скачать книгу бесплатно
Пришелец
Фёдор Быханов
В дальнем космосе и на планете Земля, в горах и на острове в океане, не приходится скучать героям фантастических повестей и рассказов, включенных в сборник «Пришелец». Это не только люди, покоряющие пространство, но и роботы, готовые в любое мгновение прийти на помощь своим создателям. Тогда как испытания выпадают не шуточные, когда противостоять приходится коварным инопланетянам, спасаться от нашествия губительного порождения чужого разума, выступать наперекор злым замыслам вчерашних друзей, однажды переродившихся во врагов. И всё же при устранении последствий катастроф, сражениях и преодолении множества трудностей на пути к успеху, не обойтись без доброй шутки и юмора, всегда сопровождающих обладателей чистой души и смелого сердца, а также электронного разума, скрытого под стальной оболочкой современных рыцарей прогресса.
Фёдор Быханов
Пришелец
Монета на счастье
Фантастическая повесть
Глава первая
Неудача
Чистый нос – дорогого стоит. Хотя бы уже потому, что любой, кого обошел стороной простудный насморк, прекрасно может определить качество куриного яйца, даже не поедая его без остатка.
Не нужны особые приборы и приспособления с мудрёной программной начинкой. Достаточно поднести к носу то, из чего только что хотелось сделать омлет: «Хруп!» – разбить скорлупу.
А все для того, чтобы подручными средствами или порадовать себя отличным завтраком, или же навсегда расстаться с мечтой на сытное блюдо из протухшего содержимого.
Но, космическая разведка, к сожалению, в значительной степени отличается от похода под насест и ощупывания там гнезда, еще теплого от пеструшки. Так что здесь ничто не заставит отказаться от первоначального намерения.
К тому же никто и сам не повернет обратно при косвенном признаке тухлости. Да, что там говорить – ни один сам по себе не бросит, не оставит свои прежние намерения и при самом настоящим, без всякого обмана, смраде. Том самом запахе неудачи, что, вот уже не первую неделю, окутывал экипаж «Гектора» – разведывательного судна, посланного с земли в этот затерянный, самим Богом забытый уголок галактики.
Пора, казалось бы, принюхаться. Только – нельзя.
И виной тому – вовсе не слабые обонятельные центры человеческих существ. Совсем не грубые носы межпланетных скитальцев, привыкшие все ловить на лету, и теперь не перестали выполнять свою функцию.
К тому же есть иные физиологические датчики, которые подсказывают будущее еще лучше пресловутых дырочек над усами – обычные, заскорузлые в отсутствии женского общества – души десятка угрюмых мужиков.
Вкупе с ними, еще и внутренности космических бродяг, сейчас напрягшиеся от предчувствия расплаты, тоже дорогого стоят.
А также, совсем неплохо выполняют сейчас роль барометра и сердца этих незадачливых космопроходцев, вынужденные теперь уходить в пятки. Как всегда бывает при неизбежности наказания за напрасное растранжиривание немалых средств, отпущенных на финансирование этого их неудачного проекта.
Действительно, до конца экспедиции остаётся еще достаточно времени, но результат стал уже ясен всем, когда зонды подавали, раз за разом, одно и, то же – данные, оцифрованные единственным круглым числом – «баранкой».
Или «зеро», как еще называют ноль в среде охотников за удачей, прогоревших в пух и прах у рулетки в казино, где все ставки отправляются крупье, чьи довольные щеки прямо лоснятся от затаенной улыбки выигрыша.
Вот и теперь огромный диск планеты, над которым держал свою орбиту «Гектор», и на поверхности коей пока еще находилась базовая спускаемая установка, напоминает банальное колесо рулетки. По которому, под плотными слоями атмосферы, уже завершает свой неуклюжий бег «шарик» судьбы, в виде последнего зонда, судя по всему, тоже выпавшего на «зеро» – удачу игрового заведения.
Так что никто в экипаже корабля больше не сомневается в том, что и на этот раз удача обошла их стороной.
Не сомневались, но – молчали, соблюдая бортовую субординацию. Дожидались мгновения, когда свой слово промолвит на этот счет главный «виновник торжества». И тот, наконец-то, перестал хранить молчание.
