скачать книгу бесплатно
– А то, – сказал Тюков. – Недаром мы называемся «кВт».
– Почему «кВт»? – не поняла Аня.
– Ну, Константин, Володя и Тюков, – ответил Константин.
– А я? – обиделась Аня.
– Может, тогда «Кавт»? – предложил Константин.
– Лучше «Вкат», – возразил Володя.
– Или «Аткв», – сказал Тюков.
Они летели над городом, наши герои, и по пути творили добрые дела. Они спасли мышку от кошки, кошку от собаки, а собаку от блох и всех накормили огурцами, решив, что спасут огурцы в следующий раз. Они вылечили всех больных и починили здоровых, перевоспитали всех преступников, прекратили все войны, а мячи перековали на хоралы.
– А! – заорал Константин. – Я придумал. Мы больше не «кВт»! Теперь мы лыжники ада!
Фьюить! – сделала Аня, и все они исчезли за горизонтом, чтобы нести добро и немного бред.
Апрель 2022
Утюг
С утюгами нам не везло. Сколько мы с женой ни покупали их, разного цвета и формы, жили они по полгода максимум. Один вспыхнул, другой внезапно оплавился, третий начал брызгать горячей водой, едва не попав мне в глаз. Из утюгов, отправившихся на свалку, получился бы целый клин, который, подобно журавлиному, улетал в небытие, или, скорее, небольшой флот, который мог бы оборонять приличных размеров бухту.
Мало того, что утюги дохли целиком, так ещё в них постоянно выявлялись мелкие дефекты. Выпадали и навсегда терялись кнопки, отламывались рычажки, регуляторы температуры придумывали свою собственную непостижимую логику, у шнуров облезала изоляция, а вилки искрили без причин.
Поэтому я не был удивлён, когда очередной жутко дорогой утюг известной фирмы потерял за пару месяцев работы обе кнопки, а потом и моё доверие, поскольку исподтишка обгадил грязной жидкостью хорошую футболку. Может быть, он почувствовал это, и в одно прекрасное утро вдруг перестал подавать признаки жизни.
– М-да, – сказала жена, трогая его подошву. – Не греет. Совсем. Может, починишь?
Я взглянул на часы. До выхода на работу оставалось ещё минут двадцать.
– Ну, давай попробую.
Я достал отвёртку и стал вертеть утюг, пытаясь найти способ его вскрытия. Никаких винтов. Стал проверять пластмассовые части, выискивая тайные замочки или заглушки, и отломал существенную часть корпуса. Зато добрался до головки винта.
– Я же починить просила, а не ломать, – заметила жена.
– Надо заниматься тем, к чему у тебя призвание, – ответил я, отвинчивая второй винт и понимая, что это далеко не последний. Пришлось отламывать пластмассу дальше. Через несколько минут я удалил всё лишнее, оставив только подошву с нагревательным элементом внутри. Очевидно было, что перегорело где-то там. Но вскрыть деталь, которая выглядела одним цельным куском металла, было мне не по силам. Наверно, я мог бы её взорвать при помощи динамита, но вряд ли бы это повысило шансы утюга.
– Надо заказать новый, – вздохнул я, откладывая отвёртку в сторону. – Сегодня посмотрю в интернет-магазинах каких-нибудь.
– Невовремя он сдох, – сказала жена. – Завтра Петьке на дзюдо, а я кимоно не погладила.
– М-да? – я сел на край кровати и порылся в телефоне. Были какие-то недорогие варианты с доставкой, но минимум на следующий день.
– Ладно, – сказал я. – Что-нибудь придумаю.
По дороге на электричку я вспомнил, что недалеко от места моей работы есть большой магазин электроники, один из тех, что непонятно как сохранились, конкурируя с множеством мелких фирм, торгующих через интернет. Я не любил такие магазины. Консультанты там были просто невыносимы. Они постоянно уговаривали купить самый ненужный товар, добавляли кучу бесполезных аксессуаров и ошеломительно дорогую дополнительную гарантию, а в случае поломки магазин объявлял, что ничем не может помочь, и советовал обращаться к производителю.
Но, в конце концов, если я просто хотел быстро купить утюг, то это всё не имело большого значения. Я же мог быть твёрд, непреклонен, не разговаривать с консультантами, а просто взять нужный мне товар и пойти на кассу. На крайний случай, оставалась нецензурная брань.
