скачать книгу бесплатно
– А как же Скворцов? – возмутился Лысов. – Он исправно платил.
– Платил, – согласился Валера, – пока его благоверная не узнала, с кем и куда он ездит…
– Это не наше дело, – отрезал Лысов. – А ты сам много ли клиентов привлекал? Всё больше отваживаешь. Заходили тут узнать, помнишь, на той неделе? А ты начал чушь нести про Сталина, про жидомасонов, про англосаксов… Тьфу!
– Ничего и не чушь, – Валера удивлённо поднял кустистые брови. – Я РенТВ завсегда слушаю, когда дело говорят… Тайны, сенсации, разоблачения! Что может быть лучше для такого старого осла, как я? А клиенты эти твои – тьфу! – сосунки бестолковые. Я и начал их учить уму-разуму.
– В следующий раз в дурку тебя сдадут, вот увидишь, – хозяин неожиданно рассердился. – Пугаешь людей.
– Меня? – Валера всплеснул руками. – Чего это меня-то? Я тут самый безмозглый, что ли? Эти клиенты, небось, и Калашникова не смогут на запчасти разобрать, не говоря уж о мормышках. А вы, Михаил Семёнович, уж извините меня за откровенность, вообще ничего не умеете. Не то что отелем управлять, а даже шнурки завязать как следует. Вон у вас правый опять развязался. Что, не прав я? А ваша пигалица…
– Тину не трожь! – Лысов вдруг опустил на стойку тяжёлый кулак, да так, что стойка просела от удара, и вместе с ней испуганно охнул весь отель. – Она у меня молодец, умница. И на Жанну так похожа…
– Дурью в башке похожа. Тоже всё предпринимателем быть хочет… – Валера собрался было сплюнуть, но вспомнил, что он на работе, и только скривился. – Нет бы на завод пойти, к станку! Выпилила бы деталь какую, устала за день, и спать. А то по ночам дурью мается, а потом дрыхнет до полудня…
– А ну заткнись! – взревел Лысов. – Я тебя предупреждаю – ещё хоть слово про Тину скажешь, пришибу! А потом уволю!
Он выглядел и правда грозно со сжатыми кулаками и раскрасневшимся лицом, так что Валера сжался и отшатнулся от него.
– Ладно-ладно, – сказал он поспешно. – Вот теперь вижу, что вы хозяин. Вот так бы всегда.
Лысов разжал кулаки, отвернулся от Валеры, сделал пару шагов в одну сторону, потом в другую.
– И клиентам всякую чушь нести перестань, – сказал он уже мягче. – Мне плевать, что ты там думаешь, хоть про инопланетян, хоть про снежного человека, но при людях, прошу, веди себя как положено…
– А снежный человек при чём? – не понял Валера. – Это он на Алтае, тут у нас для него прокорму маловато…
– Тьфу, – сказал Лысов. – Да перестанешь ты или нет? И почему на носу у тебя волосы растут? Можешь сбрить? С таким кустом при постояльцах неприлично.
– Надо ж, – сказал Валера. – Неприлично. Восемьдесят лет росло, никому не мешало, а теперь вдруг стало неприлично. Где это видано, чтобы нос брить! Что выросло, то выросло. Я же про вашу пигалицу ничего не говорю, тут уж ничего не поделаешь… И почему она Тина, если она Валя?
– Я же тебя только что предупредил! – подпрыгнул Лысов. – Не смей её трогать!
– Да я же просто интересуюсь, – невинно заметил Валера. – Я-то думал, тина – это в болоте…
– Так, – Лысов звучно выпустил из носа горячий воздух. – Доигрался ты, всё.
Он двинулся к стойке, выдернул один ящик, потом другой, нашарил ручку, лист бумаги, сдул с него пыль и, положив на стойку, начал писать.
– Та-ак. Приказ. С первого августа сего года считать Тимохина Валерия Антилоховича уволенным из ООО «Тихий уголок»…
– Хе-хе, – сказал Валера. – Тихий уголок, как же. От фур трясёт каждые пять минут.
