Теория выбора и случайностей. Часть 2. «Кто есть кто, или Долой маски!»

Римма замечала состояние коллеги, спрашивала о нём, а та лишь улыбалась, отшучивалась. И хотя внутренне убеждала себя в том, что волнение имеет происхождение мистическое, что-то шептало ей, что она ошибается, что оно принадлежит к какому-то иному роду. Временами это чувство казалось ей знакомым, но когда она начинала вспоминать, откуда знает его, и была почти у цели, безумный страх останавливал её. А, успокоившись, она снова оказывалась далека от разгадки. При этом девушка испытывала глубокое чувство вины за свою трусость, потому что она почти явственно слышала, как внутренний голос шептал ей: «Ты знаешь ответ, но боишься услышать его. Потому что тогда лишишься своего спокойствия».

Всё это мучило Ангелу, и она не находила себе места. Однако, к радости девушки, она отыскала себе пациента. Теперь её мысли были направлены на предстоящий сеанс, и думать о волнении времени не находилось.

Это был последний пациент в текущем году. Остальных она вылечила ещё до осени, и когда обнаружила, что осталось вылечить лишь одного, стала тянуть время. Ведьма не хотела исчерпать свой лимит задолго до окончания года: без работы ей было скучно, а потому она принялась более придирчиво подбирать последнего пациента. Тех, кого были способны исцелить и другие ведьмы, она отвергала и ждала человека с более серьёзным недугом. И, наконец, нашла мужчину, больного СПИДом, спасти которого было не под силу никому, кроме неё.

Вечером в пятницу они с Волком приехали к тому домой, где Анжелика и восстановила его иммунную систему, почти не испытав боли, но потратив много энергии. Как и всегда, девушка отключилась. В себя она пришла ночью.

В помещении было темно. Нестерова села. Она всё ещё находилась в состоянии полузабытья и мутным взглядом обводила комнату. Совсем незнакомую комнату. Эта мысль невероятно перепугала ведьму, и она вихрем взлетела с кровати и даже умудрилась пробежать половину пути до двери. Но тут у неё закружилась голова, и в глазах зарябило. Едва сознавая саму себя и своё тело, Лика замахала руками в поисках опоры. Сквозь какой-то туман до её слуха дошёл звук открываемой двери, и в следующий миг чьи-то руки обхватили её за талию, не давая упасть. Тотчас девушка всё поняла: что держит её Волк, и что она находится у него дома, в его спальне.

– Ты что, Лика? – послышался тихий голос Андрея. – Ты у меня дома.

– До меня дошло, – еле ворочая языком, ответила она.

Вновь наступила тишина. Туманов продолжал держать подругу за талию, ожидая, когда у неё прекратится головокружение. Очень медленно Ангела приходила в нормальное состояние. Однако, как только закончилось головокружение, с ведьмой начало происходить что-то странное.

Во-первых, к ней вернулось нормальное зрение, и она увидела, что Волк в одних только брюках. Конечно, она и прежде видела друга без рубашки, когда они ездили на речку, но в этот момент словно узрела его впервые. Торс вожака стаи произвёл на Анжелику не меньшее впечатление, чем когда-то произвела его спина.

Андрей вообще не принадлежал к типу волосатых мужчин. Основная часть его волосяного покрова находилась на голове. Волосы были у него и на руках и на ногах, но негустые, короткие и русого цвета, который не бросался в глаза. Грудь же его и спина были безволосыми. Совершенно. Кожа была гладкая, упругая и в свете фонаря, который едва-едва проникал в окно спальни с улицы, отливала серебром.

Туманов не был излишне накачанным, и все его мышцы были рабочие, развитые. Тело этого мужчины говорило об активном образе его жизни, о постоянных физических нагрузках. Его грудь тоже об этом говорила: на ней было множество впадин и выпуклостей, виден был пресс, каждая мышца скульптурно выделялась. Такими же скульптурными, как и грудь, были его руки, бицепсы, за которые держалась в данный момент ведьма. В общем, Волк был живая древняя скульптура, воспевающая красоту человеческого тела.

