Mayday

Чарли пришла ко мне вечером, после очередной смены в «Доме на Утёсе». Она выглядит как всегда, но что-то меня всё же настораживает в ней. Шарлотта задумчивая. Что её мучит, рыжая не говорит. «Мои заморочки.» – отмахивается она и натянуто улыбается, стараясь как можно скорее перевести тему.

Я поделился с Чарли ужином, и мы засели смотреть новый ужастик, который только недавно появился в сети. Не прошло и половины фильма, как я решил рассказать Шарлотте о сегодняшнем сне. Не знаю, что мне хотелось услышать от подруги. Возможно, я думал, если ей снится то же самое, что и мне, то мы вместе сможем разгадать столь запутанный и пугающий сон.

Но вместо рассказа о своей приснившейся истории, Шарлотта просто внимательно смотрела на меня. Ей ничего не снилось. Чарли проснулась в половину четвёртого и больше не смогла уснуть.

Чарли затихла на моём плече. Только иногда шмыгает носом и вздрагивает.

Заснула. Я сделал звук на ноутбуке потише, и уложил Шарлотту спать. Рыжие волосы разметались по подушке и слабо поблёскивают в темноте. Как будто через них проходит электричество, а каждый волосок – неизолированный провод.

Надеюсь, ночью меня не ударит током.

Через какое-то время я и сам лёг спать. Шарлотта перевернулась с бока на спину. Её дыхание выровнялось настолько, что кажется, будто она вообще не дышит. Я даже телефон к её лицу поднёс. Запотело, всё в порядке. Она жива.

Я облегчённо выдохнул. Заснуть никак не получается, хотя глаза уже слипаются от усталости. Лежу с закрытыми глазами. Кажется, вот-вот и я наконец усну, но это «вот-вот» всё никак не наступает.

Снова таращусь в потолок. Да уж, радует, что сейчас темнота не кажется живой. Мой нестрашный потолок и мой нестрашный ночной дом. Я стал, наконец-то, проваливаться в сон, как почувствовал лёгкое покалывание на ладонях и запястьях. Не сказать, что это приятно, но и не больно. Скорее дискомфортно. Перетерпеть можно.

Как-то мы говорили с доктор Морган, и она говорила, так может проявлять себя растревоженная нервная система.

И всё бы ничего, но я вспомнил про «песок» в своей крови. Глаза моментально раскрылись снова. Я перевёл взгляд на руки. С кожей явно что-то не так. Она тёмная-тёмная. Нет, не загар. И не грязь! Я регулярно моюсь! Она совсем чёрная, а на запястьях вены заметно пульсируют и проступают всё тем же чёрным цветом.

Господи, что это?!

Я подскочил и сел в кровати, рассматривая свои руки. В какой-то момент на чёрном фоне стали появляться крошечные блестящие точки. Как серебристые блёстки или звёзды на ночном небе. Что это ещё такое? «Песок» мутировал и заставляет мутировать каждую клетку моего тела?

В ужасе оглядываюсь и замечаю похожее сияние на ладошке Шарлотты. Правда, её кожа осталась естественного цвета, только будто вся в золотистых блёстках. Вены на коже Чарли видны до самого локтя. Кровь – или что это такое? – имеет бело-золотистый цвет. Сияние прорывается даже через кожу и ослепляет, если всматриваться в него.

Я лёг и аккуратно взял Шарлотту за руку. С ней мне не так страшно. А ей со мной? Не знаю, как бы отреагировала Чарли, увидев такие «ослепительные» изменения своего тела.

Наконец, получилось заснуть.

За завтраком Чарли сообщила, что у неё сегодня выходной. Возвращаться домой она, похоже, до смерти боится.

– Ты можешь побыть у меня. – предложил я.

Шарлотта ничего не ответила, но по её взгляду я понял, что она, конечно, останется у меня. В глазах девушки появился огонёк надежды.

