Полная версия:
Поклянись, что это правда
– Что ты делаешь?
– Похоже, это твой любимый вопрос на этой неделе…
Он слегка хмурится:
– Мне стоит реже проявлять любопытство.
Мой желудок сжимается от волнения.
– Может быть, и так.
Я чувствую себя храброй и отвожу руки чуть дальше за спину, чтобы вынудить его приблизиться ко мне. Стараюсь показать свое желание намного яснее на случай, если он до сих пор не понял.
Я хочу тебя.
Его взгляд останавливается на моих губах, и меня охватывает дрожь.
Сработало.
Чейз отталкивается от столешницы и, как наевшаяся зверюга, не спеша направляется ко мне.
Еще три шага.
Он сжимает кулаки.
Еще один.
Он рядом.
Я подвигаюсь чуть ближе.
И тут появляется мой брат.
Вот дерьмо!
Я резко выпрямляюсь. Мейсон сразу же улавливает, что что-то происходит.
– Что случилось? – орет он, и дверь хлопает его по заднице, когда он застывает на пороге.
Мне хочется сорваться с места и убежать, но я не могу пошевелиться, что-то произошло с моим телом за две последние секунды.
Я снова испуганный подросток, которого вытащили на сцену на концерте One Direction и которого вырвало прямо на ботинки Зейна Малика[11].
К счастью, Чейз не впал в ступор.
– Ничего не случилось, – говорит он, – просто захотелось мороженого. Хочешь?
Он небрежно хватает сироп для мороженого со стойки и возвращается к забытому пломбиру.
– Ари, иди спать.
Командный тон брата выводит меня из себя.
– Я мороженое хочу!
Я даже не пытаюсь скрыть, как он бесит меня.
– В комнате поешь, – приказывает Мейсон, свирепо раздувая ноздри.
– А может, я не хочу в комнате… Постой-ка! – Оглядываю его повнимательней. Брат в джинсах и в толстовке с капюшоном, и он только что вошел через дверь патио. – А ты куда ходил?
– Иди. Сейчас же.
Драматично закатив глаза – исключительно чтобы позлить его, хватаю бутылку с водой и спрыгиваю со стойки. Взгляд брата прожигает мне спину, пока я огибаю столешницу.
Прохожу мимо Мейсона и задеваю его плечом. Он хватает меня за руку. Держит нежно, но глаза мрачно буравят лучшего друга.
– У тебя есть пижама, Арианна, надевай ее на ночь, – бурчит он.
– Знаешь что… Когда будешь надевать футболку в спортзал, я, возможно, посоветую тебе, какую именно.
Брат хмурится, и я прохожу мимо него.
Пусть Мейс злится сколько угодно, а мне нужно взять себя в руки и с достоинством, не спеша, подняться к себе.
Как только я закрываю за собой дверь комнаты, пускаюсь в пляс, я счастлива.
Вот же класс!
Чейз не мог отвести взгляда!
Он хотел до меня дотронуться!
Даже не знаю, понял ли он сам, что сейчас произошло.
Может, и хорошо, что Мейсон застал нас в этот момент. Если бы он вошел на кухню на пятнадцать секунд позже, возможно, он увидел бы совсем другую сцену.
Теперь Чейз не сможет притворяться, что только я приставала к нему. Он тоже хотел меня.
Он шел прямо ко мне.
Он…
Дверь резко распахивается, я подпрыгиваю от неожиданности и оборачиваюсь.
– Чейз! – выдыхаю я.
– Мороженое забыла.
Он хмурится и ставит угощение на столик у двери.
Я таращусь на креманку, залитую карамельным сиропом.
– Это твое.
– Да.
Он разворачивается и выходит в коридор.
Я мрачнею, но дверь снова открывается. Чейз погружает руку в мои волосы, разворачивает меня и прижимает к косяку.