Во время рабочего дня я умудрился провести небольшой анализ рынка и принял решение, что утюг мне нужен самый простой – для надёжности, с минимумом кнопок, желательно маленький и лёгкий, поскольку у меня миниатюрная и довольно слабая жена, а приходилось гладить чаще всего ей. Цены на такие модели более или менее приличных марок начинались с тысячи рублей, так что я рассчитывал, что тысяч трёх уж точно хватит. На карте у меня была сумма раз в сто больше, но мне казалось глупым тратить чересчур много на вещь, которая сдохнет через пару месяцев, присоединившись к непобедимой армаде бесславно погибших бытовых кораблей.
Выйдя из офиса, я направился пешком в сторону магазина, и настроение у меня было боевым. Правда, у меня не было с собой газового баллончика, но я надеялся на силу своего слова, зубов и когтей.
Я зашёл в просторный зал, освещённый яркими лампами, и понял, что являюсь единственным покупателем. Но не единственным человеком – ко мне обратились взоры сразу десятка сотрудников магазина. Стараясь не обращать на них внимания, я двинулся по залу, выискивая утюги.
Консультанты, не имея другой мишени, двинулись цепочкой за мной следом и стали бросать вдогонку слова:
– Здравствуйте! Что-нибудь конкретное подыскиваете? Чем я могу вам помочь? У нас сегодня скидки на средства для чистки ковров и автоматические вычёсыватели шерсти…
Я совершил пару быстрых кругов по залу, стараясь оторваться, и, когда решил, что мне это удалось, направился к стенду с длинными рядами утюгов. Устремив свои носики вверх, они выглядели как яхты, выстроившиеся на старте регаты.
Я подошёл к левому краю полок и понял, что утюги отсортированы по ценам от дешёвых к дорогим. Самый дешёвый стоил как раз примерно три тысячи, но выглядел он неважно. Во-первых, насколько я мог видеть, в нём вообще не было функции пара, а во-вторых, щели в его корпусе и криво состыкованные детали позволяли предположить, что он развалится, едва я возьму его в руку.
– Что выбираете? – послышалось справа от моего уха. Боковым зрением я увидел женщину средних лет в белой блузке и чёрных брюках, то есть в форме, которую соблюдали все консультанты.
Я инстинктивно дёрнулся, но решил, что выиграю время, если заговорю. В конце концов, её работа – помогать покупателям. Вот пусть и поможет выбрать, а уж от предложенных опций я всегда смогу отказаться…
– Утюг, – сказал я. – Самый простой, без дополнительных функций, и обязательно – маленький и лёгкий.
– На какую сумму рассчитываете? – уточнила женщина, двигаясь вдоль ряда вправо.
– Не имеет принципиального значения, – ответил я.
– Тогда вот, – сказала она, показывая рукой. – Отличная модель.
Я взглянул на предлагаемый утюг и несколько опешил. Если большинство утюгов на полках представлялись мне яхтами, то это уж точно был «Титаник». Огромный, тяжёлый, белый, увенчанный рядом крупных кнопок, будто трубами, он был словно уже готов отплыть на свою встречу с айсбергом и гордо затонуть где-нибудь на свалке через месяц-другой. Под утюгом висела бумажка с перечнем его возможностей из ста с лишним пунктов и ценой в девятнадцать тысяч девятьсот девяносто рублей.
У меня сложилось впечатление, что женщина, предложившая мне этот товар, несколько невнимательно выслушала мои требования, поэтому я мягко сказал:
– А поменьше, полегче и попроще разве совсем ничего нет?
Я старался не глядеть в лицо консультантки, поскольку опасался гипноза с её стороны, но даже краем глаза заметил, что лицо её исказилось надменной гримасой.
– Ну, если у вас нет такой суммы, – сказала она, – то могу показать похожую модель, которая стоила столько же буквально вчера, но сегодня мы на неё сделали скидку…
Она сдвинулась по ряду утюгов чуть влево и показала мне другой экземпляр, не менее гигантских размеров, приблизительно с таким же списком функций, но при этом ещё и жутко уродливый. Он был чёрно-болотного цвета, сгорбленный и усеянный сверху шипами рычажков, что придавало ему сходство с покрытым бронёй военным кораблём, из которого торчат стволы разнообразного оружия. Плюсом этой модели была цена в 16 с чем-то тысяч рублей, а минусом, кроме всего прочего, замечание «последний экземпляр» на ценнике. Я знал по опыту, что это может означать всё что угодно, например, отсутствие инструкции, гарантийного талона или коробки, а также возможно, и полную неработоспособность.
