Настасья Алексеевна. Книга 4

По моим наблюдениям Умбрейт никогда не пытался подкупить кого-либо. Если мы встречаемся наскоро в кафе, то обычно платим каждый за себя. Умбрейт никогда не транжирит деньги и вся его фирма «Spitsbergen Tours Andreas Umbreit» состоит фактически из одного человека.

Много лет Умбрейт мечтает построить свою контору в Лонгиербюене, соглашаясь предоставить и тресту «Арктикуголь» часть постройки в порядке временной аренды. Однако до сих пор ему не удалось решить все вопросы с норвежскими властями на архипелаге и здание не построено.

Всё это заставляет меня верить, что Андреас Умбрейт не имеет каких-либо скрытых замыслов причинить вред российской стороне на Шпицбергене».

Передреев взял бумагу из рук Евгения Николаевича, отложил его в сторону, не читая.

– Потом ознакомлюсь с вашим сочинением. Сейчас мне некогда. Чай не предлагаю, так как очень занят.

Евгений Николаевич был рад тому, что, если и наденут наручники, то не сейчас, поскольку его в данный момент беспокоило состояние отправившейся в госпиталь Настеньки, и он поспешил домой. Едва он успел закрыть за собой дверь на четвёртом этаже, как на него налетел вихрь. Это Настя кинулась к нему, обняла и стала неистово целовать, покрывая поцелуями губы, щёки, лоб, нос, глаза, замочив всё его лицо своими слезами.

– Что случилось, Настюша? – наконец удалось спросить, не понимая сочетания слёз и поцелуев, Евгений Николаевич. – Ты радуешься или плачешь?

– Радуюсь, Женьчик, но не могу не плакать. У нас будет ребёнок. Значит, твой род будет продолжен.

Настенька вспомнила, как после объяснения в любви по телефону, когда любимый её человек вернулся в Баренцбург, и они решили не откладывать с женитьбой, Евгений Николаевич вдруг сказал:

– Настенька, я хочу, чтобы ты знала, за кого выходишь замуж.

– А я не знаю? – с лукавинкой в голосе спросила она.

– Знаешь, но не всё. Важно знать историю рода. Мы на земле все продолжатели чьих-то жизней, чьих-то традиций. Таков порядок на нашей планете. Я хочу, чтобы у нас был сын или дочь, и они будут продолжать великий род, историю которого, как мне известно, началась пятьсот лет тому назад. На самом деле, конечно, значительно раньше, но мы пока имеем факты половины тысячелетия. В нашем роду все были значимыми людьми и жили для своего народа, будучи на разных постах, не предавая его, а защищая. Фамилия наша в переводе с молдавского языка означает врывающийся как ветер. Но я хочу, чтобы ты прочитала об этом в моём очерке «История рода – история мира», опубликованном в книге моих рассказов, которую я всё никак не мог тебе подарить. Только имей в виду, что так же как некогда мой далёкий предок Илья Констандиница взял себе фамилию своей жены, изменив настоящую, я тоже изменил свою фамилию Бузни на псевдоним, под которым печатаю свои произведения, написанием её наоборот, добавив горделивое «во», что и получилось в написании «Инзубов». Так что по отцу я Бузни, а когда начал публиковаться, взял себе псевдоним, а потом и в паспорте заменил фамилию. Но ты почитай сначала, потом поговорим.

И Настенька раскрыла книгу.

ИСТОРИЯ РОДА – ИСТОРИЯ МИРА

Наша фамилия

Честно говоря, фамилия Бузни, хоть и старинная, но появилась случайно. Дело в том, что наш (нас было четверо детей в семье) далёкий пра-пра-пра-пра-прадед Констандиница Илия, родившийся в 1700 году, при женитьбе взял себе фамилию дочери Ключера Петрашки Бузне. А фамилия его выросла из прозвища, связанного с военными заслугами Петрашки, Бузни, что означает в переводе с молдавского «врывающийся, как ветер, внезапно входящий».