Во-вторых, Лика начала испытывать желание… очень странное желание… прикоснуться к нему. Ей хотелось пошевелить пальцами и погладить его бицепсы, хотелось прикоснуться губами к его груди, которая была как раз напротив её лица. Ей хотелось гладить его тело, хотелось, чтобы он обнял её. Его бицепсы, за которые она держалась, его руки, которые обнимали её за талию, жгли ей кожу. Девушке пришлось призвать на помощь всю свою силу воли, чтобы не двигать пальцами, чтобы он не понял её состояния, её желания, но она всё равно почти физически ощущала, как её дыхание касается его груди.

Андрей прерывисто вздохнул и чуть отстранился.

– Голова не кружится? – спросил он.

– Нет. Я в порядке. – Нестерова с трудом соображала. – Извини, что разбудила. Я не узнала твою спальню в темноте и отчего-то перепугалась.

– Ничего страшного. А-а… я понимаю, что ты, наверное, спать не хочешь, но сейчас два часа ночи, и я бы поспать ещё не отказался.

– Два часа какого дня?

– Воскресенья.

– А-а-а… – протянула ведьма, – твой единственный выходной. Я тоже, пожалуй, поспать не откажусь.

– Хорошо. Только… есть одна проблема.

– Какая?

– У меня есть всего два набора постельного белья. Один из них в той кровати, на которой ты лежала, а на втором я сплю на диване в гостиной. Проще говоря, я спал на обоих. Прости. Просто я не подумал, что ты можешь очнуться среди ночи: раньше такого не случалось. Я могу предложить тебе лечь в моей постели здесь, если ты не брезгуешь, или положить тебя сверху под пледом, как ты лежала сейчас. Понимаю, что это не гостеприимно…

– Я не брезгливая! – оборвала его Анжелика. – В отношении тебя, по крайней мере. Я лягу здесь, если ты не против.

– Не против, естественно, – усмехнулся вожак стаи и поднял её на руки, посадив затем на стул, стоявший рядом с кроватью.

Он снял с кровати покрывало, откинул пододеяльник, который оказался пустым. Потом поискал что-то в шкафу и извлёк оттуда, как оказалось, одеяло.

– Тебе вставить его или ты сверху им можешь накрыться? – осведомился Туманов.

– Накроюсь сверху, – рассмеялась Ангела. – А ты что, совсем без одеяла спишь?

– Ну, да. Мне под одеялом всегда жарко.

В его голосе послышалось смущение, которое позабавило девушку. Волк подошёл к ней, поднял на руки и перенёс на кровать.

– Спасибо, – тихо произнесла она. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, Лика.

Ведьма проводила его сильную и высокую фигуру взглядом и стала раздеваться. Спать в одежде неприятно, невыносимо, и Лика решила зря не мучиться. Снимая бюстгальтер, она вдруг смутилась, хотя никто не мог её видеть: она слышала, как скрипнул под Андреем диван, когда он на него ложился. Раздевшись побыстрее, девушка нырнула под пододеяльник. Немного подумав, она пристроила свой бюстгальтер под брюки, на случай если другу что-то понадобится в комнате, и он в неё войдёт. На том успокоившись, Нестерова легла в холодную постель и накрылась ещё сверху одеялом.

Сначала её беспокоило лишь то, что она замёрзла, но как только она стала согреваться, с ней опять начало происходить что-то странное. Девушка повернула голову на подушке и вдруг почувствовала, что та пахнет… Волком. Это был тот самый специфический запах, про который Туманов говорил ей меньше, чем полгода назад. Подушка пахла им самим и немного его одеколоном. Такой родной запах, такой знакомый… Анжелика уткнулась носом в подушку. Теперь она чувствовала, что вся постель пахнет Андреем, и этот запах сводил её с ума. Ей было невообразимо приятно, что она чувствует этот запах, что он повсюду. Ещё ей была приятна мысль, что в этой постели спал Волк. Она гладила руками подушку, простыню, и ей казалось, что гладит она того кудрявого мужчину, который спит в соседней комнате.

