Грань

– Неплохая ниточка, – вступил в разговор Виктор, светловолосый гладковыбритый парень, про которого человек с цивилизованного и прогрессивного запада сказал бы, что у того «беби-фейс», – если и была у него тут какая-то пассия, я бы расспросил родителей или близких друзей.

– Отлично, Витя, – посмотрел на него Швед, – вот ты этим и займешься.

– Принято, Иваныч, – без особого энтузиазма по поводу полученного задания ответил блондин. – А если он это не афишировал и никто ничего не расскажет?

– Тогда существует план Б, который благодаря нашему 21 веку просто не может не сработать. Ты, Николай, узнаешь, какие банковские карты дают в этой московской компании своим сотрудникам, и запросишь в этот банк детализацию всех транзакций за последний месяц. Интересуют, естественно, ближайшие к моменту смерти.

– Понял, Сергей. Тогда еще и на всякий случай в другие банки аналогичные запросы разошлю, пусть сделают детализацию, если у них есть такой клиент. А то сейчас же модно целую колоду пластика в кошельке носить.

– Правильно, Коля, так и сделай, – сказал Швед.

– Что касается нашего внука полка, – продолжал майор, – на тебе, как на самом молодом и прогрессивном, угадай что? Правильно, социальные сети и телефон. Найди друзей и знакомых, в первую очередь кто, конечно же, из Томска, если такие есть. А затем выясни, может, убитый звонил кому-то перед своей смертью или в ближайшую неделю? Или еще как-то связывался.

– Вас понял, Сергей Иванович, – отрапортовал младший лейтенант Кравцов.

– Ну, все, орлы, задания у всех есть, давайте прямо сейчас и за работу, а то на дворе пятница как-никак.

***

Видение другого мира или все-таки просто сон? Эрик хотел верить в последнее. Уж больно пугающе реально и детально там все складывалось. Так или иначе, дальнейшее наблюдение за событиями было ему закрыто. Или он сам так захотел и проснулся? «Слишком много вопросов», – думал Эрик. Ответить на которые для любого вменяемого человека, коим Эрик, конечно же, себя считал, не представлялось возможным. Предчувствие подсказывало, что тут все не так просто. Разум же, напротив, успокаивал и преподносил все увиденное как не более чем очередной феномен снов, которые пока никак не могла объяснить наука. Да и зачем, с другой стороны? Ну и что, что ночью люди иногда смотрят сериалы, связанные между собой одним сюжетом, подумаешь! Что, дел других, насущных, мало, что ли? Вон океан, например, загрязняют горы пластика, вызывая глобальное потепление! В Японии – самой прогрессивной, на минуточку, стране – не выдерживают и горят ядерные реакторы. ЛГБТ-сообщество вообще, создается такое впечатление, идет войной на несчастный традиционный мир. Или это тот мир пошел на сообщество войной, пойди разберись! Намного важнее озаботиться этими насущными вопросами! В качестве начальной меры для снижения уровня загрязнения можно запретить людям пользоваться… м-м-м… да пусть даже и трубочками для питья! Тем более британские ученые все уже давным-давно доказали.

Вот только Эрик, несмотря на набирающий градус абсурда в мире, все никак не мог перестать думать о своих ночных приключениях. Раз за разом он прокручивал в голове установку о том, что это всего лишь сны. Пытался, как за стеной, отгородиться за этой установкой от назойливых звоночков то ли в своей душе, то ли в сердце, или, может, в той же голове. Звоночки эти не умолкали и пытались что-то донести нашему герою. Но то ли сигнализировали они на каком-то непонятном языке, которого Линдгаард не понимал, то ли просто он не хотел принимать их всерьез. Ведь в самом деле, ну какой здравомыслящий адекватный человек, мужчина станет по-настоящему придавать им значение? А даже если и придаст, то что прикажете ему делать потом? Вот что? Глупо ведь на основе снов реально строить свое будущее и планы на завтрашний день.

Так и наш Эрик приказал себе не волноваться и не паниковать попусту, а просто следить за ситуацией, ее развитием. В том, что последний виденный им эпизод никакой не последний, он был почему-то уверен.

И он не ошибся.

