скачать книгу бесплатно
– Госпожа! Не губи! Скажешь, и я больше не увижу его! Забуду! Прикажу своему сердцу и вырву из него всю память о нем! Только ты никому ни о чем не говори! – горячечно твердила она.
И за что же ей Аллах послал такое испытание? Предупреждали же ее, чтобы она даже не думала о парнях и близко к ним не приближалась.
И вот сама же на себя и накликала страшную беду. Ну, разве плохо ей было рядом с Принцессой? Всегда одета и накормлена. И забот не так уж и много. Айша, конечно, в меру капризна и своенравна, но всегда быстро отходит, поняв, что была не права, остывает и на ходу меняет свое решение, нисколько не стыдясь признать свой промах.
– О, госпожа!
– Гюль? – Принцесса недоуменно отступила, немного напуганная столь бурным натиском признания своей вины со стороны девушки-служанки. – Ты что? Ты сейчас… о чем?
Не понимая истинной причины, она была сильно удивлена и даже озадачена. Как можно отказаться в один миг от своего любимого?
Неужели оно возможно? Или же все это сказки, просто выдуманные про любовь, одну единственную и неповторимую? Разве можно взять и забыть? Просто взять и все забыть?
– Госпожа, прошу тебя, никому не говори!
– Не говорить? – лукавая улыбка на лице Айши ясно показала, что она начала кое о чем догадываться. – Просишь, чтоб не говорить…
Наверное, такового качества как вредность в ней с рождения было заложено с избытком, но она как-то умела применять его избирательно и только забавы ради. А тут, какие шутки могут быть, когда у человека вся судьба зависит от одного-единственного словечка.
– Госпожа, умоляю тебя! – горячечные глаза Гюль почти безуспешно пытались поймать ускользающий взгляд хозяйки, и внутренний трепет охватил ее, еще немного и она забьется в судорожных рыданиях.
– А скажи-ка мне, – Айша, наконец, повернула свой взор в сторону служанки, – скажи мне, что чувствуешь, ну, когда ты… целуешься…
Даже привыкшая к причудам и неожиданным поступкам хозяйки, Гюль оторопело открыла ротик на всю его ширину и молча хлопала густыми ресничками, потеряла на какое-то время дар речи.
– Ты тут что… язык того… проглотила? – лукаво прищурившись, осведомилась Айша. – Тебе его… оное… тот малай откусил? Подожди-ка, – ее пальчик задумчиво прошелся по прекрасно очерченным губкам, – насколько мне помнится, ты только что до того горячо умоляла…
Ласковый голосок, зазвучавший из уст вовсе нисколько на нее не рассерженной хозяйки с трудом, но все-таки вывел Гюль из состояния заторможенного оцепенения, и служанка, украдкой смахнув с ресничек предательски выступившие влажные капельки, смущенно улыбнулась:
– Я просила тебя, госпожа…
– Фу! – фыркнула Айша. – Наконец-то, немая наша заговорила…
Слушая сбивчивый рассказ своей служанки и по совместительству самой близкой подружки, кому она доверяла все свои сокровенные тайны, девушка вскользь думала, как ей лучше сказать о том, что она приготовила для Гюль подарок. А может, пока погодить, обговорить этот вопрос поначалу с матерью, спросить у нее доброго совета. Все-таки, не какая-то там ничего не стоящая безделушка, а самое настоящее золотое украшение, обошедшееся ее дяде-эмиру безумно дорого.
Под конец своего рассказа Гюль призналась:
– Госпожа, я люблю его, жизни без него не мыслю!
– Вот ты и выходи за него замуж, – с легкомысленной бездумностью произнесла Айша.
– Ты… ты меня что, отпустишь? – с всколыхнувшейся надеждой спросила служанка, снова опускаясь на колени. – Ты дашь мне свободу?
– Мы поговорим об этом чуть позже, – Айша нахмурилась.
Об этом, о том, что Гюль всего лишь навсего служанка-рабыня, она вовсе и позабыла. Не все настолько просто, как ей казалось поначалу. Нет, разговора с матерью ей все-таки не избежать.
Вдоволь насмотревшись на темные, уходящие вдаль урманы, Заки тяжело вздохнул, спустился с крепостной стены и медленно побрел в сторону дома, шел, не замечая ничего вокруг себя, видел перед собой одни блестящие девичьи глаза.
Радостно было на душе его и одновременно тревожно. Радость переполняла парня, оттого что он любит и его любят. Тревожно было за их совместное будущее. Неизвестно, как еще все повернется. Вошел во двор он и чуть не столкнулся с отцом.
