Ненужный человек

Внезапно мне захотелось провалится сквозь землю, испариться из комнаты и избежать этого позорного любования собой. Скорее всего, эти мерзкие свиньи мысленно расчленяют меня на куски и воображают, с каким соусом будут лакомиться моей поджаренной плотью. Находясь там, я ощущал себя обыкновенной дичью, которую готовят на убой.

– Сэр, мне бы хотелось узнать, можно ли каким-либо образом избежать смерти? – поинтересовался я, стараясь сдержать волнение в голосе.

– Хм, мне кажется, это неуместный вопрос. – Мужчина скрестил руки на груди. – Все предопределено заранее. Кроме того, не хотите же вы сказать, что все эти уважаемые члены общества собрались здесь понапрасну? Прошу заметить, что мы тратим свое время на устранение ошибки вроде вас. Поверьте, это не доставляет нам ни малейшего удовольствия.

– Но позвольте, – не унимался я. – Мне кажется, что данную оплошность можно исправить гораздо более гуманным способом.

– Я не думаю, что вам следует волновать свой разум такой ерундой. Все мы там, где должны быть. Кто-то в качестве охотника, а кто-то в качестве жертвы. Вы же не станете упрекать льва в том, что он стремится убить антилопу. Они оба знают правила игры и живут в соответствии с ними. – Он улыбнулся и продолжил: – Ну что же, знакомство состоялось. Благодарю за оказанную любезность предстать перед нами. Боюсь, на этом нам пора проститься. Мои слуги помогут вам подготовиться к церемонии. Всего доброго.

Потом ко мне подошел лакей и попросил проследовать за ним.

Меня отвели в другую комнату, посадили за небольшой стол и угостили обедом. Запеченная курица с овощами получилась весьма вкусной и нежной. Во время трапезы мне предложили вино. Я предпочел не отказываться и выпил сразу три бокала. Голова слегка закружилась, по телу разлилось тепло и на душе стало немного спокойнее.

Через некоторое время меня вывели на прогулку. Задний двор поместья пребывал в ухоженном виде. Деревья, кусты и газон аккуратно подстрижены, в небольшом прудике плавали рыбы с выпученными глазами, а слегка в стороне я заметил двух собак, гонявшихся друг за другом.

Здесь меня оставили одного. Никто не сомневался в том, что мне и в голову не придет сбегать. По правде говоря, я и сам не планировал ничего подобного. Даже не знаю, что мною двигало. Возможно лень, возможно любопытство, а возможно обыкновенное смирение. Так или иначе, сидя на лавочке, расположенной вблизи пруда, я просто наслаждался последними часами своей жизни, разглядывая обитателей водоема сквозь чистую водную гладь.

Ближе к вечеру меня расположили в скромной комнате с одним единственным окном. Тусклая лампа освещала помещение, отбрасывая причудливые тени предметов на стены. Я умылся холодной водой и лег на кровать прямо в одежде.

В таком странном сонливом состоянии мне совершенно не хотелось раздумывать о смерти. Не хотелось нервничать, биться в панике и умолять сохранить мне жизнь. Правда, вынужден признать, что я убеждал себя в том, что расправа должна произойти быстро и безболезненно. Однако от этих надменных господ ждать можно было всякой агрессии и свирепости.

Перевернувшись на бок, я стал наблюдать за тем, как медленно покачивается тень от занавесок. Постепенно мои глаза наливались свинцом, тело становилось ватным, и я погрузился в страну грез и бесконечных скитаний.

Очнулся на полу. Рядом со мной лежало тело. Оно было накрыто саваном. Сквозь пелену непонятного, вязкого небытия мне казалось, что все вокруг как-то чересчур реально. По спине пробежал холодок.

– Ты меня слышишь? – поинтересовался я.

Ответа не последовало.

– Кто ты?

Саван не издал ни звука.

– Почему ты здесь оказался?

Однако этот жуткий гость совершенно не желал отвечать на мои вопросы. Внезапно мне подумалось: что было бы ужаснее – увидеть лицо, скрывающееся под этим покрывалом, или же услышать голос мертвеца, который уже никогда более не должен был прозвучать. Однако любопытство распирало меня изнутри. Как странно, что некоторых вещей можно хотеть и не хотеть с одинаковым рвением.

Я просто лежал и старался отрешиться от всего происходящего здесь.

Поднял взгляд к потолку. Только белая пелена и ничего более.

