Чашка кофе на двоих

– Мужу отдала. Он теперь на ней товар возит в магазин, – махнула рукой Инга. – Ну же, садись скорее! Я ужасно проголодалась! Поехали в торговый центр, заодно прикупим тебе пару новых вещиц. А то, как я посмотрю, ты снова ходишь в джинсах…

Она недовольно покачала головой, и машина тронулась с места. Лизе стало неприятно. Ей нравились джинсы. Но на этот раз она не стала препираться. Больше всего на свете девушке хотелось расспросить сестру о маме. Пока она не решалась заводить этот разговор. Барьер, умело воздвигнутый бабушкой в виде строжайшего запрета, все еще имел свою власть над ее сердцем.

Инга была в ударе. Она взахлеб делилась с Лизой подробностями своей личной жизни.

– Представляешь, все газеты трубят направо и налево о нашей с Толей связи! Я стала еще популярнее, чем после победы на конкурсе красоты!

– То есть… все знают, что ты ходишь в любовницах у депутата? Но разве это хорошо, Инга?

– Конечно, глупенькая! Еще немного, и его жена подаст на развод. Предложение руки и сердца не за горами.

– Ты что, сама оплатила черный пиар местным газетчикам? – догадалась Лиза. – Слила любовника, чтобы его жена узнала о тебе?

– Ну да, – весело хмыкнула Инга. – Чего тянуть-то?

На мгновение Лиза зажмурилась. Конкурс красоты окончательно вскружил сестре голову. А любовник, видимо, не в курсе, какие неприятности готовит ему новая пассия.

– Откуда ты знаешь, что она подаст на развод? Может, у нее иммунитет на любовниц мужа? А у него может быть несколько таких, как ты!

– Тогда почему конкурс красоты он оплатил именно мне? Не потому ли, что я – самая большая любовь в его жизни?

– Но это совсем не означает, что он будет готов сделать тебе предложение!

– Ох, Лизка! Ну, какая ты противная! Не порть мне настроение своей подозрительностью, а? – припарковавшись у небольшого торгового центра, фыркнула Инга. – Перекусим, и на шопинг.

Они сели за столик в небольшом кафе на первом этаже и сделали заказ.

– А как твои дела, Лиза? – посмотрела на нее сестра. – Что у тебя нового?

– Почти ничего, – пожала плечами девушка. – Сходила на свидание с инструктором по каратэ, провалила собеседование…

– Что за инструктор по каратэ?

– Просто инструктор по каратэ, – заулыбалась Лиза. Ей нравилось водить сестру за нос.

– Ты решила сменить направление в личной жизни и теперь выбираешь спортсменов? – хихикнула Инга. – А сколько платят этому инструктору? Или он настолько хорош в постели, что это затмевает его остальные достижения?

– Инга, брось. Он просто хорош. Во всем, – подмигнула сестре Лиза. – Не все женщины имеют патологическую склонность к несметным богатствам.

Официант принес на подносе дымящуюся солянку, черный хлеб, кофе и десерт. Разговоры утихли, и девушки принялись за еду. К середине трапезы Лиза все же решилась задать свой каверзный вопрос.

– Инга, – отодвигая от себя тарелку, позвала она.

– Да?

– Скажи… Ты что-нибудь знаешь про мою родную мать?

Сестра даже поперхнулась от неожиданности.

– Зачем тебе это? – откашлявшись, спросила она.

– Я больше так не могу, Инга. Я всю свою жизнь живу в кошмаре. Я хочу знать, где она, – от напряжения Лизу бросило в жар.

– У меня нет ответа для тебя, сестренка. Но моя мать должна знать. Раньше она поддерживала отношения с твоей матерью – они же сестры. Но я с матерью на ножах. Если хочешь услышать всю правду, тебе придется поехать в поселок и там задать этот вопрос. Только я с тобой не поеду.

