучение.

Маша – та женщина, которая берет все в свои руки. Она не ждет, что мужик прискачет к ней на белом коне или первым напишет. А может, она и не выбирает таких, целясь в тех, кто ведет себя, как я.

Гуляя по улицам города, ты никогда не обратишь на нее внимание. Она неприметна, сливается с серой толпой, но будь уверен, что, оставшись с ней один на один, ты не пожалеешь. Она ярче звезд, та самая девушка востока, которая носит хиджаб, а в свете луны превращается в жрицу любви с необыкновенно сексуальными черными глазами. Она выглядит, как восемнадцатилетняя девочка, но в мужских руках становится женщиной, которая желает грубой силы, грубой и беспощадной.

Она не обижается, когда ты хамишь. Ей хватает мудрости промолчать, хватает мудрости быть глупее, чем она есть, чтобы ты ощущал свое превосходство. Она коварна и умна, хотя кажется простой. Уникальная девочка из Кремниевой Долины, абсолютное оружие против мужчин. Ее интеллект не меньше мужского, а сексуальность на уровне порноактрисы. На таких легко женятся, стоит им захотеть.

Говорит лаконично, приходит вовремя, уходит в тот самый момент, когда ты еще не желаешь ее отпускать, но уже сыт. Все это для того, чтобы ты ждал ее снова. И ты ждешь! Мучительно ждешь, когда она напишет, и она пишет, причем тоже вовремя.

Я заметил, что Ханна перестала мне писать. Мы могли не общаться целый день, но день – это максимум. Прошло уже два, но я тоже молчал, потому что провел их с Машей.

Глава 15. Короли ночи

«Меняя простыни постели,

что ночью пламенем горели,

я буду помнить жар телесный,

я буду помнить запах гари на телах».

Я увлекся не только работой и женщинами. Находил время и для постоянных ночных рейдов, в которых стал лучшим.

– Привет. Сегодня тусовка мохито, ты как?

– Слушай, хочу очень.

– Давай препати организуем?

– Давай. Нужно сгонять в магазин, взять виски и черную воду.

– Ок, а кто еще будет?

– Думаю, что все. Сегодня суббота, а значит, битком.

– Что бы такого надеть… Ты в чем пойдешь?

– Слушай, не знаю… Может, в классике? Или на street style ворваться… Майка, рваные джинсы, кроссы?

– Хм, а я, наверное, миксану рубашку черную, джинсы и лоуферы.

– Шикарно, я подумаю, чтобы мы не повторялись.

– Сегодня день охоты!

– У нас всегда день охоты. Потом поедем в «Акулу».

– Без вопросов. Заеду через два часа, ок?

– Жду.

Ночная жизнь была ярче дня. Ночью во мне зажигались огни, целое пламя. Ночная жизнь – отдельный мир, где своя иерархия и своя атмосфера. С приходом ночи даже мой взгляд менялся. Появлялся прищур, в котором похоть. Я ощущал себя вампиром, который питается чужими слабостями.

– Привет, здорово, заходи.

– Слушай, повезло с таксистом: привез меня с музыкой и плясками. Видимо, почувствовал мой настрой, а он боевой как никогда.

– Да у тебя всегда так.

– Я уже сделал кальян и достал лед. Ты виски взял?

– Конечно! Обижаешь.

– Разливай.

Потирая ладони, беру ледяной стакан, наливаю, оставляя на стекле следы от пальцев. Первый глоток всегда сложный, меня даже передергивает. Второй уже доставляет радость, холодный виски заводит сердце. Чокнулись.

– Так, Андрюха, как тебе образ-то?

– Хм, я бы заменил обувь. Твоя майка больше подойдет к этим кроссам.

– А что с этими не так?

– Цветовая гамма.

– А мне нравится.

– Ты всегда спрашиваешь меня, но делаешь по-своему. Для чего?

– Чтобы удостовериться, что поступил верно!

– Понятно! То есть мое одобрение служит поводом для замены?

– Именно так, мой друг.

– Хитрая схема. А я и без тебя справлюсь! Мэтр стиля и сексуальности в советчиках не нуждается.

Хлопаю по плечу и, допивая стакан, улыбаюсь.

– Как хорошо, что мы понимаем друг друга, да?

– Еще бы.

