Невеста морского чудовища

– Можно подумать, у нее нет своих покоев, – съехидничал кто-то из стражников.

– В комнатах брата ее тоже нет, как видишь! – Голос Кайруана клокотал, он злился, а я тихо спустила ноги в проход, прячась за рубахами.

– Может, она у принца Валлена? – скромно сказал кто-то.

Двое засмеялись.

– Ну да…Ну да. Он же не Истар.

У шкафа кто-то встал, заслоняя дневной свет. Сердце замерло, я пыталась аккуратно спуститься, задержав дыхание. Обычно в потайную дверь я просто спрыгивала, а тут нужно быть осторожной.

– Осмотрю шкаф, – сказал кто-то из стражников.

Мое сердце подпрыгнуло. Я не успею!

– Стой! – спас меня старший, даже не зная об этом. – Я сам этим займусь.

Я услышала приближающиеся шаги, Кайруан подошел вплотную, собираясь потянуть на себя дверцу. Щелчок механизма, закрывающего проход, совпал со скрипом двери шкафа. Звуки из комнаты брата стали едва слышны. Я на секунду застыла, слушая шум своего дыхания. Нащупала на стене светильник, осторожно достала из него световой камень и потерла в руках, согревая. После того как я вернула камень на место, постепенно все светильники загорелись. Один за другим. Букашки разбежались от света, а я пошла вглубь прохода. На лице с каждым шагом оставалась паутина. Я дергалась, смахивала ее с себя и надеялась, что на волосах не останется пауков. И спускалась все ниже, по тихому старому тоннелю, едва освещенному светом магических огней.

Глава 5. Сделка с чувствами

Старые тоннели. Скрежещущие, дикие и темные. Ступени вели прочь от комнаты брата. И я шла по ним, спускаясь вниз. Сейчас меня ничто не могло остановить. Я провела в заточении столько лет, и теперь… Лучше умереть!

Проход сужался, я услышала чужие голоса. Здесь, в старых тайных ходах сотни мест, через которые можно наблюдать за жителями замка. Где-то капала вода в лужу на полу. “Изнанка” неприветливая и холодная, к таким местам невозможно привыкнуть, но только так можно узнать чужие секреты: подслушать, понаблюдать и узнать то, о чем даже прислуга будет молчать под угрозой смерти.

Шепотки слуг растворялись, переходя в завывающий ветер, который пробирался в щель между дверью и полом. Тяжелая дубовая дверь снизу обозначена полоской тусклого света. На двери замок, разбитый когда-то тяжеленным булыжником. Камень все еще лежал здесь, им подпирали проход, когда уходили и когда возвращались. Оплетающий дверь плющ рвался, когда я, отодвинув камень, с силой навалилась на нее. Все еще зеленые листья потихоньку краснели.

Со стороны замка лес выглядел как и прежде. Лишь желтая пелена, заметная не каждому глазу, искажала пейзаж. Пушистые ветви кедров играли шишками на мягком осеннем ветру. В детстве мы вместе с матушкой и Истаром играли здесь в прятки. В воспоминаниях пронесся заливистый детский смех – Истар свалился с дерева, не удержавшись за ветку, измазался в смоле, расстроился, колотил ногами по “плохому” дереву, а мы хихикали до упада.

Я сделала шаг, чувствуя, как разводы магического купола проходят насквозь. Я, конечно, уже выходила “на свободу”, но лишь единожды. И только чтобы удостовериться, что делать это могут не только курицы, которых я использовала как проверку.

Грязно-желтые отблески тускнели у земли. Ощущение невесомое, быстрое. Как надеть платье через голову. Сначала тесно, а потом в самый раз. Магические искры будто цепляются, проверяют.

Я вышла наружу и первым делом почувствовала резкий запах гари. Скорбящий лес, не скрытый магией, еще не скоро смоет его. Обугленные деревья просили лекарство, просили забрать их с собой под магический купол, который защищал замок от темных сил. Как хотелось провести пальцем по одному из них, прикоснуться щекой, забрать скорбь, оставив на себе черный след.

Я сделала лишь шаг, не решаясь идти дальше. Темных я никогда не видела, поэтому не знала чего бояться. Однако в книге по магоплетению говорилось: желтые потоки способны остановить, удержать, превратить в камень. А значит, выходя за пределы купола, я лишаю себя защиты. Я не способна подчинить колдовство, и лес не подскажет, не почувствует угрозы – он не способен больше говорить. А когда-то лес был другим…

Тревога в моей груди росла и норовила вырваться на волю, терзая мою стойкость. Даже в день, когда ушел брат, я не чувствовала себя настолько разбитой и преданной. Я так надеялась на Даруну, а сейчас, кажется, в мире не было человека, способного мне помочь.