– Я поняла, – сникла Лиза. Сердце бешено колотилось, а руки подрагивали. Она смогла. Смогла произнести вслух самый страшный вопрос в своей жизни, и это было ее маленькой победой над собой.

– Честно говоря, я и подумать не могла, что тебя это волнует, – сочувственно сжала ее руку своей Инга. – В моих отношениях с матерью очень мало хорошего. Я всегда считала, что тебе повезло. Ты смогла избежать унижений и скандалов, через которые прошла я.

– Мне надо знать, чем я не угодила своим родителям, – эмоций оказалось слишком много, и Лиза закусила губу, чтобы сдержать слезы. – И почему меня бросили.

– Тогда поезжай. Это все, чем я могу тебе помочь…

Некоторое время они молчали.

– А знаешь, – первой стряхнула с себя тоску Инга. – нам с тобой совсем ни к чему грустить. Скажи, у тебя с инструктором по каратэ были отношения на одну ночь, или он еще вернется?

– Мне кажется, вернется, – сквозь слезы заулыбалась девушка.

– Тогда мы просто обязаны купить тебе сногсшибательный наряд!

– Нет, Инга, не стоит, – с ужасом вспомнила покупку откровенного платья перед конкурсом красоты Лиза. – Я нравлюсь ему такой, как есть. Даже в джинсах. Не трать на меня свои деньги.

– Ты не поняла, неискушенная моя, – хихикнула сестра. – Мы пойдем в магазин нижнего белья. Еще ни один мужик не устоял перед шикарным нижним бельем. А перед твоей грудью в таком белье не устоит никто. Запомни: твоя грудь – твой козырь!

Лиза покраснела до корней волос и открыла, было, рот, чтобы отказаться, но Инга громко позвала официанта, расплатилась по счету и потащила сестру в магазин.

Это было еще хуже, чем мерить то платье цвета бордо. Лиза стояла перед зеркалом в примерочной без свитера и тихо ненавидела свое отражение. От вопросов, какие трусики она предпочитает, и насколько ей удобно в очередном бюстгальтере, хотелось провалиться сквозь землю. Инга же чувствовала себя, как рыба в воде.

– Вот, – помогая сестре справиться с очередной застежкой, говорила она, и ее изумрудные глаза искрились весельем, – через пять дней твой инструктор вернется со сборов, а ты сделаешь ему потрясающий сюрприз! Пуш-ап, это то, что нужно!

– Инга, умоляю, давай завершим эту жуткую примерку! – смущалась Лиза. – Я хочу на свежий воздух!

– Ну, хорошо, хорошо, только к алому наборчику мы прикупим прозрачный халатик такого же оттенка! И не смей фыркать, Лиза! Потом еще спасибо мне скажешь! Хотя, я бы на твоем месте сто раз подумала, прежде чем размениваться на неимущих инструкторов по каратэ…но, если он тебе нравится, ничего не поделаешь.

Наконец они расплатились за покупку и оказались на свежем воздухе.

– Ты совсем не привозишь Захара, – вспомнила о племяннике Лиза. – Я скучаю по нему.

– Он переехал к отцу. Там есть бабушка с дедушкой, любящий папа, что еще нужно? – развела руками Инга. – У меня теперь много дел. К тому же, Толя так и не знает, что я имею собственного ребенка.

Она нащупала в сумочке брелок от автосигнализации и нажала на кнопку. Новенькая машина тут же отозвалась приветливым морганием фар.

Лиза посмотрела на машину, и ей показалось, что-то не так.

– Инга, что это? – напряглась девушка.

– Не знаю, – сестра ускорила шаг. Возле своего новенького авто она остановилась, как вкопанная. Два передних колеса были изрезаны в клочья. На лобовом стекле белел листик. Лиза подошла поближе и прочитала крупную надпись, оставленную черным маркером: «Убирайся из города! Иначе твое личико ждет та же участь, что и машину!»