«Извращенка», – сказала Ангела себе мысленно, но избавиться от этого наваждения не могла.

Ей было хорошо в его постели. Запах Андрея будоражил её душу. Все мысли теперь были о нём. Ей вспоминались те сумасшедшие мысли, которые приходили в голову, пока она стояла с ним рядом, вспоминался его голос, которого поначалу она так боялась, а потом полюбила. Как назло, ей стало вспоминаться, какие на ощупь его волосы, как это, когда он приобнимает за плечо, как это: кружиться с ним в танце. Ей вспоминались его насыщенно-карие глаза, широкая улыбка. От всех этих мыслей и воспоминаний у ведьмы снова стала кружиться голова. Но это странное гипнотическое состояние не проходило, и тому способствовали запах, исходящий от постели, и осознание того, что Волк в ней спал.

С мыслями о вожаке стаи Лика и заснула. Утром, когда она открыла глаза, оказалось, что солнце уже светит вовсю, а хозяин дома делает что-то на кухне: слышно было, как гремит посуда, и течёт вода из крана. Голова у девушки была тяжёлая и немного побаливала: сказывалось то, что она долго не могла заснуть.

Неожиданно Ангела припомнила, какие именно навязчивые мысли не давали ей заснуть этой ночью, и густо покраснела. Ей стало стыдно. Теперь, при свете дня, всё это казалось минутным помешательством.

Ведьма встала с постели и оделась. В гостиной послышались тихие шаги Туманова. Анжелика пришла в ужас от мысли, что он увидит её вот такую неумытую и непричёсанную, хотя раньше её это так не беспокоило. Но ей повезло: мужчина вскоре снова ушёл на кухню. Беспокойно озираясь, девушка пробежала в ванную. Там она умылась, очень критически осмотрела себя в зеркале, попробовала расчесать волосы руками, но должного результата не добилась.

Бегом же она вернулась в спальню. Ей хотелось, как можно скорее привести себя в порядок, но её взгляд упал на разобранную постель, и она не смогла пройти мимо. Заправляла её Ангела торопливо. Закончив, она приблизилась к туалетному столику, на котором лежала расчёска. Воспользоваться ею без спроса ей мешала совесть, но без расчёски с её волосами справиться было невозможно.

Раздался стук в дверь, от которого ведьма вздрогнула. Она так глубоко задумалась, что не услышала шагов друга и испугалась. Испуг выдавала рука, прижатая к груди.

– Прошу прощения, – послышался голос Волка, вслед за которым в дверном проёме появилась его кудрявая голова. На лице мужчины растянулась широкая весёлая улыбка. – Испугал? Прости. – Он вдруг рассмеялся: – Ты забавная какая-то сегодня. Такая резвая с утра пораньше. Бегаешь, как…

Девушка смущённо улыбалась после того, как он назвал её забавной, а когда он осёкся, не закончив сравнение, развеселилась тоже:

– Как кто?

Андрей стушевался и чуть покраснел.

– Вообще-то женщину принято сравнивать с ланью, но мне в голову пришло другое сравнение.

– Какое?

– Неважно.

– Важно! Говори.

– Нет. Не буду. Ты обидишься. – Против воли он улыбался.

– Скажи, Волк. Я не обижусь.

– Хорошо: ты бегаешь по дому, как перепуганная зайчиха. Прости, подруга: у нас попросту лани в лесу не водятся – только зайцы.

Лика хохотала. Туманов улыбался:

– Если бы я был поэтом, то все женщины бы от меня разбегались, чтобы я не написал про них стихи и не сравнил с чем-нибудь не очень поэтичным.