– Проклятое невезение, три года разведки и все напрасно, – взревел от, переполнившего его чувства негодования, шеф-пилот мистер Бенджамен Брокун.
Его было можно понять. Вернулся обратно на их базу последний зонд из тех, что были ранее отправлены на разведку. И вновь на дисплее анализатора, после расшифровки очередной пробы вспыхнул привычный ответ:
«Промышленная разработка нерентабельна».
Мистер Брокун сжал кулаки и, потрясая ими в воздухе, явно расписался в бессилии перед подчиненными, стоявшими в тот момент на вахте спускаемого аппарата:
– Ну ладно, не нашли мы здесь золота, алмазов, серебра, но, уж хотя бы нефть и уголь могли быть на этой чертовой планете.
Понять горячность шефа не стоило большого труда.
Достаточно было каждому лишь припомнить собственный контракт, и все становилось на свои места:
– Что бы ни произошло, только в результате основные издержки несет исключительно «Бен Брокун Компани», вложившая в этот рейс к планете Констанция всю свою наличность. Да еще и немало сэкономившая на том, что не стала страховаться от возможной неудачи.
Им-то – специалистам в поиске полезных ископаемых и прогнозировании освоения объектов дальнего космоса – в любом случае будет, что получать в банке по возвращению на Землю.
Как-никак, личные счета открылись на именных счетах сразу, в то самое романтическое мгновение, едва «Гектор» стартовал от межгалактического космодрома, сооруженного на околоземной орбите.
А вот у самого мистера Бенджамена Брокуна в ходе всей экспедиции надежда оставалась лишь на заключительный Пункт контракта, гласивший: «Все найденное на доселе неизведанных планетах принадлежит организатору полета».
Но и там ничего не говорилось по поводу противоядия от «зеро» – когда все проигранное оставалось безымянному крупье, остававшемуся где-то внизу, под толстой броней облачности, окончательно сгустившейся ныне над местом, откуда вернулся последний разведчик.
– Теперь ему получится действительно немало – дырка от бублика, – откровенно насмехались на корабле подчиненные.
Глава вторая
Трудное решение
Шепотки потянулись по кубрикам.
А потом злые сплетни выплеснулись и на палубу, дошли до самого вахтенного мостика. Наиболее же нелицеприятные разговоры начались после очередной вспышки ярости Бена Брокуна, завершившейся на сей раз тем, что он, надувшись на экипаж, обидчиво и надолго заперся в своей отдельной каюте.
Правда, столь важный атрибут командирской власти имел значение при обычной работе на поверхности планеты. Когда у всех имелось собственное местечко для работы и отдыха.
Но, роль могла перемениться в любой момент, когда предстояло покинуть место базирования разведывательной миссии. Потому, что в шлюпку, выполнявшую до этого роль «кабинета» шефа, должен был перебраться с базовой установки весь экипаж, чтобы стартовать отсюда к своему «Гектору», нависавшему где-то высоко наверху, где неутомимо кружился по орбитальному маршруту.
Впрочем, не бывает правила без исключений. Нашелся обладатель иного мнения. Им был Ланс МакКормик – вахтенный пилот «Гектора», думавший несколько иначе по поводу отсутствия драгоценных ископаемых.
– Коллеги, разве не поджидала нас удача в том, что облетев с десяток безжизненных комет и астероидов, к концу третьего года оказаться на красавице Констанции, – осмелев, заявил он, когда дверь капитанской каюты надежно приглушила вопли и стенания мистера Брокуна. – Мягкий, целебный климат, воздух, в достатке насыщенный кислородом, разве этого мало?!
Стоило упомянуть и о том, что вокруг расстилалась удивительная поверхность самой планеты, наполненная ароматом неувядающих тропических цветов, что наверняка могли сделать подлинным богачом её теперешнего владельца, ставшего им на правах первооткрывателя – Бена Брокуна.
А все вместе выразилось фразой двойного назначения: – Настоящий курорт! И не секрет, почему – именно с двойным смыслом. Красиво сказано. Но, лишь в том случае, если забыть иное – совершенно ядовитое содержимое фразы, крывшееся на карте галактики, на которой миллионы миль отделяли это природную здравницу от ее возможных пациентов с Земли.