– Так этот ещё хуже, – заметил я.
– Зато и дешевле! – резонно парировала женщина.
– Дело же не в деньгах, – возразил я.
– А сколько их у вас?
– Чего? Денег? Ну, предположим, тысяч триста, – сказал я. – Но какое это имеет значение?
– Боюсь, в таком случае я ничего не смогу вам предложить, – сказала консультантка.
Я был настолько ошеломлён этой фразой, что не выдержал и посмотрел ей в лицо. Лицо было невыразительным, обычным, но глаза… Они были настолько пусты и бессмысленны, что я вдруг понял бесплодность попыток что-то ей объяснить.
– Неужели же у вас нет одного маленького, простенького утюга, который дешевле трёхсот тысяч? – побормотал я. – Вон сколько вариантов.
Она моргнула и ответила:
– Я показала вам самые дорогие, самые лучшие, и, если уж даже они вас не устраивают… Впрочем, я могу вам предложить ещё купить ту первую модель с дополнительной гарантией на сто лет, и тогда как раз получится…
Я разозлился. Я схватился за голову и, опасаясь, что начну громко ругаться, быстро зашагал к выходу.
Впрочем, удалившись от магазина на приличное расстояние, я уже пожалел об этом. Я же мог просто прекратить этот странный диалог, схватить первый попавшийся утюг за среднюю цену и уйти. Наверняка он бы проработал какое-то время, и это было бы решение проблемы. А теперь я подвёл жену и ребёнка, возвращаясь с пустыми руками…
Впрочем, в электричке я вдруг вспомнил, что у нас возле дома, в торговом центре, открылся небольшой магазинчик, в котором продают, кажется, и бытовую технику… Конечно, шансов оставалось маловато, да и с консультантами больше препираться не хотелось, но деваться было некуда.
Я забежал в тот магазин, находясь в нервном напряжении от предвкушаемого общения с персоналом. Но обнаружил, что единственный продавец сидит за кассой и играет на телефоне. Он меня заметил, но прерываться не стал. Я решил воспользоваться моментом и направился к полке с утюгами. Выбор здесь был не так велик – десяток моделей, но цены были, как мне показалось, раза в три ниже. Взгляд мой сразу выхватил компактный синенький утюжок всего с одной кнопкой, аккуратный, изящный, под которым значилась цена в полторы тысячи, хотя марка утюга вполне внушала доверие. Этот утюг напомнил мне портовый буксирчик, маленький, но гордый.
Пока удача меня не оставила, я поторопился к продавцу и сказал:
– Извините, а утюг можно купить?
Парень отложил телефон и, встав, последовал за мной:
– Который? Вот этот?
– Да. Как он вообще, хорошая модель?
Консультант пожал плечами:
– Да норм. Это же просто утюг. Что в нём может быть особенного?
Я смог только кивнуть в ответ.
Скоро мы с моим новым приобретением плыли к родному причалу, то есть домой.
Утюг этот работает у нас и по сей день. Единственная кнопка нажимается исправно, пар валит, когда нужно, и я начинаю чуть больше доверять бытовой технике. Жаль только, что маленький магазинчик у моего дома вскоре закрылся, а тот гигантский и гордый возле работы существует до сих пор. Подозреваю, что у него есть какие-то другие, тайные, источники дохода, кроме продажи утюгов. Остаётся надеяться, что новый утюг мне понадобится не скоро и не срочно.
12.09.2020
Тихий уголок
1
Дом вздрогнул, будто под его фундаментом заворочалась гигантская черепаха. За стеной зарычало, загудело, пронеслось – разрывая воздух, уводя тяжёлое гудение вдаль – и буфет испуганно зазвенел стёклами, будто за свою долгую жизнь так и не привык к этому внезапному шуму снаружи.
– Тихий уголок, – пробормотал Валерий, шаркая со стаканом воды в руке к стойке. – Тихий он, как же… Будто на вулкане живу. Хорошо, что я глуховат, а то и вовсе не уснёшь.
Он пошевелил косматыми седыми бровями, опустил трясущийся в руке стакан на стойку и принялся шарить по карманам поношенного, бесформенного пиджака.