– Неправда. Мне нравится твоё сравнение. Всё лучше, чем быть ланью.

– Спасибо, что успокоила. – Он опять улыбнулся. – Ах, да! Привет, подруга!

– Привет, друг, – улыбнулась в ответ ведьма.

– Завтракать будешь?

– Да.

– Хорошо. Если ты не против, то я составлю тебе компанию: завтракал я уже давно и опять хочу есть.

– Я никогда не буду против такой компании, как ты.

– Отлично. Тогда я тебя жду.

– Волк! – окликнула его Анжелика.

– Да, Лика? – спросил он, вновь появляясь в проёме.

– А можно твоей расчёской воспользоваться?

Андрей улыбнулся подруге с ласковым укором.

– Зачем ты спрашиваешь? Конечно, можно.

– Спасибо! – прокричала она ему вслед.

Девушка по-прежнему улыбалась, хотя друг уже ушёл. От короткого разговора с ним у неё поднялось настроение, и губы не могли прекратить улыбаться, отражая внутреннее состояние своей хозяйки.

Ангела взялась за расчёску. Её глаза тут же зацепились взглядом за несколько кудрявых русых волосков, оставшихся в ней. И её вновь охватило это странное чувство близости к Волку. Она сердито замотала головой, отделываясь от наваждения, и принялась яростно чесать свои длинные волосы. Потом девушка быстро вытащила из расчёски свои волосы, оставшиеся в ней, и пошла прочь, как можно скорее, убегая от этой расчёски, словно в ней таится какое-то зло.

Она вошла на кухню, снова чувствуя себя смущённой, то краснея, то бледнея. Однако ей казалось, что ведёт она себя как обычно, не замечая, что всё делает иначе, чем всегда.

Они сели пить чай. Лика внезапно стала стесняться есть при Андрее. Ей мерещилось, что она всё делает не так: кусает, чай пьёт. Она краснела и старалась на друга не смотреть. Он же улыбался. Вскоре ведьма, несмотря на своё смущение, заметила это.

– Отчего ты такой счастливый? – полюбопытствовала она.

Туманов опустил глаза, не в силах стереть с лица улыбку. С ответом он немного помедлил, но всё-таки поднял глаза и, чуть смущаясь, пояснил:

– После того дня, когда мы отмечали окончание ремонта, ты первый гость в моём доме.

– Серьёзно?

– Да, с тех пор никто ко мне домой ни разу не приходил. Так что я очень рад тебе, как моей первой гостье. Впрочем, ты всегда желанный гость в моём доме.

– Спасибо, Волк. – Нестерова улыбнулась. – А ты давно завтракал?

– Сразу как приехал из леса. Около восьми часов примерно.

– Кошмар! Неужели ты каждый день так рано встаёшь? Ты ведь никогда не высыпаешься!

– Отчего? – удивился вожак. – Во время отпуска я часто на пересмену не являюсь. А вообще я привык. И я из тех, кого называют жаворонками.

– Всё равно это ужасно, – вздохнула девушка. – Ну, а как там в лесу? – спросила она, отвлекаясь от грустных мыслей.

– А как может быть в лесу? Всё хорошо. Правда, сегодня на дежурство заступали Серёжа и Валера, но даже их рожи не способны мне испортить настроение: сегодня хороший день, солнечный, хотя и прохладно. А ты как себя чувствуешь?

– Нормально. Полный порядок.

Волк пристально посмотрел подруге в глаза:

– Точно?

– Да точно, точно! – рассмеялась Анжелика. – В какой-то степени СПИД лечить проще, чем многие болезни. От заразы избавлять больно, а восстанавливать иммунную систему – совсем нет.

– Не обманываешь меня? – прищурился мужчина.

– Нет. Клянусь.

– Ладно. Тогда пойдём дальше: как спалось?

Ведьма расхохоталась.

