Ворон обгладывает кости

– Конечно, – ответила за приятельницу Полина. – Садитесь.

Кемалов с Козловским подсели к Саше, Макар и Яков устроились на стульях, а Богдан и Тимофей примостились на кровать Инны, рядом с Полиной. Жанна лежала на верхней полке, подперев голову, и с интересом разглядывала парней.

– С чего вдруг? – полюбопытствовала она.

– Да так, просто, – улыбнулся Марк. – Поболтать зашли.

Полина и Инна хором хмыкнули. Александра задумчиво нахмурилась:

– А с кем живёт Злата?

– С людьми, тоже первокурсники. Только я не запомнил, что у них за специальность: то ли менеджеры, то ли маркетологи. В общем, бред какой-то.

Ведьмы дружно рассмеялись. Вампиры немного расслабились.

– Значит, вы двое живёте в Хмелёвке? – уточнила высшая ведьма.

– Угу.

– И Хмелевских знаете?

– Конечно, знаем! – фыркнул Николай.

– А какие они?

– Хм. – Марк весело улыбнулся. – Лукьян – лидер, настоящий вождь. Мы считаем его мудрым политиком. Успешный бизнесмен. Общеизвестный дамский угодник. Сейчас, кстати, свободен!

Девушки расхохотались.

– На вашего вождя мы не претендуем! А его сестра? Какая она? – поинтересовалась Полина.

– Станислава – роковая женщина. Красивая, сильная, воинственная. Страстная натура. Руководит швейной фабрикой – по её эскизам шьют одежду. С тех пор, как Лукьян возглавляет Лагерь, осуществляет оборону тыла вместе со своими подругами.

– Многие парни мечтают о том, чтобы она стала их первой женщиной, – вставил Николай.

– Но Станиславу не интересуют малолетки, – кивнул другу Марк. – Она тщательно подбирает себе парней. И, хоть сплетни гласят, будто она меняет мужчин как перчатки, это совсем не так.

– Она – секси, – вздохнул мечтательно Богдан, вызвав приступ хохота у присутствующих.

Что парни обожают свой Лагерь и их первых лиц, было очевидно. Кроме высказываний и выражений их лиц, об этом говорило то, что у каждого из них где-нибудь мелькал символ Лагеря. Носили его они с явной гордостью.

С минуту молодые люди молчали и просто переглядывались.

– Скажите, а у вас все называют посёлок Хмелёвкой? – задала Александра новый вопрос.

– Нет, только новые поколения вроде нас, – мягко улыбнулся Кемалов, глядя на девушку своими тёмными глазами. – Остальные по-старому зовут Красным Источником. Сам Лукьян предпочитает название «Красный Источник». Он вообще не в восторге от этого переименования, если честно.

Молодые люди опять помолчали.

– Вы говорили, что работали перед тем, как вам велели учиться, – вспомнила Саша. – А где?

– Я с Николой на конеферме, – ответил Кемалов.

– Мы на мясокомбинате, – сообщил Макар, указывая на Якова.

– В пекарне, – скромно произнёс Тимофей.

– У меня работа сезонная, – пояснил Богдан. – Крестьяне мы! А зимой – снегоуборщики.

– А Злата? – поинтересовалась Полина.

– Она у нас на прялке работает – возится с овечьей шерстью, – услужливо сообщил Марк. – А её брат пасёт тех самых баранов. Сама Злата мечтает о швейной фабрике, но тогда надо переезжать в Хмелёвку, а она… не то, чтобы не хочет, – скорее, не к кому. Вот замуж выйдет за кого-нибудь из местных, переедет и попадёт на фабрику.

Парень загадочно рассмеялся, словно знал какую-то тайну. Ведьмы переглянулись, но спрашивать о причинах его веселья не стали.

– По-моему, теперь ваша очередь удовлетворить наше любопытство, – сказал Марк.

– Занимаешься шпионажем? – поддела Полина.