Пол был холодным и скрипучим. Вокруг царила крайне неуютная атмосфера мрака и всепоглощающего отчаяния.

– Знаешь, они скоро придут за тобой, – произнес чей-то женский голос.

Я поднялся на ноги и осмотрелся. Комната была пуста. Задернуты шторы, потушен свет. На мне был все тот же черный костюм и до блеска натертые туфли.

– Могу я выйти на улицу? – поинтересовался я у пустоты.

– Нет. Ты же знаешь правила.

– Да, точно. Правила. Но мне уже надоело тут торчать. Чего-то ждать. Видеть эти проклятые сны. Они сильно выматывают, знаешь ли.

– Скоро все кончится. Успокойся, – голос звучал тихо и умиротворенно.

– Какой смысл во всем этом действии?

– Смысл в том, чтобы ты подготовился эмоционально.

Я вздохнул.

– Сейчас ночь или день? – спросил я, усаживаясь на кровать.

– Это не имеет значения.

– Скажи, прошу.

– Нет.

– Хочу знать: почему я? Почему сейчас?

– Пришло твое время. Мы все там будем.

– Значит я просто должен смириться?

– Именно так, – голос источал баюкающее добро. – Постепенно сотрутся воспоминания, лица, имена. Ты забудешь себя самого и все вокруг превратится в пустоту. Ничего больше не будет иметь смысла, кроме одного – шага в неизвестность. Знаешь, говорят, там живется лучше, чем здесь.

Под моими ногами все еще лежало тело, покрытое белой тканью. Я старался не обращать на него внимания, прекрасно понимая, что это не оно разговаривает со мной. Абсурдность всей ситуации пугала меня уже чуть меньше. Собравшись с силами, я сделал шаг и, споткнувшись, повалился на труп. Саван сполз с лица покойника, и моему взору предстала ужасная картина. Усопший был до невероятности похож на меня, только бледный, практически бескровный кусок мяса.

В изумлении от увиденного, я отпрянул от тела и пополз на животе к двери. Какие-то странные пожелтевшие газеты висели на стенах. Я тщетно пытался срывать их руками. С них на меня смотрели странные лица, множество записей на непонятном мне языке. Куча ненужной информации лилась отовсюду. Впереди маячил листок, с нацарапанным словом «привыкай».

Перевернувшись на спину, я заметил стоящую надо мной фигуру человека. Я схватился за ее ноги, и слезы брызнули из глаз. Как жалкий щенок, я тыкался носом в ее колени и умолял, сам не знаю, о чем. Вокруг было слишком тихо. Я ничего не слышал, кроме собственных причитаний. Страх сковал мое тело. Отпустив ноги, я отполз назад, забился в самый дальний угол и, закрыв глаза, попытался успокоиться. Но ничего не получалось.

– Так, ваш костюм следует почистить. Он какой-то мятый.

Я вновь открыл глаза и посмотрел в сторону. Там стоял какой-то мужчина и с равнодушным лицом ожидал, пока я обращу на него внимание.

– Церемония начнется уже скоро, вам следует привести себя в порядок, сэр.

– Кто вы? – прохрипел я.

– Не важно. Сейчас сюда доставят гроб. Вам следует подготовиться.

Потом пришли другие люди. Неторопливо, правда с каким-то кряхтением, они внесли в комнату гроб и поставили его на два стула.

– Распишитесь здесь, – сказал мне один из мужчин.

– Я займусь этим, – ответил первый незнакомец и расписался в каком-то бланке. Потом он добавил: – У вас какой-то кислый вид. Выглядите неважно. Вам стоит побриться и принять душ.

– Вы так думаете?

– Да. И надеюсь, вы поспеете в срок.

– Постараюсь.

Он взял стул, поставил его напротив меня и присел.

– Сэр, вы должны понимать, что все это очень серьезно.

– Да, я понимаю.

– Приведите себя в порядок и проходите вон в ту комнату, – он указал мне на дверь.

– Что там будет?

– Не знаю, сэр. Вот и увидите.

– Я не хочу уходить.

– Боюсь, это не обсуждается.

– Но ведь я часть.

– Простите?

– Я часть всего. Как и все люди вокруг. Все мы одно целое. Все мы и есть жизнь. Если я существую, значит это не просто так, значит моя жизнь не лишена смысла, и она обязательно найдет себе применение. – Потом я поднялся на ноги и выдохнул. – Передай там всем, что я с этим не согласен. Я не могу вот так просто закончить свои дни. Мне не хватает ясности, не хватает понимания всей картины в целом. Я глубоко убежден, что из сложившейся ситуации можно найти иной выход.