Всю свою историю Молдавия испытывала на себе влияние различных государств, объектом интересов которых она являлась. В пятнадцатом веке она попадает в вассальную зависимость от Турции. В конце шестнадцатого и начале семнадцатого веков её территорией заинтересовались Речь Посполитая, Священная Римская империя и Османская империя. Со всеми приходилось воевать. Петрашка обладал боярским чином ключера, то есть хранителя ключей от кладовых с продовольствием, но, видимо, ему приходилось и воевать. В 1711 году Молдавский Господарь Дмитрий Кантемир присягнул в Яссах на верность России. Однако в том же году Пётр I направил русские войска против Турок и, не смотря на помощь молдавских сил, потерпел поражение на реке Прут. Тогда ещё не родился военный гений Суворов. Господарь Кантемир вынужден был перебраться в Россию и стать советником русского царя. А Петрашка, обрёл за свою воинскую доблесть прозвище Бузни, даже не предполагая, что оно в будущем так понравится его зятю, что он возьмёт себе эту фамилию.

У Илии было пятеро сыновей. Константин – мой предок, (родился в 1740-50, умер после 1821), Василий, Стефан (был фактором, представителем Молдавского Дивана, при походном атамане Сулине (Русские войска, 1770 г.), Антон (боярское звание Шатрарь), Иоан (боярское звание Сардарь). Дочь Василия Мария – замужем за Николаем Черкезом, Великим ключером. Некоторые братья, включая Константина, принимали участие в 1-х дворянских выборах 1818 года, когда молдавское боярство переходило в русское дворянство. Занесены в 6-ю высшую часть Дворянской родословной книги по Бессарабской области. Кстати, Константин носил боярский чин Армаш (стрелец, стражник). Это высокая должность главного хранителя бунчуков молдавского господаря. В его ведении находились все тюрьмы молдавского господарства.

Так что в Архивном деле Бессарабского Губернского правления 1814 г. № 157 на странице семнадцатой записано, что «в 1821 г. комиссия представила доказательства на дворянство следующих лиц: … в том числе Бузневых Илью и Манолакия, Бузневых Иоанна и Константина», а ещё через десять страниц фамилия уточняется, когда говорится: «Во вторых выборах 1821 г. участвовали и подписали протокол собрания: в том числе Манолакий Бузни, Иоанн Бузни, Константин Бузни, Илья Бузни.

Тут нужно, чтобы читателю было понятно, рассказать немного из истории создания молдавского дворянства. Его в Молдавии не было до вхождения страны в состав России, что произошло после русско-турецкой войны 1806-1812 годов в результате Бухарестского мирного Договора, по которому к России отошла восточная часть Молдавского княжества, называемого потом Бессарабией. Тут же встал вопрос, кого из молдавских бояр принимать в привилегированное дворянское сословие, ставшее к тому времени в России заметной силой управления государством.

Почему из бояр? Да потому, что молдавские бояре тоже находились на государственной службе, получая определённые привилегии, и их титул состоятельных граждан передавался по наследству. Так что было решено жаловать потомственное дворянство, как пишется в главе книги Е.А. Румянцева «о генеалогии бессарабского дворянского рода Бузни», тем жителям Бессарабии, которые или предки которых имели следующие боярские чины: великий логофет, великий ворник, вистерник, хатман, постельник, камораш, ага, спатарь, бан, комис, каминарь, пахарник, сардарь, стольник, армаш, медельничер, ключер, сулджер, питарь, житничер, шатрарь, второй логофет, второй постельник, третий логофет. Всем этим чинам нашли аналогию в российской табели о рангах, и таким образом правила игры были определены». Бузни были бояре.

Но наша фамилия могла быть и другой, от более древнего предка – Яни.

Копаться в архивах очень интересно. Узнаёшь удивительные вещи из истории своего рода, которой можешь гордиться или нет, но всегда переживаешь, ощущая связь с далёким событиями и замечая удивительное сплетение судеб, в результате которого появился ты – человек сегодня, и как он продолжится этот род, во многом зависит от тебя.

Историю с паном Яни и некоторых других наших предков откопал не я, а мой троюродный брат, ленинградский писатель Дмитрий Каралис. Наши дедушки были родными братьями. Я очень благодарен Дмитрию за то, что он не поленился побывать в молдавских архивах, и искал предков даже в других странах, где встречалась наша фамилия.