– Вряд ли получится, – с сожалением произнесла Саша. – Ни одна из нас не живёт в Вороново.

– Неужели вы не видели никого из самых известных людей вашего Лагеря?!

– Ну почему же? Я, например, видела Арсения Серебренникова, – призналась Инна.

– Ты с ним знакома? – воодушевился Кемалов.

– Нет, конечно! Я видела его всего пару раз, мельком и совершенно случайно! Я просто живу в Дмитровке. Руслан Бахметов с женой тоже живут в Дмитровке, и Арсений у них иногда бывает, но деревня – большая, поэтому ни с кем из них я не знакома.

– Жаль…

– А какой он – Арсений? – полюбопытствовала Полина.

– Красивый, стройный и очень-очень высокий, – с улыбкой поведала Морозова. – Кто-то из моих одноклассников утверждал, что рост Арсения Серебренникова составляет сто девяносто семь сантиметров.

– Круто.

– Значит, ни Дениса Воронова, ни Веронику Левицкую, ни тем более Виктора Воронова вы не видели? – поникнув, подытожил Марк.

– Нет.

Александра не стала упоминать о том, что её отец хорошо общается с Денисом Вороновым: она ведь не была с ним лично знакома. На деле, девушка, конечно, знала о секретаре Собрания многое, будто он был её другом, но при этом никогда его не видела даже на фотографии. Уважать его и восхищаться им ей это не мешало – в сущности, высшей магией Соболева занялась по примеру Дениса Воронова. Она была поклонницей единственного высшего мага первого уровня в Новоильинском районе.

– И Владислава Воронова? – расстроенно уточнил Макар.

– Сказали же! – раздражённо воскликнула Жанна. – В Вороново мы не жили и в одной школе с Владиславом не учились!

– А Владислав учился не в вороновской школе, – невозмутимо сообщила Инна, пытаясь защитить Макара.

– С чего вдруг? – фыркнула Крюкова.

– С того, что я это знаю бетонно, – спокойно ответила ведьмочка. – Владислав учился в каком-то человеческом посёлке и, если я не ошибаюсь, помимо общеобразовательной школы окончил музыкальную.

– Серьёзно? – удивилась Саша.

– Абсолютно! Вроде бы он играет на фортепиано.

– И откуда такие познания? – изумлённо улыбнулась Полина.

– Я живу в Дмитровке! – закатила глаза Инна. – Мы ближе всех к Вороново! Кое-кто из членов Собрания живёт в нашей деревне!

– Но видеть Владислава ты не видела? – уточнил Яков.

– Нет, конечно. Мало кто в Лагере знает, как он выглядит. Даже не все жители Вороново его встречали.

– Значит, в Вороново вы не живёте и никогда там не бывали, – подытожил Марк.

– Угу, – подтвердили все, кроме Саши.

Высшая ведьма молчала, задумчиво глядя перед собой. Взор её затуманился. Далёкие воспоминания всплыли в голове.

– Однажды я была в Вороново, – тихо сказала девушка, по-прежнему глядя перед собой. Голос у неё изменился, словно говорит она в трансе. – Я тогда только пошла в школу. У меня была гнойная ангина, и папа повёз меня на приём к Павлу Евгеньевичу Шевцову. Потом ему понадобилось забрать какие-то бумаги у Самсонова, и нам пришлось зайти в особняк Вороновых.

– Ты там была?! – удивилась Полина.

– Была, – тем же странным голосом ответила Александра. – Но я плохо помню тот день. Только что особняк невероятно огромный и богатый. Ещё мне всегда вспоминается один коридор, там на стенах висят красивые портреты. Самих портретов я уже тоже не помню, но точно знаю, что они были красивые… И я видела в тот день Виктора Воронова – так говорит папа.

– То есть? – недоумённо нахмурился Марк. – Причём здесь твой отец? Или ты и Виктора Воронова не помнишь?

