скачать книгу бесплатно
– Старались! – ответила ему мать и стала рядом. – К твоему приезду готовились! Вот, – указала она рукой на залу, – все подремонтировали, отреставрировали. Твои покои обновили. Напрочь все изменили! – радовалась она, что в доме произошли такие перемены. – Мы подумали: уезжал юным, а вернется совсем зрелым мужчиной. Не к чему все оставлять. Решили сюрприз сделать.
– Да, жизнь не стоит на месте. За десять годков… все везде изменилось… – ответил он задумчиво и шагнул вперед.
Все дружно препроводили его в залу, усадили за праздничный стол и стали потчевать разносолами. Рядом присели родители, которые все никак не могли наглядеться на свое любимое чадо. Сестры с детьми уселись тут же и не сводили со своего младшенького братца своих счастливых глаз. А Варя уже подавала борщ, зная, что молодой барин уж дюжа его любит.
– И про борщ не забыли! – радостно воскликнул Григорий, поглядывая то на маменьку, то на отца.
– Все помним, касатик ты наш! – сквозь слезы, проговорила Анна Федоровна. – Так ждали, так ждали… Все глазоньки проглядела… Думала, не доживу…
– Что вы, матушка! – ласково смотрел на нее сын. – Вот он я! Приехал и уж более никуда от вас не уеду.
– А что, сын, ты теперь фельдшером будешь у нас? – серьезно смотрел на него Владимир Петрович.
– Думаю, знаний хватит, практика тоже есть. Конечно маловато, но с годами и это придет, – отозвался он.
– Правильно, – вздохнул облегченно отец, – хватит по свету мотаться. Пора и семьей обзаводить, домом, хозяйством.
– Думаю, пора, – согласился с ним сын.
– Внуков дождаться хотим. А-то стары мы уже становимся. Хочется хоть немного внуков твоих понянчить.
– Здоровья совсем нет, – пожаловалась Анна Федоровна.
– Ну, здоровье ваше я вам обязательно поправлю, для того и учился. А за внуками дело не станет. Вот осмотрюсь маленько, пригляжусь к невестам, – радостно отвечал Григорий. – Кто тут у вас самая красивая в округе? Думаю, и свадьба скоро состоится!
– Ты выбирай, а наша сваха сосватает тебе самую красивую невесту, какую только пожелаешь! – добродушно смотрела на брата Полина. – Хочешь боярского роду, хочешь княжеского. Ты у нас жених завидный, за тебя любая девушка пойдет.
– Вон какой красавчик стал! – смотрела на него с восхищением Ольга. – Враз тебе невесту сыщем!
– А меня уже многие девицы спрашивали, – вставила свое слово Мария, – когда же Григорий Владимирович вернется? Всем не терпится тебя увидать.
– С вашей помощью, думаю, и за свадьбой дело не станет, – улыбнулся он, и все принялись есть борщ.
За вкусным и пышным обедом вся семья долго разговаривала, по очереди расспрашивая Григория: что там делается на чужбине? Как ему там жилось? Чему научился у заграничных светил? Худо или хорошо ему там было? Вспоминал ли он отчий дом? Скучал ли по ним?
А мужчина был безумно рад, что наконец-то его учеба закончилась, и он вновь оказался в кругу самых дорогих и любимых ему людей. Он никого не хотел обидеть и отвечал на все вопросы, что задавали ему сестрицы или родители.
Прислуга стояла тут же и, по взмаху руки барыни, подавали на стол новые угощения и разносолы.
Уже после обеда молодого барина препроводили в его покои. Сестрицы шумно распрощались с ним. А Анна Федоровна дала всем понять, что с дороги Григорию Владимировичу не мешало бы и отдохнуть, а уж все разговоры останутся на потом.
Кучер принес вещи, поставил чемоданы у двери, вежливо откланялся и сразу же удалился.
Громов осмотрелся, немного походил по комнате, но после такого вкусного затяжного обеда и долгой дороги его сморила усталость, и он решил прилечь отдохнуть.
Мешать ему никто не стал. Сестрицы радостные покинули усадьбу родителей и отправились в свои имения, прихватив с собой детей, так как те сильно шумели, а брату с дороги хотелось отдыха и тишины.
Уже лежа на постели, барин внимательно осмотрел всю комнату, и всё ему здесь пришлось по душе: и новые цветные занавески на окнах, и красивые ковры на стенах и полу, резное зеркало, что стояло в уголочке на комоде, его кровать, устланная шитыми покрывалами, и эти подушечки, что лежали в изобилии у его изголовья. Он взял самую маленькую в руки, покрутил ее, залюбовался вышивкой на наволочке и подумал: «Кто же это такая рукодельница, что умеет так красиво вышивать»? Сразу решил, что это маменька балуется или кто-то из сестричек, отложил подушку в сторону, закрыл глаза и вскоре уснул.