– А что, у нас какая-то определённая программа?

– Нет. То есть у меня в голове – да. Так как?

– Что? Спалось? Хорошо. Знаешь, я снова успела привыкнуть к квартире и забыла, как хорошо спится в частном доме. Такая тишина! Никакие соседи не орут, собаки не скребутся когтями по линолеуму, не слышен ничей телевизор. В доме какие-то другие звуки, они совсем иного характера.

– Да, – согласился Андрей, – в своём доме полно звуков, но это другое. Не представляешь, как я рад, что съехал из квартиры! Вообще не понимаю, как люди в них живут. Я всю жизнь прожил в частном доме, и квартиры мне невыносимы. Да и с волчьим слухом там с ума сойти можно! Всех соседей слышно.

– Представляю!

Друзья звонко рассмеялись. Потом они немного помолчали, продолжая улыбаться.

– А ты с соседями познакомился? – осведомилась Ангела. – Они, наверное, удивляются тому, на какие деньги ты купил себе такой огромный дом. Да и денег столько в него вложил! Даже в двадцать девять лет это почти никому без помощи родителей не удаётся.

– Может, и удивляются, но мне об этом не говорили. Я познакомился только с теми соседями, с которыми соприкасается мой огород, и познакомился, именно работая в огороде. А пару недель назад ко мне приходил участковый, чтобы познакомиться. Кстати, его фамилия Горлов. Он случайно не…

– Дима?! – в восторге вскричала Лика. – Дима Горлов? Твой участковый? Поверить не могу!

– Это сын Станислава Сергеевича?

– Да. Хороший парень, правда?

– Согласен. На отца совсем не похож – так сразу и не скажешь, что его сынок. Ответственный паренёк. Ты с ним знакома?

– Немного. Мне он нравится. Бедняга: он свою работу не любит.

– Серьёзно? – удивился Волк. – А не скажешь. Я ни на одной квартире своего участкового не знал, да и в родительском доме – тоже, а этот сам пришёл знакомиться. Удивил меня приятно. Кстати, он любопытствовал, на какие средства я умудрился дом купить.

– И что ты ему ответил?

– Правду. Сказал, что работаю на Владимира Чернова, и зарплата позволила накопить деньги. Ну, и везучий я, конечно.

– Почему это?

– Потому что нашёл этот дом. У нас редко такие большие дома строят, тем более редко продают – всё больше халупы всякие. Даже выбирать не из чего.

– Но ты так много в него вложил!

– Хорошо, что было, куда вкладывать! – рассмеялся вожак стаи.

– И то верно, – сдалась всё-таки Нестерова.

Они задумчиво замолчали. Девушка грустно вздохнула.

– Отчего грустишь? – спросил Андрей.

– Это был мой последний пациент в этом году. Жаль. Отчего так мало людей требуется вылечить? Впрочем, я не права. Тем ведьмам, которые имеют семью и детей, такого количества достаточно. Это мне одной, наверное, занять себя нечем.

– Значит, выходи замуж, чтобы не скучать.

– Не рано ли?

– В двадцать три года? Нет, в самый раз. Это мне уже становится поздновато жениться, а тебе – самое время.

– Да? А я не думала что-то о замужестве совсем.

– Значит, пришла пора подумать, – улыбнулся Туманов.

Анжелика неуверенно улыбнулась и ничего не ответила. В душе её было смятение, и мысль о замужестве была почему-то неприятна. Друг на неё внимательно смотрел, и она почувствовала себя неловко. Ей даже страшно стало, что он со своей проницательностью и мудростью поймёт её состояние.

– А ты по-прежнему боишься не успеть жениться? – осведомилась ведьма, желая отвлечь Волка.

– Не особенно.

– Но всё же боишься. Отчего? Боишься, что через пару лет облысеешь? Ведь многие говорят, что те, у кого густая шевелюра в молодости, в зрелости её теряют совсем.