– … по причине нарушения субординации и трудовой дисциплины… – продолжал Лысов.
– Э! – возмутился Валера. – Вы что это, серьёзно? А чего это я нарушал? Когда?
– Бред ты постоянно несёшь потому что, – сказал Лысов. – А в договоре твоём трудовом написано – обязан вести себя прилично. Ну, или как-то там, не помню.
– Бред! – Валера снова всплеснул руками. – Да я же для того только до старости и дожил, чтобы спокойно себе бред нести! Для чего ещё пенсия нужна? Я жил-жил, и только мечтал, когда же смогу говорить всё, что хочется. А оказывается, и тут нельзя. Ладно… Ну, давай, давай, подписывай… Жду.
– И подпишу, – сказал Лысов, глядя на Валеру. – Допросишься ведь, подпишу.
Внезапно на входе звякнули колокольчики, и это было до того неожиданно, что оба вздрогнули и рассеянно уставились на дверь.
Та как раз приоткрылась на угол, достаточный, чтобы в щель протиснулась, волоча за собой крохотный зелёный чемоданчик на колёсиках, невысокая молодая женщина с бесформенным нагромождением рыжих курчавых волос на голове. На ней было плотное зелёное платье до колен с воротником рубашечного типа. Войдя, она будто бы растерялась, двинулась сначала в направлении буфета, затем дёрнулась в одну сторону, в другую, и, наконец, заметила Лысова и Валеру.
– Дверь у вас очень тугая, – сказала она, направившись к ним уже довольно решительно. – И я с трудом поняла, что это гостиница. Это же гостиница?
Лысов и Валера переглянулись.
– Ну да, гостиница, – подтвердил Лысов.
– У вас там написано, кажется, «Толпа иголок», – вопросительно сказала незнакомка, подойдя вплотную к стойке. – Вот здесь расписаться?
Она вырвала у Лысова листочек и ручку и поставила под приказом об увольнении Валеры размашистую подпись.
– Да, – ответил Лысов. – То есть нет, – он, смутившись, отобрал у женщины листок, порвал его неуклюже и поднял на неё глаза.
Лицо посетительницы заставило его улыбнуться – открытое, по-детски наивное, со вздёрнутым носиком и распахнутыми широко глазами.
– Там написано «Тихий уголок», – сказал он. – Просто шрифт неудачный. А вы чего, собственно, хотели?
– Ну чего можно хотеть в гостинице? – удивилась женщина. – Снять номер.
– Извините, – вмешался Валера. – А вы в своём уме?
– Да, – ответила женщина. – Хотя после вашего вопроса начинаю сомневаться.
Лысов отодвинул Валеру рукой.
– Простите, – сказал он. – Этот человек здесь… не совсем работает. Какой номер вы бы хотели?
– С видом на море, – сказала незнакомка.
– Здесь нет моря, – с жалостью произнёс Лысов.
– Тогда мне подойдёт любой, – женщина улыбнулась, и Лысов тоже вдруг почувствовал, что улыбается во весь рот.
– А зачем вам вдруг понадобился номер в гостинице у чёрта на куличках? – встрял Валера.
Лысов перестал улыбаться и свёл брови в недовольную дугу.
– Понимаете ли, – сказала женщина Валере, – я решила одна поехать на юг на машине. За рулём я пока чувствую себя неуверенно, и всё думала, не остановиться ли мне где-нибудь. А потом у меня вдруг пошёл из-под капота дым, и я поняла, что это знак. Сдала машину в сервис и пришла к вам.
– Извините, – Лысов снова зыркнул на Валеру и склонился поближе к стойке. – Мы вовсе не хотим вам устраивать допрос. Я предлагаю вам ключ вот от этого номера на втором этаже. Вид не на море, а на лес, но зато не так шумно. Вам завтрак нужен?