Пусть Чарли выглядит сегодня хорошо. На её лице и следа не осталось от вчерашних слёз, но всё же меня мучает вопрос: почему она плакала? От страха? От обиды? Связано ли это с тем, что она не хочет возвращаться домой? Первое мне кажется более вероятным. У Шарлотты вчера вечером был такой взгляд… Она явно могла что-то увидеть дома.

Так что же это было?

– У меня сегодня пара дел. А потом нужно кое-какие вещи из дома забрать – негромко ответила рыжая. – Но я могу тебя с работы встретить, если хочешь. Пройдёмся до моей квартиры вместе.

Я внимательно посмотрел на Шарлотту.

– Одна боишься? – поинтересовался я.

Чарли замялась. В какой-то момент побледнела, а её глаза забегали, но она быстро взяла себя в руки. Если есть то, что её так пугает, почему она не скажет об этом мне?

Тем временем рыжая подняла на меня глаза как ни в чём ни бывало.

– С тобой не так страшно. – мило улыбнулась девушка. – Сходишь со мной, пожалуйста?

– Конечно. – я слабо кивнул. – Я освобожусь около пяти.

Напоследок я поцеловал подругу в лоб. Чарли крепко обняла меня, и на улицу мы вышли вместе. Правда, на первом же перекрёстке разошлись в разные стороны. Буквально через минуту я обернулся, но Шарлотты не увидел.

Этот мир становится всё страннее и страннее… Или Чарли так ускорила шаг, что практически сбежала от меня? Не понимаю. Я помотал головой, чтобы избавиться от вороха несуразных мыслей и пошёл дальше.

Мне просто жизненно необходимо разобраться, что происходит с Чарли! Как бы пораньше освободиться сегодня?

Работы, на удивление, не много. Я заполнил всего две таблицы и, в принципе, могу с чистой совестью идти домой. В среду? Обычно это мой самый загруженный день. Я не стал отказываться от удачно подвернувшейся возможности уйти пораньше. Быстро собрал вещи и ушёл.

На улице, практически у дверей офисного здания меня остановил Анжело. Наш с Чарли новый знакомый как никогда хорошо одет, его волосы уложены в безукоризненную причёску и немного блестят из-за геля для укладки. От Анжело пахнет дорогим парфюмом. Дорогущим, я бы сказал.

Помню этот аромат. Выбирал парфюм себе и ради интереса взял пробник этого. Почему только пробник? Да даже за самый маленький флакон такого аромата, как у Анжело, мне придётся выложить половину своей зарплаты! А питаться потом лапшой быстрого приготовления? Не готов я на такие жертвы ради брендовой вонючки.

На Анжело всё то же пальто, в котором я уже дважды видел его. Сегодня мужчина сменил джинсы и тёплый свитер на костюм. Анжело поправил воротник пальто, и я за эти пару мгновений сумел разглядеть его блестящие запонки на манжетах белоснежной рубашки. На запястье красуются не менее дорогие часы. Мужчина выглядит очень респектабельно и дорого.

Невольно в голову пришло сравнение с моделью из модного журнала. Не то чтобы я очень интересуюсь подобными изданиями, просто иногда засматриваюсь, проходя мимо газетных киосков.

Анжело очаровательно улыбнулся и поприветствовал меня. Хотел обнять, но я машинально отпрянул. Мне вообще плевать, чем занимается этот человек, чтобы так шикарно одеваться, но всё-таки интересно до чёртиков!

Конечно, я не собираюсь открыто заявлять ему о своей крайней заинтересованности. Ещё чего! Анжело итак о себе очень высокого мнения.

– Да кто ты такой на самом деле? – выпалил я. – Что ты здесь делаешь?

– Томас, найти тебя в твоём крошечном мирке совсем несложно. – ответил Анжело. – Лотти оказалось найти куда сложнее. Она прячется у тебя, да?