Мужчина улыбнулся, убирая кружки со стола. Ангела хотела встать и помыть их, но хозяин дома взглядом приказал ей сидеть.

– Конечно, причёску нового русского мне не очень хотелось бы, – сказал он, ополаскивая кружки под краном. – Но я надеялся, что в магии существует какой-нибудь способ это предотвратить.

– Да, думаю, существует. И мне даже кажется, что я знаю, как это делается. Обращайся, если что.

– Спасибо, обращусь. Но пока что, к счастью, со мной всё в порядке. – Андрей обернулся. – Лика, мы ведь сегодня в лес собирались. Едем же?

– Едем, едем.

– Сначала к тебе едем, чтобы ты переоделась, да? Вряд ли ты будешь гулять по лесу в таком официальном костюмчике.

– Да, ты прав.

– Отлично. А сейчас я переоденусь. Подождёшь?

– Конечно.

Он вышел из кухни.

– Ой, Волк! – вскричала, опомнившись, девушка. – А с кем едем-то? С Лёвой?

– И с Мишей, – ответил вожак, появляясь вновь на кухне. – У его Ксюши сегодня какие-то дела, и свидания не получается. Так что едем вчетвером. А Федя с Олей идут как раз на свидание и к нам не присоединятся.

– Ясно. Спасибо.

Мужчина кивнул и ушёл переодеваться. Минут через десять друзья уже ехали к дому Лики. Девушка всю дорогу сожалела, что у неё нет времени зайти в ванную: чувствовала она себя кошмарно грязной и мечтала лишь помыться.

Наверх они поднялись вдвоём.

– Разувайся, Волк, – сказала Ангела, когда они вошли в квартиру, – проходи. Я не такая шустрая, как ты, поэтому придётся немного подождать. Но не бойся: я не слишком долго.

– Лика! – окликнул Туманов её, находившуюся уже на полпути к своей комнате. Она остановилась и обернулась, вопросительно подняв брови. – Мы никуда не торопимся. У нас есть время, поэтому если ты хочешь сделать что-то ещё, то делай: думаю, полчаса у нас найдётся.

На лице ведьмы появилась счастливая улыбка, в которой она сама себе не отдавала отчёта. Мужчина, увидев эту улыбку, тихонько фыркнул себе под нос от смеха.

– Кажется, я угадал твои мысли.

– Ты угадал моё желание. Я бы не отказалась зайти в ванную. Ты это предполагал?

– Именно.

– Но… как ты догадался?

Волк улыбнулся.

– Во-первых, исхожу из того, что сам бы чувствовал на твоём месте, во-вторых, кое-что знаю о твоём характере, а в-третьих, ты сегодня спала в чужой постели – не удивительно, что тебе хочется помыться.

– Я чувствую себя грязной, но совсем не от того, что спала в твоей постели.

«А из-за тех мыслей, которые приходили мне в голову, пока я там спала», – мысленно закончила фразу Анжелика, проходя в свою спальню.

Мылась она быстрее, чем обычно, и при этом против воли всё время думала о том, что Волк совсем недалеко, что их разделяют считанные метры. Она чувствовала, как он близко.

Девушка тщательно вытерлась, но если тело после этого стало сухим, то волосы – нет. Они были очень густые и длинные, и на их естественное высыхание обычно уходило несколько часов. Однако сегодня их у Нестеровой не было в наличии, а потому она просто воспользовалась магией: стоит только встряхнуть головой, и волосы абсолютно сухие.

Одевшись во всё свежее, ведьма вышла из ванной. Андрей повернул голову на звук, и его брови при виде подруги удивлённо приподнялись.

– Ты мыла голову? – с сомнением в голосе спросил он.

– Да.

Из горла мужчины вырвался смешок, а губы изогнула улыбка.

– Неплохо же быть ведьмой.