Инга испуганно прикрыла рот рукой. Ощутив, как по спине побежал холодок, Лиза воровато осмотрелась по сторонам. Но вокруг никого не оказалось. Лишь промозглый ветер перешептывался с призрачной темнотой осеннего вечера.

Глава 31

На следующий день Лиза приняла решение навестить тетю и расспросить ее о матери. Для такого важного случая девушка постаралась одеться соответственно: никаких джинсов, только элегантное платье из мягкой шерсти, курточка и рыжие сапожки.

События прошлого вечера оставили в душе неприятный осадок. Лизе пришлось пережить истерику Инги, поездку в охранное агентство, занимающееся видеонаблюдением за стоянкой перед торговым центром, в котором произошел инцидент с машиной и отказ охранного агентства выдавать информацию без заявления полиции. С самого начала было ясно, что Инга сама заварила эту кашу и теперь пожинала плоды своих трудов, а Лиза не имеет к угрозам никакого отношения. Но спать в пустом доме после насыщенного неприятными событиями вечера одной все равно было жутко. Хорошо, что вернулся кот Федор. Он всю ночь мурлыкал у Лизы в ногах, и ей было немного спокойнее от того, что в доме есть еще одна живая душа.

Такси привезло ее к ухоженному частному дому тети. Лиза расплатилась и торопливо выбралась из машины. На душе было неспокойно. Тетушка не жаловала племянницу, так же, как и собственную дочь. «Я должна расставить все точки в этой истории. Как бы мне не было сейчас страшно, я просто обязана через это пройти. Иначе это будет тянуться бесконечно», – пытаясь унять дрожь в руках, ободряла себя она.

Девушка подошла к калитке и нажала на кнопку звонка. Во дворе залаяла собака, и она робко отошла в сторону. На ее счастье, тетка быстро отогнала собаку и отворила калитку. Инга и ее мать были очень похожи. Отличие было лишь в том, что тетка совсем не следила за собой. Потертый халат и грязные комнатные тапочки прибавляли лет, а сальные волосы, стянутые в тугой пучок, смотрелись неряшливо.

– Лиза? – нахмурилась родственница, даже не потрудившись кивнуть в знак приветствия. – Ты зачем пожаловала?

– Тетя Лена, здравствуйте, – Лиза даже запнулась от волнения. – Мне очень надо с вами поговорить…

– О чем? – насторожилась тетя. – Если ты приехала просить деньги, то у меня ничего нет!

– Нет, не деньги… – Лиза неловко мялась у входа. Ей даже не предложили войти, и это тоже было не совсем приятно. – Я хочу поговорить о маме.

«Какая же я дура! Зачем приехала сюда? Она ничем не сможет мне помочь, я только буду выглядеть в ее глазах глупой и жалкой», – чувствуя отвращение к создавшейся ситуации, думала она.

Тетушкино лицо мгновенно вытянулось.

– Зачем тебе это понадобилось? – насторожилась она.

– Я хочу все знать! – внезапно Лиза перестала бояться, и заговорила громче. – Я хочу выяснить, почему от меня отказались! Я больше не могу жить с этим чувством! Почему меня бросили в роддоме?!

– Э-э…Лиза, не кричи, пожалуйста, – тетя совсем растерялась. – Здесь все слышно на километры вокруг. А соседи у нас любопытные. Будет лучше, если ты зайдешь в дом.

Она воровато огляделась по сторонам, схватила племянницу за руку и втащила во двор.

Тетушка усадила гостью за пошатывающийся стол, накрытый изрезанной ножом клеенкой, поставила перед ней чайную кружку с блюдцем и включила чайник. Вскоре на столе появилась вазочка с малиновым вареньем и пачка ароматного сахарного печенья. Для себя хозяйка достала пепельницу и пачку сигарет.

Лиза чувствовала себя неловко в этом обшарпанном, прокуренном доме, и уже в сотый раз жалела, что приехала.

– Что ты хочешь знать, Лиза? – прикуривая сигарету, поинтересовалась тетя.