Так вот о пане Яни. Родился он аж в 1530 году (подумать только, без малого пятьсот лет тому назад!) в княжестве Молдова, скорее всего в Яссах. Пан Яни многократно упоминается в Господарских грамотах 1570-х годов, в том числе и в качестве Вистерника, т.е. казначея, и в качестве Постельника (была такая боярская должность при государях, в обязанности которой входило следить за тем, чтобы постель государя была всегда в порядке). Являлся так же тестем Господаря Иона Мовилэ. Сын пана Яни по имени Нэдэбайко носил фамилию Постолаке, которая могла дойти и до меня, не случись истории с Бузни, и были бы мы сейчас с братом Постолаке Евгений и Артемий Николаевичи. Наш пращур имел боярский чин Спатаря, то есть меченосца, и некоторые другие боярские звания.

Родились у него три дочери. Теодора вышла замуж за сына господаря Мовилэ. А её дочь Илиана оказалась замужем за Мироном Костиным, ставшего известным молдавским летописцем, как впоследствии и их сын Николай Костин. Вторая дочь Постолаке – Ирина стала женой Константина Кешко, прямого предка Сербской королевы Наталии Обренович, а третья – Софта была замужем за Костаке Кристе.

Дед Илии Бузни – Великий Логофет Петрашко (с 1608 по 1611) при Господаре Константине Мовилэ. Прозвище Шолдан, Толстячок. Жил около 1570 – 1640 годы. Называл себя Нэдэбайкович. Великий Логофет – секретарь Господарской Канцелярии, министр иностранных дел, первый боярин в Княжестве Молдова после Господаря. Держал речь перед Господарем от имени бояр и распределял поручения между боярами. Ему, в частности, пожаловано село Димилень в Ботошанском уезде около города Дорохой. Собственник села Шолдэнэшть и многих других. Был послом в Трансильвании. Упоминается в документах с 1592 по 1622 годы.

Его сына Константина Ильича я уже упоминал. Не сказал только, что родился он в городе Сороки, а точнее в имении Кременчуг Сорокского уезда Бессарабской губернии, и был у него боярский чин Великий Армаш, то есть представлял из себя начальника телохранителей, пенициарной системы княжества и тубулхана (полковой музыки). Построил церковь Николая Чудотворца в одном из своих поместий Кременчуг. Жену себе взял Самаранду из древнего греческого рода, что не так удивительно. Известно, что при господаре Василии Лупу, правившем до1653 года в столице Молдавии Яссах были открыты греческая школа и греческая типография, а правителем было отдано распоряжение «принимать во все большие монастыри греческих монахов для обучения юношей из благородных семей греческому письму и наукам», и фанариоты (влиятельные богатые греки) прибывали в Молдавию в сопровождении своих соплеменников, расставляя их на ключевые посты в государственном управлении.

В эти же годы, Молдавия, населённая в значительной степени (как минимум, третья часть) славянами, то есть руссами, стремилась присоединиться к великой России, чтобы избавиться от турецкого господства. И потому вполне понятно участие молдаван, да и греков, в русско-турецких войнах. В их числе был и брат нашего Константина Стефан, принимавший участие в качестве представителя молдавского руководства в русских войсках во время знаменитой первой русско-турецкой войны, в результате которой Россия получила выход к Чёрному морю. В этот период, да и в следующей второй войне с турками в прославленном Рымникском сражении на территории Молдавии, и битве за Измаил войсками командовал Александр Суворов, с которым, очевидно, не раз входил в контакт Стефан и вполне допускаю, что и Константин, не просто как боярин, а Великий Армаш господаря Молдавии.

О великом полководце слагались легенды в Молдавии. Например, согласно одному сказанию, в 1789 г. русские взяли турецкую крепость Бендеры, потеряв всего одного солдата. Себя молдаване считали солдатами Суворова, о которых тот тоже отзывался весьма положительно, упоминая об их храбрости в своих рапортах.

В этом же имении Кременчуг в 1782 году, в самый разгар русско-турецкой войны, у Константина и Самаранды родился сын, имя которому дали Иоан, а по-простому Иван. В тридцать шесть лет был комиссаром Ясского Исправничества, а затем занимал пост заседателя по выбору дворянства, в то же время являясь членом уездного суда и членом межевой конторы. С женой Марией Крушеван они родили семерых детей. Четвёртым в 1817 году за сто лет до Октябрьской революции родился наш с братом предок Николай Иванович.