Валерий стоял посреди холла, растерянный, одинокий, с выражением усталости и раздражения на лице. Это выражение не было вызвано чем-то конкретным, а просто оформилось с возрастом, налипло на лицо, как маска, и уже не хотело его покидать.
При этом сам холл выглядел не так уж и плохо. Он был просторным, паркет всё ещё сохранился целым, а окна закрывались и открывались без проблем, хотя и неплохо было бы заменить их на современные стеклопакеты. Мебель была подобрана со вкусом – старенький буфет, несколько кресел, расставленных как раз в тех местах, где гостям могло захотеться присесть, низенький столик, пальма в кадке, стойка из крепкого дерева. В разные стороны от холла уходили коридоры, ведущие к номерам, а также на лестницу, а за стойкой размещались дверки в пару хозяйственных каморок.
– Может, я уже и пил эту таблетку, – сказал Валерий. – Не помню. Но лучше уж выпить две, чем вообще не выпить. А то накатит опять, и кранты. Скорая-то сюда сколько ехать будет? А всё почему? Развалили страну. Врачей нет, инженеров нет… Этих, как их… Фельдъегерей даже нет!
Он сунул таблетку в рот, разжевал, морщась, потом запил.
– Не та таблетка, – сказал он. – Вкус совсем не тот. Наверно, перепутал я опять. А может, и делают теперь так. В одну таблетку положат что надо, а в другую – так, что не жалко. Опилки, сахар, говно собачье…
Он выдвинул ящик стола и принялся копаться в ключах.
– Что ты там опять шаришь? – громогласно спросил Лысов, появляясь из коридорчика. – Думаешь, со вчерашнего дня что-то поменялось?
– Не могу знать, Михаил Семёнович, – ответил Валерий, делая вид, что вытягивается по струнке. – А моё дело – проверить, что всё на месте.
– Шёл бы ты спать, – сказал Лысов, распрямляясь, шевеля скрытыми под рубашкой всё ещё могучими плечами. – И перестань ты мне «выкать». Ты ж старше сам знаешь на сколько.
– Вы начальник, – проворчал Валерий, задвигая ящик дрожащей рукой. – Должна быть субординация. Если никто не будет начальство уважать, это что же начнётся? Вот тот бардак и начнётся, что по всей стране. А у нас отель. Должен быть порядок.
Лысов вздохнул, пошарил глазами по холлу.
– Да уж, отель… – пробормотал он. – Ну, иди, спи. Сам посижу.
– Куда же я пойду? – удивился Валерий, опираясь на стойку. – Это моя работа – гостей встречать.
– Так нету гостей, – произнёс Лысов, и голос заметно погрустнел. – И вряд ли будут.
– Это вы правильно говорите, – согласился Валерий, поворачиваясь к Лысову. – Нету и не будет. А всё ж таки я обязан стоять. Это ваше дело – общее руководство, обеспечивать всем рабочие места, зарплату там. А моё дело – тут находиться.
– Опять ты за своё, – Лысов поморщился, качнул большой угловатой головой. – Я же тебе и так плачу из своих последних запасов, что могу. Не понимаешь, что ли?
– Я так понимаю, – ответил Валерий, – что в этом нашем отеле теперича смысла никакого. Бизнес называется! Что это за бизнес, когда клиентов уже полгода нет? Ключи паутиной покрылись!
– Ты меня, что ли в этом, обвиняешь? – удивился Лысов. – Сам знаешь, время такое. Да и место неудачное. Что ты мне прикажешь делать?
– Приказывать я вам права не имею, – ответил Валера, опуская глаза. – А говорить вам я и так уж сто раз говорил – закрывайте вы это дело. Я на пенсию как-нибудь проживу, да и вам до неё недалеко. Может, к своей научной работе вернётесь…
– Хватит, – перебил Лысов. – Не могу я.
– Ну да, – Валера кивнул, словно соглашаясь, – ради памяти покойной супруги надо остатки денег спустить. Понятно…
Он деланно развёл руками, поджал губы, отошёл к краю стойки.
– Дурак ты, – сказал Лысов. – Для Жанны это дело всей жизни было. Как она радовалась, когда получилось! Когда пансионат этот заброшенный подвернулся по дешёвке, когда учредились, когда документы все собрали… И ведь были постояльцы-то! Кто ж виноват, что всё поменялось?
– Да, – сказал Валера. – Тоже помню. Была пара постояльцев. Старуха полоумная, которая платить не хотела, да ваши родственники на халяву.