– План такой: приезжаем и ищем Пашку. Возможно, он сделает нам стол.

– Связывались?

– Да.

– Давай передавай дым, затянул уже.

На улице холодно. Я надел легкое пальто, Серега – косуху. Черный BMW через три минуты. Три минуты затянулись…

Подъезжаем к клубу в центре города. Большая вывеска Dozari. Проходим через арку во двор. Своего рода тропинка к месту, где ночью – день. У входа встречает охрана.

– Привет, привет, как ваше ничего?

– Здорово, Артур, все отлично, что по людям сегодня?

– Вроде подтягиваются, уже битком.

– Отлично, Пашка здесь?

– Да, как всегда с девочками.

– Понятно, спасибо.

– Проходите.

Когда входишь в этот мир, все обретает яркие краски. Женщины выглядят дорого, даже роскошно. Будь они проще, Артур на фейсконтроле не впустил бы, поэтому сегодня здесь лишь самые вкусные. Заведению важно держать лицо и внешний вид гостей – вопрос репутации.

Мы идем, как по красной дорожке. Нас знают все, даже те, кто здесь впервые. Мы дома, а все посетители клуба у нас в гостях. Званый вечер, где нужно уделить каждому немного внимания. Приветствие, поцелуй в щеку, обязательные комплименты. Конвейер из самых красивых людей города.

Паша – король вечеринок. Знает каждого гостя, каждую телку и каждую важную персону. Он всегда окружен женщинами, а его гости любят тех, кто ими окружен. Паша лучший в своем деле.

– Паша?

– Привет, привет. Приехали наконец-то. Сейчас организуем вам стол. А я пока занят, клиенты из Турции, серьезные ребята. Подождите меня здесь, выпейте пока.

– Хорошо, ждем.

Барная стойка, двойной виски.

Осматриваемся, оцениваем, прицеливаемся к тем, кого не видели прежде. Все-таки женщины великолепны, когда окружены другими женщинами. Они наряжаются не для мужчин, нет. Они наряжаются ради себя и для того, чтобы вызвать зависть других женщин. Большая трагедия, если у Инны платье точь-в-точь, как у Ирины. Нет большей боли, чем одинаковый наряд. Лишь в одном случае одинаковые платья сулят восторг: когда они на близняшках. Это дабл страйк и магнит для мужских взглядов.

Здесь своего рода ОПГ, как мы шутим. Разные группировки и разные виды оружия. Конечно, самые жаркие девочки сидят за столами и пьют дорогое шампанское. Они в шикарных платьях и сумочки их отнюдь не из Китая. Эти красотки курят дымный кальян и смотрят на челядь сверху вниз.

Те, кто у бара – челядь – мечтают оказаться на месте тех, кто за столом. Барных девочек проще снять, это вариант, когда остальные иссякли. Последний вагон. Но есть и исключения! Красивые, уверенные в себе, желанная цель каждого мужчины в клубе. Таким не нужен стол, чтобы сиять.

Их не купить алкоголем или цветами, которые продают «красные шапочки», вечно блуждающие вокруг столов с надписью на лбу «купи даме розу в 100 раз дороже ее цены, покажи какой ты крутой, а она сделает фотку для соцсетей и, может быть, тебе что-то перепадет сегодня ночью, просто покажи ей, что она принцесса».

Сияющие избирательны. Их практически невозможно напоить и снять на одну ночь. Им не важно, что вокруг, они пришли сюда ради себя и наслаждаются жизнью. Им плевать на зависть окружающих. Купаются во внимании и предложениях пройти за стол, но нет, им это не очень интересно.

Нам пришлось ждать дольше, чем хотелось, но Паша вернулся, а значит, праздник начался.

Разливаю по стаканам, а вокруг кружат чайки. Чайками мы называем тех, кто мог часами смотреть на наш хлеб в надежде, что мы его бросим. Мы снимаем сливки, самые сочные и спелые – под стать нам самим.

Паша – безжалостный критик. Он устраивает кастинг, пройти который удавалось чаще его подругам, чем новеньким девушкам. Мы видим сияющих, тех самых, которые не сидят за VIP-столами и не стремятся. Они явно старше остальных девушек в клубе.