– Не знаю, сэр, скорее всего уже поздно сопротивляться. – Мужчина вздохнул и подойдя ко мне вплотную произнес: – Они отнимут у тебя все, так это и задумано. Они лишат тебя того, что сами же тебе когда-то подарили. Они заставляли тебя страдать и будут продолжать делать с тобой то же самое и дальше. Лишать, лишать и еще раз лишать. Все уходит. Замкнутый круг, понимаешь?

Он как-то странно посмотрел на меня, словно старался в чем-то убедить. Потом добавил:

– Ты смирился?

– Наверное.

– Трудно, да?

– Да.

Потом я отправился в другую комнату. Увидел людей, они все были одеты в черные мантии, а их лица скрывали белые маски. Все они пришли сюда, чтобы посмотреть на мое уничтожение.

– Поджигай! – раздается чей-то крик.

Языки пламени поглощают собой мое тело. Я чувствую жар, чувствую боль и понимаю, что вырваться из этого ада уже не получится. Фигуры в черном окружают меня, они готовы пронзить мою плоть своими острыми и длинными копьями. Пусть так, пусть случится то, что должно произойти. Я готов, я смирился. Мне уже все равно.

Проснулся в холодном поту. Рубашка прилипла к телу, а сердце бешено колотилось в груди. Это был кошмар. Обыкновенный ночной кошмар, в котором я умирал под пристальным взглядом моих палачей. Сюрреалистический бред, галлюцинация, о которой хотелось моментально забыть.

За окном уже светало. Слабые солнечные лучи скромно протискивались сквозь тонкие занавески. Они вторгались в мою обитель, словно хотели поприветствовать идущего на смерть в последний раз.

Поднялся с кровати, сходил в уборную и умыл лицо прохладной водой. Пелена сна стала постепенно выветриваться из головы. Проснулось волнение, задрожали колени, и по спине побежали мурашки. Интересно, много ли нужно времени человеку, чтобы окончательно смириться со своей участью и перестать искать хоть какое-то спасение.

Через некоторое время я услышал, как в замочной скважине поворачивается ключ. Дверь открылась, в комнату вошел лакей.

– Доброе утро, – произнес он, протягивая мне черное пальто.

– Что это?

– На улице прохладно. В этом вам будет теплее.

Я нерешительно принял дар.

– Вам следует спуститься вниз. Господа уже ожидают вас. – Мужчина улыбнулся и жестом пригласил меня проследовать за ним.

Я нехотя поднялся с кровати, напялил на себя пальто, надел ботинки и стал завязывать шнурки. Потом мы покинули комнату. Прошли по коридору, спустились на первый этаж, затем вышли на улицу. Постепенно мной овладевало бессилие, но вместе с тем до жути хотелось вырваться из этой западни.

На заднем дворе поместья меня ожидала компания людей, одетых в свои белоснежные костюмы. С каменными лицами они встречали мою скромную персону. Указали на место, я ватной походкой занял полагающуюся мне позицию. Какой-то мужчина зачитал приговор. Его слова старательно уносил ветер, поэтому большую часть я так и не смог разобрать. Все вокруг напоминало четко отрепетированный сектантский ритуал, где обезумевшая толпа готовится принести в жертву невинного человека.

В тот момент я не чувствовал ничего, даже страха. Просто стоял и прокучивал в голове возможные варианты побега, способы договориться и тому подобное, но все это меркло перед суровой реальностью. Любое сопротивление казалось мне бессмысленным и глупым. В этом мире каждый твой шаг предопределен заранее.

Погруженный в свои мысли, я не заметил, как один человек сменился другим. Хозяин поместья держал в руке оружие, скорее всего, это был арбалет. Он направил его в мою сторону. Блеснул наконечник стрелы. Нас разделяли несколько метров. Позади находился пруд с причудливыми рыбами. На утреннем небе усердно собирались тучи. Моросил мелкий, холодный дождь. Капли стекали по моему лицу, но я их не замечал. Время замерло.

Раздался какой-то звук, и через секунду мое тело захлестнула волна боли. Она проникла в меня стремительно и слишком внезапно. В глазах померкло, ноги подкосились. Стрела пронзила живот с такой силой, что я невольно попятился назад. Мир начал вращаться. Я упал в пруд, все еще не в силах поверить в случившееся. Вода окрасилась в алый цвет.