Честно говоря, я не смог скрыть удивления. И не от того, что Анжело без труда угадал, где может находиться Чарли. «Крошечный мирок»? «Найти»? Что всё это значит? Самоуверенный тон собеседника до невозможности меня взбесит, но я всё ещё держусь.

– И зачем ты искал нас? – сдержанно поинтересовался я.

– Хочу встретиться. У меня. – сказал он. – Приятно провести время в компании такого холодного молодого человека, – Анжело протянул руку к моему лицу, но в последний момент убрал её, – и солнышка Лотти.

Я не нашёл, что ответить. Меня будто парализовало.

– Ты передашь ей? – спросил он и мельком взглянул на наручные часы. – Согласится она, согласишься и ты, верно?

– Ты слишком самоуверен.

– А ты очень предвзято ко мне относишься. – его губы застыли в полуулыбке. – Если тебе мало обо мне известно, это не значит, что я плохой человек.

Анжело достал из внутреннего кармана записную книжку в чёрной кожаной обложке. Она размером немногим больше его ладони, а в правом нижнем углу на обложке книжки есть три золотистые буквы – «L.I.T.» Его инициалы? Тогда почему нет буквы «А»? Что ж, я совсем не удивлюсь, если Анжело на самом деле вовсе не Анжело.

Мужчина попросил у меня ручку, и я почему-то сразу же послушался. Нашёл для него проклятую ручку. Она всегда у меня под рукой в переднем кармане сумки.

Анжело написал адрес, номер телефона и время. И когда он открыл свою записную книжку я мельком заметил расшифровку трёх загадочных букв на обложке – «Lux in tenebris2».

– Передай Шарлотте, – он протянул мне вырванный листок бумаги и мою ручку, – пожалуйста. Буду очень рад, если и ты надумаешь прийти. – Анжело слегка наклонился ко мне. – Я не кусаюсь.

Я снова отпрянул и с полнейшим непониманием смотрю на него. Меня начинают терзать смутные сомнения: не флиртует ли Анжело со мной? Если это всё же так… Я не знаю, что мне делать! Я всегда теряюсь в таких ситуациях! Да и должен ли я вообще подыгрывать ему в этом? Отвечать? Да какого чёрта я должен?! Ничего не должен.

Так, так. Если он флиртует со мной, то зачем ему предлагать встретиться со мной и Чарли? Либо я что-то в очередной раз упускаю, либо… Я не знаю, что ещё.

Анжело выпрямился и улыбается. В ответ я только утвердительно кивнул – передам Шарлотте его записку. В любом случае, Чарли сама в состоянии принимать решения. Захочет – пойдёт. Она уже достаточно взрослая девочка.

– До встречи! – он развернулся и на прощание помахал мне.

– Ты так уверен, что мы придём? – крикнул я. – Ты так уверен в этом?! Серьёзно!?

– Да! – ответил Анжело. – Вы оба слишком любопытные!

Я смотрел вслед Анжело, пока он не исчез из виду.

Начинается дождь. Я успел укрыться в своей любимой кофейне до того, как начался ливень. Природа бушует за панорамным окном, пока я в тепле и уюте пью чёрный чай. На работе я пробыл всего четыре часа, но так проголодался, будто целые сутки сидел за документами без продыха.

Ем куриный суп с лапшой и жду Шарлотту. Уже пятый час. Я отправил ей сообщение с адресом кофейни.

Я положил на стол перед собой записку Анжело. У него красивый, почти каллиграфический почерк, но очень выбивающиеся на общем фоне девятки. Кстати говоря, номер телефона. Он выглядит очень знакомым: три девятки семь один девять семь.

Странный номер. Почему в нём только семь цифр? Когда это мобильные номера стали состоять из семи цифр? Может, Анжело просто решил «поиграть» со мной и оставил случайную комбинацию? Ту, что на ходу придумал.

Вспомнил! Мне снилось это число! Оно было на билете во сне, когда я был на железнодорожном вокзале! Семизначное число было не только на моём билете, но и на билете Шарлотты. Если же это действительно номер телефона Анжело, то какого чёрта я видел его во сне, да ещё и на билете?!