– Не помню. Папа говорит, когда я увидела Виктора Воронова, то упала в обморок. Глупо, да?

– Очень, – кивнула Жанна.

Кроме неё никто больше не согласился.

– А почему ты упала в обморок? – уточнил Николай. – Испугалась?

– Сильно, – со смущённой улыбкой призналась Соболева. – Свой страх я помню. Это даже был не страх, а ужас. Папа говорит, что когда Виктор Воронов просто идёт по коридору и ни с кем не разговаривает, то порой кажется устрашающим.

– Значит, Виктора Воронова ты не помнишь? – переспросил Макар.

– Едва ли.

– Может, это и смешно, но мне от твоего рассказа не по себе, – поделилась впечатлением Полина. – Жуть просто.

– И мне, – поддержала её Инна.

– А Шевцов какой? – спросил Тимофей. – Или тоже не помнишь?

– Очень смутно. Черты лица в памяти расплылись, но точно помню, что у него кудрявые рыжие волосы и добрые карие глаза как у щеночка. Он – великий целитель. Внимательный, чуткий. Одно его присутствие исцеляет. И в помещении, где он принимает, пахнет травами – это могу сказать с уверенностью.

– Он арендует кабинет? – осведомился Козловский.

– Нет. Он принимает в собственном доме, и это помещение что-то вроде сенок, хотя отапливается и оборудовано. Вход в него с улицы как в магазин, а за домом у Шевцова огород и сад – там ещё один выход, внутренний.

– Наверное, трудно попасть к нему на приём, да? – полюбопытствовал Марк.

– Вовсе нет, – помотала головой Александра. – Он – официальный врач Лагеря, получает зарплату. Такие врачи есть в каждом селении, но многие предпочитают ездить в Вороново, к Шевцову.

Повисла короткая пауза.

– Ну вот видите, девочки! – радостно воскликнул Кемалов. – А говорили, что никого не знаете!

Ведьмы рассмеялись. Следующие минут пятнадцать молодые люди рассказывали друг другу о себе. Говорили о родителях, школе, друзьях, увлечениях. Вампиры с гордостью поведали о своей службе в армии (в Лагере магов и оборотней не было принято служить в человеческой армии) и похвастались, что умеют стрелять из пистолета.

– У меня родилась просьба, – громко заявила Инна, когда в разговоре повисла пауза.

И соседки, и гости внимательно на неё поглядели.

– Мы никогда раньше не видели вампиров, – заговорила девушка, – и о том, как вы выглядите, когда в вас просыпается вампир, знаем только по чужим рассказам. Покажете?

– Ну прямо криминальная просьба, – фыркнул Кемалов, Козловский ему вторил.

В следующий миг энергетика присутствующих вампиров ощутимо усилилась, как будто стала чётче. Изменение во внешности было заметнее у Тимофея и Макара, цвет глаз которых относился к светлой гамме. Чёрный вытянутый вертикально зрачок, напоминающий своей формой двояковыпуклую линзу, создавал бо́льший контраст со светлой радужкой глаз этих парней. У повернувшегося к Александре Марка зрачок почти сливался с тёмной радужкой.

– Твой зрачок сложно разглядеть, – сообщила ему Соболева.

Парень рассмеялся.

– Неужели это всё? – разочарованно спросила Инна. – А с клыками у вас ничего не происходит?

– Клыки у вампира удлиняются, только когда он собирается кого-то кусать, – объяснил Кемалов.

– Покажешь? – полюбопытствовала Саша.

Вампир снова засмеялся, продемонстрировав и без того красивые и ровные зубы. Ведьмы ими залюбовались. Не успели они и моргнуть, как клыки Марка вытянулись за доли секунды. Несколько коротких мгновений девушки их разглядывали.

– Очень познавательно, – кивнула Инна со скромной улыбкой, вызвав у гостей приступ смеха.

