скачать книгу бесплатно
– Получается, примерно через двести лет после Будды.
– Так Калачакру принес Будда?
– Это легенда… Если ей верить, то Калачакра и принесена из Шамбалы, а в самой Шамбале еще, может, много чего лежит, связанное с Буддой. Мы не знаем. Говорят, например, что после смерти труп Будды Гаутамы сожгли, а пепел разделили на восемь частей, и эти части лежат в специально возведенных ступах. Но говорят еще, что часть праха Будды лежит как раз в Шамбале. И потому Шамбала до сих пор – страна святых.
– Другие версии есть?
– Про святых?! Наука не признает святых…
– Про Шамбалу версии есть?
– Их много… Рассказывают, например, что Шамбала была царством в Средней Азии. Ее царь Сучандра побывал в Южной Индии, чтобы приобрести знания, и даже сделался бессмертным. В девятом веке в Среднюю Азию вторглись мусульмане. И тогда царство Шамбалы сделалось невидимым для человеческих глаз. То ли ушло под землю, то ли вообще в параллельное пространство. С тех пор только чистые сердцем, святые люди могут найти дорогу в Шамбалу. Примерно так же во время монгольского нашествия на Русь город Китеж ушел под воду озера Светлояр… И только хорошие люди могут увидеть его в озере…
Товарищ Васильев! Неужели вас интересуют старые восточные сказки?!
– Сперва доскажи… Доскажи, где находится Шамбала и что это такое.
– Пожалуйста… – пожал плечами Петя. Он попросил взглядом разрешения, Васильев кивнул, и Петя налил еще водки.
– Шамбалу обычно помещают в Тибете… Искали ее и в Монголии, и в Средней Азии, но чаще всего ищут в Тибете. Восточные мистики ждут, что при двадцать пятом царе Шамбалы Ригдэн Джапо произойдет великая битва между силами Добра и Зла… В христианской мифологии такая битва называется Армагеддон. Есть множество буддистских икон, где Ригдэн Джапо сокрушает врагов Учения. Это такой символ победы мудрости над невежеством, общего духа над эгоизмом, ума над глупостью… в общем, всего хорошего над всем плохим. Ригдэн Джапо победит, и наступит новая эпоха жизни человечества. Такое идеальное время, когда все у всех будет хорошо…
– Тебе это коммунизм не напоминает?
– Учение о новой эпохе?
– Да. Шамбала и ее цари – это как партия. Битва Ригдэн Джапо – как мировая революция, после которой будет коммунизм. Похоже, а?!
– Может, и похоже… Только очень уж все тут мистическое. И у других народов есть такие Шамбалы: китайцы верят в Западное Царство богини Гуаньинь, где все бессмертны и счастливы, у русских староверов есть поверье, что где-то в Азии лежит страна Беловодье… Они даже искали Беловодье, и, конечно же, не нашли!
Васильев задумчиво ждал.
– Очень неопределенное все… Даже вот цари Шамбалы – то их двадцать пять, то тридцать два. А есть ведь и вообще совершенно другие понимания Шамбалы… Например, что Шамбала – это состояние души, путь соединения человека с Богом. Найти Шамбалу – значит достичь просветления… А что такое это просветление? И как я должен воссоединяться с Богом?
– Верно! Наворочено тут много. Но, может, что-то и было… Было, а у разных народов сохранились смутные слухи про Шамбалу? Как сумели, так и поняли, а суть одна? Может быть такое, а, наука?
– Не знаю… Может и быть, только я в это не верю.
– А Бадмаев верил? Как ты думаешь?
– Петр Александрович?! Это живая легенда… Никто точно не знает, во что он верил и во что не верил.
– И даже сколько он жил, никто наверняка не знает, верно?
– Ну-у… Да…
– А Цибиков? Он в Шамбалу верил?
– Гомбожаб Цэбэкович – тоже живая легенда… Я учился по его учебникам.
– Если я скажу, что оба они верили в Шамбалу? Тогда как?
Васильев впился глазами в лицо Пети. Ему явно был важен ответ.