Будучи комиссаром Исправничества, Иван Константинович бывал, разумеется, наездами в Кишенёве и, как богатый дворянин, при этом мог быть приглашаем на балы в дом вице-губернатора Тодора Крупенского. А мы знаем, что с 1820 по 1823 годы в Кишинёве отбывал ссылку на юг юный поэт Александр Пушкин. Литературного гения друзья ввели в высшее общество, познакомили с местными боярами, ставшими к тому времени российскими дворянами. Поэтому Пушкин тоже посещал балы дома Крупенского или местного откупщика, возглавлявшего денежную аристократию Кишинёва, Егора Варфоломея и вполне мог там познакомиться с представителем рода Бузни Иваном Константиновичем. Словом, наш предок мог своими ушами слышать, как Пушкин читает только что написанное стихотворение «Узник» или «Цыганы» или «Гавриилиаду». (Пушкин написал в Молдавии около ста шестидесяти произведений).

Ещё больше возможности у нашего предка было встретиться с руководителем тайного Южного общества декабристов Павлом Пестелем, который тоже в это время был в Молдавии и непросто находился там, а принял близко к сердцу повстанческое движение молдавских греков, выступивших на борьбу за свободу Греции.

Сначала Пестель встретился с бежавшими от повстанцев из Ясс молдавскими боярами. Из беседы с одним из них Розетти-Рознаваном Пестель понял, что бояре боятся своих собственных крестьян больше, чем янычар турецкого султана. Тогда он, сменив военную форму на штатскую одежду, переходит через границу и пробирается к повстанцам в Яссы, где полицией командовал наш Иван Константинович, матерью которого, если читатель помнит, была гречанка Самаранда. Из этого следует, что положение у Бузни в Яссах было отнюдь не простым. Он должен был отстаивать интересы бояр, но и Грецию, с которой он был повенчан, не след было предавать.

Юрий Турусов так описал в книге «Каменное море» появление Пестеля в Яссах:

«На базарной площади, кривых улицах городка маршировали, поблескивая оружием, конные и пешие группы повстанцев. Над крышами саманных домишек вились галки, вспуганные выстрелами обучающихся стрельбе добровольцев. Возбужденные воинственным пылом повстанцы по несколько раз читали друг другу печатные прокламации Александра Ипсиланти, призывающие отдать жизнь в борьбе за свободу Греции.

      Здесь Пестель своими глазами увидел и три боевых повстанческих знамени Ипсиланти, развевающихся на весеннем ветру. Одно – трехцветное, другое – с вышитым золотым крестом, увитым лавром и надписью: «Сим победиши», и третье – с изображением возродившегося феникса.

Он с волнением вспомнил строчку из прокламации: «Да воскреснет феникс Греции из пепла!» Вот она, воплощенная, наконец, из мечты в действительность свобода! Все три гордых знамени реяли над головами отрядов вооруженных всадников, которыми предводительствовал гарцевавший на белом жеребце, одетый в алую, украшенную золотым шитьем венгерку князь Александр Ипсиланти.

От всей его статной гибкой фигуры, крепко державшейся в седле, угловато приподнятого правого плеча (вследствие утраты руки в бою) и гордо вскинутой головы веяло какой-то юношеской лихостью. Тонкое с огромными глазами и черными усами лицо Ипсиланти дополняло его облик. Но он и весь его блестящий отряд производили впечатление чего-то очень уж хрупкого – театрального. Пестелю – ветерану Отечественной войны, побывавшему в огне такой битвы, как Бородинская, привыкшему трезвым умом оценивать всякий блеск, невозможно было не заметить слабой стороны этой парадности. Некоторые кавалеристы шатко держались в седлах, явно не умели управлять лошадьми. Вооружение тоже желало лучшего…

С болью отмечая эти недостатки, Пестель не мог всё же не поддаться восторгу. Перед ним наяву двигалась конница свободы! Настоящие вооружённые повстанцы! И Павел Иванович – один из руководителей тайного революционного общества России, сейчас невольно задавал себе вопрос: а увидит ли он у себя на родине когда-либо подобное зрелище? Доживёт ли он до того часа, когда в России доблестные рыцари свободы с оружием в руках двинутся на деспотизм?…»

Пестель мог присоединиться к восставшим, и его тянуло к ним, если бы не пересиливал другой долг – перед всей Россией, ради будущего которой он руководил тайным обществом.