И все же молокосос МакКормик не таил зла на капитана, загнавшего их так далеко и оставившего без шансов на получение премиальной суммы. В чем и выдал себя бесхитростным утверждением:
– Уж я бы, будь на то моя воля, отсюда – ни ногой.
И хотя дальше он прикусил язык, понимая, что возвращение домой будет не менее трудным и опасным, чем неудачная разведка, все же перезагружаться на иной лад не спешил.
– Если есть рай небесный, то его адрес именно здесь – на Констанции, – утвердился в мыслях Ланс МакКормик.
И все же напрасно боялся Ланс за свою, пусть и достаточно скромную, несдержанность в высказываниях. Организатору полета оказалось не до чувств и мнения какого-то там рядового «пилотишки».
Как и не до радостей от благодушного созерцания здешних ландшафтов.
Он все понимал не хуже остальных. Однако, не имели для него реального основания все идеи о возможности использования новой планеты для переселения на нее массы людей, способных заплатить достойную цену за возможность долго-долго добираться сюда, чтобы затем доживать старость в инопланетном раю. Ведь, как ни крути, проект еще больше, чем прежде, отдавал для него запахом неудачи.
После провальной разведки, где ему, теперь уже явному банкроту, можно было взять на Земле кругленькую сумму, необходимую для осуществления такого замысла, – не сомневался и в мыслях Бен Брокун. – В том числе и в качестве комиссионных, без которых просто не обойтись при регистрации на свое имя в космическом нотариате вновь открытой планеты.
Время размышлений тянулось не так долго, как то, что было попусту растрачено на разведку полезных ископаемых.
– Пропади она пропадом! – наконец прорычал шеф-пилот, когда после очередного «нет» на дисплее выдохлись самые плодовитые предложения членов экипажа:
– Где бы еще поискать выгоды?
Яйцо, таким образом, окончательно оказалось несъедобным.
– Готовимся в обратный путь, – заявил руководитель экспедиции. – Отлет на корабль состоится завтра, когда «Гектор» как раз займет нужное положение для приема нашей шлюпки.
Глава третья
Прощание
Команда – как команда: – «Готовимся к отлёту!». Самая обычная. Без всякой радости и пожелания успеха.
Но и в таком виде для всех остальных, кроме, разве что, обанкротившегося руководителя провалившейся экспедиции, она оказалась слаще меда с лугов, окружающих их на Констанции.
Ведь не только признание поражения означало это – трудное и непростое решение шефа, но и конец общим скитаниям, близкое уже возвращение на Землю и долгожданное свидание с родными.
Хотя, не раз бывало замечено, что не бывает правил без исключений.
Из всех, начавших радостно готовиться к отлету домой, разве что, самый молодой член экипажа – Ланс МакКормик не выражал такой буйный восторг, какой не скрывали остальные.
Более того – ему, как ни покажется это странным, было даже жаль расставаться с открытой в полете чудесной частицей мироздания.
– Да и как иначе? – буркнул он себе под нос, не боясь быть услышанным другими под радостный гомон коллег. – Чему мне радоваться, коли на Земле у меня теперь, никого нет, как на гладкой яичной скорлупе.
Сам он познал свое нынешнее сиротство после недавнего извещения, полученного по радиосвязи на сеансе с Землей, откуда сообщили о смерти отца.
Так что теперь, когда не осталось никого из близких людей, могли утешать, разве что все новые и новые полеты. Да, в лучшем случае, обеспеченная под конец жизни старость, маячила, как желанная перспектива.
– И все же приказ есть приказ, ничего не попишешь, – не без огорчения глубоко выдохнул Ланс и в последний раз, облачившись в защитный скафандр, проследовал через шлюзовую камеру на свежий воздух Констанции.
За стальным бортом базовой спускаемой установки с их «Гектора» уже мало что напоминало о причастности обитателей и всего остального к дальнему космосу.
Разве что вились вокруг причудливые растения, каких не встретишь на родной Земле, да не повышала настроение необходимость пользоваться фильтром очистителя воздушной среды, который и здесь, как на любой другой планете был просто навязан любому человеку, оказавшемуся в чуждой среде, самим Уставом службы.
Нарушение его было немыслимым. Потому что специальные датчики не позволяли даже снять гермошлем, чтобы надышаться, густым, как мед и легким словно пух, здешним воздухом.