Мы переглянусь и поняли: это то, что нужно! Особенно подогревало, что они динамили всех, кто пытался их угостить. Да! Это то, что нужно. Стоит подождать еще немного, пусть защита ослабнет. И в этом нам поможет Дружище Мексиканец, который подается с солью и лаймом.

Я смотрю насквозь.

Ты видишь мой сверлящий уверенный взгляд, ты ощущаешь его на себе, в себе. Принимаешь правила игры и, конечно, ждешь, что твоего молчаливого одобрения будет достаточно и я врежусь в тебя? Нет, девочка, моя ночь – мои правила. Я буду возбуждать в тебе самые разные чувства: не только желание и симпатию, но и недоумение, неуверенность, раздражение и даже злость.

Ты не успеешь ничего понять, как начнешь ревновать меня, словно я уже принадлежу тебе. Чужие женщины – лишь холостое оружие, но ты ощущаешь реальную угрозу. Я обнимаю их, целую в щеку, но смотрю по-прежнему в твою сторону. Взгляни на свой стакан. Ты даже не заметила, что он весь излапан тобой… Нервничаешь? Уходишь, думая, что я сорвусь и догоню? Не-е-ет. Забыла, на чьей ты территории?

Потеряла меня из виду… Разочарование, досада, что лишь потратила время, а я даже не подошел. Выпиваешь стакан залпом, говоришь подруге, что тебе скучно, она успокаивает и заказывает еще. Отпустила, подошел другой, говорит комплименты, тебе приятно и ты мстишь, но он тебе не так интересен.

Ощущаешь на талии руку, но рука не его, а моя. Я уже сзади, близко, шепчу, что всю ночь любуюсь тобой. Смущаешься, диссонанс чувств, пытаешься скрыть это, румянец… Ладно, допустим, он из-за виски.

Заметила, что вокруг пропал звук, все – декорация. Бью по деталям, мерзавец, даже заметил, что пальцы рук длинные, как и мои, ведь мы уже держимся за руки. Хорошо, что пьяна – застенчивость уснула. Смотришь на губы, я все вижу. Не спешу. Кроткие прикосновения жалят.

Я мастер прикосновений: говорю сквозь музыку и касаюсь твоего уха губами. Меня не уличить. Улыбаюсь и, попивая свой виски, с прищуром пошло смотрю ей в глаза, а она уже сдалась, прикусила нижнюю губу. Между нами игра в шахматы, которая давно проиграна. Шах и мат. Хочешь сдаться? Отдайся.

В момент, когда мой поцелуй вот-вот достиг ее и партия, казалось бы, выиграна, она мастерски уходит. Маневр, чтобы за доли секунды обойти столкновение губ. Проигранное сражение не есть проигранная война.

Теперь ее ход. Резка, но грациозна. Каждым движением напоминает породистую, благородную кошку. Отводит взгляд, пальцами проводит по губам и, отворачиваясь, прогибается в спинке. Потягивается, зевает, словно устала от моих атак. Ее лоск столь утончен, а движения так грациозны… Еле уловимая и такая желанная. Наша энергетика была незримо видна, мы оба понимали, к чему все приведет.

– Мы должны уехать отсюда.

– Куда?

– В клуб «Акула». Это закрытое автопати, не слышала? Это наша тусовка, только для своих.

Лера промолчала. В паузе, которая повисла, я рассматривал ее. Длинные волосы, красивая шея и аристократические ключицы. Хотелось провести пальцами по открытой зоне декольте и плечам… Взгляд не обращен ни к кому, слегка пухлые, влажные губы, в которые так и хочется вцепиться…

– Я с подругой.

– Скажи ей, что мы едем. Мои друзья вон за тем столом, видишь?

– Да.

– Мы уже все с тобой решили.

Клуб «Акула» – это квартира со старым советским «бабушкиным» ремонтом, в которой мы тусили. Ничего примечательного, даже наоборот. Важнее был маркетинг и то, как мы представляли это место. Соседи часто обсуждали нас и нашу жизнь, считали нас мажорами и сутенерами, ведь в наши двери входило множество женщин в шубах и на высоких каблуках.

Нет ничего прекраснее обертки и мы сумели сделать из обычной квартиры место для лучших автопати с самыми красивыми женщинами. Стиль и атмосфера будоражили даже высокомерных дам, привыкших к роскоши. Алкоголь, музыка, яркие люди вокруг… Любое место преображается, если в нем нужные люди.