Лика широко улыбнулась ему, соглашаясь, и прошла в комнату. Там она воспользовалась дезодорантом, духами, ещё раз расчесалась и после этого вышла совершенно готовая.

– А всё-таки ты – шустрая, – заметил вожак стаи, одеваясь. – Я готовился к более длительному ожиданию.

Друзья приехали в резиденцию Дьявола. Полчаса они общались с членами Общества, а затем вчетвером, как Туманов и обещал, отправились в Тёмный лес.

Они ехали в машине, Лёва оживлённо что-то рассказывал, и все улыбались, слушая его. Но неожиданно Ангела почувствовала тревогу, и улыбка с её лица сползла. Она чуть повернула голову и посмотрела на Волка, который сидел рядом и вёл машину. Его брови тоже оказались нахмуренными, и это абсолютно точно не имело отношения к процессу вождения.

Внезапно в автомобиле раздался шум от звонивших телефонов. Четверо чертей вздрогнули.

– Это чей? – спросил Курганов.

Каждый потянулся к своему телефону и обнаружил, что он звонит. И так уж вышло, что кнопку принятия вызова друзья нажали одновременно.

– В течение получаса требуется прибыть в резиденцию, – разлился голос Владимира Петровича по джипу. – Общее собрание в летнем зале.

В машине наступила тишина. Члены Общества Дьявола сидели, как оглушённые. Медленно, всё ещё находясь в состоянии шока, они убрали свои телефоны. Вожак стаи развернул автомобиль и направил его назад, к городу.

– Извините, ребята… – тихо сказал Лев, берясь руками за спинки передних сидений и пододвигая свою голову к Ангеле и Волку. – Может, это прозвучит немного по-женски, но: у меня плохое предчувствие.

– Не у тебя одного, – так же тихо заметил Андрей.

– Да уж, – поддержал друга Миша.

Анжелика просто кивнула, присоединяясь к волкам: сил говорить не нашлось. Внутри неё установился какой-то холод, который определённо не предвещал ничего хорошего. Девушка в панике и отчаянии схватила Туманова за предплечье, словно хотела попросить его не ехать в резиденцию, и она действительно этого хотела, но вслух не произнесла ни слова. Он же, по-видимому, понял всё без слов.

– Мы не можем не ехать, – вполголоса сказал мужчина. – По Закону мы обязаны являться по первому зову.

Нестерова кивнула и убрала руку. Её ладонь горела от прикосновения к его телу, но она этого уже не осознавала. Беспокойство всё больше разрасталось в её груди.

– Ни разу нас ещё не собирали, – пробормотал себе под нос Самойлов. – За все восемь лет.

В мрачном молчании друзья въехали во двор резиденции и, с трудом отыскав место, припарковались. Многие члены Общества уже прибыли, другие – как раз прибывали. Четверо чертей вышли из автомобиля. Каждый из них старался справиться со своим страхом.

– Влезли в чужую тайну, и теперь будем вздрагивать от любого шороха, – заметил Лёва.

Друзья замерли и посмотрели на его мрачное лицо. Мысленно они все с ним согласились: если бы они не знали ничего лишнего, то и поводов бояться этого собрания у них бы не было. Зная характер Владимира Петровича, который за последнее время катастрофически, к тому же, испортился, они боялись мести с его стороны, но не признавались в этом даже себе самим.

Тяжело вздохнув, волки и ведьма двинулись ко входу в здание, вливаясь в общий поток чертей.

– Судя по вашим лицам, вы тоже считаете, что ничего хорошего нас там не ждёт, – сказал Федя, догнавший их вместе с Олей.

– Да, именно так мы и считаем, – ответил за всех Миша.

Когда уже шестеро друзей вошли в резиденцию, их догнали Кира, Игорь, Петя, Лёня и Рома. Все были встревожены. На половине пути до летнего зала Волк вдруг резко остановился. Ведьмы и волки, шедшие с ним, тоже прекратили идти и посмотрели на него, повернувшегося к ним.