***

Руководитель следственной группы находился в своем кабинете, когда раздался звонок. Утром, сразу после начала рабочего дня, он собрал подопечных у себя, чтобы выслушать, что парням удалось сделать за выходные. Виктор, как и планировалось, переговорил с родителями, выяснив, что сегодня ближе к обеду они как раз прилетают в Томск и первым делом, естественно, собираются отправиться на разговор к Шведу. Поиски Артема в «ВК» и мониторинг звонков убитого выявили лишь один интересный контакт – некая Алина Сафиуллина, которая назвала себя подругой Эмиля. Вот только увидеться они так не успели. По ее словам, встреча как раз была назначена на вечер того рокового дня. Никаких других томских друзей, по всей видимости, у ныне покойного Ахвердиева-мл. не было. По крайней мере, ни телефонные распечатки, ни социальная паутина следствию ничего не показали. Николаю детализацию банковских операций обещали подготовить сегодня в течение дня.

Команда Шведа вернулась к другим делам. Сам же майор, не успев даже налить себе чаю, услышал телефонный звонок.

– Майор Швед слушает.

– Это Рахим, отец Эмиля. Здравствуйте, товарищ майор.

– Добрый день, Рахим Аббасович, вы уже прилетели?

– Да, Сергей Иванович, прилетели. Вы в отделении?

– Да.

– Тогда мы с женой направляемся к вам, – сказал Ахвердиев и положил трубку.

«Хорошо. Молодцы, что приехали, а не стали сидеть сложа руки и убиваться горем, как некоторые», – подумал майор, садясь в кресло и принимаясь уже наконец-то за чай.

Буквально через 40 минут в дверь начальника уголовного розыска постучали.

– Войдите, – громко сказал он.

На пороге стояли невысокого роста коренастый, чуть сгорбленный под гнетом немалых лет мужчина и с ним такая же невысокая пожилая женщина в хиджабе.

– Располагайтесь, – жестом пригласил их за стол Сергей.

– Соболезную вашему горю, – начал разговор Швед, – догадываюсь, как вам должно быть сейчас тяжело.

– Тяжело, конечно, гражданин майор, – со вздохом сказал отец Эмиля, – но и на это тоже воля всевышнего.

Швед отметил воспитанность и такт мужчины, ведь тот назвал бога «всевышний» на русском языке, а не «Аллах» на восточный манер, чем заслужил симпатию и расположение майора.

– Чаю не хотите? – предложил Швед. – У меня хороший, настоящий, индийский.

– Спасибо, нам не до чая сейчас. Задавайте, пожалуйста, ваши вопросы, гражданин майор, разберемся с этим по возможности побыстрее. Нам ведь еще нашего мальчика домой забирать, – сказал Рахим, смотря в пол.

– Да-да, конечно! Тогда приступим. Что ваш сын мог делать в Томске, на ваш взгляд, в свой отпуск?

– Мы с женой точно не можем сказать, – отвечал Ахвердиев. – Понимаете, он особо не распространялся нам о своих планах и мотивах. Однако куда и когда он уезжает, всегда сообщал. Поэтому мы, собственно, забеспокоились и обратились в полицию. Ведь такое исчезновение совсем не в духе нашего сына. Но он никогда не упоминал в разговоре никаких томских друзей или знакомых.

– Ясно. Но что же вы все-таки сами думаете? – настаивал майор, чтобы проверить свою единственную зацепку с этой Алиной.

Теперь в разговор вступила женщина:

– Мне кажется, у него какая-то девочка здесь была. Все-таки в 30 почти лет и неженатый… Для нас это редкость. Для нашего поколения так вообще было немыслимо. Молодежь же сейчас, наоборот, гуляет, не задумывается о создании семьи. Вот и Эмиль любил погулять…

– Угу. И все же. Вы не помните, чтобы Эмиль упоминал хоть раз некую Алину? Не обязательно из Томска.

– Да разве их всех упомнить было? – с печальной улыбкой сказала мать. – Да и особо часто он обо всем этом не любил говорить.

«Такая себе зацепка… – отметил про себя Сергей. – Но все равно стоит отправить к этой девушке кого-нибудь. Опросить скорее для самоуспокоения».

– Мы знаем, что его компания собирается открывать здесь филиал, они нам так сказали. В этом году. Но Эмиля ни разу не отправляли сюда с рабочим заданием.

«ЧЕГО-ЧЕГО?! – изумился Эрик, наблюдавший этот разговор. – Нет филиала? В планах?! Да что это за место такое? Точно, что ли, параллельный мир, просто очень похожий на наш, или же я теперь и во времени путешествую??»