Я открыл заметки на телефоне. Три девятки семь один девять семь. Да, полностью совпадает. Я не ошибся.

Доедаю суп и с подозрение кошусь на странный телефонный номер. Ну не может он быть настоящим! Не может! Я уверен! Чтобы убедиться в собственной правоте окончательно, я набрал вышеуказанную комбинацию цифр на своём сотовом и нажал кнопку вызова.

Буквально через пару секунд пошли гудки… Я насторожился и прислушался. Что, правда? Это происходит на самом деле? Может, всё-таки мобильные номера из семи цифр существуют в какой-нибудь стране?

Внутри поднимается паника. Я даже зажмурился, пока не услышал знакомый голос.

– Алло?

– Анжело? – трепещущим голосом спросил я, не веря собственным ушам.

– Томас. – довольно усмехнулся он. – Что-то срочное? Я сейчас на работе, не могу говорить.

Я промычал что-то, что сам не понял, а затем прочистил горло.

– Нет. – собрался я. – Хотел сказать, – слова комом встали в горле, – я приду.

– Хорошо. – ответил Анжело и, я уверен, не смог сдержать победной улыбки. – Буду ждать. До встречи!

Собранные вещи

Чарли явилась ровно в пять вечера. После двадцатиминутной прогулки под холодным дождём ей точно нужен горячий чай с лимоном и сахаром. Не хочу, чтобы Шарлотта заболела. Пусть рыжая была под зонтом, но всё равно немного промокла и замёрзла.

Мы дождались, пока дождь кончится, и отправились к Шарлотте. Добрались, на удивление, быстро.

Здание выглядит как-то жутковато. В округе слишком уж тихо. Место густонаселённое и такая тишина явный признак чего-то нехорошего.

Некогда белые фасадные панели покрылись непонятным тёмно-серым налётом. Издалека их можно принять за обилие грязи, но, подойдя ближе понимаешь, этот неприятный цвет будто просачивается откуда-то изнутри.

Что ж, на месте Чарли я бы тоже не горел желанием возвращаться сюда на ночь. Надеюсь, квартиры Шарлотты такие изменения не коснулись. Мы поднялись на пятый этаж. У меня ощущение, будто я никогда здесь не был. Странно, ведь я совершенно точно здесь уже бывал.

Вопреки моим опасениям, внутри здание почти не тронуто непонятными тёмно-серыми разводами. Лестница абсолютно чистая. По-моему, её недавно мыли. Разве что я заметил едва проявившиеся тёмные линии на стенах у самого пола на пятом этаже.

Шарлотта достала ключи из рюкзака и открыла дверь. Попала в замочную скважину только с третьего раза, правда. Нервничает? Что ж, оно и понятно. У меня самого от этого дома мурашки по коже табунами бегают.

Я окинул взглядом коридор, который уходит дальше. Довольно светло и, можно сказать, чисто, если не считать всё тех же жутковатых полос около пола. Они будто незаметно подкрадываются к каждому, кто приходит. На секунду мне показалось, что полосы задвигались, будто гусеницы, и подползли ближе ко мне.

Что это за чертовщина ещё?!

– Томас, – окликнула меня Шарлотта и выглянула из-за двери, – ты идёшь?

– Ага. – машинально кивнул я.

На всякий случай я закрыл за собой дверь. Конечно, она вряд ли спасёт нас от моих бредней насчёт живых полос на стенах, но так мне поспокойней.

У порога я чуть не споткнулся об сумку-мешок. Она под завязку набита одеждой и личными вещами. Из приоткрытой молнии торчит рамка для фотографий. Снимок разглядеть невозможно – большая его часть почему-то скрыта под белым листком бумаги. Зачем брать с собой фото, на которое не хочется смотреть?