Мужчина проспал до позднего вечера, потом нехотя встал и пошел побродил по дому, стараясь разогнать дрему. Ему отдельно подали ужин, он выпил парного молока, а барыня предложила сыну попариться в баньке, которую протопили специально для его приезда. Он тут же согласился и уже вскоре парился в жаркой парилке.
Старый слуга лихо нахлестывал его веником по бокам, стараясь угодить кормильцу.
– Еще! Еще! – просил его Григорий. – Прошка, хлестни еще!
А тот старался, нахлестывал его от души веником, затем поливал на него водой, вновь хлестал, а сам был рад, что он вернулся, и теперь его кормильцы будут спокойно доживать свою старость.
Из бани Громов вышел весь распаренный и разморенный, а утомленный долгим переездом, вновь закрылся в своих покоях, скинул с себя одежду, улегся на пышную кровать и уже вскоре уснул крепким сном…
Глава 3. Гости
Приближался Петров пост, в этом году он был коротким и поздним. А в доме решили собрать знатных гостей, по случаю возвращения Григория Владимировича. Все знали, что в посты никакого веселья организовывать нельзя, вот и торопились устроить прием по случаю приезда наследника. Заранее были приглашены богатые соседи, купцы и купчихи со своими красавицами дочками, сестрицы с мужьями, дальние и ближние родственники, кумовья и сватья. Ну и конечно же три знатные семьи, дочки которых были на выданье и уж больно приглянулись Анне Федоровне. Все девушки, как на подбор, хороши собой, умны, очаровательны и могли бы составить хорошую партию их сыну.
Барыня давно приглядывалась к знакомым ей красавицам, интересовалась их родословной, узнавала их нравы, привычки: чем увлекались, какое образование получили, и еще многое о них, что должна знать свекровь о своей будущей невестке. Из всех кандидаток в свои снохи, она выбрала самых лучших и теперь с нетерпением ждала момента, чтобы представить их своему наследнику.
Столы накрыли на летней веранде, покрыли красивыми скатертями, выставили столовые приборы из серебра, а прислуга суетилась тут же и подносила угощения и разносолы.
На кухне живо работали кухарки и повара, которые жарили, парили, пекли и варили. По всему дому стоял вкусный запах свежеиспеченного хлеба, пирогов и разных сладостей, а еще ароматный запах свежеприготовленного мяса, рыбы, а также копчений, солений, компотов и киселей.
Хозяева волновались, в ожидании приезда гостей. Григорий вместе с родителями встречал прибывающих у входа, а барин и барыня ему тихонько напоминали, кто именно входил к ним в дом, если он запамятовал и кого-то не признавал.
Тут же стоял лакей и громко объявлял очередных посетителей, четко выговаривая каждую знатную фамилию.
– Сазоновы: Николай Иванович с супругой Марией Семеновной и дочкой Софией, – сказал он и стал чуть в сторону, пропуская знатную чету вперед.
Сазоновы уверенно подошли к хозяевам и раскланялись перед ними. Все дружно поприветствовали друг друга, а женщины расцеловались, и Анна Федоровна с радостью представила молодую особу сыну.
– Григорий Владимирович, – тихо сказала она, – знакомьтесь, – это София.
Девушка слегка приподняла подол своего пышного платья, смущенно опустила реснички и сделала реверанс. Потом взглянула на него и мило улыбнулась.
– Очень приятно, – отозвался он и, склонившись, поцеловал её нежную ручку, которую она выставила вперед.
– Когда ты уезжал учиться, она была еще совсем маленькой, – мило расхваливала барыня свою юную гостью. – Но теперь она стала просто красавица! Умница! А как она на рояли играет! Тебе надо обязательно ее послушать.
– Непременно, матушка, непременно послушаю, – соглашался мужчина, а сам внимательно рассматривал симпатичное личико юной особы.
Сазоновы удалились, отходя в сторону, а лакей объявил о новых гостях. В залу вошли Горбуновы и тоже с красавицей дочкой, которой так же не терпелось выйти замуж за молодого барина.
Взглянув на девушку, Григорий улыбнулся, а в душе понимал, что эта юная особа мила, нежна, одета в самые пышные наряды, и эти белокурые кудряшки, что ложились на ее хрупкие и красивые плечики, придавали ей нежности и миловидности.
Он склонился и поцеловал ручку Анастасии, и знатное семейство отошло к столу.
А к ним уже спешили Мишины и тоже с прелестной раскрасавицей.