Он сердито смотрит на меня, я чувствую, как дрожит его рука, а потом произносит:
– Да пошло оно все. – И прижимается ртом к моим губам так сильно, что я почти задыхаюсь.
Он прижимается все сильней, все крепче, и я открываю рот, отвечая на его поцелуй. Он стонет. А потом резко отстраняется. Его поцелуй был стремительным и неожиданным, и так же неожиданно Чейз исчезает.
Я остаюсь в одиночестве, с поднятой вверх рукой. Как застывшая статуя.
– Сучка! – слышу шепот справа от себя и резко поворачиваю голову.
Кэмерон выглядывает из тени – она была в смежной ванной. Подруга потрясена увиденным.
Мы тихо визжим от восторга и запрыгиваем на мою кровать.
Улыбка не сходит с моего лица. Наконец-то я точно знаю, что могу надеяться на взаимность.
Никто не разубедит меня в этом.
Чейз Харпер совсем не равнодушен ко мне, хоть и старается изо всех сил казаться равнодушным. Или просто хочет, чтобы я так думала.
Он выдал свои чувства.
Где они были раньше, я не знаю, и мне все равно. К тому же он и себя больше не обманывает – чего ж еще надо?
Я хихикаю и зарываюсь под одеяло.
Кэм вздыхает:
– Может быть, этим летом у нас обоих будет по красавчику.
Мы смотрим друг на друга и хохочем.
Кто знает?
* * *Сегодня один из тех летних дней в Южной Калифорнии, когда жаркое солнышко выглядывает только во время обеда и исчезает до того, как вы успеете насладиться. Поэтому мы с Кэм убрали подальше пляжные полотенца и решили встретиться с Лолли и Пейтон в городе, чтобы поесть тако. А мальчишки остались дома смотреть футбольные матчи на YouTube.
Когда мы вернулись домой, Кэмерон пошла наверх, чтобы накрасить ногти, а я плюхнулась на диван.
Только я закончила телефонный разговор, как в гостиную вошел Мейсон.
– С мамой разговаривала?
– Да. Она поговорила с тетей Сарой о Кенре и пыталась дозвониться до Пейтон, но та не отвечает. Я сказала ей, что, вероятно, Пейтон легла отдохнуть.
Мейсон издевательски хихикает:
– И не такое бывает от мексиканской еды.
– Еще так бывает, когда в пузе растет человечек, – говорю я, и Мейсон чуть кривит рот. – Папа сказал, что они готовы к поездке.
– Это хорошо. Когда мы уедем, отпуск им не помешает. Подвинься.
Он похлопывает меня по колену, устраивается рядом и закидывает руку на спинку дивана.
Провожу рукой по его мокрым волосам.
– Ты только из душа?
Он кивает, улыбается и выхватывает пульт у меня из рук.
– Да. Отец Брейди купил ему набор тренажеров. Как только появится возможность, привезем их сюда, будем здесь качаться, и не придется ходить в тренажерный зал в городе.
– Мне тоже стоит покачаться.
Мы смотрим друг на друга и смеемся.
– Ты бы гордился мной, если бы видел нас с Кэм в тренировочном лагере. Я останавливалась передохнуть всего… раз пять.
Я улыбаюсь, а Мейс усмехается:
– Выбирай беговую дорожку, сестричка, и у тебя все получится.
Киваю, сворачиваюсь калачиком и натягиваю флисовое одеяло до подбородка.
Несколько минут мы просто смотрим телевизор, потом улыбка исчезает с моего лица.
Мне так нравятся все эти мелочи, наши уютные беседы – мне будет страшно не хватать их. Тяжело даже думать о том, что все это может прекратиться.
– Послушай, Мейс, – тихо спрашиваю я, не отрывая взгляда от экрана, – как ты думаешь, мы будем приезжать сюда каждое лето?
Брат рассеянно кивает, щелкая кнопкой в поисках спортивного канала.
– Конечно.
– Ты правда так думаешь? То есть не сомневаешься, серьезно?
