скачать книгу бесплатно
Лысов приложил карту, подождал.
– Недостаточно средств, – сказал он, возвращая карту Ангелине.
– Попробуйте эту, – сказала она, предлагая следующую.
И следующая тоже не сработала. Перебрав ещё несколько штук, Ангелина протянула последнюю, но вдруг передумала, уклонившись от руки Лысова.
– Нет, эту не дам. Тут на бензин на ближайший год.
– Ну, я же говорил, – сказал Валера, – шелупонь.
– Валерий Антилохович! – погрозил пальцем Лысов. – Не обижайте нашу клиентку. И что вы всё со стаканом ходите?
– Так я чтобы не забыть, – сказал Валера, поставив стакан воды на стол. – Мне разных таблеток навыписывали, тяжело упомнить.
– А вы, Ангелина Демьяновна, не переживайте, – сказал Лысов примирительно. – Вот вам номер, а с оплатой потом разберёмся.
– Да я и не переживаю, – хмыкнула Ангелина, взглянув на ключ. – О, второй. Хорошее число.
– Что-то давно вас не видели, – заметил Лысов, подвигая к ней листочек на подпись.
– В ремонте была, – ответил Ангелина. – Ничего, подчистили, подлатали, теперь как новенькая. Спасибо.
Она расписалась и гордо отправилась по коридору к своему номеру.
– Что же это вы, Михаил Семёнович? – вздохнул Валерий. – Ладно, свой труд не уважаете, а мой?
– Успокойся, – ответил Лысов. – Будь добрее.
– Ага, – согласился Валерий. – Добрее. Ваша жена отошла, царствие ей небесное. Гюзель вы уволили. А кто будет теперь готовить, бельё в прачечную отправлять, убираться? Некому, кроме меня.
– Ну, я, значит, буду, – ответил Лысов. – Иди спать…
– А я вот возьму и пойду! – вдруг повысил голос Валерий. – Вот возьму и пойду спать! А вы тут и правда как-нибудь без меня! Развели тут коммунизм, ни с кого денег не берут! При Брежневе такого не было! Всех подозрительных типов – на постой!
Внезапно со стороны входа донеслась раскатистая музыка со словами «Эх, хвост, чешуя, не поймал я ничего…»
Валерий, не дойдя до коридора, остановился столбом и захлопал глазами.
– Это что же? – удивлённо спросил он. – Это Вилли Токарев? Из могилы восстал? Или я брежу?
Однако же в холл ввалился мужчина лет пятидесяти с волосами, крашеными в неестественно чёрный цвет, в цветастой рубахе-гавайке, надетой поверх майки-алкоголички, в соломенной шляпе и жёлтых шортах с пальмами. Он тащил за собой долговязую и абсолютно растерянную молодую женщину, одетую в голубой сарафан до пола и платочек, коим была обмотана почти вся голова, не считая овала перепуганного лица. В руках у мужчины болталась допотопная двухкассетная магнитола, из которой и лилась так удивившая Валеру песня.
– Здрассьте, – сказал мужчина Лысову. – Давно не виделись. Нам, пожалуйста, лучший номер на двоих. С большоооой кроватью.
– Здравствуйте, Роберт Эдуардович, – Лысов натянул на лицо улыбку. – Вот, пожалуйста. Первый номер, самый роскошный. Но мне нужны ваши паспорта.
– Просто Роберт, если можно, – сказал мужчина, доставая из сумки паспорт. – Серафима, а у тебя паспорт есть? Ты вообще того… Совершеннолетняя?
Женщина в платочке захлопала глазами, развязала бесформенный узелок, который держала в руках, извлекла паспорт.
– Двадцать пятый мне пошёл, – пропищала она, быстро перекрестилась три раза и уставила глаза в пол.
– О, как удачно, – сказал Роберт. – А у меня как раз во рту двадцать пять зубов… Да не, шучу. Двадцать шесть. М-да… Надо бы вставить, но поток любви неостановим…
– Господин Скворцов! – вдруг воскликнул Валера. – А я вас только сейчас узнал. Долго жить будете.
– Здравствуй, Валера, – отозвался нехотя Роберт, отвернувшись.
– Вы прямо жених хоть куда в таком наряде, – продолжал, однако, Валера, со стаканом в руке обходя парочку. – Подновились. И седину не видно совсем. А супруга ваша как себя чувствует?