Дела для Эрика стали принимать совсем уж интересный и интригующий оборот. Но эта только что услышанная им подробность успокоила его немного. Ведь если филиал еще не был открыт, то и сам Эрик сюда, соответственно, не был направлен, и таким образом, если даже и предположить, что следствие каким-то чудом на него и выйдет, то связать Эрика с убийством будет крайне трудно. Банально из-за алиби.

«Стоп! – оборвал сам себя Эрик. – Почему вообще я думаю как убийца, вынужденный заметать следы? Я ведь ничего такого не совершал. Этого ведь просто не может быть!»

А Сергей Швед тем временем продолжал опрос родителей Эмиля, чем вывел Эрика из раздумий.

– А вообще вы не знаете, были ли у него недоброжелатели, может быть, конфликты на работе?

– Да нет, вы знаете, – отвечал отец, – он про свои проблемы вообще никогда не говорил, даже когда был совсем маленький. Да и мы видели, что он очень смелый и бойкий и в случае чего всегда сам сможет за себя постоять. Ну, придет, бывало, домой с фингалом, а на все вопросы тогда отвечал, мол, ай, мама, папа, успокойтесь, все в порядке, сам разберусь. Ну и разбирался, видимо.

– Ясно… – протянул Швед, в голове уже примерно складывая психологический портрет убитого и понимая, что, вероятнее всего, данный опрос следствию мало чем поможет.

«Надо опросить Алину, а этих бедняг, пожалуй, можно вот прямо уже и отпускать, пусть займутся действительно важным для них делом», – заключил про себя Швед.

Сергей посмотрел еще раз в глаза родителям убитого по очереди и сказал:

– Хорошо. Не смею больше вас задерживать. Спасибо, что прилетели, помогли следствию. Сил вам и мужества. Сочувствую вашему горю.

– И вам спасибо, гражданин майор. Поймайте убийц. Всего доброго. Пойдем, Амина, – сказал Ахвердиев.

Они с женой поднялись и вышли за дверь.

«Так, что у нас получается? Ждем Николая с его банком. А Витю с Артемом пока к этой девочке отправлю, может, узнаем что», – продолжал рассуждать майор.

Сказано – сделано. Виктор с Артемом получили свое задание и, предварительно созвонившись с Алиной, договорились встретиться с ней сегодня же в университете, где та училась на четвертом курсе.

Беседа двух следователей с Алиной была, в общем-то, ничем не интересна и не примечательна. Никакой новой или полезной информации эта беседа следственной группе не дала. Вечером следователи собрались в офисе Шведа. Все докладывали о проделанной работе.

– Так, – начал Сергей, – про Алину понятно, ничего существенного: должны были в день смерти убитого встречаться, толком ничего она о нем, естественно, не знает. Познакомились сравнительно давно в «Контакте». До этого, со слов девушки, не виделись. Она и сама была удивлена желанием убитого встретиться. Так, Артем? Хорошо, что со звонками?

– Сергей Иванович, Эмиль этот был не самый говорун, как, в общем-то, и большинство молодежи сейчас. В основном же все в мессенджерах общаются… Так вот, – продолжал Артем, – последний звонок был больше чем за сутки до его смерти. Звонил он то ли бывшему, то ли действующему своему начальнику – Петру Семеновичу Кропоткину. Думаю, просто у них неплохие дружеские отношения, а может, по работе что хотел уточнить. В общем, я этому Петру даже и звонить не стал, рассудил, что незачем.

– Да что ты? – широко раскрытыми глазами в упор посмотрел на него начальник. – Это ты теперь у нас что-то вроде третейского судьи, получается? Не слишком рано-то повышение на голову свалилось?

А сам подумал: «Хотя чтой-то я на молодого… Ну, бывают даже у полковников внуки, что теперь? С другой-то стороны, парень, в принципе, ничего такого и не сделал. Действительно. Ну каким образом нам действительно сможет помочь этот Петр Семенович?».

– …Сергей Иванович, да я не подумал как-то, прошу прощения… Сейчас прямо после разговора пойду и…

– Ай, вольно, молодой! Нормально все. Сам позвоню, если что, отставить!

Артем облегченно вздохнул. Всем было это явственно слышно.

– Хорошо, дальше, – продолжал Швед. – Николай, что у тебя по банкам?

– Распечатку прислали, как и обещали, Иваныч. В более-менее значимые банки запрос отправил. Ни в одном банке, кроме того, куда им с конторы начисляют ЗП, такого клиента нет, налоговая пока до завтра должна пробить, какие вообще у него карточки имеются.

– Понятно, Коля. Что-нибудь интересное там есть?

– Там, Иваныч, – продолжал Николай, – уйма интересного, точней, один пункт всего, конечно. Зато какой!

Николай оглядел коллег и побарабанил по столу пальцами.

– В тот самый вечер за несколько часов до убийства в кафе «Любимая чашка» на улице Ленина убитый расплачивался этой самой своей картой.

Коля с победными искорками в глазах оглядел собравшихся и остановил взгляд на шефе.

– Вот так вот, Иваныч, – продолжал он, – это уже не зацепка – зацепища!

– Это очень даже кое-что… – протянул майор, в душе, конечно, весьма радуясь тому, что так скоро удалось отыскать не просто ниточку, а добротный такой толстенный канат. Судя по его опыту, обнаруженный Николаем факт должен будет вывести их на убийцу. – Ладно, хлопцы, все молодцы. Завтра тогда прямо с этого конца и начнем раскручивать. Витя, с Колей поедете туда. Можете прямо с утра и отправляться. Потом пулей сразу в часть. Всё, все свободны.

Ребята начали собираться. Виктор и Сергей торопливо в несколько глотков осушили свои кружки с уже остывшим чаем. Швед выключил компьютер и последний вышел из кабинета. Ровно в тот же миг, когда в двери щелкнул последний поворот ключа, Эрик проснулся.

Глава 8

Следующей ночью Эрик был ничуть не удивлен, когда увидел во сне привычный томский пейзаж. Он уже легко осознавал свои сновидения. Ведь когда раз за разом перед твоим восприятием после теплоты уютной постели внезапно предстают улицы города, становится понятно, что ты спишь.

Он видел знакомый интерьер кафе, в котором пил какао (или, возможно, горячий шоколад) с Эмилем в тот роковой вечер. В кафе сейчас он наблюдал двух небезызвестных ему людей – Николая и Виктора – членов следственной группы по его делу. Да, по его делу. Именно так. Немного поразмыслив над всем этим днем, Линдгаард отринул мысли о случайности показываемой ему цепочки сновидений. Офицеры тем временем вели допрос администратора кафе.

– Да, Катерина Валерьевна, – обращался сейчас Виктор к девушке-администратору, – разумеется, стоило бы опросить людей, которые работали в тот вечер, но прошло уже немало времени. Я считаю, это будет неэффективно. У вас же ведется видеонаблюдение?

– Разумеется, – отвечала девушка, – прямо здесь можете и просмотреть. Илья вас проводит, он у нас что-то вроде системного администратора по совместительству. Сегодня, кстати, как раз работает. Илья! Подойди, пожалуйста.

К ним подошел молодой парень-официант.

– Илья, – сказала администратор, – проводи офицеров, они хотели бы просмотреть записи от 17 ноября.

– Конечно, Катя, понял. Пойдемте за мной, – ответил парень и сделал знак следователям.

Они прошли в маленькую белую комнатку, где, кроме стола с монитором, компьютера на нем и старого черного офисного стула на колесиках, больше ничего и не было. Комнатка была настолько узка, что три человека с великим трудом размещались в ней. Официант Илья сел на стул и открыл программу, дающую доступ к камерам наблюдения.

– Так, какая, говорите, дата вам нужна, парни? – спросил он.

– 17 ноября открывай, – ответил Николай, – давай с обеда.

Илья выполнил указания, и они втроем погрузились в просмотр записи. Интерьер кафе с камеры был виден целиком. Камера та располагалась в углу за барной стойкой. В серых тонах записи безголосые фигуры людей входили в кафе, располагались за столиками в ожидании официанта или же просто подходили к стойке, заказывая напиток на вынос. Дожидались они его где-нибудь в сторонке или за свободным столиком и после выходили обратно на улицу. Некоторые приходили парами и принимались мило о чем-то беседовать с партнером, склонившись над столом, иные из них даже романтически держались за руки.

– Давай-ка увеличь скорость в два раза, – попросил Илью Виктор, – а то до вечера здесь проторчим.

Их ассистент выполнил пожелание, и серые фигурки на записи задвигались ощутимо быстрее. И вот, когда таймер в окне с воспроизведением был на отметке 18:45, в кафе вошел модно одетый молодой мужчина кавказской наружности.

– А вот, похоже, и наш клиент, – с интересом сказал Николай и наклонился ближе к монитору.

Виктор скрестил руки на груди и стал дожидаться развития событий.

«Ага, ну, теперь я, по крайней мере, узнал, который был тогда час, – подумал Эрик, также с интересом и немалым волнением следивший за происходящим. – Скоро ведь и я должен появиться, и тогда дело примет совсем уж скверный оборот».

Эрик не знал до конца почему, но интуиция подсказывала ему, что вот-вот, уже совсем скоро он должен будет вмешаться в происходящее, нарушив размеренное течение событий. До этого он всегда только наблюдал за этой странной чередой снов.

Эрик не на шутку разволновался. Ведь после того как Эмиль сядет за столик, после того как ему принесут его заказ, он, Эрик, может войти в кафе в любой момент.

Следователи с интересом наблюдали за записью. Эмиль был пока за столиком один и, подобно львиной доле посетителей, погрузил все свое внимание в телефон. Вот официантка принесла ему заказ. Эмиль поднял голову, что-то вроде бы буркнул в качестве благодарности, отложил телефон и сделал глоток из чашки. Затем поставил чашку на тарелочку, посмотрел за окно и снова вернулся к своему телефону. Нажав пару раз на экран и выполнив несколько свайпов, он еще раз пригубил напиток.

В этот момент большинство серых фигурок посетителей разом почему-то подняли головы и посмотрели в сторону входной двери.

«Вот оно! Мой выход! Точнее, вход, конечно! – подумал Эрик, внутренне натянутый словно гитарная струна. – И что сейчас делать??!» – лихорадочно начало соображать сознание нашего героя. Потому что одно дело – это понимать готовность менять мир во сне, а совсем другое – знать, что конкретно ты будешь делать сейчас, в этот самый момент.

Эрик сознанием потянулся к компьютеру, пытаясь обесточить машину. И… Не смог. Тут же паника обрушилась на него подобно водопаду. «Не может быть! Это же мой сон, почему он не подчиняется мне?! Это ведь совершенно точно сон! Настоящий Эмиль жив, я знаю!» Однако запись все так же размеренно продолжала свою историю. Вот уже мужской силуэт одной ногой появился в кафе, рукой придерживая входную дверь. «Ну уж нет, черта с два, – яростно подумал Эрик, – так просто у вас, товарищи копы, ничего не получится! Почему бы записи не быть с помехами, собственно? Да! Именно сейчас!»

И, к своему радостному изумлению, он увидел, как сначала одна полоса помех прорезала видео от края до края, аккурат на месте его лица, а сразу после нее изображение почти полностью покрылось мельтешащей белой рябью.

Линдгаард не видел, но живо представлял, как, должно быть, округлились глаза и вытянулись лица следователей после появления этих неожиданных помех. Николай резко отстранился от экрана, они с Виктором переглянулись. Первый сложил руки на груди, наклонил голову набок, а затем принялся озадаченно тереть рукой подбородок. Виктор просто стоял истуканом, силясь понять, видимо, как тот самый стальной трос, который должен был вывести следствие к убийце, сейчас на их глазах разматывался на ниточки.

– Стоп! – резко велел Николай Илье. – Останови видео.

Видео было остановлено. На стоп-кадре серый интерьер кафе теперь скорее угадывался, чем был отчетливо виден. Изображение прорезали три горизонтальные белые полосы помех, плюс то тут, то там, подобно рою маленьких белых мушек, картину портила рябь шумов.

– Назад! – скомандовал Николай. – Воспроизведение поставь 0,5.

Илья исполнил сказанное. Цифровой файл медленно пополз в обратном направлении. Каких-то 15–20 секунд на экране танцевали и резвились помехи, затем те внезапно пропали, показав привычную картину кафе. Убитый, как и другие посетители, мирно сидели на местах и попивали свои напитки.

– Так, теперь еще раз вперед, замедли до половины обычной скорости, – продолжал командовать старший лейтенант.

Запись поползла вперед. Дверь была закрыта. Теперь внимание трех человек и четвертого незримого сознания было приковано ко входу.