Потом не было ничего. Я умер.

Глава 5.

Что такое пустота? Это абсолютная единица. Она поглощает все пространство целиком, проникает в каждую клеточку любого живого организма. Мы не видим, но ощущаем ее. В своих снах, в своих действиях, в моментах пробуждения, в моментах радости и внутри себя самих. Пустота – наш верный спутник. Наш союзник. Ее не стоит бояться, ее следует принять и полюбить.

Мой разум короткими рывками вырывался из пучины липкого мрака. Шаг за шагом. Колодец моей пустоты был переполнен до краев, а я барахтался на самом дне его и всеми силами старался не наглотаться тухлой воды. В тот момент я переживал рождение заново.

Невероятных усилий мне стоило открыть глаза. Боль от тусклого света резала зрачки. Зажмурился, отвернулся. Холод пронзал мое тело, просыпалась дрожь.

Постепенно приходя в себя, я заметил, что нахожусь в какой-то маленькой комнатке, похожей на кладовку. Вдоль кирпичных стен стояли стеллажи с разного рода продуктами. С потолка свисали крюки, на которых болтались туши животных. Пол был покрыт тонким слоем инея, который хрустел при каждом моем движении. Судя по всему, я очнулся в морозильной камере.

Осмотрев себя, я понял, что на мне не было одежды. Рана в области живота выглядела отвратительно, но не кровоточила. Холод сдерживал процесс распада тканей. Я попытался встать, но ноги не слушались. Сколько времени прошло с момента моей казни? Скорее всего, несколько часов. Удивительно, что я не умер от холода. Эти нелюди расправились со мной каким-то варварским способом и приволокли сюда, как жалкого ягненка, забитого поваром специально для банкета.

Они готовились употребить меня в пищу.

В этом безумном мире каких только странностей не увидишь. Верхушка общества, элита, которая чтит и уважает придуманные непонятно какой структурой законы, с жадным остервенением стремится поскорее исполнить этот кровавый ритуал. Умертвить никчемного человека, забрать последнее, что у него осталось – его жизнь, а после бессовестно сожрать запеченную плоть своей жертвы, чтобы окончательно разделаться с ним, показать свое могущество и превосходство над низшим существом.

Таким существом был и я. Позволяющим вытирать о себя ноги. Беспрекословно повинующимся любым требованиям Системы. Боящимся выразить свое мнение. Слепо верующим в завтрашний день. Идущим навстречу мчащемуся поезду, верующим в то, что за меня продумали всю мою жизнь. И таких людей миллионы. Они бредут к своей выдуманной мечте, не подозревая о том, что эту мечту им навязали. Жизнь в железной клетке, мнимое ощущение свободы. Это все, чем обладают граждане нашего общества. С этим они живут и с этим они умирают.

За дверью послышались чьи-то шаги. Я кое-как поднялся на ноги. Прижимая одной рукой рану, другой опираясь на холодную стену подвала, шаркающей походкой попятился в дальний угол комнаты. Нужно было найти какое-то оружие. Быть жертвой мне уже надоело, теперь следует бороться за свою свободу.

Входная дверь открылась со скрипом. В помещение проник невысокий, крепкого телосложения мужчина. В руке он держал длинный нож для резки мяса. Осмотрев комнату, мужчина замер, явно озадаченный тем, что меня не было на месте.

Действовать нужно было немедленно. Толкнув в сторону громилы увесистую говяжью тушу, подвешенную на крюк, я рассчитывал сбить его с ног. Однако мои предположения не оправдались. Туша врезалась в непрошенного гостя, заставив его выронить нож и слегка пошатнуться. После чего, собрав все силы, я ринулся в бой.

Навалившись на мясника, я заставил его податься назад и в конце концов оступиться. Пользуясь его все еще не прошедшей растерянностью, я подобрал нож и принялся наносить им резкие удары по своему противнику. Крики и брызги теплой крови не помешали мне завершить начатое. Тело убиенного мясника обмякло, изо рта вырвался последний хриплый стон, после чего все кончилось.

Я в бессилии осмотрелся по сторонам и понял, что кроме нас двоих в этом погребе больше никого не было. Путь к спасению был свободен.

Стараясь не потерять равновесие, я устало побрел прочь. Прижимая окровавленное оружие к ране, я думал лишь о том, как бы не потерять сознание. Признаюсь честно, сражение далось мне нелегко, силы практически иссякли, однако отчаянная решительность бурлила в груди.