– Если такие авторитетные люди… Может, за этим что и стоит… Только понять бы еще, что.
– А как ты думаешь, если Шамбала есть, может она поддержать коммунистов?
Петя окончательно перестал понимать, что происходит. Не только от водки шумела и кружилась голова.
– А зачем коммунистам нужна Шамбала?
Васильев долго смотрел на Петю поверх блюда с полусъеденными фруктами.
– Неужели ты сам не понимаешь? Если мы сможем передавать информацию мгновенно и на любое расстояние – у кого будет преимущество? У нас или у наших врагов? Отдал товарищ Сталин приказ, и его тут же узнали все красные командиры… хоть в Монголии, а хоть и в Париже.
Это информацию… А если можно перемещать войска – тоже мгновенно? Империалисты ничего и не подозревают – а Красная Армия уже в Лондоне и в Париже. Представляешь? Прямо по Пикадилли, посреди Лондона, вдруг маршируют красноармейцы. Возникли из ничего – и пошли.
– Тогда можно и уничтожать целые вражеские армии…
– Верно! Только зачем уничтожать? Вышел в море английский флот – и исчез! Все думают, что он погиб, Англия в трауре… Если даже и погиб – уже великое дело. Но их флот вовсе и не погиб, он у нас в плену! Он стоит в параллельном пространстве, а мы пропаганду проводим, агитацию. А потом флот – р-раз! И опять появился у берегов Англии… под красным знаменем. А?!
От этих перспектив тоже кружилась голова и сладко щипало в носу.
– Значит, задача – найти Шамбалу и раскрыть ее тайны…
– Раскрыть или любым другим способом использовать… Если не захотят отдать нам – пусть используют как наши союзники. С Шамбалой весь мир будет наш… И даже внутри сэсээра Шамбала может пригодиться. Вот сейчас бы мне твои мысли читать, а?! И вообще любому начальнику?! Ни одной ошибки в работе с кадрами не сделаешь. А в работе следователя?! Приводят врага в кабинет – следователь на него посмотрел и даже не спрашивает ни о чем, сразу же все в протокол написал. Это же золотое дно, Шамбала…
Петя понимал – Васильеву лучше поддакивать. Вон как глаза у него вспыхнули, как подался вперед, и даже голос охрип. Но привык, привык Петя анализировать, думать, понимать.
– Весь мир будет наш, но получается – у Шамбалы и так весь мир есть. Мы ей зачем?!
– Для построения коммунизма, товарищ Кац… Для построения коммунизма во всем мире. Шамбала сохранила мечту всего человечества, а мы ее пронесем и осуществим! Везде, по всему миру…
– Идею я, кажется, понял… Хотя извините, товарищ Васильев, если не всю и не совсем…
– Еще поймешь. Теперь дошло, зачем нам нужен человек, который по-тибетски говорит, как тибетец?
– Да… Но можно ведь и других найти, не хуже. Хотя бы того, кто меня сегодня экзаменовал.
– Знаешь, как его зовут? Пурчэн… Ты придумал имя, которым его самого зовут… То-то он взвился – решил, ты по Тибету его знаешь…
Васильев широко заулыбался.
– Так вот Пурчэн – это старый никчемный дурак. Он запойный пьяница; вот мы тут сидим, а твой экзаменатор уже валяется с бутылкой сивухи. И другие тибетцы не лучше… Нужны такие, как Бадмаев, да их нет.
Постучав, зашли люди в форме НКВД, забрали тарелки и «шанцевый инструмент».
– Куришь?
– Немного. Иногда.
– А я курю. Приучился, когда чистили Казань… Три дня ходил в мокрой форме: рукава все в крови. Знаешь, как сделаться бесстрашным?
– Как?
Васильев затянулся папиросой.
– Ты про Блюмкина слышал?
– Троцкист?!
– А ты не нервничай. Он не только троцкист, он еще работник каких мало. Очень нам не хватает таких… Я думаю, был бы сейчас жив Симха Гершевич, он же Яков Григорьевич Блюмкин, он бы вел советский отряд на Шамбалу. Он, а не я. Ты что слышал о Блюмкине?