Но и без того, сито химической очистки не могло полностью справиться с ароматами здешней природы, как не становилось преградой для общения прозрачное забрало. Изготовленное из сверхпрочного пластика, оно не могло запретить любоваться красотой открывающихся пейзажей.
Особенно сейчас, когда считанные мгновения оставались на то, чтобы навсегда проститься с планетой, куда уже ни ты сам, никто другой из землян, наверняка не ступит ногой, получив горький урок невезучих первооткрывателей Констанции.
Вечерние краски заката, тишина пьянящей ночи, да минуты сияния рассвета – все пытался навсегда впечатать в свою память молодой пилот, прощаясь с планетой.
А напоследок, когда вслед за писком сигнала из наушников радиосвязи донеслось: – Время вашей вахты наступает через десять минут! то что-то тревожное запало в душу, проснулось и зашевелилось, как напоминание о забытой важной вещи.
– Ах, да! – широко и радостно от сделанной догадки, улыбнулся собственному отражению в стекле шлема, Ланс.
После чего, не стесняясь при этом еще разговаривать сам с собой, исправил, чуть было не допущенную им, оплошность:
– Ведь еще вчера приготовил.
Он расстегнул клапан защитного комбинезона и нащупал, лежавшую там для такого вот случая, монету.
Золоченый кругляш, прежде считавшийся талисманом с родной Земли, когда случайно забыл оставить её в раздевалке перед отправлением на космодром, а уже там, на борту, выбрасывать деньги, пусть и не значительные, Ланс посчитал обстоятельством, противоречащим самой логике окружающей его жизни.
Решил тогда:
– Будет отныне и талисманом, и памятью о прошлом.
И вот снова оказался перед выбором того, как следует попрощаться с полюбившимся ему мирком чужой действительности?
– Может, не врет примета и вернусь когда-нибудь обратно, – широко размахнувшись, Ланс МакКормик далеко от базового модуля забросил свой талисман, хранимый долгие годы, потраченные на путь в эти дебри галактики. – Быть может, именно для этого случая и подарила мне судьба кусочек прошлой действительности.
Золотой кружок, весело сверкнув над росистым лугом, тут же и пропал из виду. Словно в пушистой клумбе таких же по цвету, ярких одуванчиков, утонул в разноцветье лужайки, бывшей первой и, пожалуй, последней на Констанции гаванью пришельцев с другой планеты.
Посчитав свою миссию завершенной, Ланс сразу же вспомнил о предупреждении, по поводу времени начала несения вахты и двинулся к трапу.
Хотя, как не торопился, оказался в одиночестве перед лестницей, ведущей к люку в тамбур базового модуля.
Пришлось после всех – в полном одиночестве взбегать по ступеням и запирать за собой последнюю грань, отделяющую их, такие похожие, и столь же далекие миры.
Вахта на этот раз уже ничем не напоминала все предыдущие, на Констанции. Теперь и речи не шло о зондах-разведчиках. Зато нужно было держать связь с орбитальным кораблем и не пропустить момент перехода экипажа в шлюпку, старт которой уже давал сам шеф-пилот мистер Бенджамен Брокун.
Громовой раскат дюз лишь ненадолго нарушил устоявшуюся полуденную идиллию. И, словно расколотое реактивными струями, небо тут же пролилось теплым затяжным дождем.
Неторопливо врачуя рану, нанесенную планете огнем ракетных двигателей, влага ложилась густой пленкой. Смывала все до основания из того чужого, чего не должно было быть, а теперь уже и никогда не будет на девственной поверхности планеты.
И если бы кто еще оставался здесь, то лишь он смог бы видеть, как сокращалась, все уже и уже становилась черная плешина гари, пока, наконец, и ее не поглотил, буйно разросшийся цветочный ковер.
Глава четвертая
Разные судьбы
Обратный путь всегда кажется короче прежнего.
Уже тем самым, что бесследно съедает тоскливые часы ожидания окончания полета, предчувствие перемен. Возможно, к лучшему. Или, хотя бы – расставания с физиономиями коллег, разглядывание которых не доставляло ничего иного, кроме равнодушия.
Однако сам финиш не потряс ничье воображение. Оказался таким же скучным и безрадостным, как и все то, что осталось на душе у каждого после зря проделанной работы.