Он усмехается и поворачивается в мою сторону:
– Серьезно. А почему ты сомневаешься?
– В колледже многое может измениться. – Я пожимаю плечами, откидываюсь на подушку. – Да, мы будем в одном кампусе, но это совсем не то же самое, что было раньше. Не так, как мы жили дома.
В уголках глаз брата появляются маленькие морщинки.
– У всех нас изменится жизнь, это правда, но, думаю, мы найдем время друг для друга. Будем, в конце концов, приезжать сюда. Родители для того и подарили нам дом, верно? Чтобы мы не теряли связь друг с другом.
Я киваю:
– Да, но сработает ли это?
– Не знаю, Ари. Черт. – Брат проводит рукой по затылку и снова смотрит в телевизор. Он хмурится. – Должно сработать.
Какое-то мгновение я разглядываю Мейсона.
Мой брат ненавидит говорить о переменах, даже о тех, которые, возможно, и не случатся. Проще говоря, он боится перемен, а когда он чего-то боится, он выплескивает на окружающих гнев и разочарование. Что, такой период? Мейс был таким всю жизнь.
Не знаю, все ли близнецы переживают одинаковые чувства, как мы с Мейсом. Мы созависимы. Страх одиночества присущ как ему, так и мне. Возможно, так происходит, потому что никто из нас никогда не был по-настоящему одинок. Потому что мы живем в большой любящей семье, частью которой Кэм и Брейди были с рождения, а Чейз присоединился к нам, когда ему было двенадцать.
Мейсон смотрит на меня с осуждением.
– Если ты думаешь, что я ни о чем не догадываюсь, ничего не вижу, ты ошибаешься. – Ему не нужно ничего объяснять, мы оба знаем, кого он имеет в виду. – Я веду себя так по причинам, которые тебе пока трудно понять. Я просто пытаюсь спасти тебя от…
– От чего?
Он вздыхает:
– От разочарования. Мы всю жизнь были вместе, ты делала то же, что и мы, и никогда не жаловалась, но каково это жить без нас, Ари?
– Я попробовала во Флориде и получила за это по башке.
– Я не об этом говорю. – Он качает головой. – Возможно, я отреагировал слишком резко, уж никак не ожидал от вас с Кэм такого, но я говорю о дружбе… об опыте, которого у тебя еще не было. – Мои щеки порозовели, но я не отвожу взгляд. – Во взрослой жизни много чего, с чем ты еще не сталкивалась.
– Может быть, мне это все и не нужно.
Брат чуть улыбается:
– Откуда ты знаешь?
Я подтягиваю колени к подбородку, обхватываю их руками и пожимаю плечами. Не знаю наверняка. Но мне всегда хватало нашей компании. Я не искала общения извне. Почему что-то должно измениться?
Я понимаю, о чем он говорит, и он прав. Мы впятером буквально все делаем вместе.
Мы проводим вместе каникулы, праздники и все остальные дни тоже.
Мы вместе ходим по магазинам, отмечаем дни рождения, а уж в школу мы вместе ездим каждое утро еще с незапамятных времен. Сначала мы ездили в школьном автобусе, садились всегда на одни и те же места, потом нас возила мама Брейди на своей большой машине. Мейсон первым сдал тест на водительские права, так что в последнее время он возит нас. Каждый. Божий. День.
Великолепная пятерка! Мы неразлучны, мы – единое целое.
И нам это всегда нравилось. До сих пор нравится. Поэтому мы все поедем в одно место и будем учиться вместе еще четыре года.
Неужели он хочет, чтобы все изменилось?
– Поездка в Авикс пойдет тебе на пользу, – мягко говорит Мейсон. – И я буду рядом, если понадоблюсь тебе. И даже если не понадоблюсь.
Тревога овладевает мной.
– Ты говоришь так, будто все заканчивается. Будто не будет больше нашей компании.