– Все. – Хмуро бросила Лиза. – От начала и до конца. Пока была жива бабушка, мне запрещали спрашивать, где мои родители. А если я нарушала запрет, то потом долго расплачивалась за это холодным отношением со стороны бабушки. Но теперь ее нет, и я больше не могу молчать.

– Она запрещала тебе задавать вопросы? – горько усмехнулась тетя. – Как же это на нее похоже! Наказать холодным презренным молчанием и заставить чувствовать себя жутко виноватым. И чем дольше затягивается эта игра, тем хуже чувствует себя жертва… Да, мы через это проходили. Нам это очень хорошо знакомо. Ты хочешь знать все, Лиза? В этой истории нет ничего хорошего. Она грязная и переполнена ненавистью.

Лиза сглотнула ком в горле и попыталась унять дрожь в руках. Ей показалось, что она резко коснулась чего-то запретного, того, на что закрывала глаза всю свою жизнь, пытаясь выглядеть очень чистой в глазах других людей. Ради сохранения себя прежней ей было необходимо встать и уйти, раз и навсегда вычеркнув из памяти тетю Лену и прошлое. Но по какой-то причине она не могла остановить происходящее. Она понимала, что в любом случае больше не сможет жить дальше, если не узнает всю эту историю от начала и до конца.

– Мы с твоей матерью никогда не имели теплых отношений с бабушкой. Мы были сестрами, но очень разными. Дашка бунтарила, хоть и была младшей. А я, старшая, протестовала против власти молчанием.

– Дашка? Мою маму звали… Дашей? – в горле мгновенно образовался новый ком и уже был готов брызнуть слезами.

– Почему звали? Ее и сейчас так зовут, – крепко затянулась сигаретным дымом тетушка.

– То есть… она жива и здорова? – Лиза не могла в это поверить. – И ни разу не попыталась встретиться со мной?

– Ох, Лиза! Когда она нагуляла тебя, ей едва исполнилось восемнадцать! Она и рожала-то для того, чтобы насолить собственной матери! Понимаешь, в восемнадцать в голове нет никакой ответственности! Она поняла, что натворила, лишь на следующее утро после родов! И до смерти испугалась! Написала отказ и сбежала из родильного отделения! Даже выписки не дождалась…

– Я была отказником! Вы это понимаете?! Меня почти переоформили в приют, когда бабушка появилась! Неужели у моей матери не дрогнуло сердце, когда она подписывала документы?! То, что я остаюсь там, одна – ее это не трогало?!…Бред какой-то… – ее щеки пылали, и она почти перешла на крик.

– Послушай, детка… это было давно. Может, она и раскаивалась, я не знаю. Но бабушка вилась над тобой, словно коршун и не подпускала никого на пушечный выстрел. Мы были для нее неудачным родительским опытом, и всю свою нерастраченную материнскую энергию она сконцентрировала на тебе. Ты вышла идеальной – тихой, робкой и принимающей ее порядки. Она гордилась тобой. И любила больше всех на свете.

– А где сейчас моя мать? – резко перебила тетю Лиза.

– Да здесь, недалеко, на соседней улице у гражданского мужа живет, – пояснила тетя. – Сорок три, это еще далеко не старость, Лиза. Это вторая молодость.

– То есть… она все это время была рядом? – не поверила своим ушам девушка.

«Господи, какая же я глупая! Пришла сюда с наивными надеждами, что кому-то нужна! А меня банально нагуляли! И я никогда не была интересна собственной матери! Она жила рядом все это время…рядом. И даже не пришла на похороны бабушки. Все, с меня довольно!» – Лиза резко привстала со своего места и потянулась за сумочкой.

– Куда же ты? Мы ведь даже чай не попили, – растеряно затушила сигарету тетя. – Прости, если я расстроила тебя. Я и предположить не могла, что в твоей душе творится такое…

– Ничего. По-крайней мере, теперь я все знаю. Кроме бабушки я никому никогда не была нужна. Извините за беспокойство, тетя Лена. Пожалуй, я пойду.