Поднявшись по лестнице, я очутился на небольшой кухне. Белый кафельный пол и стены, множество посуды и другой кухонной утвари с каким-то творческим беспорядком были расставлены по полкам и столам. На одной из плит находился большой чан, в котором что-то варилось. Запах сводил меня с ума. Мгновенно проснулся голод и жажда, заурчало в животе, а вместе с этим появилась и тошнота. Увидев початую бутылку красного вина, я жадно присосался к горлышку. Сделал несколько глубоких глотков, после чего меня вытошнило красной жидкостью.

Потом я услышал чьи-то шаги. Через мгновение в помещение вошел худощавый мужчина, лакей, который желал знать, когда будут готовы угощения для гостей. Увидев меня, голого и окровавленного, он застыл в нерешительности. Так мы и стояли друг напротив друга. Нас разделяли пара метров, и при желании он мог бы с легкостью удрать, но почему-то этого не произошло.

– Вы? – он удивленно смерил меня взглядом. – Но как?

– Не важно. – Я стоял облокотившись на стол, рана вновь кровоточила, и кровь тонкой струйкой стекала по ноге на пол.

– Повар цел?

– Нет.

– Что ж, – произнес он задумчиво. – Сэр, мне очень жаль, но я вынужден доложить об этом инциденте.

– Я просто хочу выбраться отсюда и ничего более.

– Понимаю. Однако казнь не состоялась. Господа желали бы это узнать.

– Стараешься выслужиться перед ними? – я медленно продвигался вдоль стола. – Ради чего? Думаешь, им есть до тебя какое-то дело?

– Я думаю о своей работе, о своем долге. Мы те, кто мы есть, сэр. Мы обязаны выполнять возложенные на нас задачи в полном объеме.

Он заметил мои жалкие шаги и резко развернулся, чтобы уйти. Мне стоило огромных усилий сделать рывок, чтобы схватить беглеца, но он оказался неудачным. Повалившись на пол, я лишь умудрился распороть ножом ножную икру своему собеседнику, после чего тот схватился руками за рану и истошно завопил. Затем я подполз к нему ближе и резким движением вонзил нож в левый бок. Последовала следующая волна душераздирающих воплей. Оттолкнув меня рукой, лакей повалился на пол и попытался вытащить смертоносное оружие из себя. В тот момент мне хотелось придушить это вопящее существо голыми руками, только вот сил подняться у меня уже не было.

Так мы и лежали, в лужах собственной крови. Она растекалась по белоснежному полу, превращая все пространство вокруг в настоящий хаос.

Я подумал, что на этом все и должно закончиться. С минуты на минуту сюда ворвется еще кто-нибудь, разрядит в мое тело целый магазин патронов, после чего утихомирит лакея и займется генеральной уборкой всего этого бардака. Наверное, мне бы хотелось именно такого завершения, но увы, весь этот шум не привлек абсолютно ничьего внимания.

Отдышавшись, поднакопив сил, я кое-как поднялся на ноги. Лакей к тому времени уже скончался. На его лице застыл ужас, а на губах все еще надувались и лопались кровавые пузыри. Бедняга, он до последнего мгновения верил в силу Системы, которая при всей своей продуманности явно не предусмотрела такой исход его жизни.

Выйдя из кухни, я оказался в коридоре, путь по которому расходился в разные стороны. Опираясь при движении всем телом на стены, я оставлял после себя длинную искривленную кроваво-багровую полосу.

Меня уже мало что волновало. Перед глазами висела бледная пелена, в ушах стоял какой-то гул, заглушающий большинство звуков, а тело пробивала мелкая дрожь. Наверное, лучше было умереть, не приходя в сознание, еще там, в парке, но почему-то этого не произошло. Удивительно, насколько часто может меняться настрой человека. Решительность с лёгкостью переходит в стадию трусости, а желание жить колеблется в зависимости от ситуации, в которой ты оказываешься.

Иногда ты думаешь, что готов бороться и идти до конца, но через пару минут спотыкаешься и понимаешь, что лучше было сдаться раньше, избавив себя от дальнейших проблем.

Свернув за угол, я очутился в гостиной. Здесь играла музыка, воздух был пропитан клубами едкого табачного дыма, а в креслах восседали улыбчивые господа, фривольно общающиеся друг с другом на разные темы.