– Мы – семья, а семья не может закончиться. – Он качает головой, подбирает нужные слова. – Именно поэтому мы должны остаться друзьями, чтобы не испортить все. – Мейсон смотрит куда-то вперед. – Дружеские отношения помогут нам остаться вместе.
– Точно.
Брат хмуро смотрит в телик, а я упираюсь взглядом в ворсинки на носках. Когда мы перешли в среднюю школу, Мейсон попросил Чейза и Брейди стать нам с Кэм как бы братьями, оберегать нас. Таким образом, всякие слезливые драмы и влюбленности, которые наверняка случились бы между нами в подростковом возрасте, стали просто невозможны. Ребята так и вели себя с тех пор, и никто из нас никогда не переступал запретную черту.
Но сейчас мы уже не в средней школе.
А запретная черта?
Я бы сказала, что и она слегка стерлась со временем.
Реальное препятствие только одно.
И оно сидит сейчас на диване рядом со мной.
Глава 7
АрианнаМы выезжаем с парковки у ресторана, Пейтон на заднем сиденье рядом со мной, она кладет руки себе на животик, и я поворачиваюсь к ней:
– Малыш уже пинается?
– Вроде да, точно не скажешь, – признается Пейтон. – Ощущение, будто я миска с водой: когда двигаюсь, там внутри что-то плещется.
Мы с Мейсоном хихикаем и смотрим на ее животик, который только-только начинает проступать сквозь одежду.
– Хочешь потрогать?
Она приподнимает идеально выщипанную светлую бровь.
Я смеюсь в ответ.
– Это странно, наверное, но хочется потрогать, да.
Пейтон качает головой.
– Ну, это уж как-то слишком, ребят, – произносит она с усмешкой, но потом берет мою руку и кладет ее себе на живот.
Я осторожно прижимаю руку к ее телу поверх рубашки и чувствую нежное покалывание в ладони. Моя ладонь скользит по округлому животику сначала вперед, потом назад, затем немного вниз.
– Так необычно, – шепчу я. – Он такой идеально круглый и крошечный.
Смотрю на Пейтон.
Она кивает, и я вижу слезы в ее глазах, хотя она пытается улыбнуться. Думаю о том, какая буря эмоций переполняет ее сейчас. Пейтон счастлива, потому что в ней живет частичка любимого мужчины, которого уже нет на свете. Его не будет рядом, когда родится их ребенок, и от этого ей хочется плакать.
Не могу представить, как она со всем этим справляется.
– Мама и тетя Сара, – говорю я (тетя Сара – это мама Нейта), – вне себя от радости. Честное слово! Малыш…
– Или малышка, – перебивает Мейсон.
– …будет страшно избалованным ребенком. У тебя всегда будет няня, стоит только захотеть.
Пейтон усмехается и откидывает голову на подголовник.
– Да, твоя мама звонит и пишет каждый день, чтобы узнать, как я себя чувствую.
– Она уже четыре года мечтает о внуках. Клянусь тебе, стоило Нейту обручиться, как она тут же понеслась к тете Саре, чтобы они могли отпраздновать вместе тот факт, что скоро им будет с кем нянчиться.
– А с Лолли они знакомы? – дразнится Пейтон. – Эта штучка не готова делиться даже толстовками Нейта, не то что ребенком. Пусть даже и не мечтают.
Мы смеемся, и Мейсон останавливается у подъездной дорожки дома Пейтон. Нас встречает ее брат, Паркер, и открывает дверцу со стороны Пейтон, прежде чем она успевает сделать это сама.
Девушка вылезает из машины, и Паркер просовывает голову внутрь.
– Лолли сказала, что вы едете на пляжную вечеринку? – Он смотрит на Мейсона, потом оглядывается назад, чтобы убедиться, что Пейтон его не слышит. – Что случилось, она передумала?
– Она согласилась только на бранч, все время зевала и тосковала, поэтому мы не настаивали, – отвечает Мейс.