Чарли говорила, что боится идти домой одна, тогда кто же собрал её вещи? Даже если Шарлотта сама собирала их в тот день, когда пришла ко мне, то почему не взяла сумку с собой?

– Проходи. – Чарли сняла ботинки, а куртку бросила на угол шаткого зеркала. Оно чуть не упало. – Дальше ковры, оставь обувь здесь.

Я послушался, а затем переставил сумку подальше от обуви – к ней подбирается вода с наших ботинок. Не хочу, чтобы вещи Чарли намокли.

Крошечная квартирка Шарлотты больше похожа на кукольный домик. Нежно-розовые стены, целая куча фотографий периода, когда моя рыжая подруга была совсем малышкой, и приятный сладко-цветочный аромат. Будь Чарли блондинкой, я бы называл её живой Барби.

В спальне Чарли несколько милых плюшевых игрушек. Одна из них – большой розово-сиреневый единорог, занимающий чуть ли не половину постели хозяйки. У кровати лежит коврик в форме цветка с большим и пушистым ворсом кремового цвета.

Между входом в кухню-гостиную и ванную комнату есть узкая дверь в гардеробную. Здесь много вешалок, но лишь треть из них заняты вещами. Немного верхней одежды, обувь разных размеров, головные уборы, шарфики, перчатки и всего одна сумка.

Сумка Шарлотты напоминает скорее ту, которую таскают через плечо школьники. Непромокаемая, с глянцевой поверхностью и прямоугольная. Куда идеально помещаются книги. Чарли учится? Она об этом не говорила, но в сумке определённо что-то есть.

– Хочешь что-нибудь? – спросила рыжая, высунувшись из-за двери. – Лимонад есть. Будешь?

– Нет, спасибо. – ответил я и закрыл гардеробную. – У тебя много вещей?

– Только та сумка. – Шарлотта кивком указала в сторону входной двери и немного смутилась. – Не возражаешь?

– Бери всё, что нужно.

Рыжая обвела холл и спальню грустным взглядом, а затем посмотрела на меня.

– Я хочу уйти отсюда. – она сглотнула, будто в облике квартиры её что-то до смерти пугает и в то же время душит. – Я хочу уйти отсюда как можно скорее.

– Хорошо. – кивнул я, стараясь не выдавать беспокойства. – Как скажешь.

Мы пришли ко мне, и я первым делом заварил чай. За небольшую прогулку мы с Чарли снова умудрились продрогнуть. В холодильнике опять закончились продукты. Нужно не забыть завтра зайти в магазин, а пока у нас на ужин есть только варёные яйца. К счастью, со вчерашнего дня они не успели испортиться.

Пока Чарли умывалась, я достал записку от нашего общего нового друга из кармана куртки и сунул под ночник на тумбочку в спальне.

Стыдно признаться, но я до сих пор ничего не сказал Шарлотте о приглашении Анжело. Да, о странном совпадении его номера телефона и комбинации цифр на билете из сна я также не упоминал.

Около полуночи мы легли спать.

Не знаю, почему так медлю. Встретиться в новым знакомым, чтобы узнать друг друга лучше. Что в этом такого сверхъестественного или ненормального? Анжело негодяем не кажется, а самоуверенность ещё не приравнивается к преступлению, но что-то меня в нём настораживает. Что он задумал? Почему хочет встретиться на своей территории? Почему бы просто не выбраться куда-нибудь вместе? На нейтральной территории всем будет комфортно.

И когда ты успел стать таким подозрительным, Томас?

Кстати говоря, раньше не наблюдал за собой такой беспричинной недоверчивости к окружающим. Чего это я?

Сейчас или никогда, Томас. Давай уже, решайся. В конце концов, это просто приглашение хорошо провести время вместе, а всё то ужасное, что ты себе напредставлял.

– Чарли? – я аккуратно коснулся её плеча, пока девушка ещё не успела уснуть. – Чарли?