– Что и все… Что это агент Троцкого, расстрелян «за измену революционной чекистской армии».
– И все?!
– Он работал на Востоке… Знал языки, это он в тысяча девятьсот восемнадцатом убил германского посла Мирбаха.
– А что он с тыща девятьсот двадцать третьего по тыща девятьсот двадцать девятый работал в иностранном отделе ОГПУ? Что это был наш резидент в Палестине, Внутренней Монголии, Тибете, Китае? Что его жизнь и до этого тоже больше всего похожа была на авантюрный роман? Ты Дюма читал?
– Кто же его не читал?! – невольно заулыбался Петя. – В четырнадцать лет прочитал.
– Я не читал! – отрезал Васильев. – Прочитал уже взрослым… А читал знаешь зачем?
Петя замотал головой.
– А затем! – веско обронил товарищ Васильев. – Затем, что без знания Дюма ходишь со своим пролетарским происхождением как дурак, не понимаешь половины, о чем говорят подчиненные. Те, которые Дюма в четырнадцать лет прочитали.
Так вот – никакому герою Дюма за Блюмкиным было бы не угнаться… Это раз. Жизнь – феерия, просто приключенческий роман. Блюмкин знал, кроме иврита, еще турецкий, арабский, китайский, монгольский. Он мог изображать китайца, которого арабы воспитали в Палестине, и он говорит на турецком языке с арабским и китайским акцентом… Ты бы так смог?
– Сейчас – точно нет…
– Это ты ответил хорошо. Учиться будешь – все освоишь. А вот Блюмкин в Афганистане искал связей с исмаилитами. Слыхал про такую секту?
– Как не слыхать… Исмаилиты почитают своего лидера Ага-хана живым богом. Всех, кто узнает их тайны, исмаилиты убивают. Говорят, они и людей в жертву приносят.
– Все верно, приносят… Так вот, Яков Григорьевич шел в Индию с караваном исмаилитов. Арестовали его не исмаилиты, а англичане! Блюмкин бежал из их тюрьмы, а по дороге прихватил с собой секретные карты и документы английского агента. Ты бы мог так?
– Скорее всего, нет…
– Потом Яков Григорьевич работал под видом монгола, буддистского монаха. Тогда в Тибет шла экспедиция Кольки Бубиха… Ты с этим сокровищем еще познакомишься… Блюмкин должен был попасть в Лхасу и там поднять восстание против Далай-ламы… Колька Бубих сам вроде знал монгольский, хоть и плохо. Он в дневнике чуть ли не каждый день записывал, какой этот лама ученый и умный. Уже когда вернулись в Россию, «лама» вдруг заговорил по-русски… Бубих чуть в обморок не грохнулся!
– Товарищ Васильев, а ведь вы не любите Бубиха…
– Сам полюбуешься! – отрезал Васильев. – Так вот – меня Блюмкин многому научил. И тебя научил бы, хотя ты вот университет закончил, а он учился на ходу, языки осваивал без всяких мудреных экзаменов. Троцкист… Да, на том и погорел. Вернулся из Турции, после встречи с Троцким стал вербовать свою любовницу. А та и донесла… Между прочим, вот тебе мой совет – никогда не доверяй женщинам. Блюмкин вот однажды доверился… А бежать за границу не сумел, повязали его. Перед смертью Яков Григорьевич пел «Интернационал» и кричал: «Да здравствует товарищ Троцкий!»
– Вот восхищаетесь вы Блюмкиным, товарищ Васильев. А ведь он и правда был троцкист…
– В этом я его не одобряю… Хотя и Троцкий… Но это тебе рано знать… Главное – помни, что я Троцкого не одобряю! Но Блюмкин был профессионал… Какой диверсант погиб! А мне был учитель и пример… Он меня и научил, как стать бесстрашным. Знаешь, что надо сделать для этого?
– Что же?