Паркер кивает.
– Она не жалуется на сон, но всю неделю вставала очень рано вместе с Лолли. Она много раз пыталась дозвониться до мамы Дитона, до его родни, чтобы узнать, когда похороны, но никто ничего не знает, а эта дрянная тетка не отвечает на звонки.
– А Кенра не может спросить у кого-нибудь, она ведь вернулась?
– Она спросила у пары человек, но результат нулевой. – Паркер качает головой и стучит по крыше машины. – Ладно, ребят, развлекайтесь. Я побуду с ней дома, а Нейт с Лолли отправились на пляж минут десять назад.
– Дай знать, если мы понадобимся, – говорит Мейсон и хмурится.
– Ага.
Брат заводит машину.
– Нам еще надо из дома барахло забрать. Увидимся.
Кэм, Брейди и Чейз подъезжают к домику в то же время, что и мы. Они останавливались на заправке, когда возвращались из ресторана.
Быстро погружаем в складные тележки доски для гребли, ящик со льдом, сумки и идем на пляж.
Кэм обнимает меня за плечи и шепчет:
– Пиво, барбекю, мальчики на пляже, ждите нас!
* * *Час спустя мы уже пританцовываем на песке под классную живую музыку, доски лежат рядом и готовы к использованию. Ребята решили сначала выпить в баре, и мы с Кэм отправляемся поплавать на досках вдвоем. Чуть погодя нас догоняет Лолли, и наша девчачья компания неспешно гребет от берега.
– Слушай, Ари, – начинает Лолли, прикрывая глаза ладонью от солнца. – Поделись грязным секретиком. Есть причина, по которой наш красавчик-супермодель поглядывает в твою сторону? Он смотрит явно по-другому, не так как Мейсон или Нейт.
Я улыбаюсь и оглядываюсь через плечо. Ребята догоняют нас, Чейз вроде и правда смотрит на меня, но точно не разберешь.
– Ну, просто он…
– Игривый, чувствительный, сексуальный? – выпаливает Лолли, и мы втроем хохочем.
– Что-то вроде того, – хихикаю я. – Не знаю, что и думать. С одной стороны, это просто Чейз, и ведет он себя как Чейз, а с другой…
Я пожимаю плечами не в силах объяснить свою мысль подруге.
Вообще-то я стараюсь не придавать большого значения происходящему, но становится все труднее не задаваться вопросом, что он на самом деле чувствует.
Лолли кивает.
– Есть идея: схвати его за причинное место под водой и посмотри, что произойдет. Спорим, ему понравится.
Мы с Кэм хохочем и растягиваемся на досках, чтобы позагорать, но вскоре к нам присоединяются ребята, и начинается веселье. Всей компанией мчимся наперегонки к бухте. Мейсон, конечно же, плывет рядом со мной на случай, если у меня вдруг случатся судороги.
Как же я его обожаю!
Мальчишки играют в вышибалы на досках, а мы кричим и болеем за них. Кэм на всякий случай быстро снимает телефон с шеи – без непромокаемого чехла не обойтись, когда собираешься повеселиться в океане. Чейз пихает Мейсона в ногу, и оба падают в воду. Брейди самый стойкий, но его радости скоро приходит конец – мальчишки сталкивают его с доски.
– Сволочи! – вынырнув, хохочет он.
Мы знаем, что последует дальше: мальчишки и нас толкают в воду. Лолли визжит и кричит Нейту:
– Эй, красавчик, сегодня не дождешься от меня ласки.
– Детка, прости! – ухмыляется Нейт, но когда он подплывает к ней и обнимает, это сразу меняет ее настроение.
– Ладно, поплыли к берегу, поедим. Потом можно еще поплескаться. – Брейди хватается за свою доску, подтягивается и садится на нее.
– Ой, я умираю с голоду! – Ложусь на свою доску животом, поперек, чтобы доплыть до берега, работая ногами. Грести мне не хочется.