Девушки клевали на фразу «закрытая тусовка». Проведи мы ее в подвале – не важно, маркетинг берет свое. Желание быть особенной, желание быть в окружении тусовочного бомонда окрашивает любые двери и стены в самые яркие цвета и вот ты уже здесь.

Мы не принимали наркотики. Нет, мы не святые, но нам не нужно было искажать реальность. Она и без того была прекрасной, а женщины – красивыми. Мы пили алкоголь, танцевали и купались в запредельном флирте.

– Наслышана.

– Неужели?

– Улица Победителей двадцать один дробь один?

– Да…

– Все знают это логово… Вы владельцы?

– Эммм…

Я был застигнут врасплох. Все пропало, наш секретный план раскрыт, раз незнакомки знают точный адрес. Видимо, их предупредили, что все это приманка. В растерянности я ждал отказ.

– Мы не поедем к вам.

Блондинка кривит лицо и я понимаю, что потерпел фиаско.

– Мы поедем к нам!

– К вам?

– Да, к нам! Мы не ездим к мужикам, а тем более не ездим туда, где все эти телки уже были.

Я вижу, с какой силой во взгляде она произнесла это. Она даже круче, чем я думал. Мы взяли джекпот? Честно? В ответ на эту мысль – эрекция.

– Ну что ж… Не будем тянуть время?

– Отдыхайте пока, мальчики, можете развлечь ваших телочек, потешить их самолюбие. Я дам знак, выйдем порознь. Нас не должны видеть вместе, ясно?

О боже, я хочу ее прямо здесь! Пока она говорила, я потерял нить и уже не слышал слов. Власть, уверенность, она великолепна. Я передал ее слова другу.

– Ты серьезно? Вот это уровень!

– Да! Ты понял, что нас ждет? Американские горки! Будь добр не оплошать, брат мой, эти женщины заслуживают чего-то особенного и я не хочу их расстроить!

– Я тоже не хочу!

– Давай же выпьем.

Мы чокнулись и выпили залпом остатки виски. Легкая алкогольная поддержка нам понадобится. Встал поодаль и начал наблюдать, как они танцевали. Длинные ноги, тату, все смотрят на них с вожделением. Они как дорогие машины за витриной: хочется прокатиться, но можно лишь смотреть, наслаждаясь и мучаясь предчувствием обладания.

Дала знак рукой. Мы вышли пять минут спустя.

Такси, смех, возбуждение.

Глава 16. Джекпот

Мы вошли в большой особняк, не скрывая восторга. Просторный зал, лабиринт из коридоров и комнат, настоящий замок. Я, мой друг, две очаровательные блондинки. Сюжет как будто из чужой жизни. Сцена из жизни звезд, красавчиков и миллионеров, которые известны и богаты, а потому все, что вокруг, блестит. Эта ночь была полна сюрпризов.

Я расположился в мягком кожаном кресле. Сел так, как садились короли на трон. Не мог оторвать глаз, следил за каждым движением девушки. Она знала это и была не против.

У бара – ее длинноногая подруга. Не помню имен да и кому какое дело? Я никогда не запоминаю имена тех, кого завтра не встречу.

– Что будете пить? Есть джин, водка, виски.

Всегда выбираем последний. Вообще, не так уж важно, какое топливо окажется во мне, оно все равно добавит жар моему возбужденному телу.

Лера включила телевизор, на экране появились картинки, клипы, заиграла музыка. Искоса смотрела на меня, подняв голову чуть вверх, потом поправила волосы и закрыла глаза. Начала медленно извиваться, каждое движение было женственным, каждый маневр бедер волновал, каждый вдох и выдох – лишь для того, чтобы я не прекращал смотреть.

Ее танец соблазнил не только меня и через минуту обе блондинки соединились в танце. Я не переставал думать о том, что попал в рай, и повторял про себя: «Как же это прекрасно!» Благодарил бога, словно он мой дилер. Сделал очередной глоток виски. Было все сложнее держать себя в руках, но я старался, потому что хотел продлить визуальный восторг.