– Я передам твоей матери, что ты ее искала, – уже возле калитки сказала тетя.

– Это не обязательно, – глухо отозвалась Лиза. – Я немного пройдусь пешком. Мне нужно успокоиться.

– Как знаешь.

Прохладный ветер пробирался под одежду. Девушка застегнула замок на крутке плотнее и прибавила шаг. Она больше не старалась справиться со своими эмоциями. Слезы катились по щекам горячими струями. Она чувствовала себя так, будто по ней проехались тяжелым катком. Ее мать все эти годы жила рядом. А Лиза, наивная, хранила в душе надежду, что нужна ей. Подумать только – в десятом классе она пыталась найти ее через социальные сети! Страдала, верила, что маму удастся найти втайне от бабушки! А до мамы рукой подать! Всего километр от Анапы… Она счастлива со своим гражданским мужем. И ей плевать на дочь.

Все чаяния последних лет в один миг разбились вдребезги о жестокую реальность. Теперь они впивались в сердце Лизы острыми осколками, ранили, причиняли нестерпимую боль, и от этого дико хотелось кричать во все горло.

«Я больше никогда не стану интересоваться своим прошлым. И никому не скажу, что приходила сюда. Я выплачу дома все свои слезы и завтра начну жизнь с чистого листа», – комкая насквозь промокшие бумажные платочки в руках, шептала Лиза, удаляясь от поселка, в котором обитала та, которая на протяжении многих лет была для нее самым дорогим и желанным мифическим образом.

Глава 32

Лиза и Миша кормили лебедей на центральном пляже, залитом ярким солнечным светом. Вместе с Мишей в город вернулось тепло, и Лиза безумно радовалась почти двадцатиградусной жаре в конце октября, подаренной возможности гулять у моря в одних спортивных костюмах, а главное – Мише. Ее мужчина, как ни в чем не бывало, крошил булочку огромной стае лебедей-шипунов и с интересом следил, как гордые птицы проглатывают предложенное угощение. Сейчас никто бы даже не догадался, каким опасным противником он может стать, в один миг превратившись из симпатичного веселого парня в сурового бойца.

Он научил ее тому, что счастье в простоте. В тех мимолетных приятных мгновениях, что можно дарить друг другу: в касании рук, в нежном прикосновении губ, в близости родной души. В теплом дне, проведенном у любимого Лизой моря. В наслаждении приготовленным вместе блюдом. «Когда в душе царит гармония – это и есть самое большое счастье, моя милая Лиза. Счастье просто быть», – нежно целуя ее в макушку, говорил Миша. И Лизе очень нравилась его философия бытия.

Сегодняшняя прогулка по набережной была как раз именно таким мгновением. Лиза наслаждалась горячими солнечными лучами, Мишиным восторгом от забрасывания в холодную воду кусочков булочки, и ее переполняло счастье.

– Михай, ты, что ли? – внезапно услышали они густой мужской бас, и резко обернулись.

Перед ними под руку с миловидной дамой в смешной шляпке стоял плотный мужчина в погонах и служебном пальто.

– Ух, ты, Сева! Надо же…Сколько лет, сколько зим… – Лицо Михаила озарила улыбка и он раскрыл объятия незнакомцу. – Лиза, это мой бывший сокурсник по юридическому факультету, Всеволод Скоробогатов. После окончания обучения уехал в Москву.

Она заулыбалась.

– Очень приятно.

– Тебя каким ветром сюда занесло? – не унимался любопытный Всеволод, во все глаза разглядывая Михаила.

– Я теперь живу здесь. Мама умерла, и я переехал, – отряхиваясь от крошек, объяснял Миша.

– А служба как же?

– Попал под сокращения, – с грустью махнул рукой Михаил. – Теперь начал жизнь с чистого листа. Работаю инструктором по каратэ.