На берегу Брейди достает из сумки несколько банок пива и разливает содержимое по стаканчикам, чтобы не привлекать внимание дежурных полицейских. Они, конечно же, прекрасно понимают, что мы пьем на самом деле, но главное – соблюдать приличия.
Стряхнув с себя песок, направляемся туда, где готовят барбекю, чтобы перекусить.
Вскоре солнце садится, и барбекюшницы заменяют собой фонари. Пока остальные танцуют и пьют пиво, я подхожу поближе к пламени, источающему свет и тепло. В воздухе сквозит прохлада, а мои волосы все еще влажные; приподнимаю их над шеей и поворачиваюсь спиной к пламени, чтобы согреться.
– Хочешь смор?[12]
Рядом с барбекюшницей стоит улыбающийся парень. Его светлые волосы стянуты на затылке в тугой пучок.
– Да, спасибо.
Подхожу к нему, и он протягивает мне палочку и пакет с маршмеллоу и крекерами.
– Спасибо, – говорю еще раз.
Парень радостно смеется.
– Не за что. Я бы предложил тебе хот-дог поджарить, но последний только что съел.
Я хихикаю:
– Ты поджарил себе хот-дог? В полном одиночестве?
Парень прижимает палец к губам.
– Только никому не рассказывай. Я притащил пару хот-догов с собой. Ребята из фургона, думаю, не обрадуются тому, что я не купил их у них.
Я оглядываюсь, киваю и сую палочку с маршмеллоу в огонь.
– Думаю, сегодня у них хватает покупателей.
– Прикольная тусовка, правда?
Парень снимает палочку, перекладывает маршмеллоу двумя крекерами, кусочками шоколада и протягивает мне.
– Ты здесь на каникулах? – спрашивает он, усаживаясь на камень.
– Просто приехала отдохнуть. Мы ездим сюда постоянно, так что это место превратилось во второй дом для меня.
Он усмехается и смотрит в сторону, на веселящуюся толпу.
– Понимаю. Я в основном приезжаю летом, но это здорово, если удается выбраться еще пару раз за год. – Он наклоняется, роется в ящичке со льдом у своих ног и достает банку пива. – Хочешь?
– У нее есть, – раздается голос у меня за спиной, и парень удивленно поворачивается.
Между нами проскальзывает Чейз и протягивает мне наполненный до краев стаканчик. Он становится так, что я не вижу парня, с которым только что беседовала.
Выглядываю из-за плеча Чейза, приветливо улыбаюсь парню и поднимаю стаканчик.
– Спасибо, у меня и правда есть, и спасибо, что угостил смором.
Парень кивает и добродушно улыбается в ответ.
– Не за что. Хорошего вам вечера, ребят. – Он машет рукой, хватает свою сумку и идет к группке неподалеку.
Я смотрю на Чейза и отпиваю из стаканчика.
– Что? – хмурится он.
– Не обязательно было хамить.
– Совершенно незнакомый парень, зачем тебе что-то у него брать.
– Он просто угостил меня.
Чейз фыркает и отворачивается.
Теперь наступает моя очередь спросить:
– Что?
– Да ничего, – пожимает плечами Чейз. – Просто я не знал, что Кэм не шутила, когда говорила о «мальчишках на пляже».
Я открываю рот, но не знаю, что сказать, поэтому пью пиво.
Он что, ревнует?
Это вообще возможно? Да вряд ли.
Он просто изображает Мейсона – опекающий старший братик.
Больше мне ничего не приходит в голову, и тут рядом с нами оказывается Кэм.
– Пойдемте уже домой? Темнеет, и у меня песок во все места забился.
Чейз поднимается с места, Кэмерон, глядя на меня, вопросительно приподнимает бровь, но потом поскорей придает лицу равнодушное выражение.