Даже лёжа в постели после ухода парней, ведьмы ещё долго обменивались мнениями.

5 сентября, пятница

Морозова Инна, ведьма

Утром в общежитии девушки снова обсуждали визит вампиров к ним в комнату. Этот визит их и удивлял, и радовал. Мысль о дружбе с вампирами нравилась всем четверым.

Вчера вечером Инне тоже начало казаться, что Марк Кемалов неравнодушен к Саше. Озвучить свою мысль девушка не решилась: какой-то внутренний инстинкт удерживал её от подобных высказываний в присутствии Жанны. Немаловажное значение здесь имело и вчерашнее наблюдение Инны, заключавшееся в том, что Крюкова, по всей видимости, не любит, когда парни обращают внимание на других девушек.

Первой парой был иностранный язык. Явившись в красивую современную аудиторию, ведьмы со всеми поздоровались и заняли места в самом переднем ряду. Морозовой повезло: справа её соседкой по обыкновению стала Полина, а слева подсел Стаев Максим. Из всех парней общество именно оборотня было ей приятнее других.

Студенты постепенно подтягивались в аудиторию. Инна так увлеклась разговором с Максимом, что не заметила появления Владлена Стрельцова. А заметить его присутствие вскоре пришлось. Точнее, сначала от беседы Инну и Максима отвлёк громкий голос Данилы, рассказывающего какую-то историю Стасу и сидящим рядом девушкам. Морозова невольно отметила про себя неграмотную речь парня, до которой ей, по правде говоря, не было никакого дела. Зато было кое-кому другому.

– «Ворачиваемся», – повторил за парнем громко Владлен. – «Ихняя»… Таких слов в русском языке-то нет!

Данила оглянулся на Стрельцова.

– Тебе что-то не нравится?

– А ты – догадливый, – с иронией похвалил голубоглазый красавчик. – Мне вот что интересно: из какой ты дерёвни, Афанасьев?

– Сам ты из дерёвни!

– Я-то как раз не из деревни – из посёлка городского типа. Разницу ощущаешь?.. Мысль о том, что ты получишь диплом о высшем образовании, меня прямо-таки пугает.

– Смотри в штаны не наложи!

Влад издал своеобразное фырканье издевательски-насмешливого характера и поглядел на Афанасьева со снисхождением.

– Ты реально считаешь, что это остроумно? Как всё запущенно. – Он покачал головой. – Удивляюсь, как ты умудряешься жить по принципу, которого нет. Что мужчина должен быть чуть красивее обезьяны, я слышал, а про то, что чуть умнее – ни разу.

И парень вставил в уши наушники. Данила попытался показать обидчику неприличный жест, на что тот лишь издевательски расхохотался и отвернулся к окну.

– Эти двое начинают действовать мне на нервы, – со вздохом признался Максим.

– Наверное, идеального мира в группах не бывает, – чуть улыбнулась ему Инна.

– Возможно, ты права.

Взгляды молодых людей встретились. Целых семь секунд они, не мигая, глядели друг на друга. Девушка не выдержала пристального взгляда соседа и смущённо потупилась, но скоро снова посмотрела на Максима и обнаружила, что он улыбается какой-то загадочной улыбкой. Инна неуверенно улыбнулась в ответ, чем сделала улыбку парня ещё шире. Сердце в груди ведьмы неистово трепыхалось как птичка.

Учительница английского языка была приятной и достаточно молодой. Студенты её внимательно слушали. Первый урок пары прошёл вполне спокойно, а на втором, когда преподаватель обратилась к Даниле, и он начал заикаться, пытаясь выговорить что-то по-английски, опять послышался голос Стрельцова:

– Кому-то не помешало бы для начала выучить русский язык, а уже потом браться за любой другой.

– Заткнись! – зло крикнул Афанасьев.

– Можно подумать, тебе это поможет. Всё равно ведь будешь блеять как баран.

