скачать книгу бесплатно
– Ну, ладно, – решил про себя Иоанн, таская мешки в лавку, – вот сегодня точно последний раз и… прощай, старушка.
Глава 7. Последнее свидание
За всю жизнь Елизавета привыкла к домашним обязанностям и легко с ними справлялась, но беременность поглощала всю её энергию, забирала все силы. Обыкновенная стирка, прежде не доставлявшая ей особых хлопот, превратилась теперь в муку.
С приездом же Марии справляться с домашними делами стало легче, а вернее всё делала она, а Елисавете ничего не оставалось, как только болтать с Марией.
Захарий отделил занавеской угол в общей комнате и устроил в этом закутке Марии спальное место, которое было напротив их с Елисаветой маленькой комнатки.
Через несколько дней Захарий ушёл на свою череду, а Елисавета стала обдумывать, как же ей жить дальше. Весь жизненный опыт, вся её женская логика говорили, что надо вернуться к прежней жизни и навсегда вычеркнуть Иоанна из жизни. Её бравая ложь мужу чудом прошла, он ей поверил и надо быть последней дурой, чтобы не использовать этот шанс. Да и Мария приехала. Всё равно им негде встречаться.
Как было у них заведено с Иоанном, как только Захарий уходил на службу, в тот же день на закате Елизавета ходила за водой и по дороге подавала знак Иоанну – приходить или нет.
-Воды надо принести, – следя за временем, сказала Елисавета Марии, – да и прогуляемся заодно. Они взяли по кувшину, и вышли из дома.
-Пусть Иоанн увидит Марию и поймёт, что ко мне больше нельзя приходить, – подумала Елисавета,– если я как-нибудь не исхитрюсь сказать ему об этом.
Они набрали воды и медленно пошли домой, когда на улице появился Иоанн. Он медленно шёл им навстречу, лениво шагая, словно на прогулке.
-Ох, что-то мне плохо стало, сил нет, – схитрила Елисавета, – отнеси свой кувшин, сестрица домой, и вернись за моим, а я постою пока, отдышусь.
Мария кивнула головой и заспешила к дому. Она взглянула на Иоанна, шедшего ей навстречу, и её сердце обмерло. Какой красавец! Краска жаркой волной прихлынула к её лицу и она, смутившись оценивающего взгляда Иоанна, который бесцеремонно её рассматривал, потупив взор, быстро прошла мимо него.
– Боже мой, – пронеслось в её голове, – уж не сон ли это? Разве могут
быть мужчины так красивы? …Ну почему он не Иосиф? Неожиданно для себя она представила этого Апполона на месте Иосифа. Вот он обнимает её, целует. От этой мысли Марию охватила дрожь, и она чуть не выронила кувшин.
– Господи, – с тоской подумала она, – ну почему он не Иосиф?
У самого дома Мария как бы нечаянно обернулась и увидела, что Елисавета беседует с этим Богом.
-Спрошу сестру, кто он, – решила она. Только бы она не заметила, что он мне понравился.
-Ушёл, что ли? – спросил Иоанн, поравнявшись с Елисаветой, – приду сегодня?
-Нет, Иоанн, – режа по живому, печально ответила она,– маленький скоро уже будет. Да и сестра ко мне из Назарета приехала. Боюсь я что-то, Иоанн, сердце не на месте. Не приходи больше. Нельзя.
-Ну, последний раз, Елисавета? А? Сам знаю, что нельзя, но решил я уйти в Египет и только Бог знает, увидимся ли опять.
Елисавета давно приготовила себя к разлуке с Иоанном, но не навсегда. Ну, думала, перестанут они встречаться у неё, ну, родится ребёнок, ну, пройдёт какое-то время, а потом смотришь – и выберут они подходящий момент. А тут Египет!
Сердце Елисаветы дрогнуло и она, теряя контроль над собой, ответила: приходи, только позже, когда Мария уснёт.
Иоанн чуть кивнул и пошёл вдоль по улице. Со стороны казалось, что сосед встретил соседку, поздоровался, поинтересовался здоровьем её семьи и, кивнув в знак почтения, пошёл по своим делам. Елисавета подхватила кувшин, и понуро направилась навстречу Марии.
-Сама донесу, полегчало мне, – ответила она на жест Марии, хотевшей взять кувшин, – мне больше двигаться надо: ребёнку это полезно.
Придя домой, Мария стала собирать на стол, а Елисавета, присев к столу, печально молчала. Как она не настраивала себя на разлуку с Иоанном, как не гнала о нём все мысли, желание Иоанна уйти в Египет, тяжёлым камнем легло на её сердце.