Скворцов крякнул, застучал пальцами по стойке.
– Ну, что там? – обратился он к Лысову. – Можно заселяться?
– Да, пожалуйста. Вот ключ. И распишитесь.
– Пошли, Серафима, – Скворцов снова повеселел и вцепился своей даме в запястье. – Нас ждёт королевское ложе.
– Я не совсем вас понимаю, – пробормотала Серафима, – но следую за перстом судьбы.
И они скрылись в коридоре. Едва это произошло, Лысов шлёпнул раскрытой ладонью по столу:
– Валера!
– Михаил Семёнович! – откликнулся Валерий с той же недовольной интонацией.
– Ты что клиентов опять пугаешь? – спросил Лысов, нахмурившись. – Их личная жизнь нас не касается.
– Вас, может, и не касается, – ответил Валера, – а меня касается. Что, все вокруг с ума посходили? Один ворует, другой развратничает, третий власть захватывает… Дочка ваша и вовсе спит до вечера.
– Уволю я тебя, честное слово… – вздохнул Лысов. – За твой поганый язык.
– А, ну это как вам вздумается, – ответил Валера. – Если уж совести у вас нет, то сколько угодно. А вы лучше скажите, Михаил Семёнович, что это творится-то сегодня? Несколько месяцев никого, а тут вдруг столпотворение. Может, и правда?
– Что правда? – не понял Лысов.
– Ну, что по телевизору-то говорили.
– А что говорили?
– Ну, что свету-то конец.
– Тьфу! – Лысов опять стукнул по стойке. – Иди-ка ты спать! Ты уж собирался вроде…
– Иду-иду…
Валерий направился к коридору, прикрывая зевок своим стаканом в трясущейся руке. Но тут колокольчики над дверью загремели от того, что внутрь буквально влетел длинный тощий и бледный пацан лет двенадцати с всклокоченными чёрными волосами.
– Вот! – крикнул он. – Я же говорил! Гостиница.
За ним ввалились с кучей сумок и пакетов чрезвычайно полные, кругло-румяные мужчина и женщина. Мужчина вяло осматривался по сторонам, а женщина прижимала к уху телефон и кричала в него:
– Да, мама! Да, мы решили остановиться в гостинице! Не знаю адреса. Называется «Тупой эколог». На сколько, пока не знаю. Как Васенька скажет. Да, пока!
Она отняла телефон от уха и зашагала к стойке, рядом с которой уже нетерпеливо подёргивался мальчик.
– Здравствуйте, – сказал вновь прибывшим Лысов. – Вы хотите номер?
– Мы хотим номер, Вася? – спросила женщина.
– Ну конечно мы хотим, ма, – ответил Вася. – А лучше два! Я буду отдельно спать!
– Два номера, – подтвердила женщина. – Мальчик уже большой.
Лысов удивлённо поднял брови, но возражать не стал.
– А может, три? – предложил кругленький мужчина. – Я тоже уже большой. Ха-ха-ха! Я шучу!
Лысов посмотрел на него грустно:
– А документы у вас есть?
– Документы есть у нас, сынок? – спросил мужчина.
– Пап, ну конечно, есть, – ответил Вася, вихляясь. – Мама их в сумку клала, под арбуз.
Папа и мама Васи принялись шарить по пакетам, нашли арбуз, и он тут же грузно покатился к двери.
– На сколько вы хотите остановиться? – спросил Лысов на этот раз напрямую у Васи, чтобы избежать лишних разговоров.
– Навсегда! – крикнул Вася, подбежал к арбузу и резко пнул его ногой, разбивая в сочные крошки. – Мне у вас нравится!
– Такой он у нас весёлый, – сказала мама Васи, подавая Лысову паспорта. – Вот, возьмите.
– Так, – сказал Лысов. – Полуэктов Иван Николаевич и Полуэктова Лариса Николаевна. Что-то я не пойму. Вы брат и сестра?
– Нет, – ответил Полуэктов. – Я до свадьбы был Висюнько, я фамилию жены взял.
– Понятно, – кивнул Лысов. – И Полуэктов Василий Иванович, правильно?
– Ага, – отозвался Вася, приделывающий к ногам арбузные корки, чтобы ездить на них, как на роликах, по полу.
– Номера четыре и пять, – сказал Лысов.