– Надо выпить полный стакан человеческой крови. После этого ничего не страшно, никакая холера не берет. Вот посмотришь.
– Все равно до конца не пойму, зачем я вам.
– Одну причину я назвал… Вторая в том, что ты – человек надежный. И с рацией, и со стволом в руках – надежный. Я ж читал докладные на тебя, проверял. И как сотрудник ты надежный. За тебя вон как принялись – а ты еще и сдаваться не хотел. С одной стороны, вел ты себя глупо. После твоего приключения в подворотне нужно или сдаваться «органам», или бежать. А ты ходил и, получается, ждал, когда прикончат.
– Отец советовал сбежать и спрятаться.
– Правильно советовал. Но, понимаешь, информации и у него правильной тоже не было. Если б была, он бы тебя силой отправил от Ленинграда подальше. Собрал бы друзей и силой увез бы, прямо в тот самый вечер. Вот тебе другая сторона дела: у кого информация, тот и сильнее. Информации ни у тебя, ни у твоего отчима, ни у Чаниани не было… Вот все вы и бултыхаетесь, как рыбки на берегу. А есть еще и третья сторона! – жизнерадостно рявкнул Васильев. – Проверенный ты теперь. Вел ты себя по-дурацки. Если б не я, ты б уже в камере сидел. Но уж теперь всем и тебе самому тоже про себя много что понятно. Чаниани тебя прямо в пасть Пеликанову пихнул: хотел, чтобы ты начал своих сдавать, а там и беспомощным стал бы. Уязвимым. А ты и не выдал никого. Молодец! Хотя и соблазн был… Верно?
– Вам и Шамбала не нужна… Вы что, мысли читаете?!
– Твои – читаю! – захохотал Васильев. – У тебя на лице они написаны. Вот чему научиться придется, – так это делать лицо таким… Непроницаемым…
Васильев сделал вдруг такое «непроницаемое» лицо, что Петя не выдержал, засмеялся.
– Лучше я буду учиться делать лицо, как у вас… чтобы оно оживленное, а все равно ничего прочитать было бы нельзя.
– Вот это правильно, хвалю, – очень серьезно произнес Васильев. – Самое лучшее – уметь молчать о том, о чем не надо говорить. А обо всем остальном трепаться сколько угодно. Пусть все видят: ты ничего не скрываешь…
А с тобой главное что? Тебя прижали – а ты вел себя хорошо. Это тебе большой плюс. В такие дела, какое мы затеваем, если брать человека – сто раз надо проверить. А ты, получается, проверенный, и не сомневайся, еще не раз тебя сам проверять буду.
– Значит, если бы я написал донос на друзей, вы бы меня с собой не взяли?
– Если бы написал половинчато и потом ругался бы с Пеликановым, торговался, то взял бы, но уже, прости, не с тем доверием. Вот если бы написал про речи преступные своих друзей, потом бы и дальше их валил, тогда я бы вообще к себе тебя не взял бы. Потому что тогда ты и не надежен, и труслив, и даже просто глуп. Только дурак не поймет, что Пеликанов твоими руками сначала твоих друзей сожрет, а потом и за тебя примется.
– Но они ж на меня написали!
– А давай проверим, что они тут на тебя написали?
К удивлению Пети, Васильев подошел к сейфу Пеликанова, стал копаться в замке чем-то маленьким, блестящим, что он достал из кармана.
– Ага!
Замок щелкнул, дверца начала открываться… Василев вывалил бумаги Пеликана на стол, стал копаться…
– Эти бумаги?
– Вроде эти…
– На, смотри! И делай выводы, товарищ Кац.
Да, это были те самые, написанные от руки и напечатанные на машинке бумаги, которые держал, которыми махал в воздухе Пеликанов. Только никакие это были не заявления, не описания чьих-то антисоветских речей. Перед Петей валялись докладные записки – кто-то скучно докладывал начальству, что средства на наружную слежку израсходованы и что результатов не дали. Петя по два раза тупо прочитал обе бумаги. Васильев откровенно хохотал:
– Убедился? На пушку тебя брали… На арапа!