И Влад достаточно талантливо изобразил заикание парня. Инна не знала, как реагировать. Если быть до конца честной, то пародия Стрельцова её насмешила. Девушка не любила, когда люди начинали вот так заикаться как Афанасьев и демонстрировать свою глупость. Больше всего ей не нравилось, что подобные люди обычно высокого о себе мнения, но при этом лишены элементарных знаний, приобретать которые даже не считают нужным.

– Сам ты баран! – Данила злился всё сильнее. – Если ты такой смелый, пойдём выйдем!

Владлен ядовито рассмеялся. Вид у него был такой, словно Афанасьев своей тупостью его утомил.

– Приткнулись оба! – велел Максим. – Нашли, блин, друг друга два одиночества!.. Здесь урок, между прочим! Так что сейчас же заткнулись и проявили уважение к преподавателю!

– Извините, – уже тише сказал оборотень учительнице.

Женщина кивнула и продолжила урок, словно никакой перепалки не было.

Следующей парой в расписании группы 436 числилась философия. Войдя в класс, молодые люди обнаружили там пожилого преподавателя. На приветствие он вежливо отвечал и с каким-то отстранённым интересом наблюдал, как студенты занимают места.

Эта перемена была длинной. Молодые люди сбились в группки и общались. Минут через пять внимание многих отвлёк громко звонивший телефон. Преподаватель суетливо вынул мобильник из кармана и ответил на звонок не менее громко:

– Алло!.. Привет, Егорка!..

Студенты отвернулись от мужчины и вернулись к разговорам. Инна заметила, какими мрачными отчего-то стали вампиры.

– Что-то случилось? – робко спросила Саша у Марка. Очевидно, от неё тоже не ускользнула перемена в настроении собеседников.

– Что произошло с Егором Никитиным? – тихо осведомился Кемалов.

История Егора Никитина была крайне болезненной для обоих Лагерей темой. Из-за этой истории 5 лет назад чуть не рухнуло перемирие.

Началось всё 7 лет назад. Тогда ведьма Дина Никитина, вдова оборотня Ростислава Никитина, родила сына от вампира Логинова Станислава. Это событие потрясло всех. Мало того, что мальчик, получивший имя Егор, был сыном членов двух враждующих Лагерей, так ещё к тому времени в Лагере Воронова уже несколько лет существовал Закон «О чистоте нации», согласно которому носители вампирской сущности в Лагере магов и оборотней подлежат уничтожению. Многие осудили Никитину. Однако убивать ребёнка в руководстве Лагеря не торопились, так как случай был особый: Егор Никитин был сыном вампира из Лагеря вампиров и не мог подпадать под законы только Лагеря магов и оборотней. Начались переговоры между двумя Лагерями, а договориться никак не получалось. В итоге, переговоры затянулись на целых два года.

Хмелёвка просила передать Егора Никитина им, Вороново отвечало отказом. Когда у магов появилось подозрение, что вампирская сторона намерена выкрасть мальчика, была похищена соседка родителей Логинова Станислава. В результате допроса стало известно, что Логинов намерен выкрасть своего сына и его мать, но, так как Лукьян своего согласия на это пока не дал, операция не разработана. Пленницу вернули в Лагерь вампиров, а на следующий день Виктор Воронов отдал приказ убить Егора Никитина и его мать как соучастницу.

Никитиной вместе с сыном удалось скрыться. Огромные силы были брошены на её поиски, однако результата не принесли. А через неделю кое-кому из воинов Лагеря Воронова поступила информация о том, что некто неизвестный назначил Логинову встречу для передачи в его руки Егора Никитина. Виктор Воронов вместе с несколькими воинами отправился на предполагаемое место встречи. В Лагерь они вернулись с двухлетним Егором, которого поместили в камеру на самой вершине тюремной башни, на утро была назначена его казнь. А утром казнь не состоялась. Что случилось на самом деле, знали лишь единицы.