Лера сняла платье с подруги, а та в свою очередь начала медленно раздевать Леру. Я мог бы назвать это стриптизом, а девушек – стриптизершами, танцующими для нас, но это слишком дешево и даже оскорбительно. Они роскошны и искусство, которое источал их танец, могло быть сном. Возможно, осознанным сном, где все идеально. В танце я увидел татуировки: дракон и Феникс. Они сражались на ее спине, обвивали сочные, упругие бедра… Я рассматривал их, ждал момента, когда проведу по ним пальцами, изучая ее тело.

Девушки целовались, ласкали и гладили друг друга. Лера остановилась и пошла прямо на меня – дерзко и уверенно. Даааа, даааа, дааа… Я так этого ждал.

Оседлала меня, руками обхватив мою шею. Вцепилась в губы… Мы целовались? Нет! Мы лизались, сосались, наши языки занимались страстным сексом, это сложно назвать поцелуем.

Мои руки плотно держат ее за упругий и большой зад. Сжимаю его жадно, мне кажется, что это последний женский зад в моей жизни. Я хочу насладиться им напоследок. Мы не замечаем никого и ничего, я даже не заметил, как вторая парочка нас покинула.

Мы остались в этом мире вдвоем и хотели поиметь друг друга дико и грязно, как Адам и Ева, которые познали похоть и сладострастие. За секунду снял с нее бюстгальтер – двумя пальцами, как настоящий спец. Чулки и туфли предпочел не снимать. Дико возбуждает обнаженное татуированное тело…

Встала, схватила меж ног и потащила за собой. Кто жертва? Мы оказались в комнате, полной свечей. Решил, что ей нужен романтический свет, но нет, нет… Свечи нужны для воска. Взял несколько, целовал ее спину, проникал пальцами… Сделала шумный вдох, а я наблюдал за ее удовольствием, за тем, как двигается, кусает и сжимает мою плоть. В такие моменты хочется смотреть в зеркало, снимать все на видео, запечатлеть каждую секунду, а после еще долгое время ублажать себя, вспоминая все это…

– Я хочу, чтобы ты вошел в меня и вылил на мою грудь воск! Прямо сейчас!

Поливаю ее грудь воском и одновременно вхожу. Ее стоны звучат так, будто она обожглась. В них боль и наслаждение соединились, мазохизм в рамках, на острие. Боль лишь повышает чувствительность и умножает экстаз. Мокрый язык зализывает раны, опускается ниже и настраивается на ее частоту.

Женщина – арфа, но чтобы арфа исполняла музыку, нужен талантливый музыкант. По изгибам, дыханию, рукам на моей голове понимаю, где спусковой крючок. Язык будет страшно болеть после, но сейчас это не важно, важнее Лера и ее удовольствие. Если она удовлетворена, удовлетворен и я.

Сжала мои волосы, а значит, завелась на полную и это то, к чему мы стремимся. Сменились роли: теперь она поливает горячим воском мою грудь и пресс… Болезненно, но вижу, как ей хорошо. Принялась лечить языком мои раны, каждый сантиметр кожи… Вся постель насквозь, меняем позы и создаем новые, познавая искусство любви. Страстные и юные – такими, как сейчас, мы больше никогда не будем. Давай сожжем себя дотла.

Обследовали каждый уголок дома, нашли бильярдный стол. Не долго думая, взял ее на руки, посадил на стол и тот от сейсмической активности задрожал и зашатался, шары попали во все лунки. Язык на плече… Я пытался глотать воздух, который, казалось, закончился в этом мире. Бок адски болел, просил гонг и перерыв. Я не хотел останавливаться, это был уже шестнадцатый раунд насилия друг над другом. Это было издевательство и надругательство. Так мы наслаждались.

Как же мне нравятся женщины, которые знают, чего хотят, и не строят из себя монашек, рассуждая о порядочности и морали на людях. Мне нравятся женщины прямолинейные, которые не боятся сказать, что думают. Они не боятся быть собой, четко выражают мысли и желания. С ними хочется быть, а не гадать; говорить, а не подбирать слова; шутить, а не сочинять слюнявые комплименты. Секс сейчас, а не во вторник. Просыпаться, а не писать про доброе утро…

Когда ночь подошла к концу, а фильм, где я забираю джекпот, стал тускнеть, я увидел себя в зеркале. Я смотрелся в него, принимая душ и вкушая победу, упивался собственной неотразимостью. Но что-то во всем этом меня смущало… Некая лживость в убеждении самого себя.