Рыжая повернулась ко мне, а вместо толкового ответа, произнесла что-то неразборчивое. Она приподнялась на локтях и села в постели. Я тоже поднялся с подушки. Неловко достаю сложенную вдвое записку из-под ночника и протягиваю Шарлотте.

– Сегодня днём совершенно случайно столкнулся с Анжело. – начал я. – Он предложил встретиться, что думаешь?

Чарли немного оторопела. Она развернула листок бумаги и пробежалась взглядом по тексту. Сначала один раз, а потом второй. Рыжая подняла на меня глаза, а записку снова сложила.

– Вы в той кофейне встретились?

– Нет, – помотал я головой, – у главного входа в офис, где я работаю. – ответил я и машинально пожал плечами. – Анжело сказал, что найти меня в моём «крошечном мирке» не так сложно. – пояснил я. – Он не нашёл тебя, поэтому просил передать записку.

Шарлотта мельком взглянула на проклятую бумажку, а затем опять посмотрела на меня.

Я заметил, как Чарли колеблется. Почему? Мне казалось, Анжело ей понравился. Смотрю на подругу. Не знаю, откуда мне это известно, но Шарлотта побаивается. Значит, не я один такой недоверчивый?

– Пойдём? – аккуратно поинтересовался я.

Рыжая инстинктивно обняла себя за плечи и ответила согласием.

Мы улеглись обратно на подушки. В этот раз Шарлотта подвинулась ко мне спиной почти вплотную. Она похожа на мокрого маленького мышонка: поджала ноги, обнимает себя и вот-вот уснёт.

Не узнаю Чарли. Когда мы только встретились, рыжая напоминала ребёнка. Вечно радостного, полного энергии, жизни и безграничного любопытства. Я в некотором даже завидовал этой её жизнерадостности. Её милой наивности и открытости.

Что я упустил? Когда она изменилась? Из-за чего?

На эти вопросы у меня, к сожалению, пока нет ответа. Что бы там ни было, что бы ни произошло, я обещаю всегда быть рядом. Не знаю как, но я попытаюсь разобраться, из-за чего моя подруга стала такой закрытой.

Обещаю, Чарли.

Я обнял Шарлотту, поцеловал её в макушку и, прижавшись к подруге, заснул.

Общество планет

Анжело живёт в лофте.

Снимает он его или это его собственный – мне не известно.

В интерьере преобладает чёрный цвет. Кухня – одно её название, как по мне, – барная стойка вместо привычного обеденного стола, высокие стулья, роскошный кожаный диван напротив огромного телевизора, и громоздкая кровать великанских размеров. На такой человека четыре вполне себе уместятся и даже мешать друг другу не будут.

Стены квартиры имитируют голую кирпичную кладку, выкрашенную всё в тот же чёрный. Рядом с ванной комнатой я заметил потайную дверь. Думаю, за ней что-то вроде гардеробной или огромного шкафа для всех вещей без разбора. Кладовка-гардеробная. Не слишком практично.

Много декоративных металлических деталей.

Красиво и некомфортно одновременно. Наверное, верно будет сказать, что самая уютная деталь в этом помещении – сам Анжело. Он своим присутствием хотя бы создаёт ощущение, что здесь кто-то живёт. Может, на это и расчёт?

Холодно. Не то я умудрился простыть из-за вчерашнего ливня, не то у Анжело действительно можно продрогнуть. Даже свитер не спасает. Хотя я смотрю на Чарли, она сняла куртку, сидит в одной футболке с длинными рукавами и, кажется, совсем не мёрзнет.

– Что будешь пить, Томас? – спросил Анжело, выставив на стойку три стакана под виски.

– Что-нибудь покрепче. – слегка кивнул я.

– Замёрз? – негромко поинтересовалась Чарли. – Ты не заболел после вчерашнего?

– А что было вчера? – вмешался Анжело.

– Попали под дождь. – коротко ответил я. – Промокли.