В тот же день из приюта бесследно исчезла дочь Дины от первого мужа. По всему Лагерю Виктор Воронов учинил обыски, но ни Дина Никитина, ни её дети найдены не были. В результате оба Лагеря остались с претензией друг к другу. Маги и оборотни считали, что вампиры похитили Никитиных, а вампиры думали, что колдуны и волколаки убили Егора и его мать. Однако, несмотря на всё случившееся, Лукьян войну из-за убийства мальчика развязывать не стал. Мир, хоть и худой, оказался дороже.

Вопрос Марка заставил высшую ведьму растеряться.

– Ты меня об этом спрашиваешь?

– Ну да. Тебя.

– Откуда мне знать? Разве не ваши похитили его?

– Нет, конечно! Каким образом?

– Не знаю, – пожала плечами Соболева. – Но ведь его не казнили.

– Почему? – удивился Козловский.

– Да откуда ж мне знать?! – с лёгким раздражением рассмеялась девушка. – Наверное, потому что его выкрали. Ведь Никитину с детьми потом по всему Лагерю искали! А кто кроме ваших мог их выкрасть?

– А почему сразу наши? – встал на дыбы Кемалов.

– А кто ещё? – воскликнула Полина. – Не наши же! Зачем свои бы их красть стали? Свои бы просто защитили или отстояли!

– Защитники, тоже мне! – фыркнул Богдан. – То-то, я смотрю, их обалденно защитили!

– Молчал бы лучше! – вступилась за свой народ Инна. – Ты не в нашем Лагере живёшь! Много ты понимаешь! Как могли, так и защищали! Ваш Логинов тоже не очень-то торопился!

– Торопился, между прочим! – возмутился Николай. – Он хотел их спасти!

– Оно и видно, как хотел! – пропела Жанна издевательски. – Так хотел, что ничегошеньки не сделал!

– С чего ты взяла, что он ничего не сделал? – взбеленился Марк. – Ты свечку держала, что ли?

– А, может, ты́ её держал? – парировала Инна.

– А вот и держал!

– Ну-ну!

Морозова с вызовом глядела на вампира.

– В любом случае, Никитину и её детей в нашем Лагере не убивали, – спокойно произнесла Александра. – Они исчезли.

– Но если наши их не похищали, а ваши – не убивали, то куда они подевались? – полюбопытствовал Яков.

Блондинка пожала плечами с демонстративно равнодушным видом.

– Что это означает? – уточнил Макар.

– Что я так же, как и вы, не имею об этом ни малейшего понятия. Но я уверена, что их точно не убивали в нашем Лагере.

– Уверена?

– Да.

– И на чём эта уверенность основана?

– Ни на чём, – отрезала Соболева. – А хочешь знать, что меня во всём этом раздражает?

– Выкладывай, – кивнул Марк.

– Что вас очень беспокоит судьба Егора Никитина, а о его матери вы едва вспоминаете…

– Почему ты так решила?

– … и совсем вас не волнует, что стало с Валерией Никитиной, её старшей дочерью!

– А что с ней? – удивился Козловский.

– А что с ней? – передразнила парня Жанна.

– Воронов посылал за ней, когда казнь Егора Никитина не состоялась, – сообщила Саша. – По счастью, за пять минут до приезда его людей, она исчезла.

– И что с того? – не понял ничего Кемалов. – Ведь её не убили.

– Только потому, что она вовремя пропала. Кто знает, зачем Воронов посылал за ней?.. Пожалуй, её судьба меня беспокоит больше всего.

– А! Так значит, на Егора Никитина тебе плевать?

– Нет. Просто я считаю, что он в вашем Лагере.

– Да нет его у нас! – разозлился Николай. – Говорят же тебе!

– Почему ты так в этом уверен? Если руководство вашего Лагеря не признаётся в похищении Егора Никитина, это ещё не значит, что оно его не совершало!