Это выглядело так, будто я всю жизнь любил слушать классическую музыку, а потом вдруг пошел на концерт модного исполнителя, а после шоу начал убеждать себя, что концерт был хорош, такую музыку слушают все и именно ее я тоже предпочитаю. Всегда считал, что женщины любят обманываться, но, видимо, любят и мужчины.

Я осознал, что никакие победы, даже завернутые в глянец и золото, не приносят былого чувства удовлетворенности и величия. Да и было ли счастьем обладание сотнями молодых тел? Без глубины и без того, что я испытывал к Ханне, которую даже не видел воочию. От одной лишь мысли о ней по телу пробегала приятная дрожь.

Что это было? Что не так со всеми этими роскошными женщинами, которых я забываю на утро? Может, любителям разбивать чашки и вправду нужно пользоваться одноразовой посудой? Вода стекала по мне вниз, как и моя уверенность в себе. Настигло разочарование и ощущение, что я грязный, а душ – это самое подходящее для меня место, потому что я должен смыть с себя всю грязь своих поступков и помыслов.

Где сейчас мои демоны? Те, что сидят на плечах, спорят, поддерживают, защищают, подталкивают, оправдывают? Сегодня их нет, даже демоны меня оставили.

Глава 17. Глубже

– Привет, ты где? Не отвечаешь… Что случилось?

– Знаешь, не хочу показаться истеричкой, но я ощущаю тревогу. Интуитивно… То ли у нас такая сильная связь, то ли я сама себе придумала. Я привыкла доверять чутью.

– Меня тошнит, я не могу уснуть, мне плохо, словно кто-то ковыряется в моей груди и рвет внутренности…

– Ты не отвечаешь! Не знаю, чем ты занят. Может, ты с другой? Ты вроде бы мой, но не принадлежишь мне целиком, лишь частично. Пойми, я могу ошибаться, но не сейчас! Я знаю, как выглядит предательство, мы лично с ним знакомы. Надеюсь, ты понимаешь, что, если поступаешь неправильно, я все увижу в твоих глазах.

– Доброе утро. Я спал, что на тебя нашло? Дурочка что ли? Я только с тобой и только о тебе думаю. Что у тебя случилось? Почему ты так решила?

– Я тебе писала, ты не ответил, хотя был в сети.

– Я забыл выключить компьютер и только. Поставил фильм скачиваться.

– Нет, я не верю тебе!

– Я не буду оправдываться за то, что не совершал. Сама себе придумала и обвиняешь меня. Не надо так.

– Я чувствовала подобное ранее и единственное, что могу тебе сказать… Мы даже не виделись и, возможно, это все – мои страхи, но я чувствую себя обманутой.

– Успокойся, милая! Меня не интересуют другие, только ты…

Неужели наша связь вышла на тот уровень, где женщина чувствует физически, как в ее пространство вторгается другая? Да, я был с другой. Алкоголь и ночь меняют меня, я жажду овладеть и получить свой приз. Мое сознание предало меня, а может, я захотел, чтобы так было…

Мне стыдно. Стоп, откуда взялось самобичевание? Откуда стыд? Мне не было стыдно много лет, хотя я совершал и более странные поступки. Всегда плевать хотел на то, что обо мне подумают. А сейчас? Я чувствую себя виноватым, мне мерзко. Неужели мы связаны нитью? Неужели испытываю к Ханне настоящее, живое? Бред какой-то.

Или не бред?

Я запутался в своих же сетях. Вокруг меня разные женщины, все они вкусные, аппетитные и повинующиеся моему слову. И я переживаю из-за сообщений от Ханны? Бред! Может, потому, что я не вижу ее и рисую идеальную картинку? А может, я думаю, что лишь она принимает меня настоящим?

Ей важны мои мысли, чувства, проблемы и даже мои слабости. Она не зависит от магии тела, которую я упорно развиваю и на которую подсаживаю всех этих женщин. Я чувствую вину каждый раз, когда предаю наше общение с Ханной в постели с одной из них.

Уверен, она верна мне всецело! А может, нет? Может, я не один такой подлый? Может, у нее волчьи зубы покрепче? Сейчас я надломлен и не верю ей до конца, но как верить кому-то, если не веришь самому себе? Если я сам себя предаю, что мне стоит предать других?