Барин легонько вздохнул, но ручку девчонке поцеловал, не хотел обидеть маменьку или папеньку, ведь они его так долго ждали. Он совсем не хотел участвовать в этом ужине, а наоборот, намеревался отдохнуть, уединиться, прогуляться по свежему воздуху, обойти все село, посмотреть, как живут люди, узнать, что нового в округе и вообще. Потом взять под уздцы ретивого коня, вскочить в седло и мчаться по этим просторам, сломя голову, навстречу ветру, и радоваться жизни. Какое же это счастье – скакать на коне по родным полям и лугам, по которым ты скучал, будучи на чужбине, и наслаждаться этой красотой. Но был вынужден присутствовать на званном ужине, который матушка организовала в честь его возвращения, и понимал, что обязан присмотреть себе невесту, из приглашенных ею гостей. Вон как она их всех расхваливает, а это значит, пришлись эти юные девицы ей к сердцу, и она готова любую из них взять себе в снохи.
Пожаловали сестрицы с мужьями и кумовьями. Все нарядно одетые, радостные и веселые, они обнимались с наследником, поздравляли его с приездом и желали ему и родителям – доброго здоровья и радостных дней.
Все гости были тут же приглашены к столу и первый тост прозвучал:
– За возвращение нашего многоуважаемого Григория Владимировича, нашего сына и теперь врача! – громко возгласил Владимир Петрович, глядя в его сторону. – Думал я, что продолжит он мое дело, но судьба распорядилась иначе. И теперь в нашем доме живет доктор и, думаю, люди оценят его труды и будут обращаться к нему за помощью. Выпьемте до дна за молодого доктора!
Гости дружно подняли бокалы, раздался звон фужеров, и все дружно выпили за прибытие Григория Владимировича.
Девицы не сводили с него своих счастливых глаз, кокетливо поглядывая на красавца мужчину, и каждая хотела понравиться ему больше чем другая.
Один за другим знатные дворяне поздравляли с приездом то самого Григория, то родителей, и вновь и вновь все поднимали свои бокалы за здоровье всей дружной семьи.
Громов был со всеми любезен и разговорчив, а самому не терпелось поскорее уйти из-за стола и побыть хоть немного одному. Он мечтал побродить по окрестностям, сходить на речку, искупаться в ее буйных водах, побросать с берега камушки, вспомнить молодость и насладиться этой удивительной тишиной.
Когда-то с деревенским мальчиком вдвоем, они частенько, без разрешения родителей, убегали на реку, и тот учил его бросать камни по воде, да так, что они еще долго прыгали над водой, булькая и подпрыгивая, а потом исчезали на середине водоема. Ему сильно попадало за такие побеги из барской усадьбы от папеньки, и не только ему, но и нянькам, которые не могли усмотреть за подрастающим наследником.
В саду заиграли вальс, это Владимир Петрович расстарался для гостей и пригласил специально с города целый оркестр музыкантов.
Все ринулись на воздух и немедленно устремились в сад, откуда лилась эта приятная мелодия. Сразу образовались пары, которые красиво закружились в шумном вальсе. Мужчины были галантны, они склоняли перед дамами головы, брали свою спутницу за руку, и пары начинали увлеченно кружиться под громкие звуки вальса. В саду стало шумно и весело. Знатные барышни смело и уверенно приглашали Григория на танец, а он, как настоящий кавалер, не мог отказать им и кружился по саду, меняя партнершу одну за другой.
Стояла жаркая июньская погода. Высоко в небе ярко светило летнее солнце. И только раскидистые деревья спасали гостей от зноя и жары.
Вскоре все вновь перебрались на веранду и уселись за столы, давая передышку себе и музыкантам.
Григорий осторожно достал карманные часы, взглянул на них, тихонько вздохнул и вновь убрал их обратно в карман. Стрелки показывали начало седьмого вечера, и думать о завершении застолья было еще рано. Гости только-только разгулялись, было видно, что все изрядно захмелели и уже вели беседы на другие темы. И только девушки застенчиво посматривали в сторону молодого барина, желая привлечь его внимание к себе.
Вновь и вновь звучали тосты, следом слышался звон бокалов, и уже изрядно опьяневшие господа снова пили за его возвращение.
В самом разгаре веселья Громов извинился перед маменькой, отошел от гостей и тихонько удалился на улицу. У фонтана он столкнулся со своей сестрицей, она расплылась в улыбке и, заметая подолом своего пышного платья, шагнула брату навстречу.
– Надолго ли изволите отлучиться? – милым голосочком спросила его Ольга.
– Ах, сестрица милая! – обнял ее мужчина за плечи и прижал к себе. – Не хочу обидеть маменьку или папеньку, ну уж больно мне хочется пройтись немного одному и отдохнуть от этой суеты и шума.
– А как же гости? – смотрела на него сестра с пониманием.