– А что это за мужчина нам повстречался, – вернул Елисавету к реальности вопрос Марии, – сосед, что ли?
-Да, – ответила она, не замечая заинтересованности в голосе Марии, – через дом живёт. Его шурин лавку в Иерусалиме открыл, так он и приехал ему в помощь.
– С семьёй?
-Нет, он не женат, – ответила Елисавета.
-Не женат! – пронеслось в голове Марии, – ах, если бы он полюбил меня.
– Да я что, совсем рехнулась? – тут же осадила она себя, – такой мужчина принцессу за себя возьмёт, если захочет. А Иосиф? …И зачем он только ко мне посватался?
-Ты что, оглохла? – донёсся до неё голос Елисаветы, – я тебя в третий раз прошу воды мне подать.
-Ох, задумалась я, Елисавета, дом родной вспомнила, – спохватилась Мария.
-Иосифа, поди? Ну, ну, ваше дело молодое. А ты его любишь?
-Кого? – не поняла Мария, – а-а-а, Иосифа? Не знаю.
-Ну, он хоть красивый, – не отставала Елисавета.
-Не знаю, – опять ответила Мария и стала в уме сравнивать Иоанна с Иосифом. Выходило, что Иосиф просто урод, если его поставить рядом с Иоанном.
Елисавета всё поняла.
– Судьба наша женская такая, – печально вздохнув, сказала она, – я тоже не могла перед замужеством сказать ничего ни о Захарии, ни о любви, ни о красоте. Только теперь, под старость лет я стала понимать, где скрывается наше женское счастье.
-И где же оно скрывается, – поинтересовалась Мария, – расскажи мне, сестрица, может, и я смогу его найти.
– Что же это я ей говорю, – спохватилась Елисавета, – о каком счастье я могу рассказать? Да разве оно у меня было? Разве эти встречи тайком можно назвать счастьем? Если и можно, то это неправильное счастье: оно против Бога, и я своровала его. А разве можно построить счастье на обмане?
-Ой, не знаю, Мария, – ответила Елисавета, – у каждого свой путь к счастью и одной дороги нет. Бог даст – и ты найдёшь свою тропинку. Что-то мы заболтались сегодня, поздно уже, давай спать укладываться, – вдруг свернула она разговор.
В четыре руки они быстро убрали со стола, и Мария отправилась в свой закуток, где, повздыхав немного, затихла.
Елисавета тоже улеглась и стала ждать тихого стука в дверь. Она понимала, что ещё рано, что Иоанн придёт не раньше, чем через час, но всё равно прислушивалась к каждому шороху за дверью.
-Только бы Мария не проснулась, – тревожилась она. – Нет, не проснётся, – тут же успокаивала она себя, – молодая: сон крепкий, гром грянет – не разбудит.
Наконец Елисавета услышала тихий шорох у двери, словно кошка, просящаяся в дом, царапала дверь. Елисавета бесшумно поднялась и, тенью пройдя по комнате, отворила дверь. Показав Иоанну знаком: молчи, она провела его за руку по темноте в свою комнату и они, стараясь не издать ни одного шороха, улеглись.
Елисавета тихо лежала рядом с Иоанном. Она положила голову ему на грудь и Иоанну даже показалось, что она уснула. Обычно, стоило ему только прийти, как Елисавета, словно вихрь, набрасывалась на него: прижималась, целовала, а её язык не успевал за мыслью. Елисавета шептала нежные слова, рассказывала какие-то истории, опять шептала, что он самый-самый. Это был нескончаемый поток слов, прикосновений, поцелуев. Но не сегодня.
-Ты никогда не была такой грустной, – шепнул ей на ухо Иоанн.
– У меня что-то тяжело на сердце, словно перед бедой, – ответила печально Елисавета. – Всё, видимо, оттого, что скоро мы надолго, если не навсегда, расстанемся, и это сжигает меня до кончиков пальцев. Я лежу и вспоминаю каждую проведённую с тобой ночь. Ты можешь мне не поверить, но я помню каждую ночь. За эти последние месяцы я стала совершенно другая и порою даже спрашиваю себя: неужели это я? Неужели это я – та женщина, которая без устали может повторять ранее незнакомое мне слово милый? Неужели это я – та женщина, которая может заниматься любовью по несколько раз за одну ночь и это не пресыщает меня? Неужели это я? Как случилось, что за короткий промежуток времени я из обыкновенной набожной женщины и верной жены, чтящей закон и мужа, превратилась в женщину, ставящую во главу угла любовь и с бесстыдством попирающая все представления о порядочной женщине. Ещё полгода назад я бы первая осудила такую женщину, а теперь? Теперь я считаю это нормальным и даже больше: я считаю ненормальным для женщины жить с человеком без любви к нему. Только вот кто нас спрашивает: любишь ли ты? Наши родители выдают нас замуж, стараясь побыстрей избавиться от лишнего рта в семье и неподчинение их воли – грех… Бог накажет меня Иоанн: встретив тебя, я стала великой грешницей. Накажет, только я не понимаю – за что. Святые писания учат, что всё в нашей жизни даётся от Бога: и власть, и деньги, и счастье, и любовь. Так если Бог дал мне любовь, так как это может быть грехом?