– Как судьба бывает несговорчива, однако, – хмыкнул мужчина. – Я думал, ты в уголовном розыске будешь незаменимым сотрудником. С твоими данными и опытом в каратэ лучшего оперативника не сыскать.

– Видимо, моя жизнь все же в спорте. И в Лизе, – прижимая к себе девушку, улыбнулся Миша. – Ну, а ты как сюда попал? В отпуск с женой приехал?

– Если бы, – недовольно поморщился незнакомец. Его спутница увлеченно бросала в воду корочки хлеба, точно так же, как это делал Михаил пару минут назад, и совсем не спешила знакомиться. – Все по службе.

– Из Москвы? Для этого должно произойти что-то экстраординарное,       – не поверил старому другу Миша. – Обычных ограблений гостиниц маловато.

– То-то и оно, что маловато. Особенно, если учитывать, что я теперь в службе наркоконтроля работаю. В Севастополе за последний месяц – девять человек от передозировки скончались прямо в ночном клубе. Потом еще трое. Еду туда для выяснения обстоятельств. Работает какая-то группировка, возят всякую дрянь для улучшения настроения, и все очень хорошо отлажено. Никаких зацепок, понимаешь?

Лиза побледнела. Миша продолжал улыбаться и прижимать ее к себе, но она ощутила, как дрогнули мышцы его предплечья.

– Понимаю, отчего ж не понимать, – беспечно сказал он. – Кстати, мы с Лизой собирались пообедать. Здесь недалеко есть отличный ресторанчик. Не хотите присоединиться перед отъездом? А то, когда мы еще встретимся?

– Прекрасная идея, Михай! Но мы торопимся. Как-нибудь в другой раз.

– Ну, как знаешь, – слегка расстроившись, согласился с отказом Михаил.

Они постояли еще пару минут, и Всеволод вместе с женой ушли.

Лиза с тревогой посмотрела на Мишу.

– Все, началось, – процедил сквозь зубы тот. Наигранную веселость, как ветром сдуло. – Если даже до Москвы дошло…

– Тебя же это не коснется? – сжала его руку Лиза.

– Пусть попробуют доказать, – отмахнулся Миша. – А вот дядюшке может не поздоровиться. Но это его собственные проблемы. Пусть сам выпутывается.

Они пообедали в небольшом кафе, а потом еще долго рука об руку бродили по набережной, любуясь закатом и спокойным морем.

– Знаешь, – прижимаясь к Мише, мечтательно говорила Лиза. – Когда солнце садится в золотую морскую воду, нет ничего красивее этого. Если бы было можно дышать под водой, я жила бы в море.

– А как бы мы тогда встречались? – усмехнулся он. – Я жутко не люблю холодную воду! Даже такую красивую.

– Поэтому я живу на суше, – сжав ладонями его колючие щеки, звонко рассмеялась она. Ее смех эхом пронесся по почти пустой набережной.

К себе домой Миша попал только поздним вечером. В доме творился каламбур. Повсюду были разбросаны доски и коробки, а из предполагаемой спальни был слышен пьяный хохот депутата.

– Что здесь творится? – отпихнув одну из коробок ногой, распахнул двери спальни Миша и от увиденного потерял дар речи.

Посреди спальни стояла роскошная кровать из вишневого дерева с витиеватыми кованными решетками. На матрасе прыгал почти голый дядюшка, а рядом томно развалилась Инга в неглиже и с бокалом белого вина.

– О, Мишаня! Твою мебель привезли! – радостно прохрюкал Анатолий Копылов. – Мы с Ингочкой ее уже опробовали! Не кровать, а сказка! Очень рекомендую!

– О, Боже… Ты имел свою любовницу на моей постели? – прикрыл рот рукой Михаил. Ему показалось, его сейчас его стошнит от отвращения.