– Не выдавай своего братца. Скажи всем: что не видела меня, – попросил барин, рассматривая симпатичное личико своей старшей сестренки.
– Маменька назвала гостей в честь твоего приезда, – напомнила ему Ольга Владимировна.
– Жарко, душно, – улыбался виновато Григорий, – да и устал я от них, – честно сознался он.
– А как же девицы, они не обидятся? Ведь маменька специально их пригласила, чтобы тебе не было скучно.
– И невесты никуда не денутся! Вон какие молоденькие! Поди, за день-два не состарятся?
– За год не состарятся! – ответила Ольга и тихонько засмеялась, понимая намерения любимого брата.
– Скажи всем, что ты меня не видела, – шепотом попросил он и поцеловал ее в щечку.
– Хорошо, – согласилась с ним женщина и одарила его счастливой довольной улыбкой.
Он нехотя выпустил ее из своих объятий, махнул ей рукой и сразу заспешил вперед. Отойдя на приличное расстояние, вздохнул с облегчением, понимая, что тут его точно никто искать не станет, а сам свернул на тропинку, что вела на конюшню. Всё здесь было родным и знакомым, и казалось, что за столько лет ничего не изменилось, только деревья стали выше, да кустарники разрослись вдоль тропинки и стали пышнее и гуще.
Громов засмотрелся в сторону липовых аллей, что тянулись к пруду, но решил, что туда он сходит потом, а сейчас не терпелось взглянуть на породистых скакунов. Он знал и был уверен, что отец держит в своей конюшне дорогих и ретивых коней. Он видел их издалека, оценил вкус и старания родителя, но теперь он рассмотрит их ближе, погладит по загривкам и конечно же прокатится на одном из них.
Ворота были открыты, лошади гуляли тут же в загоне, прячась от жары под большим навесом.
Григорий подошел ближе, остановился и стал рассматривать коней, а на душе было хорошо и легко. В проходе появился дед Никодим, и барин сразу узнал старого слугу.
– Ба! Дед Никодим! Ты ли это? – воскликнул он и пошел ему навстречу.
Тот, шаркая своими растоптанными башмаками, заспешил к барину и, подойдя ближе, радостно проговорил:
– Ваша светлость… Григорий Владимирович… – со слезами на глазах, сказал старый конюх, – вы ли это?
– Я, друг ты мой сердечный! – ответил Громов и шагнул ближе.
А сам с ходу обнял старика, прижал к себе, похлопал его по плечу и, заглядывая в его морщинистое лицо, тут же спросил:
– Ты еще служишь? Я-то думал, ты давно на покое.
– Вот приготовлю себе замену и тогда на покой уйду.
– А есть кому заменить?
– Есть! – радостно сообщил тот. – Вот Ивана взяли мне в помощники, парень молодой, но смышленый. Лошадей любит, работы не боится и ответственный какой. Я уж за ним приглядываю хорошо! – погрозился Семенов своим старческим пальцем, давая понять, что его старого работягу не обманешь и не проведешь.
– Я рад, что увидел тебя и застал здесь на дворе, – добродушно признался Григорий. – Ну давай, показывай наше хозяйство. Уж больно я в городе соскучился по деревенской жизни. Так хочется на коне поскакать, в реке искупаться, на лодке поплавать. В лес по грибы да ягоды походить. А утром с косой на луг пойти, да рядков этак с десяток положить травушки-муравушки рядок к рядку. Соскучились руки по сельскому труду.
– Это хорошо, – качнул головой дед Никодим, – другие так в город рвутся, балы им подавай, развлечения. Все легкую жизнь ищут!
– А есть она, эта легкая жизнь? – серьезно спросил его Громов. – От балов и отдыха тоже устать можно.
– Это вы верно подметили! – согласился с ним конюх. – Они и жалуются, что после балов очень устают, и нет у них сил даже до дома добраться!
Они вместе вошли в конюшню и пошли по узкому проходу, на ходу рассматривая стойла для коней.
– Большинство лошадей сейчас пасется на выгоне. Там все оградили для них и теперь спокойно оставляем табун на выпасе, – стал объяснять старый слуга. – Слышал, Владимир Петрович планирует на хуторе построить дородную конюшню и уже перевести всех лошадей туда.
– Вроде… далековато.
– Так-то оно так, но летом скотине там будет вольнее и просторнее. Не надо сено возить, соседи не будут ворчать и ругаться.
– А что ругаются?
– Ворчат! – махнул конюх рукой. – Мол, навозом больно воняет в их окна.
– Тогда надо строить конюшню на хуторе, – с улыбкой на лице, согласился он. – Иметь соседа врага, чревато последствиями. Он ведь и спалить может.
– Эти спалят!