Когда идешь из дома на вечеринку, добираешься очень быстро, а обратно идти и дольше, и труднее. Солнце и океан вымотали нас, плюс к тому мы еще и пива напились.
Нейт и Лолли машут нам на прощание и идут к своему домику, а мы тащимся по подъездной дорожке.
Кэм и Брейди победили в игре «камень, ножницы, бумага», поэтому они первыми отправляются в душ, а нам придется убираться, раскладывать все по местам.
Втаскиваем на террасу ящик со льдом, а потом возвращаемся за досками и всем остальным.
Мой брат и Чейз вставляют доски в специальные гнезда, а я должна закрепить их замочками. Но внутрь забился песок, и замки не защелкиваются.
– Вот же черт, – вздыхаю я, пытаясь справиться.
Чейз вытирает руки о шорты, подходит ко мне сзади. Его руки накрывают мои, и он осторожно забирает у меня замочек.
– Давай помогу.
Не уверена, шепчет ли он, или мне только кажется. Чувствую его теплое дыхание на влажной коже. Оглядываюсь через плечо, и наши глаза встречаются. Мне хочется улыбнуться ему.
Чейз подносит металлический замок ко рту и дует в него, а я смотрю на его губы.
Как было бы здорово снова ощутить их. Я хочу, чтобы они прикасались к моей шее, хочу почувствовать их так же, как только что чувствовала его дыхание.
Замок щелкает, и Чейз смеется, когда я вздрагиваю от неожиданности.
Потом я снова вздрагиваю, потому что к нашим ногам с грохотом падают весла. Мейсон начинает вставлять их в специальные стойки. Чейз помогает ему, а я поворачиваюсь и ухожу.
Дохожу до террасы и смотрю на ребят, Чейз смотрит мне вслед.
Я поджимаю губы, захожу в дом и там даю волю своей радости.
Разрезаю яблоко, выкладываю немного арахисовой пасты в миску и вспоминаю слова, произнесенные как-то вечером всего несколько дней назад: ничто не заставит мужчину осознать свои чувства к женщине, кроме как интерес к ней другого мужчины.
Не уверена, что это как раз тот случай, но благослови тебя Бог, Ноа Райли, за то, что ты мне это объяснил.
Возможно, именно благодаря тебе, я смогу добиться того, к чему так давно стремилась.
Глава 8
АрианнаСегодня мы пришли позавтракать к Лолли. После еды вышли во внутренний дворик поиграть в корнхол[13], но надолго нас не хватило, поэтому мы решили прогуляться по пляжу до ближайшего кафе.
Мейсон, Чейз и Брейди поддерживают Пейтон, пока она поднимается по небольшой лесенке на заброшенную спасательную вышку, где мы все усаживаемся. Это единственное место на пляже, где можно укрыться от солнца и передохнуть.
Наши ребята, они такие заботливые!
С Пейтон мы познакомились только в начале этого лета, но она сестра Паркера, а Паркер давно дружит с Лолли, с самого детства, поэтому его сводная сестра теперь нам тоже подруга. Так, во всяком случае, Пейтон попала в нашу компанию. Мы с радостью приняли ее в свои ряды, никто из нас не был против. Хорошей семьи у нее не было. Ее мать, хоть и была богачкой, вела себя с дочерью жестоко и властно. У Пейтон не было настоящих друзей кроме Дитона, поэтому теперь она с интересном наблюдает за всеми нами, а я, в свою очередь, наблюдаю за мальчишками.
Думаю, не нужно напоминать, что Мейсон совершенно не способен успокоиться и расслабиться.
Я пытаюсь понять, сможет ли Чейз преодолеть суровый запрет «держись подальше от моей сестры». Пока у него не очень получается.
Да, он отстранился и оборвал меня на полуслове: «Нет, черт, нет, это невозможно!» Но постепенно все меняется. Мы не были пьяными, когда он поцеловал меня в моей комнате. Ему просто захотелось. И теперь я жажду снова ощутить прикосновение его губ.