– Мальчик, – заметил Валера. – Если ты будешь тут хулиганить, придётся милицию вызвать.
– Вызывайте, – отозвался Вася. – У меня дедушка бывший министр, он с ними разберётся.
Тут Вася разогнался на корках по полу, сбил пальму, перекувыркнулся и громко упал в кресло в углу.
– Вася! – крикнула его мама, подбегая. – Ты же ушибся!
– Да! – согласился Вася. – Ушибся. Тут такое дурацкое кресло! Оно на меня напрыгнуло!
– Маленький мой! – запричитала Васина мама, пытаясь подкатиться к нему и обнять, но он уже скакал по лестнице вверх. – Номера на втором этаже, да?
– Я покажу, – хмуро отозвался Лысов и, взяв в руки ключи, направился к лестнице. Родители Васи вместе с пакетами двинулись следом.
Валерий вернулся за стойку, поставил на неё стакан.
– Это что же за стихийное бедствие? – сказал он себе. – Каждый новый гость чуднее предыдущего… Вот в наши времена, если уж заселился куда, то ведёшь себя так, чтобы тебя и не заметили. Отломал чего нечаянно – значит, ойкнешь, сунешь куда-нибудь, земелькой присыплешь…. А сейчас – ни стыда, ни совести. И по телевизору музыка такая же.
Валерий приоткрыл дверь в подсобку, достал веник и совок и двинулся ко входу. Кряхтя, поднял пальму в вертикальное положение, принялся сметать землю и возвращать в кадку. Однако тут как раз снова звякнула дверь.
Валерий поднял взгляд, чтобы увидеть, кто пришёл, и изумился. Перед ним стоял высокий, чрезвычайно худой человек в малиновом пиджаке, с бритой головой и толстой цепью жёлтого цвета на шее. В руке он держал бейсбольную биту и испуганно озирался по сторонам, но ничего не говорил.
– Это вы кино снимаете про девяностые? – спросил Валерий незнакомца. – Очень, знаете, впечатляет внимание к деталям. Но, пожалуй, вы на эту роль не очень хорошо подходите. Надо бы кого-то покрепче… Хотя, возможно, это у вас комедия, тогда да, неплохо…
– Сейчас я вам тут покажу комедию, – наконец заговорил человек в пиджаке трясущимся голосом. – Я тут это… Решил рэкетом заняться. Меня Гриша зовут! Я в деревне живу, тут километров тридцать. Работать негде. Чем ещё заработаешь? Я и вспомнил, как раньше в фильмах показывали… Так что давайте, барыги, платите тысячу долларов каждый месяц, а не то я вам тут всю гостиницу разнесу!
– Да, была бы у меня тысяча долларов, – мечтательно сказал Валерий, – я бы, тогда, пожалуй, и сам тут всё разнёс.
– Я не шучу! – завопил Гриша, видя, что его не принимают всерьёз. – Что тут у вас самое дорогое?
Он заметил буфет с посудой, сделал шаг, замахнулся битой, но в миллиметре от буфета вдруг остановил её в воздухе.
– Не. Хорошая посуда, жалко. Лучше я вам окна сейчас побью.
– Побей, – согласился Валера. – Хреновые окна, никакой звукоизоляции.
Гриша направился к окну, довольно решительно. Бита снова взлетела в воздух, а Гриша, внезапно поскользнувшись на арбузной корке, опрокинулся на спину и неуклюже ударился головой о паркет.
– Э… – сказал Валерий. – Ты жив там, рэкетир? Ничего не умеют…
Он подошёл и, охая, нагнулся над телом.
– Что-то не дышит вроде. Где у него пульс? – Валера принялся щупать одно запястье, потом другое. – Не нахожу пульса. Да, не тот рэкет нынче… Вот при Сталине был рэкет – это да. Вообще никакого бизнеса, как сейчас помню… И что мне с ним делать? Надо бы убрать…
Валерий огляделся.
– О! Сейчас я тебя на телегу эту для чемоданов. Хоть какой от неё толк будет.
Он схватил тело за ногу и с полминуты возился, кряхтя и сопя. В конце концов, нога оказалась на тележке. Однако оставались ещё вторая нога, две руки и голова.
– Ну, а тулово уж как-нибудь, – вслух добавил Валерий.
Тут с лестницы появился Лысов.