И вот с таким человеком мог встретиться то ли по службе, то ли в простом общении Иван Константинович.

Однако это всё из области догадок. А что нам достоверно известно, так это то, что в 1860 году, перед самым указом императора Александра II об отмене крепостного права в России, наш прадед Николай Иванович продал свою земельную долю в Сорокском уезде и уехал с женой полячкой Альфонсиной в Каменец-Подольск. Один из их сыновей Александр записал в своём дневнике в 1910 году, что у него хранится цветной дагерротип, на котором его мать Альфонсина Викентьевна снята в 1844 в Варшаве со своими родителями совсем ещё юной девчонкой.

У нас этой фотографии нет, но зато есть фото нашего деда Ипполита Николаевича Бузни, родившегося в 1870 году в Каменец-Подольске, в компании со своей женой Анной, с моим совсем юным отцом гимназистом Николаем на переднем плане, а в центре фото внушительно восседает наш прадед, по правую руку от него другой сын Александр, а по левую его красавица жена Альфонсина.

Между прочим, Александр Николаевич Бузни, выпускник Киевского университета, примкнул к народовольцам, был сослан царским правительством в Сибирь, вернулся оттуда в Тамбов, где был надворным советником в 1907 году, служил по Акцизному ведомству и, как пишет Каралис в своей повести «Записки ретроразведчика», «построил на Астраханской улице дом, заведовал губернской химической лабораторией, растил детей и дружил с Иваном Владимировичем Мичуриным, обмениваясь с ним саженцами и научными идеями».

Тогда как судьба Ипполита Николаевича сложилась совсем иначе, и о нём у нас сохранилось немало документов. Воспитывался он в имении Янгуцы помещиков Казимиров (польский дворянский род, идущий от короля Польши из династии Вазов), с которыми род Бузни был в родственных отношениях. Восемнадцатилетним юношей поступил на службу табельщиком, как явствует из его трудового списка, а через три года был назначен помощником управляющего этого же имения. В возрасте двадцати четырёх лет был призван на действительную военную службу. Войн и крестьянских волнений в этот период ни в России, в составе которой находилась Бессарабия, ни в самой Молдавии не было, поэтому, отслужив два года, наш будущий дедушка спокойно возвратился к себе домой, где был назначен в этот раз управляющим имением. Шёл год 1895. Парень он был молодой. Пора пришла жениться. И тут я позволю себе перенестись в другую страну и другое время, что, впрочем, тоже имеет отношение к нашему рассказу.

Дедушка и бабушка

После многовекового передела и захватов земель габсбургов в 1804 году императором Австрии был провозглашён Франц I, после чего началось эпоха национального возрождения для многих населявших её народов, в том числе для чехов, словаков и мораван, что послужило предпосылкой для создания впоследствии чехословацкого государства. Но в 1848 году в ходе австрийской революции, благодаря стечению обстоятельств, когда дядя отказался от престола, а отец отказался от прав наследования, восемнадцатилетний Франц Иосиф I оказался во главе многонациональной страны. В результате неумелого правления империя вскоре потеряла Ломбардию, лишилась власти в Модене и Тоскане, затеяла войну с Пруссией, но после разгрома своей армии вынуждена была признать поражение. В 1871 году Австрия признаёт провозглашение Германской империи и вступает с ней в альянс, что заставило затем Австро-Венгрию принять участие в Первой мировой войне на стороне немцев.

Так вот именно в этот период на борьбу за независимость своего государства выступили патриоты-революционеры, среди которых оказался и наш прадед Антон Урбан. Вместе со своими соратниками по борьбе он писал на стенах домов яркой краской крамольные слова: «Король Австрийский – мышь немецкая». Естественно, полиция искала его и хотела арестовать, поэтому он бежал от преследования в Россию. Оказавшись вне опасности, занялся привычным для чехов делом – работал контролёром на пивоваренном заводе. Однако он был ещё молод и хотел жениться. В России много хороших девушек, но Александру хотелось иметь женой только соотечественницу. И тогда он написал письмо в одну из Пражских газет, которая поместила его объявление, приглашающее чешских девушек откликнуться на его предложение руки и сердца. Такая красавица по имени Анна нашлась. Недолго переписываясь, она приехала в Россию к своему избраннику, а девять месяцев спустя, как и положено природой, в 1874 году у них в Киеве родилась дочь Анна.