– Да, было бы неплохо, – сказала женщина.
– Вы паспорт-то не забудьте спросить, – напомнил Валера Лысову из-за спины.
– Да, простите, нужен ваш документ… – Лысов улыбнулся, будто сожалея.
– Минуточку, – она плюхнула на стойку свою коричневую вместительную сумочку и начала из неё выкладывать всё, что мешало найти паспорт. Кроме телефона, в сумочке оказались одноразовые платочки, помада, расчёска, пачка сухариков, несколько ручек, связка ключей, причудливый пластиковый сундучок красного цвета и нечто изогнутое, чёрное, вытянутое, помигивающее лампочкой.
– А это что у вас? – тут же напрягся Валера, пытаясь дотянуться до прибора рукой.
– А ну не трогай! – возмутился Лысов. – У людей могут быть свои личные потребности, в конце концов.
– Спасибо, – посетительница улыбнулась смущённо. – Вот и паспорт.
Она быстро-быстро стала убирать всё назад в сумочку, начав с продолговатого приспособления.
– Так, – сказал Лысов, раскрыв документ. – Суконская Мария Аркадьевна, номер у вас будет седьмой… Сколько вы у нас собираетесь провести?
– Пока не знаю, – сказала Мария Аркадьевна, убирая сумочку со стойки. – Если машине будет нужен серьёзный ремонт… Думаю, что пару дней, но, возможно, и дольше.
– Превосходно, – сказал Лысов. – Распишитесь, пожалуйста. Сумма указана вот здесь.
Мария Аркадьевна схватилась за ручку, но выпустила её из рук, уронив, и вынуждена была присесть на корточки.
– Оплатить можно картой, – сказал Лысов, обеспокоенно перегнувшись через стойку. – Вам помочь?
Но Мария Аркадьевна уже вставала с ручкой в руках.
– Простите, – сказала она. – Но разве тут в ходу не рубли?
– Э… – Лысов чуть замялся. – Да, конечно, вы можете заплатить и наличными.
– Простите, – сказала Мария Аркадьевна. – Я не сразу поняла. С дороги очень плохо соображаю. Вот.
Она вывалила на стойку горстку мятых купюр. Лысов отсчитал нужное, а остальное отодвинул к посетительнице.
– Вас проводить? – спросил он. – К сожалению, лифта у нас нет.
– Да, пожалуй, – сказала Мария Аркадьевна.
Лысов вышел из-за стойки, убрал ручку чемодана и поднял его с пола, убедившись, что чемодан не только малюсенький, но и лёгкий, будто пустой. Он направился к лестнице, оглянувшись на новую постоялицу, и она последовала за ним гордым уверенным шагом. Потом, правда, у неё подвернулся каблук, и она чуть не упала, но, к счастью, помешала стена, так что гостья только едва слышно стукнулась головой о крашеный в грязно-салатовый цвет бетон.
– Осторожно, – запоздало предупредил Лысов, но Мария Аркадьевна выпрямилась как ни в чём не бывало и неуклюже поправила рукой свои ещё более вздыбившиеся рыжие лохмы.
Они поднялись по лестнице и скрылись из поля зрения Валерия, который не преминул тут же продолжить своё бормотанье, прохаживаясь вдоль стойки со стаканом воды в руке.
– Ну надо же, – говорил он. – Номер она хочет снять, как же…. Стыд потеряли совсем. И денег дала! Куда всё катится… Пил я таблетку или нет? Оно, конечно, лучше лишнюю выпить, чем не выпить совсем, но при Хрущёве такого склероза не было…
Тут он умолк, поскольку снова звякнули колокольчики над дверью.
– Кого ещё-то несёт? – проворчал Валерий, но уже увидел, кого.
От двери ковыляла, слегка косолапя и поскрипывая суставами, худосочная маленькая старушка, с ног до шеи затянутая в кожу. Она сняла с головы красный мотоциклетный шлем, открыв сморщенное лицо со впалыми щеками, крючковатым носом и огромными выпученными белёсо-голубыми глазами.