Дальнейший разговор клеился разве что только между Шарлоттой и Анжело. Я – просто сторонний наблюдатель. То пью, то уединяюсь в туалете. Что ж, этим я с тем же успехом мог заняться и дома. Чай у меня тоже есть, а виски я и первый стакан до сих пор не одолел.

Почему всё-таки так холодно?! Алкоголь нисколько не греет, а от огромного количества чая только в туалет постоянно хочется.

– Ты точно в порядке? – поинтересовался Анжело. – Бледный какой-то.

Я и опомниться не успел как хозяин квартиры подошёл ко мне и коснулся моего лба губами.

– Нет, температуры вроде нет. – заключил он. – Может, тебе плед дать?

От действий Анжело я впал в ступор. Что он себе позволяет?! Не слышал о личном пространстве? Я непонимающе – даже не зло! – таращусь на него и ничего не могу с собой поделать. Как ненормальный, честное слово.

Томас, только ты можешь выставить себя идиотом в абсолютно любой ситуации.

– Ты хорошо себя чувствуешь? – Анжело слегка сжал моё плечо.

– Вполне. – ответил я и пожелал перевести тему. – У тебя есть что-нибудь перекусить? Алкоголь на пустой желудок не идёт.

Анжело странно улыбнулся, а потом достал из холодильника какую-то закуску. Кажется, что-то с рыбой. Вкус не слишком понятный, но приятный. По-моему, это всё-таки что-то из рыбы и, наверное, творожного крема с зеленью.

Судя по всему, Анжело редко бывает дома. Холодильник у него полупустой, а закуска, которой он нас угостил – заказная. Не думаю, что хозяин дома большой любитель готовить. Впрочем, если ты не так уж часто бываешь у себя дома, то это понятно.

От еды я, наконец-то, согрелся. Даже плед повесил на спинку стула. Под ним стало жарковато.

Осматриваюсь. Я не заметил ничего, что могло бы подсказать, чем занимается Анжело. Даже ноутбука не видно. Обстановка лофта говорит лишь о том, что его хозяин состоятельный человек, который любит роскошь и, вероятно, дом у него служит местом уединения. Островок вдали от остального мира.

В таком случае, почему Анжело пригласил нас, первых встречных, сразу к себе? Что-то не вяжется с моей теорией.

Шарлотта выпила не очень много, но уже расслабилась и немного поплыла. Рыжая подпирает голову рукой и с нежной улыбкой рассматривает меня. Почему она не смотрит на Анжело, которого долго не видела – не понятно, но я рад, что Чарли заинтересовал не он.

– Ты такой тёмный, Томас. – почти шёпотом протянула рыжая. – Тёмный-тёмный.

– Тёмный? – непонимающе усмехнулся я. – В каком смысле? – спросил я. – Злой? Плохой?

– Нет. Ты совсем не злой. – она лениво помотала головой. – Просто… тёмный. – Шарлотта пьяно улыбнулась. – Наверное, всем иногда хочется побыть в тёмной комнате. Так вот ты… Ты – эта тёмная комната. Тёмная и тайная.

Я задумался. На неё так действует алкоголь? Забавно, но мне нравится сравнение с тёмной комнатой. Иногда я и сам себя так чувствую – чьей-то тёмной комнатой. Тёмной-тёмной, тайной-тайной.

– Как Плутон в четвёртом доме. – невольно сказал я. – Тёмное царство личности.

– Плутон? – переспросил Анжело.

– Точно. – ответил я и перевёл взгляд на Шарлотту. – А ты тогда Солнце в десятом. Яркое и прекрасное.

Чарли замечательно улыбнулась и на короткое мгновение стала похожа на ту, кого я встретил когда-то в «Доме на Утёсе». Девушка спустилась со стула и крепко обняла меня. От этого я и сам засиял не меньше Солнца.

– А я? – вмешался Анжело. – Я в таком случае кто?

– Ты? – я задумался. – Ты Юпитер в первом. Удачливый, жизнерадостный и успешный.