Иоанну было непонятно, то ли Елисавета спросила его, то ли разговаривает сама с собой и он молчал.
-Что ты всё время молчишь? – Слегка толкнула она его в бок, – ответь мне.
-А я откуда знаю, – прошептал опешивший Иоанн, – ты столько наговорила, что у меня ум за разум зашёл.
-Я спрашиваю тебя: любовь – это божье наказание или награда?
-Наверное…, – тут он замялся, – не знаю я, Елисавета, что ты меня спрашиваешь, вот Бога и спроси. Он отстранил голову Елисаветы и стал целовать её губы, шею, плечи. Она замерла, дыханье её участилось, а когда Иоанн чуть сжал губами её напухший сосок, Елисавета застонала и, выгнув спину, подалась к Иоанну всем телом…
Иоанн откинулся на спину и дышал как загнанная лошадь. Опомнившись Елисавета, боясь, что они разбудят Марию, закрыла его рот ладонью.
-Тише ты, – прошептала она прерывистым голосом, – Марию разбудишь.
-Сама-то, – только и прошептал сквозь её пальцы Иоанн.
Отдышавшись, Елисавета из печальной женщины превратилась в весёлую болтушку.
-А у тебя до меня были женщины? – спросила она.
-Не – а, – соврал Иоанн.
-Врешь!
-Я тебя умоляю, – искренне возмутился Иоанн, – откуда? Я стеснительный и робкий. Для меня легче переплыть Галилейское море, чем попросить у женщины.
– Врешь, – опять прошептала Елисавета, – да кто откажет такому красавцу?
– Ей-богу, Елисавета, – взмолился Иоанн. – Хотела одна соблазнить в Египте, всё приставала, а я у её мужа служил и не позволил себе оскорбить хозяина.
– А как она к тебе приставала? – заинтересовалась Елисавета, – расскажи.
– Ну, я уже и не помню, – ответил Иоанн, – глазки строила, заигрывала. Ей-богу, не помню, забыл.
-А ты теперь к ней собрался? – с ревнивыми нотками в голосе спросила она его.
-Нет, что ты, я и забыл давно её, это ты своими расспросами напомнила мне о ней.
-А что ты там будешь делать?
-Ещё не знаю, Елисавета. Египет большой и найти работу там гораздо проще, чем здесь.
-Ну, а меня ты будешь вспоминать? – с надеждой в голосе спросила его Елисавета.
-Как же я могу тебя забыть? До самой смерти ты будешь в моём сердце.
От его слов Елисавета расплакалась и Иоанн никак не мог её успокоить.
-Ну, ну, перестань, Елисавета, – шептал он ей, – бог даст – ещё свидимся. Да и не сейчас я ухожу, а как тепло станет, месяца через три.
Под самое утро Иоанн, в сотый раз поклявшийся Елисавете в любви, тихо выскользнул из её дома.
Глава 8.Гора соблазна
После полудня, когда Елисавета прилегла отдохнуть, Мария решила подняться на Елеонскую гору, у подножия которой была расположена Вифания, чтобы оттуда полюбоваться Иерусалимом. Елеонская гора представляла собой возвышенность с тремя вершинами и дорога на Иерусалим проходила по средней. Чем выше поднималась Мария, тем величественнее открывался вид, а когда она, наконец, поднялась на высшую точку горы, сердце её замерло. Впереди, если смотреть на запад, раскинулся Иерусалим с его красивейшим сооружением – мраморным храмом царя Ирода. Даже отсюда, с расстояния в несколько километров, красота и величие этого чуда поразили Марию.
-Надо выбрать день и посетить его, – подумала она, – кто знает – увижу ли я его снова когда-нибудь.
Со стороны Иерусалима по пустынной в этот час дороге шёл путник. Когда он приблизился настолько, что можно было разглядеть черты лица, сердце Марии ёкнуло: это был Иоанн, их сосед. Мария никак не ожидала встретить его здесь. Сердце её запрыгало, как у воробья, а к лицу прилил жар.
– А-а, Мария, – воскликнул подошедший Иоанн. – Что ты тут делаешь одна?
-Пришла полюбоваться Иерусалимом, – скромно ответила Мария, стараясь не глядеть на него.