– Так, – сказала старушка, уперев руку в бедро. – Коня моего напоить и поставить в стойло, меня тоже напоить. Лучше всего ромом, но и водка сойдёт. И люкс для новобрачных!
Она произнесла это с мрачно-торжественной интонацией, неожиданно низким для её размеров голосом, а затем вдруг расхохоталась смехом Мефистофеля, раскатисто, заглушая пронёсшуюся по шоссе фуру.
– Чего? – сказал Валерий, сведя свои замечательные брови. – Ангелина… А ну катись отсюда со своим мопедом! Ты нам сколько задолжала за прошлые разы?
– Эх, Валерочка, – сказала Ангелина, высокомерно поджав губы. – Жизнь так быстротечна, что обращать внимание на деньги – пустая трата сил. Я вложила столько лет в детей и внуков, а где они? Растворились, как пар. И прошу заметить, что у меня не мопед, а почтенная восьмисотпятидесятикубовая «Ямаха», объехавшая пару раз вокруг шарика и перебранная вот этими ручками, – Ангелина продемонстрировала большие кисти рук в мотоциклетных перчатках, – до последнего винтика. Так что оскорблять её я не позволю. Во всяком случае тебе, пердун ты старый.
– Что? – Валера затрясся, сжал кулачки. – Вон отсюда! Я сейчас милицию позову. У меня все бумаги есть! Сколько чего и куда мы тебе оказывали! Не дам я тебе номер…
Однако с лестницы уже появился Лысов в самом благодушном настроении.
– Что кипятишься, Валера? – спросил он. – А, это вы, Ангелина Демьяновна? – Лысов на мгновение замер будто бы в растерянности, но тут же улыбнулся. – Добро пожаловать. Как ваш верный конь?
Ангелина тут же заулыбалась в ответ, отставила в сторону обтянутую кожей кривую ножку, оправила реденькие седые волосики:
– Отлично. Возраст ему только на пользу.
– Как и вам, – Лысов наклонил голову и прошёл за стойку. – Вам на первом этаже?
– Желательно.
– Михаил Семёнович! – Валерий приблизился к Лысову и ткнул пальцем в сторону Ангелины. – Эта не заплатит, точно вам говорю. Я, может, и легковерный в том, что касается переднего края науки, но даже я…
– Валерий Антилохович! – Лысов слегка повысил голос. – Не стоит забывать, что Ангелина Демьяновна – наш постоянный клиент и весьма уважаемая персона.
– Вот именно, – поддакнула Ангелина, делая шаг к стойке.
– Да какая она уважаемая? – возмутился Валерий. – Нищая шелупонь, вот и всё.
– Я бы попросила… – начала Ангелина.
– А что же тогда не платишь, а? – перебил Валерий, выпучив оба глаза и уставившись почти вплотную в её лицо.
– Что за манеры, право… – Ангелина небрежно сняла с плеч изящный чёрный рюкзачок, расстегнула и достала из него приличную пачку банковских карточек. – Вот, держите, – она отделила одну из них и протянула Лысову.
Лысов осторожно взял карточку, пошарил глазами по стойке.
– Валера, – сказал он, – а где у нас вот это… Ну, куда карточки совать.
– Напридумывали всякой ерунды, – сказал Валера. – Карточки какие-то. Вон там, Михаил Семёнович, под стойкой провод торчит. Потяните… Я читал, что в Африке ещё совсем недавно можно было ракушками расплачиваться. Вот это я понимаю, стабильность. А тут – счета, чеки, карточки… При Александре Павловиче такого не было.
Из-под стойки, судя по звуку, посыпались бумаги. Однако Лысов извлёк терминал и положил на стойку, сдув с него пыль.
– Вроде работает, – сказал он, присмотревшись к экрану.
– У нас всё работает, – отозвался Валерий. – У нас отель образцовый…