Как она росла и как встретилась с будущим моим дедушкой, мне осталось неизвестным. Одно знаю, что они обвенчались, поженились и тем самым смешали в кровь будущего потомства молдавскую, греческую, польскую (читатель помнит Альфонсину Викентьевну) и теперь чешскую крови. Только четыре, да это пока. То ли ещё впереди?

Дедушка Ипполит вынужден был по причине продажи имения, в котором он был управляющим, поступить на работу конторщиком винзавода, затем должности менялись, как и места работы. В это время в семье появляется сначала сын Николай (1898) и следом дочь Вера (1900). Снимок сделан в 1901 году явно в фотоателье, поскольку кадр хорошо выставлен: Ипполит с благообразной бородкой и усами сидит с сыном (нашим будущим отцом) у колен, жена красива в причёске с дочерью на руках, а рядом стоят её брат Владимир и сестра Евгения Урбаны. Жена уже четыре года носит фамилию Бузни. Всё идёт хорошо.

В 1910 году дедушка работает управляющим имением и винокуренным заводом в селе Янауцы Хотинского уезда. Ну, кто не знает, Хотин – это один из древнейших городов Западной Украины на берегу Днестра. И прожил бы он со своей растущей семьёй счастливо, да началась Первая мировая война. Европа бурлила. Немецкие и австро-венгерские войска, хоть и медленно, но продвигались на восточном направлении, захватив Варшаву, Львов, Пинск.

Ипполит Бузни не стал дожидаться прихода вражеских войск, а принимать участие в войне в сорок шесть лет он не собирался, и потому перебрался вместе с семьёй на постоянное жительство в Крым, где опять же стал работать управляющим теперь уже имения Пятаковых поблизости от Симферополя. Здесь его и застали революционные события в России, отразившиеся на нём самым непосредственным образом, поскольку бойцы революции на волне всеобщей борьбы с буржуями и помещиками арестовали и нашего деда, как угнетателя крестьян. И вот тут-то вышла такая история, что сами крестьяне имения Пятаковых выступили в защиту готовящегося к расстрелу бывшего управляющего и написали письмо, названное удостоверением, в котором писалось с буквой ять в конце слов буквально следующее:

« Январь 17, 1918

                  Удостоверение

Выдано нами, жителями д. Кара-Кият, управляющему Ипполиту Николаевичу Бузни в том, что он за всё время отбывания управляющим Имением ни в чём предосудительном не замечен; как с нами крестьянами, так и со служащими и рабочими обращался всегда очень хорошо и вежливо, выплачивал следующие рабочим деньги согласно договорам и постановлениям рабочих союзов вполне аккуратно и, как нам известно, выдавал казгодные; харчи рабочим выдавались очень свежие; работа производилась согласно постановлениям союзов, и за излишние часы уплачивалось отдельно; никаких претензий со стороны рабочих мы не слышали. Сам управляющий очень бедного состояния и никакого имущества не имеет, в чём подписуемся»

Дальше идут более пятидесяти подписей, включая тех, кто подписался за себя и за неграмотных, о чём также сообщалось.

Деда не расстреляли. Он вступил в профсоюз садоводческого товарищества, был назначен инструктором по садоводству, затем инспектором по огородничеству. Ему даже выдали мандат, который гласил:

«Предъявитель сего т. Бузни Ипполит Николаевич, как инструктор по садоводству и огородничеству, назначается для обследования садов и огородов, находящихся в черте гор. Симферополя.

Всем начальникам милицейских участков надлежит оказывать т. Бузни возможное содействие». И подписи члена Коллегии, заведующего отделом и делопроизводителя, скреплённые печатью.

Позже работал счетоводом, помощником бухгалтера, бухгалтером до 1932 года, когда врачебная комиссия признала его инвалидом третьей группы по причине болезни сердца. У нас сохранилось трогающее душу письмо деда в Райстрахкассу с просьбой о переосвидетельствовании. В нём писалось: