скачать книгу бесплатно
– А что не так? – с любопытством взглянула я на парня.
– Мой отец любит всё держать под контролем и меня в том числе несмотря на то, что мне уже двадцать восемь.
– А мама?
– Она умерла, когда мне было восемь.
Не ожидав такое услышать, мне стало неудобно, и я сразу замялась. Нелепая ситуация.
– Мне жаль. Прости.
– Да, несколько курсов химиотерапии и облучений ничего не дали. Она сгорела всего за полгода, слишком поздно обнаружили болезнь. Но, наверное, это лучше, чем знать, что у тебя есть мать, но она тебя не любит и бросила добровольно… – поддел он, намекая на мою маму, отчего я скривилась в едкой улыбке. Да, она ещё хуже отца. Сьюзен, а именно так её зовут, сбежала со своим любовником, забыв взять меня с собой.
– Может, ты прав, так лучше, – сглотнув ком в горле, я поёжилась. – На самом деле я смирилась с поступком мамы, но обида всё равно сидит где-то в глубине души. Надеюсь, её побег стоил того и сейчас она счастлива.
Паркер посмотрел на меня как-то странно и потом хмыкнул.
– Что? – я с подозрением подняла одну бровь.
– Ничего, – покачал он головой, уводя взгляд в сторону.
Мы тихонько брели до дома, каждый таща на себе своё бельё. Выходной день был в разгаре, и народ выполз на улицу. Дети на самокатах и велосипедах, молодёжь на скейтах, влюблённые парочки прогуливались с мороженым – все наслаждались последними тёплыми деньками.
– Может, прогуляемся? – вдруг предложил Паркер, удивив меня. И куда же делась вся враждебность и злой прищур, неужели спесь сошла и захотелось простого человеческого общения? Или есть подвох?
– С пакетами? – спросила я, указав на мешки, закинутые на плечи.
– Я могу отнести их в квартиру.
– Ну, давай.
Он забрал мой пакет и, заскочив на крыльцо, вошёл в дом. Пока ждала, опираясь на перила, я разглядывала окружающее пространство. Клумбы с цветами заросли сорняками, газон пожелтел, а местами трава вообще была вытоптана. Мусор лежал рядом с переполненной урной, на ступенях тоже валялись фантики, смятые жестяные банки и окурки. Тайлер совсем не следит за домом и прилегающей территорией. Если бы мы жили в другом районе, Таю грозил бы штраф за этот бардак, но здесь всем на всё плевать. На соседнем крыльце под тенью козырька стояла парочка и жадно целовалась. Я без стеснения загляделась на них. Внутри родилось чувство зависти. Я давно не обнималась ни с кем, а к моим губам никто не прикасался уже долгое время, а про нечто большее я промолчу, даже стыдно признаваться. По коже побежали мурашки от позорного желания прильнуть к кому-нибудь и получить порцию любви и ласки. Нет, я не хочу разовой встречи в постели, да и не смогла бы пойти на такое. Я хочу любви, хочу нежности и взаимности, но пока с этим туго. Где найти того самого, кто хотя бы не будет напиваться до полусмерти, наркоманить или поднимать на тебя руку при малейшем недовольстве? Сейчас встретить достойного мужчину сложно, но еще сложнее сделать так, чтобы вы друг другу понравились и подошли во всех смыслах. Ужас, сколько факторов должно сойтись, чтобы найти свою вторую половину. Да уж, от таких мыслей становится ещё грустнее. Ну, почему я такая пессимистка…
Вздохнув, я посмотрела на телефон, чтобы проверить время. Уже четвёртый час. Ник куда-то запропастился, может, он передумал и уже валяется на диване с включённой музыкой и смеётся надо мной? А я тут стою и жду его, как дура.
Конечно, вся эта ситуация казалась странной, я не доверяла Паркеру. Я не могла поверить, что он просто так предложил провести время вместе, всё это подозрительно, ведь мы вроде как на ножах. Я играла с огнём, но у меня находилось оправдание – я слишком мало времени провожу на улице и тем более в компании кого бы то ни было, так что мне действительно нужно пройтись и подышать воздухом. К тому же наш разговор про родителей немного заинтриговал. Я совершенно не знаю своего соседа и скорей всего Ник Паркер таит в себе немало сюрпризов, а какие именно покажет время и эта прогулка.
Входная дверь стукнула, и я повернулась. Паркер, спускаясь по ступеням, убрал телефон в карман джинсов и подошёл ко мне со спокойным видом. Я ни о чём его не спрашивала, мы просто пошли по тротуару, а потом завернули на аллею, которая вела к парку. Кстати, именно из-за наличия зелёной зоны, украшающей этот район я так держусь за эту квартиру, потому что в Куинсе всего несколько зон с настолько живописным видом.
– Значит, ты беглянка… – сказал Ник, вырвав меня из размышлений о привилегиях этого микрорайона. Я непонимающе посмотрела на него. Парень с ухмылкой глядел прямо перед собой с победным выражением лица, будто он узнал страшную тайну обо мне и вот, наконец, чтобы осадить смог огласить её.
– В каком смысле?
– Ты бросила больного отца и сбежала, чтобы не заботиться о нём, – насмехался он. Я была поражена таким неверным мнением обо мне. Так рождаются слухи и сплетни.
Отрицательно помотав головой, я решила прояснить некоторые детали. – Я не бросала его. Я уехала в Нью-Йорк задолго до болезни отца.
– То есть я не так всё понял? – усомнился он, прищурив веки.
– Пять лет назад я уехала из Нортона, чтобы учиться.
– У тебя есть образование? Тогда почему моешь квартиры? – не унимался Паркер, перебивая меня, словно хотел узнать всё и сразу и найти изъян в моей истории.
– Всё не так просто. Я не окончила академию, не получилось, – пожала я плечами, не желая вспоминать эту главу в своей жалкой жизни.
– Почему? Загуляла и пропускала занятия? – подтрунивая, предположил он.
– Нет! Почему ты всё время намекаешь, что я была безответственной? Всё не так! – пылко отреагировала я, сев на скамейку.
– Ну, сложно представить ситуацию, из-за которой ты могла бросить учёбу и пойти работать горничной, – саркастично заметил он, сев рядом со мной.
– Я не сразу стала уборщицей. До этого я сменила несколько профессий, а академию оставила, потому что у меня не получилось оплатить третий курс и меня отчислили, – произнесла я, стыдливо опустив глаза.
– Хм. А на кого ты училась? – умерив пыл, уточнил Ник.
Я подняла взгляд, парень оказывается, не отрываясь смотрел на меня.
– Академия искусств. Педагогический курс, я хотела учить детей живописи… – сказала я и улыбнулась, проследив за маленьким мальчишкой, который промчался мимо нас на самокате. Я всегда хотела заниматься обучением детей, хотела дарить им эстетику и красоту этого мира. У меня не было наставника, который дал бы всё это, моим учителем была сама жизнь, которая причиняла немало боли, но я усвоила уроки. Несмотря ни на что, преодолевая свой пессимизм, я готова делиться добром и светом, хочу радовать детей и делать их счастливыми. – Учёба очень много значила для меня, и я старалась, но всё изменилось, когда отец потребовал вернуть потраченные деньги на учёбу. На мне и так висело несколько кредитов и потянуть ещё один на учёбу я бы не смогла. И вместо того, чтобы внести плату за третий курс, мне пришлось забрать документы и работать, потому что задолжала Томасу.
– А без диплома нельзя учить рисованию?
– Я пробовала, – вздохнула я, – но работа с детьми в госучреждениях требует документов, а если заниматься благотворительностью и учить ребятишек из неблагополучных семей, то мне не на что будет жить. Открыть студию и работать на себя тоже пока нет возможности, поэтому я отложила мечту на дальнюю полку и занялась тем, за что платят хоть какие-то деньги. Но я не бросила идею помогать детям. Пару раз в месяц я посещаю детский приют, где играю с малышами и даю уроки рисования, но это не для заработка. Ты, кстати, можешь присоединиться и завтра пойти со мной.
– В детский дом? – напрягся Паркер, нахмурив брови. – Нет, это не моё, – замотал он головой.
– Как хочешь, – улыбаясь, я пожала плечами не став настаивать. Не каждый готов жертвовать своим временем ради других.
– Почему ты не вернулась в Нортон раз ничего не получилось в Нью-Йорке?
– В Нортоне всё сложно. Зарплаты смешные, да и к тому же возвращаться к отцу всё равно, что подписать себе приговор.
– Что, настолько всё плохо?
Я настороженно посмотрела на парня, поняв, что болтаю лишнее. Мне совсем не хотелось, чтобы чужой человек знал в каких условиях я выросла и от чего сбежала.
– Я не могу жить с отцом, – не поясняя, буркнула я и поспешила сменить тему. – Ну, а ты… У тебя ведь тоже богатая история, – предположила я, щурясь от солнца. Опираясь руками о край скамейки, я болтала ногами и хитро смотрела на Ника. Парень тоже сначала вглядывался в моё лицо, щуря веки, думал о чём-то, но потом надел чёрные очки и со словами: – Да, но рассказывать ничего не буду, – встал со скамейки и, бросив меня одну, деловой походкой пошёл дальше по аллее. Разочарованно вздохнув, я поднялась и побрела вслед за Ником.
– Почему ты такой скрытный? – догнав его, спросила я.
– Я нескрытный.
– Ты ничего не рассказываешь о себе.
– А зачем?
– Мы живём в одной квартире уже неделю, но я о тебе вообще ничего не знаю. Кто ты, откуда, почему оказался без жилья и средств к существованию? Ты не говоришь о себе и ведёшь себя подозрительно, не находишь? Ты расспрашиваешь про мою жизнь, но о себе рассказывать отказываешься, словно это большая тайна, – запальчиво проговорила я, а молодой человек тем временем продолжал идти вперёд, игнорируя меня. Придя к пониманию, что с Ником бесполезно о чём-то разговаривать, я сдалась.
– Ладно, – остановившись, я махнула рукой. Паркер тоже замер и повернулся ко мне. – Делай как знаешь. Я не буду к тебе лезть. По правде, какое мне дело? Наверное, вообще не стоило начинать все эти разговоры и прогулки. Крыша над головой – это единственное, что нас объединяет. Не будем притворяться, будто можем нормально общаться. Думаю, нет смысла вообще что-то обсуждать кроме общего быта. Так что ты как хочешь, а я пошла домой.
Настроение резко изменилось, захотелось поскорее убежать и запереться у себя в комнате. Ну почему так всегда происходит? Когда ситуация налаживается, и ты расслабляешься, как вдруг резко всё меняется и становится плохо, и даже хуже, чем было раньше.
Опустив голову и глядя себе под ноги, я брела в сторону выхода из парка, не переставая ругать себя за свою несдержанность. Не стоило рассказывать ему о себе, теперь сосед будет ещё больше издеваться надо мной. И почему я такая болтливая? Не могу заткнуться вовремя.
– Я окончил юридический, – вдруг услышала я из-за спины и подняла голову. – Несколько лет я работал по специальности в строительной компании, – продолжал Паркер, заставив меня остановиться и посмотреть на него. – Меня уволили за то, что перечил начальству, – объяснял он, приближаясь ко мне. Я не видела его глаз из-за очков, но, кажется, он выглядел искренним, хоть и подавленным, потому что пришлось раскрыться. – После увольнения меня попёрли с корпоративной квартиры. Денег не хватало, я был вынужден продать машину. Так я остался ни с чем.
– А почему с таким образованием и опытом не устроился в другую фирму? – задрав голову подозрительно спросила я, разглядывая его обрастающий щетиной подбородок. Ник стоял близко, но не настолько, чтобы нарушить моё личное пространство.
– Меня на год лишили лицензии, я пока не могу заниматься юриспруденцией. К тому же мне всё надоело, хочу начать новую жизнь.
– И ты начал её с бара, – изрекла я, смеясь над тем, как нелепо выглядят его попытки открыть новую страницу жизни.
– Это временная мера, – качнув головой поморщился он и двинулся вперёд.
– А твои друзья? – спросила я, догоняя его.
– А что с ними?
– Они у тебя есть? Я к тому, почему никто тебя не поддержал и не приютил?
– Потому что я к ним не обращался, – пояснил он, будто это логично.
– Почему? – удивлялась я.
– Мне не хотелось их напрягать.
– Разве друзья не для того, чтобы быть рядом в любые моменты?
– Да. Помнится, у тебя тоже есть подруга, которая кинула тебя с квартирой, – издевался он, не ответив на мой вопрос.
– Это не одно и то же. И это Саманта, от неё можно ожидать чего угодно. К тому же было время, когда она меня поддерживала.
– И в чём, например?
– Не твоё дело, – поморщилась я.
– Кхм. Ну, конечно. Это ведь личное. Только я должен выворачиваться наизнанку, чтобы тебе угодить, – дразнил он, продолжая капать мне на нервы. Этот человек неисправим.
По крайней мере, между нами уже второй раз возник какой-то диалог, который не закончился ссорой.
Глава 7
Жить с мужчиной намного сложней, чем с представительницами прекрасного пола, потому что первые постоянно хотят есть и постоянно ленятся. Раньше я думала, что рассказы про голодных и вечно уставших парней – это миф, но теперь поняла, что всё действительно так. Ужас в том, что один из таких голодающих видов поселился рядом со мной. Казалось, умерить его большой аппетит не представлялось возможным, по крайней мере, я понятия не имела, как его обуздать и как предотвратить поедание всех продуктов в доме за один раз.