– Улым, – с усмешкой спросил Тимер, – чего ты спишь на ходу?
Ответа не последовало, но отрешенный и безучастный ко всему взгляд сына натолкнул кузнеца на верную мысль.
– Мать, – позвал он жену, – посмотри-ка, наш парень влюбился, идет и спит на ходу, мух открытым ртом ловит.
– Правда, сынок? – женщина ласково провела по непослушным вихрам Заки.
Смущенный взгляд, освещенный тихой улыбкой, послужил ответом.
– И кто же твоя избранница? – отец подбоченился. – Скажи, к кому собираемся направлять сватов? – хорохорился кузнец.
В последнее время дела у них пошли на лад, от заказов отбоя не стало, денежки зазвенели в суме. Не самыми последними людьми стали они в городе. Многие теперь не откажутся от родства с ними.
– Служанка нашей Принцессы, – моргая, выдавил из себя Заки, предчувствуя, что своим признанием он поднимет настоящую бурю.
– Вай-вай-вай! – обхватив голову руками, запричитала мать, бледные пятна проступили на ее лице.
– Ты, улым, наверное, поел «волчьих» ягод, – кузнец озадаченно провел пятерней по затылку.
Ну и задачку задал им сынок! Нашел, на кого смотреть. Хорошо еще, что Аллах надоумил его не посмотреть в сторону самой Принцессы.
От досады он смачно сплюнул, схватил плотницкий топор и застукал по бревну, вырубая венец, кромсая дерево в щепы, отводя душу.
Вот и построил он новый дом! Как же! Нынче уже не скоро вернется он к постройке. Все деньги уйдут на то, чтобы выкупить девушку.
О том, что из этой затеи ничего не выйдет, он не хотел думать, не хотел, потому что боялся, сильно опасался того, что Принцесса не захочет расставаться с прислугой, ставшей, проще говоря, привычной и необходимой в обыденном обиходе вещью…
Тяжело вздохнув, Айша вышла из своей спальни и направилась к покоям матери. Но нашла она там только тетю Насиму. Племянница эмира знала, что ее названная тетя родом из Руси и была захвачена во время похода на Великий Устюг Ахмед-бием. Потом тот женился на своей очаровательной полонянке. Улугбек был их младшим сыном.
Невыразимо прекрасная в своей ярко расцветшей красоте, женщина с томным выражением на своем лице полулежала на мягких подушках, грациозными движениями отправляла в рот сочные восточные сладости.
Сушеные финики, доставленные из далекого Арабистана, изюм и курага таяли во рту, доставляя ей при этом несказанное удовольствие. Неблизкий путь они для этого проделали, сладости эти.
– Ты ищешь маму? – названная сестра Суюм тепло улыбнулась. – Она у своего брата. Они решают какой-то очень важный вопрос. И муж мой там, оставил меня одну…
– Апа, она скоро вернется? – присаживаясь рядом, спросила Айша.
– Об этом одному только Аллаху ведомо, – произнося эту фразу, Насима, конечно же, имела в виду своего Бога.
В душе она все равно осталась Настей. Впрочем, особой разницы она в этом не видела, понимая и осознавая, что Бог на Небе един. Просто люди называют его по своему неведению по-разному. Главное, чтобы вера в Него жила в самой душе…
Тревожно-гнетущая тишина воцарилась в небольшой комнате для приемов, в которой на тот час собрались самые близкие. Эмир сообщил им о том, что его силы давно уже подтачивает какой-то неведомый недуг. Дальше скрывать хворь от них он не может, особенно в свете той неспокойной обстановки, что сложилась на границах их державы.
– Может, мой царственный брат, – со всей присущей ей мягкостью и осторожностью произнесла Суюм, – все не так страшно, как кажется?
– Нет, моя дорогая сестра, – эмир горько усмехнулся, – я боюсь, что все может решиться много раньше.
– Отец! – задрожал голос старшего сына эмира. – Мы все желаем тебе крепкого здоровья. Здравствуй и управляй нами, как прежде!
Печально-грустная улыбка тихо разлилась по побледневшим щекам повелителя булгарской страны. Как было все раньше, так уже никогда не будет. В одну реку дважды не войдешь.
– Ахмед-бек, я призвал тебя, чтобы ты помог моему сыну взять бразды правления в свои руки. Мы издадим фирман о том, что Габдулла отныне станет моим соправителем.
– Я не достоин столь высокой чести, отец!