– Ну, подумаешь, велика важность! – продолжал веселиться Анатолий Копылов. – Иди, попрыгаем вместе!

– Ты съезжать не собираешься? – прищурился Миша. – Ты у меня почти месяц квартируешься! Тебе к жене не надо?

– Нет! Больше мне не надо! Я скоро разведусь, и у меня появится новая жена! – он перестал бешено скакать и ухватил Ингу за запястье. – Смотри, что здесь? А? Колечко? Да, колечко! Колечко с большим бриллиантиком!

– Так, все. Довольно. Шутки закончились. Нам с тобой надо серьезно поговорить, – хмуро уставился на родственника Михаил. – Я жду тебя на кухне.

– Какие серьезности, Мишаня? Мы помолвку отмечаем! – накидывая на себя халат, засеменил следом дядька.

– Ты не развелся! О какой помолвке речь?! – не выдержал Миша.

– Да, знаю. Но Инга такая нетерпеливая. И ей так хочется поскорее стать моей женой!

– Открой глаза! Инга хочет твоих денег! У нее неуемный аппетит!..

– Ох, ты, что ж, не веришь в мои искренние отношения? – дядя провел по лицу рукой.

– Я верю своей интуиции. И логике. Они подсказывают мне, что стоит тебе попасть в неприятности, твоя нынешняя пассия растворится в закате. Вместе с подарками и денежками, которые ты ей даешь. И еще – здесь не дом свиданий. Если тебе хочется провести время с любовницей, сними в гостинице номер.

– Ой, ну и ладно! – фыркнул дядька. – Инга, собирайся! Мы уходим!

– Почему? – удивленно откликнулась из спальни та. – Здесь такая мягкая постель…

– Кстати, мебель можете забрать с собой. Я в ней не нуждаюсь. – Он хотел было сказать дядьке о комиссии из Москвы, но промолчал. При Инге о таких серьезных вещах говорить было опасно.

– Вот и заберем! За нее уплачено! – обиженно фыркнул дядя. – Инга, в твоей квартирке есть место для роскошной мебели?

– Есть, а что? – высунулась почти одетая любовница из спальни.

– На правах будущего мужа предлагаю переехать к тебе! Кровать берем с собой!

– Да? – слегка озадаченная таким поворотом событий, Инга притихла. – А ты разве не купишь мне особнячок у моря?

– Как разведусь, куплю. Обещаю, – чмокнул ее в щеку Анатолий Копылов, и вскоре обиженные гости шумно удалились.

Глава 33

В начале декабря Михаил вместе с еще двумя инструкторами улетел в Москву. Его ждали трехдневные испытания, и в случае положительного исхода он мог получить черный пояс.

«Я буду думать о тебе каждое мгновение. Ты прекрасный мастер. И я уверена, что ты привезешь мне свой новый пояс», – в ночь накануне отъезда шептала ему Лиза. И он доверился ее словам.

Столица встретила Мишу сильными морозами. «Надо же, я начал забывать, какой суровой бывает зима в этих краях», – усмехнулся он, доставая черную шерстяную шапку из объемной дорожной сумки.

Раздевалка перед входом в спортивный зал, где проводились испытания, была завалена вещами и доброй сотней пар обуви. Сюда приходили только самые смелые и стойкие бойцы. Те, кто не боялся предстать перед комиссией и пройти тест на выносливость. В спортивном зале им предстояло провести почти целый день. Черный пояс в итоге достанется далеко не всем.

«Мы будем тренировать наши сердца для достижения твердого и непоколебимого духа!» – пояса на кимоно затягиваются как можно туже. Бойцы, готовые сражаться за черный пояс, выстраиваются в ряд.

«Мы будем следовать истинному смыслу воинского пути, чтобы наши чувства всегда были наготове!» – бойцы становятся на колени, головы низко опущены, руки на поясе. Спокойное сосредоточение на своем внутреннем мире, похожее на короткую молитву перед боем, помогает собраться с духом.