– Почему ты далеко, братик?

Истар не допустил бы этого, защитил бы меня. Брат – герой, я и сейчас не переставала в это верить. Он готов был отдать свою жизнь ради семьи. А я? Готова ли я на подобное?

Тишина пронзала лес, терзала мысли холодным шелестом.

– Почему?! – крикнула я в никуда.

Отвечать мне было некому. Я сделала еще один шаг навстречу свободе, потом еще один и еще. И побежала, ломая сухие ветки. Лучше умереть так, чем жить против воли! Дыхание сбилось. Глупое, непутевое дыханье. Я оперлась ладонями о колени, тяжело дыша. Я не кричала, а выла, будто угодила в капкан. Звала на помощь, плакала. Вдруг мысль острой иглой уколола разум. Светлая Матерь, это опасно! Я прикрыла рот ладонью, снова натыкаясь на звенящую тишину, в которой ни птица не запоет, ни кузнечик не застрекочет. Всхлипнула и тут же зажала рот второй ладонью. Тише нужно, как мышка, что прячется в листве от филина. Глаза чесались от сухости, ночью я выплакала все без остатка. Другие это были всхлипы, отчаянные и горькие. Рана затянулась, но еще не зажила. Я зажмурилась. Руки тряслись, ноги примерзли к земле. Больше не сделают шагу в неизвестнось. Я вдохнула поглубже и повернула обратно.

Снова путь по ступеням. Сменялись бесчисленные развилки, коридоры, проходы, пока я не добралась до жилой части замка. Здесь начинались комнаты прислуги, дальше кухня. Краем уха я услышала чужой разговор, звуки пробивались сквозь стены, преследуя меня. Повинуясь внутреннему чувству, я замедлила шаг и начала прислушиваться. Дурные мысли потихоньку вытеснялись сплетнями, которые я подслушивала.

– Рульда, а сколько картошки чистить?! – спросил звонкий девчачий голосок.

Кухарка запричитала, заохала и будто побежала, махая тряпкой в разные стороны.

– А ну пойди прочь, опять всю переведешь! Я тебе что сказала, иди на конюшню и там помогай!

Слушая разговоры, я ощущала, как становится легче. Жизнь шла дальше, не спотыкалась о мое замужество.

Прижала ухо к стене. В одной комнате ворчали на плохую охрану замка, в другой нерадивую служанку ругали за мятые простыни, а потом и за непостиранное другой служанкой белье. Холод от каменной кладки пробирал до костей, а я все шла, следуя за теперь уже неразборчивым бормотанием.

Картина! Я вспомнила, что за большим полотном в одном из коридоров есть отверстие. Прижала ухо к стене и двинулась на звук неразборчивого шепота. Холодная кладка пробирала до костей! В детстве мы следили за Валленом, а после бегали проверять, правда ли этой дырки не видно снаружи. Оказалось, она спрятана в черной сердцевине цветка на женском портрете. Я заглянула в нее и увидела служанок. Они стояли посреди одного из залов и лишь делали вид, что работают.

– И вот как ей самой не страшно? О них ведь столько историй гуляет. Варвары, чудовища. Помнишь сказку про нерожденных дочерей? – огорченно произнесла служанка, медленно натирая медный кубок.

– А когда у принцесс был выбор? Вспомни, как бабка нам рассказывала про ее матушку.

Служанка цыкнула и добавила, качая головой:

– Тоже верно.

Похожие меж собой, будто сестры. Только у одной лицо худощавое, а у другой щечки румяные, наливные, и волос кучерявый.

– Это ее долг. Извольте подчиниться, Ваше Высочество, – передернула худощавя и раскланялась, будто не подруга была перед ней.

Я закатила глаза.

– Тьфу ты, – засмеялась другая. – Плохо это, вот так, без любви.

– Артиша, ну ты как всегда! – протянула худощавая. – Кто такую полюбит! С ее-то характером!

Кудрявая махнула на подругу тряпкой и пошла вытирать пыль в другое место. Характеры будто совпадали с их внешностью.

– К тому же тебе-то что переживать, – обиженно продолжила худая.

Я удивилась смене их разговора. Однако наблюдать со стороны за происходящим было любопытно. На моих глазах назревала самая настоящая ссора!