– Всему, сын мой, когда-то приходит конец. Тебе продолжать дело, начатое нашими предками. Одно только не дает мне покоя, что не в легкий час на твои плечи ляжет эта тяжелая ноша. Татары стоят рядом с нашими землями. Они подошли слишком близко… – вздохнул эмир.
Давно уже неведомый ранее народ смотрит в их сторону. Никак они не могут позабыть позора той «Бараньей битвы», когда их непобедимый Субэдэй был наголову разбит ими, булгарами, когда неведомые прежде татары после битвы на Калке возвращались в свои края…
Грозовые тучи собирались и сгущались. И в центре их находился злой гений татар – Субэдэй. Что именно замышляет степной барс…
Не дождавшись возвращения матери, Айша, теряясь в догадках по поводу ее долгого отсутствия, заглянула в комнату своего названного братца Улугбека. Оставленный в одиночестве, малай в сосредоточенной задумчивости неспешно выстраивал на полу свои многочисленные игрушечные войска, отдавал ему одному ведомые приказы и передвигал фигурки, посылая конницу в быстрые фланговые прорывы, обхватывая вражеские полки. Быстренько поменяв свою диспозицию, смотрел на поле битвы совершенно другими глазами, выдвигая навстречу конникам ощетинившуюся копьями пехоту, притворно отступал…
Увидев перед собой девушку, он радостно заулыбался:
– Апа, давай, сыграем. Буду только по-честному, – заверил Улугбек, почувствовав в ее глазах нерешительность или же отсутствие желания.
– Что-то мне не хочется, – честно призналась Айша. – Ты не думай, просто настроения нет… – улыбнулась она.
Знала Айша, чтоб выиграть у настырного малая, надо целиком отдаться игре, а как тут настроиться, если мысли все разбежались по самым разным уголкам и никак не желают собираться вместе.
– Ты оное… того… сам играй, а я тихонечко посижу, посмотрю…
Но тихо посидеть, подумать о своем не удалось. Как неожиданный резкий порыв осеннего ветра, в комнату влетела взволнованная Гюль, низко поклонилась и отчего-то перешла на громкий шепот:
– Госпожа, тебя к себе зовет наш повелитель. И этого малая тоже, – она сверкнула глазами в сторону притихшего мальчика.
Направляясь к нему в комнату, Гюль так и думала, что встретит тут и свою Принцессу. В последнее время названные брат и сестра почти все время вместе. Иногда служанке казалось, что они даже родные брат и сестра, а не названные. Порой она явственно видела в них сходство. И сразу же мысленно принималась махать на свои мысли рукой…
– Давно ты меня ищешь? – Айша испытывающе прищурилась.
Уходя, она не сказала, куда собралась идти. Немало времени она провела в комнате матери, прежде чем завернуть к Улугбеку.
– Нет, госпожа, я сразу побежала в комнату малая.
– А сколько искали тебя саму? – по губам Принцессы скользнула ироничная улыбка. – Начиная с обеда? – ядовито усмехнулась она, ибо в последнее время застать ее прислугу на месте – большая удача.
– Я… я все время сидела в комнате! – заверила Гюль.
К их общему счастью, в этот вечер она не убежала из дворца, хотя ее сильно подмывало воспользоваться долгим отсутствием своей госпожи и хотя бы одним глазком посмотреть на любимого парня, перекинуться с ним словечком-другим, а затем быстро вернуться назад, словно ничего и не было и никуда она не отлучалась.
Но на этот раз Аллах, видно, надоумил ее, внушил благоразумную мысль, и она никуда не пошла. А потому посланники эмира нашли ее сразу, и она тотчас стремглав помчалась на поиски Принцессы.
– Так я тебе сразу и поверила! – кривя губки, на ходу бросила Айша, увлекая за собой мальчишку, несколько встревоженного внезапным призывом к себе повелителя их жизней и душ.
Малаю не очень-то хотелось снова оказаться перед строгими очами эмира. Одно только успокаивало его, что названная сестра идет вместе с ним, а с ней вместе ему ничего не страшно.
– Абый, ты искал нас? – выступив чуть вперед, на всякий случай прикрыв собой смущенно потупившегося малая, Айша почтительно поклонилась перед владыкой земли булгарской.
Скосив глаз, в глубине комнаты она заметила свою непринужденно восседающую мать с открытой, полной доброжелательности улыбкой на губах и немного успокоилась.
Если бы что-то случилось из ряда вон выходящее, сестра эмира не была бы столь спокойна в присутствии своего разгневанного брата.