– Значит! – вскричал Марк. – Ещё как значит!

– Да заткнётесь вы все или нет?! – заорал к общей неожиданности Владлен, вскочив со стула. – Развели здесь дискуссию! Да кому и какое вообще дело до того, что стало с Никитиной и её отродьем?! Убили их или похитили – какая к чёрту разница?!

– А вот и есть разница! – возразила Соболева. – Как ты можешь так говорить? Они обвиняют наш Лагерь в убийстве детей! А у нас их не убивали!

– Откуда тебе знать? – иронично осведомился Стрельцов. – Воронов, может быть, перед тобой лично отчитывается?.. Кто ты такая, Соболева? Голубых кровей, что ли? Сильно сомневаюсь. С виду, – парень обвёл её с ног до головы уничтожающим взглядом, – ничего выдающегося.

Саша униженно покраснела, потеряв дар речи. Все остальные тоже притихли от растерянности.

– Никто из вас не знает, что произошло с Никитиной и её детьми, и никогда не узнает, – продолжил голубоглазый красавчик. – Если их и убили, вам бы об этом не доложили. Если кто-то посчитал, что их нужно убить, значит, было нужно. Это политика. Вы в этом ни черта не смыслите и понять даже не пытайтесь. Ни Воронов, ни Хмелевский не стали бы посвящать кого-то из вас в детали своей политической игры. Вот ты, Кемалов, разве родственник Хмелевским? Думаешь, он бы стал тебе всё докладывать? Ваши могли похитить Никитиных, но афишировать это не стали бы. Это и идиоту понятно! Иначе бы началась война! И, кстати, раз ваш дорогой Лукьян не развязал её, значит, не так важна жизнь этого мальчишки, а вы из-за этого чуть ли не дерётесь!

– Неправда, – прошептал Тимофей, поникнув.

Влад поднял чёрную бровь.

– Думаете, ваш Хмелевский такой честный, что обо всём вам скажет? Не будьте дураками! Он – политик. – Парень повернулся к ведьмам. – Воронов – рыба покрупнее, чем вы, поэтому не пытайтесь угадать, что и для чего он делает. Он руководит этим Лагерем давно и в политике понимает больше вашего. И, заметьте, политик он блестящий. А что насчёт Никитиной с детьми… Если их и убили тогда, какая теперь разница? Что из этого? Поубивайте ещё друг друга!

Стрельцов пошёл между рядами, но оглянулся и обратился к ведьмам.

– Не забивайте свои маленькие головки всякой ерундой, девочки, – посоветовал он и вышел из класса.

Повисла тишина. Ни вампиры, ни ведьмы больше не произносили ни слова.

– А о чём это вы сейчас спорили? – подозрительно осведомился Костя. – Что за Никитины, казни, похищения? Кто эти политики и Лагеря? Ваши, наши… О чём вы вообще?!

Выходцы из двух Лагерей напряглись, только теперь вспомнив о присутствующих людях. Преподаватель и студенты из числа людей глядели на них в недоумении.

– Ни о чём, – отрезал Максим Стаев. – Так, давний спор между двумя районами. Забудьте.

До конца перемены никто из жителей двух Лагерей не произнёс и слова. Целую пару студенты внимали преподавателю, которого звали Геннадием Васильевичем. Говорить тот умел хорошо – заслушаешься.

После этой пары была большая перемена. Ведьмы посетили столовую. Покончив с обедом, они отправились к нужной аудитории. Та оказалась закрытой, одногруппники стояли в коридоре у её дверей. Девушки встали у одного окна. Через несколько секунд к ним приблизились вампиры.

– Девочки, вы извините нас за наезд, – тихо сказал Марк. – Этот ваш Стрельцов отчасти прав: что бы с ними тогда ни случилось, теперь уже ничего не изменишь и нет смысла из-за этого ссориться. Простите, что мы начали всё это.