Втиснув свое несчастное измученное тело в эту атмосферу веселья, я мгновенно оказался в эпицентре внимания. Десятки глаз впились в меня взглядом, а на лицах появились признаки испуга и удивления.

– Мистер Коул? – промямлил господин Вуд-Хилл. – Вы все-таки выжили?

Я не раздумывая кинулся и повалил негодяя на пол, после чего вгрызся зубами в его худощавую глотку. Он захрипел, тщетно пытаясь спастись, но я обезумел от злости. Мною двигала животная жажда убийств. Теперь я был хищником, а он моей добычей. Я беспощадно рвал тонкую плоть, превращая жилы в ошметки.

Когда мою челюсть свела болезненная судорога, я отпрянул в сторону. Мистер Вуд-Хилл хрипел и стонал, зажимая трясущимися руками ужасную рану на своем горле. Все остальные господа, ошеломленные от увиденного, замерли на месте, боясь даже пошевелиться.

Я принялся выплевывать сгустки чужой крови и остатки сырого мяса из своего рта. Волна ярости постепенно улетучилась. Сердце стало биться ровнее.

– Вы просто чудовище, – наконец выдавила из себя одна из женщин. – Вы самый настоящий монстр!

– Однако вы оправдали наши ожидания, – подхватил мужчина и залпом осушил бокал вина.

– Безусловно, безупречная демонстрация силы Системы, – выкрикнул другой мужчина, и все вокруг принялись аплодировать.

Этот кровавый спектакль пришёлся им по душе. Они стоя одаривали меня овациями, хвалили за мою решительность и высокую результативность действий. Я беспомощно лежал на полу и не мог поверить своим ушам. Эти безжалостные люди благодарят меня за отлично проделанную работу.

Бородатый господин склонился над телом хозяина поместья. Он шарил по карманам все еще дрыгающегося Вуд-Хилла в поисках какой-то вещи. Наконец обнаружив ее, он улыбнулся и помахал перед лицом умирающего товарища каким-то конвертом.

– Очень жаль, старина, что все так вышло. – Мужчина неловко улыбнулся. – Но мы все рисковали здесь одинаково.

Потом он подошел ко мне.

– Поздравляю. Вы доказали свою полезность обществу.

Он аккуратно положил белый конверт мне на грудь.

– Это ваш документ о помиловании. Вы будете восстановлены в социуме, как достойный гражданин. После лечения вас направят в центр переподготовки кадров. Там вы получите новую квалификацию и новое место трудоустройства. – Он улыбнулся, протягивая мне стакан с виски. – У вас появился второй шанс, мистер Коул. Немногие его получают. Поздравляю.

Меня подняли на ноги внезапно появившиеся лакеи. Они усадили мое голое и окровавленное тело в кресло и укрыли пледом.

– Но почему? – прохрипел я.

– Потому что Система могущественна. Она любит, и она же карает. Одних она ставит на ступень выше, других ниже. Кого-то втаптывает в грязь, кому-то удается из этой грязи вырваться. Но все, абсолютно все, живут по строго продуманному плану. – Мужчина стоял напротив меня и декламировал свою речь с улыбкой на лице. – Жертвы, они всегда были, есть и будут. Для того, чтобы поддерживать на плаву одну ячейку общества, следует отправлять на убой другую. Что собственно и произошло с вами. А иначе, для чего еще нужны были бы карательные структуры? Поймите, без людей, которых нужно наказывать за профнепригодность, наше существование, – он обвел руками всех людей, находящихся вокруг, – было бы под угрозой.

– Но неужели такие жесткие меры все же необходимы? – пытался понять я. – Зачем нужно уничтожать личность с самых ранних годов жизни? Для чего нужно взращивать очередного индивида, лишать его возможности выбирать свой путь самостоятельно, а потом столь безжалостно расправляться с ним, вплоть до поедания, всего лишь потому, что в Систему вкралась ошибка?

– Тут вы не правы. Система не ошибается. Система создает ту деталь общества, которую считает нужной создать. Вас изначально задумали как неугодный обществу элемент. Вам были предложены условия, в которых вы изначально запутались, выбирая между семьей и карьерой. Между развлечениями и кропотливым трудом. Многие, поймите, многие живут с совершенно другими установками. Они помнят, кто были их родные, понимают, зачем и для чего они находятся здесь и выполняют ту или иную работу, а вот вы – вы сломанный механизм. Вы создавались с целью уничтожения.