– Искал, – эмир ласково провел рукой по ее роскошным волосам, на мгновение прижал к себе, вдохнул в себя пьянящий аромат беспечной юности, опомнившись, быстро отпустил, дразня, прошелся пальцем по чуть вздернутому мальчишескому носу. – Я хотел вам показать…
Доставая с полки рукопись, он не удержался и оглянулся. Несмотря на разницу в возрасте, Улугбек почти догнал в росте свою названную сестру, а если принять во внимание каблучки на ее туфельках и красную шапочку на голове, искусно украшенную жемчугом, то он не уступал ей. Пройдет немного времени, и из малая выйдет неплохой жених.
К примеру, для его племянницы. Он подумывал об этом. Ахмед-бек занимает в их государстве высокое положение, а потому никого не удивит, если его сын породнится с самим эмиром.
Его племянница Айша по праву, отошедшему к ней от безвременно погибшего отца Махмед-бека, является единственной наследницей всех земель Сувар. А Ахмед-бек один из самых влиятельных владетельных князей в этой области. Все сходится один к одному…
Задержавшись, внимательный взгляд эмира споткнулся об внезапно проявившееся, порой едва заметное и смутное, но в данный миг до удивления поразительное, сходство между Улугбеком и Айшой.
Нет, не во всем, но в манере смотреть, в одинаковом прищуре глаз, таком же, как и у его любимой сестры Суюм. Что это: следствие того, что мальчик много времени проводит в окружении его племянницы и ее матери или же причина сходства кроется в ином?
О, Аллах! Если он не остановится, то сейчас шальные мысли заведут его в неведомую даль, что не выбраться. Если допустить, что его сестра родила не от отвратительного и нелюбимого ею мужа, а от красавца Ахмеда, в то время состоявшего в личной охране дворца в Суваре…
Да вот беда – сам Улугбек никак не похож на своего отца Ахмед-бека. Откуда же сходство? От самой Суюм? С ума можно сойти.
– Айша, ты стала у нас достаточно взрослой, и настало тебе время познакомиться с тем, как устроена наша жизнь. Это, – эмир любовно разгладил раскрытую им первую страницу, – «Трактат об устройстве государства». Тебе полезно узнать об этом.
Недоуменно хлопнув ресничками, Айша не удержалась и спросила:
– Абый, зачем мне оное? Ты же сам говорил, что удел женщины – исправно рожать и заботливо воспитывать детей.
Снисходительная улыбка появилась на седеющих усах эмира, затем она перешла на его густую бороду:
– Оное удел простых женщин. А в тебе, моя девочка, течет наша царственная кровь. Когда-то мы с твоей мамой именно об этом долго беседовали. Спроси у нее, она тебе обстоятельно расскажет…
Сестра эмира моргнула. Столько воды утекло с той поры, но она хорошо помнит тот день, когда эмир вызвал ее к себе и на Малом семейном Диване неожиданно объявил о своем решении:
– Мы повелеваем, чтобы наша сестра вышла замуж за Махмед-бека.
Слова прозвучали ударом хлыста, она покачнулась, круги, медленно расплываясь, пошли перед ее глазами. Худшей доли для себя она и не могла бы придумать. Глава племени сувара и грузен, и собой некрасив. Ему далеко за сорок. На ее губах еще гуляла не успевшая стереться почтительная улыбка, а в самой потаенной глубине красивых девичьих глаз уже появилась, заполоскалась смертельная тоска. Сам не ведая того, эмир словно подписал ей суровый приговор.
– Мой царственный брат желает, чтобы я исполнила его волю? Но пусть он знает, – девушка гордо выпрямила свою прекрасную головку, – что для меня лучше смерть, чем стать женой Махмед-бека.
Сжав тонкие губы, эмир хлопнул в ладоши, объявляя об окончании заседания Малого дивана, на который приглашались самые доверенные и близкие люди к правителю.
Когда из комнаты вышли, он поднялся с трона, подошел к одиноко стоявшей сестре. Объявляя свое решение, он предполагал, что встретит с ее стороны ожесточенное сопротивление, и приготовился к этому.
– Дорогая Суюм…
– Ты тут говоришь со мной… – девушка гневно сверкнула горящими глазами, упрямо вздернула гордый подбородок и отвела его в сторону, – как эмир или брат?
В ее глазах горела решимость. Если этот человек желает поговорить с ней как владыка ее, то она не проронит в ответ ему ни слова.