-Нравится? – с улыбкой спросил Иоанн.
-Очень! – воскликнула она. – Я никогда не видела такого чуда. Особенно этот храм. И Мария показала рукой в сторону храма.
-Воистину, – поддавшись её восторгу, с жаром подтвердил Иоанн, – хотя, как говорят, храм Соломона был красивей. Но мы его не видели: простояв 416 лет, он был разрушен войсками Навуходоносора.
– Откуда ты это знаешь? – спросила осмелевшая Мария.
– Я люблю историю и очень-очень любопытный. Я много тебе могу рассказать. Вот, к примеру, эта южная вершина Елеонской горы, – тут он показал рукой на соседнюю вершину, – знаешь ли ты, что её называют Горой соблазна?
Мария отрицательно покачала головой.
– Пойдём туда, – неожиданно предложил Иоанн, – я покажу тебе жертвенник на её вершине и расскажу, откуда у неё такое странное название.
Мария заколебалась. Она обручена, и прогуливаться с другим мужчиной не имеет права. Но, с другой стороны, она ничего плохого не делает, да и никто не узнает. Не дожидаясь решения, Иоанн взял её за руку как маленькую девочку и решительно двинулся вниз по уклону. Его решительность внезапно передалась Марии. Она неизвестно почему вдруг весело рассмеялась и, поддавшись какому-то задору, крикнула: – Побежали. Иоанн рассмеялся в ответ и, держа её руку, устремился вниз. Бежать под уклон было легко, и они быстро достигли подножия средней вершины. Не останавливаясь, они с разбега стали взбираться на соседнюю вершину, но бежать вверх было тяжело. Бег их замедлился и, не добравшись и до половины подъёма, они остановились. Мария запыхалась и с шумом выдыхала из себя воздух. Её щёки пылали как два спелых яблока, а глаза сверкали как звёзды. Неожиданно Иоанн притянул её к себе и поцеловал в губы. Никто и никогда не целовал Марию. И хотя в своих мечтах о принце она много раз представляла, как это произойдёт, действительность превзошла все её ожидания. Она и близко не могла представить, что поцелуй такой восхитительный, такой опьяняющий! Иоанн приготовился к негодованию, но ничего, кроме восторга, не увидел в глазах Марии.
Словно ничего не произошло, они двинулись к вершине, но добрались туда не скоро : через каждые пять – десять шагов они останавливались и Иоанн целовал ожидающую этих поцелуев Марию.
Вся вершина была покрыта старыми оливковыми деревьями и они, поплутав среди них, вышли на самую макушку горы к развалинам стоящего здесь когда-то дома.
– Смотри, – сказал Иоанн, указывая правой рукой на эти развалины, а левой обнимая Марию, – здесь, на этом месте, царь Соломон велел построить дом. Он любил смотреть с этого места на свой храм и очень часто приезжал сюда не один. Каждый раз он привозил понравившуюся ему девушку и после любования храмом занимался с ней любовью. Поэтому люди и назвали эту вершину горой соблазна.
Мария слушала Иоанна, но его слова с трудом доходили до её сознания. Оттого, что он говорит с ней, оттого, что они вместе в этом удивительном месте, оттого, что он её обнимает и целует, а это значит – любит, у Марии кружилась голова. Она чувствовала себя птицей, парящей над землёй в теплых восходящих потоках воздуха. Видимо, поняв её состояние, Иоанн прижал её к себе и стал покрывать поцелуями лицо и шею. Мария закрыла глаза от нахлынувшего блаженства и дрожала всем телом. Потом она стала робко отвечать на его поцелуи.
Сколько времени прошло? Пять минут? Десять? Час? Мария не знала, да ей было всё равно сейчас, весь остальной мир перестал существовать в её сознании, ей только хотелось, чтобы это блаженство не прекращалось.
– Пойдём Мария, – вдруг дошёл до неё смысл сказанного Иоанном, – скоро уже темно будет.
Мария кивнула, и они стали спускаться к Вифании. Не доходя до первых домов, Иоанн сказал: – Не надо, чтобы нас вместе видели, ты иди, а я постою здесь, а потом пойду.
С сожалением выпуская её руку Иоанн добавил: – Приходи туда завтра, а? Я буду тебя ждать на вершине. Придешь?
– Приду, – ответила Мария и, удаляясь от Иоанна, всё оборачивалась и махала ему рукой.
– Ты где была? – набросилась на неё Елисавета, – ночь на дворе, а тебя всё нет, я уже беспокоиться начала.
– Иерусалим такой красивый, что глаз нельзя оторвать, так и стояла, пока не стемнело, – соврала Мария.