Эрик приказал себе ничего не делать сейчас. Он хотел проверить одну теорию: навсегда ли ему удалось испортить запись и тем самым оставить свой вклад в развитие событий или же каждый раз ему теперь придется концентрироваться на таких вот мелочах? Дверь уже долгих полминуты оставалась закрытой, как вдруг до сознания Эрика дошел звон тех самых китайских колокольчиков. «Странно, – подумал он, – ведь при первом воспроизведении я ничего подобного не слышал». Дверь кафе открылась, колокольчики набирали силу в своей высочайшей тональности. Казалось, вместе с ними начинает звенеть и вибрировать твой мозг и вообще вся ткань реальности. И одновременно с тем, когда звук стал практически нестерпимым и Эрик готов был зажмуриться и перестать уже наблюдать это чертово непонятное место, на экран быстро, подобно разряду молнии, вернулись три белых полосы. Рой белых мушек также прилетел и уселся в пяти-шести местах, превращая изображение в черно-белый снимок, над которым взорвалась баночка белой краски. Эрик подметил одну странность в расположении помех. Они были даже в том месте, где на записи располагались дата и время. Это было странно. Ведь информация эта отдельно накладывается на видеофайл программным интерфейсом системы наблюдения. И даже если запись в каком-то месте и повреждена, то эти данные о дате и времени всегда остаются легко читаемы. Здесь помехи скрыли и белые цифры в нижнем углу.

Они прокрутили запись еще раз, используя другие плееры, – результат был всегда один и тот же. Каждый раз, когда дверь открывалась и в зал входил мужчина, экран непролазной паутиной покрывали белые помехи. Разобрать через их полчища хоть что-то было решительно невозможно. Что за мужчина вошел? Высокий, среднего ли роста? Во что он был одет? То ли какое-то пальто непонятного цвета, а может быть, плащ или вообще модная нынче парка? Цвет волос мужчины также не подлежал определению, не говоря уж о лице. Все, что было с трудом различимо, – это то, что он прошел к столику убитого и присел за него. То есть напрашивался явный вывод: вошедший незнакомец жертву знал. После, вглядываясь и щуря глаза в безвозвратно испорченную запись, следователи с неуверенностью отметили, что между мужчинами изредка происходил обмен репликами. И через 20 минут, добив свои заказы, они поднялись и вместе покинули кафе. И вот, как только дверь за ними закрылась, взору троих наблюдателей предстала четкая и ничем не искаженная запись с камеры наблюдения. Одним махом, как по щелчку пальцев, все помехи и шумы разом пропали. В нижнем правом углу все так же можно было наблюдать число и время.

Остолбенелые следователи и официант Илья стояли с вытянутыми лицами и челюстями, которые под влиянием увиденного как магнитом тянуло куда-то вниз.

– Чертовщина какая-то, мать ее! – в сердцах воскликнул Николай, развернулся на пятках, поднял голову к воображаемому небу и обхватил ее руками. – Витя, ты тоже это видел?!

– Сам стою вот и… ни хрена не понимаю. Помехи откуда ни возьмись, на самом интересном месте как назло… Как будто специально! …А сейчас вот нет, – не веря своим глазам, ответил лейтенант и осекся.

Они еще раз прокрутили запись через все установленные программы для просмотра на компьютере замедленно, ускоренно, с нормальной скоростью. Но всегда результат был один и тот же: все время пребывания загадочного мужчины в кафе на экране белыми всполохами резвились помехи. А как только пара знакомых кафе покидала, запись возвращалась в свое первоначальное, очень даже смотрибельное состояние. Виктор также обратил внимание еще на один факт: во время помех на месте, где до этого были дата и время, находились непонятные символы, как будто бы компьютер переставал различать их кодировку. Как когда вы открываете некий программный файл, присвоив ему текстовое разрешение, и видите на экране неведомую тарабарщину абсурдных значков.

Перепробовав все доступные методы по борьбе с помехами и не преуспев, старший лейтенант полиции Николай Круглов заключил:

– Так, ладно, мистику в сторону. Вот он, наш подозреваемый, единственный возможный, по крайней мере. Точно пока можно сказать лишь то, что он видел убитого живым в числе последних, если не последним. Скорей всего, последним, почему-то думается мне.

– Согласен, – проговорил Виктор.