Вернувшись с прогулки домой, Паркер, как обычно, первым делом помчался на кухню в поисках пищи.
– А что сегодня на ужин? – спросил он, жадными глазами разглядывая полки холодильника.
И тут я смекнула. Всю неделю я готовила на двоих, Ник этим нагло пользовался, так что пришла пора удивлять. Пусть теперь Паркер проявит свои кулинарные способности.
– Помнишь правила? Всё это время ужин был на мне, но сегодня твоя очередь.
– Ты издеваешься? – он сверлил меня взглядом.
– Нет.
– Я не умею готовить, – развёл он руками, стоя у барной стойки.
– Это неудивительно. Скажи лучше, что ты вообще умеешь делать, – произнесла я с издёвкой.
– Что угодно, но только не домашние дела.
– Это твои проблемы. Я тоже когда-то ничего не смыслила в кулинарии, но я же научилась, – хвасталась я, подойдя к нему.
– Не сомневаюсь, что у тебя ушли годы, но это всё равно тебе не помогло, – глумился он.
– Ты хочешь сказать, что я ужасно готовлю? – прищурилась я.
– Нет, но ты бы могла больше стараться.
Господи, какой же он вредный!
– Ты можешь и дальше мне хамить, но сегодня варишь ты, – радостно заявила я, закинув кухонное полотенце ему на плечо.
– Дай мне хотя бы подсказку, – пробурчал он, встав перед распахнутым шкафом.
– Интернет тебе в помощь, – посоветовала я, а потом закрылась в комнате.
Я даже не представляю, как он справлялся и что чувствовал, но в течение пары часов за дверью слышался грохот посуды, шум воды и отборный мат парня. Одно было хорошо – он там что-то делал, и это успокаивало и доставляло непонятное удовольствие. Мне нравилось, когда ему некомфортно. Отчего у меня рождались такие эмоции, я не знала, но если Паркер злился, я смеялась, зато если он смеялся, то я плакала. Да, мы соблюдали баланс, создающий идеальную атмосферу в доме.
К сожалению, моё злорадство осталось в прошлом, когда я вышла из спальни и почуяла аромат чего-то вкусного. Я глотала слюнки, не желая признавать, что он не просто справился с ужином, а сделал это на все сто.
– Что это? – спросила я, заглядывая в сотейник. Я думала, в этом задании Ник потерпит фиаско, но и тут он справился, даже несмотря на то, что его пальцы были перемотаны пластырями.
– Бефстроганов из говядины с грибами.
Я оценивающе посмотрела на парня. Зря я посоветовала ему интернет, надо было не говорить, где искать подсказки.
– Пахнет аппетитно. А говорил, что не умеешь готовить. Ты не так безнадёжен, – пробормотала я, разглядывая, как он раскладывает ужин по тарелкам. Он ещё и петрушкой всё украсил. Чёрт бы тебя побрал, Паркер!
– Дело в том, что если я берусь за что-то, то делаю это исключительно хорошо, – слегка наклонившись ко мне, произнёс он, чётко выделяя каждое слово, чтобы я его расслышала.
– Ну раз у тебя так отлично получается, то так уж и быть, я позволю тебе готовить каждый день, – с той же интонацией произнесла я.
– Ха-ха! – громко выдал он. – Не дождёшься. Я готов терпеть твою стряпню лишь бы не стоять у плиты больше, чем надо, – заявил он, сунув мне в руку фартук. На том и закончили.
Должна признаться, ужин в тот вечер получился невероятным. Я не хожу по ресторанам, да и кафе мне не по карману, так что особо не с чем сравнивать, но могу смело заявить, что вкуснее этого я в жизни ничего не ела. Наконец, я нашла хоть один плюс для сосуществования с Паркером: теперь я знаю, на кого спихнуть готовку. Раз он живёт здесь, пусть приносит максимум пользы, не зря же я трачу столько нервов на него.
Двенадцать ночи. Свет уличного фонаря падал на подоконник и на покрывало, которым я укутала ноги. Лёжа на боку, я смяла угол одеяла и вместе с ладошкой подложила под голову. Уставилась на занавески, колышущиеся от ветра. Сон медленно проникал в моё сознание, веки тяжелели пока я размышляла над словами Паркера о его работе, лицензии и крахе. Удивительно как человек, обладая многим может внезапно всё потерять. Однако оставалось какое-то чувство недосказанности, словно история рассказана лишь наполовину, а то и вовсе выдумана. Хотя скорей всего я фантазирую и тут нет никакого подвоха. Всё-таки зачем Паркеру придумывать такое?