– Вы все равно скоро сбежите!

Стоя ко мне спиной, кудрявая стала усерднее натирать стоявшую у стены вазу. Не получив ответа, ее собеседница разозлилась еще больше, поэтому ехидно добавила:

– Уже решили когда?

– Да! – Кудрявая встала, демонстративно встряхнула пыльную тряпку и вышла из комнаты, оставив подругу наедине со мной. Худощавая обиженно посмотрела на прикрытую дверь и прокричала ей вслед:

– После праздника?

И тише, будто только себе, добавила:

– Принцессу ей жалко. – Она усердно терла уже вычищенный до блеска кубок. – Да вам этот праздник только на руку! Все делом будут заняты! Любовь… А мне в этих стенах всю жизнь сидеть?!

Со злостью она поставила кубок на место, отрахнула тряпку и, ускорив шаг, будто хотела нагнать обиженную подругу, пошла прочь.

Услышанное заставило меня и удивится и задуматься. Показалось, что у слуг жизнь даже интереснее моей. А если бы мне предложили сбежать? Я бы согласилась?

Я выбралась из шкафа. До комнаты каждый встреченный мной стражник провожал меня удивленным взглядом. Думали, сбегу?

В комнате меня ждала служанка. Она сидела на полу и изучала книги, которые я год за годом выискивала в закромах замка. В них текла магия. Обряды, привороты, зелья, обереги, да все мне не в пору… А я все равно собирала, изучала, хранила, тщательно пряча рукописи.

– Ваше Высочество! – Моя служанка вскочила на ноги и отряхнула фартук. – Вас все потеряли!

– Что ты делаешь?

Она подбежала ко мне, запыхавшись.

– Сначала я искала вас со стражей. Мешалась. Меня отправили к вам, чтоб, если что, могла подтвердить, что вы спите. Я протирала пыль, поменяла простынь…

– Никому не сообщили?

Она замялась.

– Кайруан, ваш стражник, – поспешила объяснить служанка, – сказал, если вы вернетесь до захода солнца…

Закатные лучи еще облизывали землю теплом.

– Немедленно сообщи, что нашла меня, если этого еще не сделала прочая прислуга. Я была в библиотеке.

– Но мы искали там, Ваше Высочество! – воскликнула служанка, округляя глаза.

– Скорее, – учтиво настояла я, – и еще…

Я подождала, пока служанка вернется от двери и сосредоточенно посмотрит на меня, специально выдержала паузу.

– Больше никогда не трогай мои книги.

Она поклонилась и поспешила удалиться.

Книга осталась лежать на столе. Я развернула сверток. Том преданий и пророчеств я нашла в одном из старых тоннелей несколько лет назад. Ходила в библиотеку после, проверяла, есть ли в замке остальные тома, и нашла все пять. В первом говорилось о общей магии, ее видах и зельях, а остальные рассматривали каждый вид по отдельности. И только этот, шестой, был мной еще не прочитан.

На первой странице шестого тома все еще красовались мои каракули. Я закрыла книгу. Лучше спрячу туда, где никто не подумает искать. Даже если сейчас она не может принести пользу, в неумелых руках ничто может стать злом. За все годы попыток я так и не смогла овладеть магическим потоком, лишь научилась различать цвета свечений, а вот смогла ли что-то понять глупая травница-служанка – остается только гадать.

Глава 6. Сильные руки

Утром, когда сон еще не до конца отпустил меня, я даже подумала, что на самом деле меня никуда не увезут и все это было шуткой, пока ко мне вновь не постучали.

Я смотрела на дверь. Та тихо открылась и так же тихо закрылась. Шаги, тонкие, невесомые, для любого ребенка они как отпечаток на сердце. Матушка присела на краю кровати. Я притворялась, что сплю, она смотрела на меня. Изучала. Что уж было в ее голове, мне не ведомо. Может, не узнавала вовсе.

– Добры души, – коснулась она меня мягким шепотом.

– Добры души, – потерла я заспанные глаза.

Матушка теребила в руках белый лоскуток с синей вышивкой, но не решалась заговорить.

– Спасибо за цветы, – начала она издалека. – Истар бы тоже подарил розы.

Я спрятала улыбку в складках одеяла. Да, он бы сделал именно так. Провинился, а потом бы подхватил, закружил и нарвал цветы.

– Я сшила платок для него. – Как горячий чай глоток за глотком согревает тело, так и ее слова согревали мою душу.

Нежная работа, сделанная заботливыми руками. Белая хлопковая ткань с инициалами в уголке, вышитые синей лентой. Я улыбнулась и перелегла к ней на колени. Матушка перебирала мои волосы, и я чувствовала, что ссора, которая встала между нами стеной, исчезает. Прижалась к ее теплой руке щекой, зарылась, будто спряталась от всего мира.

– Мне каждый день горько, что мой ребенок не со мной. Ласта, у тебя нет детей, и ты даже представить не можешь, насколько это тяжело.

– Не могу, – согласилась я, еще больше “кутаясь” в ее руку.

– Он ведь сбежал от нас, никто не тащил его в армию. Да и от кого он хочет нас защитить…

Убеждать матушку в обратном мне не хотелось, поэтому я продолжила:

– Может, его что-то тяготило?

Мамины руки, самые сильные, самые родные на свете с нежностью касались моей души, в этих руках я всегда могла быть маленькой девочкой, перелетной пташкой. Как можно убежать от таких родных рук?

Хотя Истар всегда бежал впереди всех, прятался лучше всех, не боялся леса, был неуловимым. Даже Валлен отказывался играть, когда матушка брала нас с собой на лесную прогулку. Против воли вспомнилось, как она, словно ребенок, бегала за нами, смеялась, не зная усталости. Помнит ли матушка эти моменты? Они полны счастья и тепла. Несмотря на расстроенные чувства, я чувствовала ее любовь и всегда буду чувствовать.

– Мое сердце рвется, говорит, что я должна знать, но я не знаю, дорогая. Лишь молюсь, что под ликом Светлой он все-таки образумится и захочет вернуться домой.

Я перевернулась и посмотрела на нее. Мягкие черты, доброта в глазах и светлые волосы отражали всю красоту ее чистой души. Мы с ней похожи, как две капли воды. И я порой боялась, что тоже когда-то лишусь рассудка.

– Не убегай больше в лес, ладно?

Как она узнала?

– Ты видела меня? – испугано засуетилась я, поднимаясь на локтях.

А что, если она знает о тоннелях…

– Ты всегда сбегаешь в лес с той девочкой.

Матушка поднялась, а я изумилась, запутавшись окончательно.

– С какой девочкой, мама?

– М-м, – цыкнула она, – не могу вспомнить имя. Мужское будто, военное, но какое – и не припомню.

Она взяла с моего стола расческу.

– Повернись, – покрутила матушка указательным пальцем. – Хочу расчесать тебе волосы.

Решение далось мне нелегко. Однако новый день продиктовал свои правила.

В замужестве я не могла найти ничего приятного, однако… Как бы сложно ни было, я просто должна это сделать.

Глава 7. Так слуги говорят

Дни пошли своим чередом. Я дышала и чувствовала себя живой, хоть и носила внутри горе. Пила, ела, гуляла, находилась под взором стражи, присутствие которой мне стало безразлично.

В библиотеке нашлось немного морской литературы… Ни обрядов, ни ритуалов. Конечно, все страшные сказки мне уже рассказали слуги, но был ли в них толк? Мне хотелось отвлечься или найти то, что помогло бы смириться, узнать о морских побольше. Я стала примером послушания и кротости, ровно так, как и хотел отец. Не заштопала чувства, а накрепко зашила.

Карта гласила – Морское королевство от Конринхола отделяло большое Мощеное море. Я буду так далеко от дома… "Зато я увижу мир", – пыталась подбодрить себя я.

Стражник поставил передо мной поднос с обедом. Я не отвлекалась, но почувствовала запах свежеиспеченных пряников, и в животе заурчало. Рука сама потянулась за сладостью. Как знали, положили побольше.

Испокон веков в морском королевском роду рождались лишь юноши. Им передавалась ловкость и умение отца и матери. В королевской семье было принято заводить от восьми до тринадцати мальчиков. Чем больше детей, тем счастливее и величественнее королевская семья, гласил морской обычай.

– Светлая Матерь, они там будто не рожают, а икру метают! – пробурчала я под нос.

Из коридора доносились шумные суетливые шаги:

– Кайруан, прикрой дверь.

– Да, Ваше Высочество.

"Моще-Рехта – двенадцать объединенных одним правителем островов", – прочитала я в старом учебнике. Затем, почувствовав на себе взгляд, отвлеклась. Стражник все еще стоял у закрытой двери. Я вытащила изо рта так и не укушенный пряник и вопросительно посмотрела на него.

– Что? – испытывающе спросила я.

Старший будто хотел что-то сказать, но так и не решился:

– Простите, Ваше Высочество, – поклонился он и отвернулся.

К чтению я не вернулась. Перелистывала от скуки страницы и разглядывала картинки. Взяла следующую книгу, открыла на середине. Праздник осенних даров, показалась расписная надпись. Ежегодный день сбора урожая. В его честь люди делятся между собой яствами. Мужчины в этот день показывают лучшую свою находку, найденную в море или за его пределами. С наступлением ночи разжигают костер, у которого танцуют собравшиеся. Все веселятся до прихода дождя. Его появление – это знак божьего промысла, благословение на весь следующий год.

Я читала и разминала затекшие ноги, прогуливаясь по библиотеке. Листала книги, открывая их на случайной странице. Вдруг именно на ней будет что-то про свадебный обряд? В коридоре снова закопошились. На этот раз грозно шептались прямо возле библиотеки. Надоели! Топая, я подошла к двери, двумя руками взялась за ручки и распахнула.

– Ваше Высочество, простите меня, – сразу затараторила служанка, сбивая меня с толку. – Светлой клянусь, я пыталась вас предупредить, пыталась, но вы, но я… а они такие… они такие!

Глаза ее с каждым словом становились все круглее и круглее.

– Остановись. – Я прервала ее жестом и посмотрела недобро на не пускающих ее стражников. С них спрошу позже!

Служанка так и замерла с широко распахнутыми глазами. Я приказала ей взмахом руки идти за мной. Вот что за суета… Морские прибыли, а этот хитрец хотел сказать и промолчал. Вот Кайруан!

В комнате сразу прошла в ванную и стала наспех стягивать ленты с волос. Служанка не мешкалась, включила воду, достала склянки с маслами и мыло. Мы обе все делали быстро. Избавили меня от наряда, распустили волосы, пока в купель набиралась вода. Я айкала и ойкала, потому что непослушные волосы постоянно цеплялись за расстегнутые пуговицы.

И вот наконец погрузилась в купель сначала одна нога, затем другая. Горячая вода обожгла ступни, затем щиколотки. Я аккуратно легла, давая себе пару мгновений. Умылась, намочила волосы.

– А теперь с самого начала и не тараторь, – произнесла я с закрытыми глазами.

– Делегация появилась с первыми лучами. Я, как увидела корабли, сразу к вам, – уточняла служанка, и правильно делала. – Пришел их доверенный маг. Ух и шумо-то было! А после порталом прибыл король. Морской король, – последнее сказала, будто призрака увидела.

Я как открыла глаза от удивления, так и застыла. К чему готовилась – не знаю, но голова все равно от неожиданности помутнела. Страхом наполнилась. И будто по плечам побежали многоножки во все стороны.

– Да, а еще его советник и стражники, четыре человека. Они с нашим королем как с побратимом скрепились и скрылись за дверьми зала советов.

– Это и так ясно как день: где король, там и подданные, – раздраженно проговорила я, морща глаза от жжения – забыла о мыле на лице. – Как они выглядят? – раздраженно спросила я.

– Люди как люди, только бледные, будто и неживые вовсе. Наряды у них чудные, чужие. Воины так вообще… Горы, не люди. Костюмы их эти… – задержалась служанка, воображая, – это мне Мартиша сказала.

– Мартиша их видела? – Я надеялась, что ее можно привести сюда и расспросить лично.

– Мартиша нет, и я нет, – со вздохом проговорила служанка, – нас бы не пустили.

Она все вздыхала и медлила – перестала мылить мне волосы, я стукнула ее по рукам.

– Кто же тогда тебе об этом сказал?

– Прислуживает гостям Артиша, а Мартиша у Артиши спросила и все мне передала. Сестры они.

– Она говорила что-то еще?

– Нет, Ваше Высочество.

– И ради этого ты пробежала больше половины замка… – Одна новость сквернее другой. – Давай сюда полотенце. Оденешь меня и возвращайся!

Служанка помогла мне нарядиться в выбранное матушкой платье. О купании напоминали лишь мокрые волосы и капли, которые холодили кожу, стекая с локонов. Служанка заулыбалась, оглядывая меня с ног до головы, и снова легкомысленно застыла.

– Чего ты тут стоишь, беги к Артише!

– Мартише, – поправила она. – Я вам не нужна?

– Иди же! – разозлилась я.

Тоже мне! Одежда у них красивая… У рыбаков-то? У нелюдей!

Без служанки в комнате стало пусто. Слово злого сказать некому! Одна. А может, душа моя инеем покрылась… от страха. Я все смотрела на дверь. Вот-вот войдет. Кто? Сама не знала. Чего ждала? Всего сразу и ничего вообще. Сейчас не убежишь, да и нет нужды, зал советов в другом крыле, тоннелей там нет, не подслушать, не подглядеть. Томление – вот лучшая сердечная отрава. Не знаю, сколько прошло времени, ощущения мои растягивали мгновения.

– Лицо удалось разглядеть. Лицо короля! – зашептала служанка, только дверь в мои покои затворилась.

Он ведь сын его, мой жених. Против воли затаилась. Хотелось услышать, что скажет. Знала же, жуткие, грубые, необразованные. Нет! И слышать ничего не хочу! Все равно. Наплевать!

– Бровей нет, – с сомнением в голосе прошептала служанка, будто стены нас подслушивали.

От удивления я даже перестала мысленно брыкаться. Мне показалось? Или она действительно это сказала?

– Совсем? – И все равно ужаснулась.

– Торчат три волосины. Я сама не видела. Передали. Носы какие-то, как не носы, огрызки от орлиного профиля. Губы бледные, как у утопленника… – Служанка осеклась и продолжила дальше, словно сама с собой. – А-а! То, что бледные, я уже молвила. Так и не потеплели они!

Я стояла у кровати. Так там и присела, хорошо хоть не расплакалась. А то что же это, из-за мужской красоты слезы лить? Только грустно стало так, за урода-то замуж… Еще и за нелюбимого…

– Я пойду. – Печаль мою с горы разглядеть можно было, а служанка в двух шагах стояла.

– Иди.

Теперь время побежало быстрее, только вот мне уже вовсе не хотелось, чтобы служанка приходила. Не зря боялась. Она вернулась с таким лицом, один в один утопленник. На морских, что ли, переглядела? Кровь от щек отлила, глаза-бусины распахнулись, как у кошки, а зрачки – точечки, точно призрака увидела.

– Что там? – с порога спросила я.

– Ваше Высочество…

– Говори же!

– Ваше Высочество…

Служанка бросилась ко мне, упала на колени у моих ног, обняла. Крепко-крепко так обняла, будто сестра младшая, и затараторила.

– Ваше Высочество, нельзя вам туда, это стыд!

– А ну, успокойся, – холодно одернула я ее, сама не на шутку испугавшись.

Только вот говорить спокойно не могла, лишь злилась. Устала бояться, устала неспокойной ходить. От злости своей устала. Думала ведь, что смирилась! Где там… Всякая гадость наружу лезет.

– Говори же!

– Ваше Высочество, четверо их!

И чего перепугалась, сама-то поняла?

– Ты так и сказала, порталом прибыло четверо. Забыла?

– Нет же, Ваше Высочество, четыре портрета, – почти шепотом сказала она и потом перешла на писк: – и все по вашу душу!

Я нахмурилась, не до конца понимая, что это может значить.

– Ваше Высочество, нельзя вам, как же можно, Ваше Высочество! – Слеза покатились из ее девичьих глаз.

– Можно что? – не понимала я. – Это нормально, присылать разные портреты. Если у морского короля много сыновей, могу я хотя бы выйти замуж за самого достойного из них?

– Нет же! Нет, – пищала она. – У вас будет четыре мужа!

– Ты брешешь?! – отмахнулась я.

– Но как же, Ваше Высочество…

– Что тебе еще твои подружки нашептали? Не бывает так, чтобы у одной жены четыре мужа. – Задумалась и от мыслей своих тоже отмахнулась. – Не бывает!

Ко мне постучали, и мы обе замерли, сдерживая тишину за узду, будто нас застали за тайным заговором.

А сомнение кольнуло в бок. Маленький камушек, да так неприятно. Но его не вытащишь, душа – не башмак.

Ко мне зашли мужчины в черных одеждах. По их спине и плечам рассыпалось множество черных звезд. А меня передернуло. Это они! Они. Я от удивления даже на лица не посмотрела, рассматривая необычную ткань, как будто капли так и не стекли с одежды, застыли, будто их зима пригрела. Я поклонились молча, и лишь тогда на них, белолицых, глянула. Не испугалась. Очень уж мне хотелось верить, что не испугалась. Все слова, сказанные о внешности, чистая правда. Они на меня не посмотрели, лишь на служанку искоса, и стали уносить мои вещи, ничего не сказав.