Рациальный эффект

– Здравствуй, Артём, – приветствовал он и протянул руку. – Я Илья Бузин, помнишь, я к вам на занятия в институте приходил, когда вы вестибулярный аппарат изучали?

– О, точно, – вспомнил Артём, хлопнув себя по лбу – Здорово, Илья! А ты разве не должен быть в Германии на стажировке?

– Вообще-то на практике, но неважно. Я как раз оттуда. И у меня к тебе важный разговор тет-а-тет. Давай упадём в ближайшую кафешку и поговорим, я угощаю.

– Ты кто такой, чувак? – раздался из-за спины весьма знакомый голос.

Витька Косарев с товарищами обступили Илью.

– Ты знаешь, что тут наша территория? Ты чё, наши бабки решил у нас под носом стричь? Чё-то ты больно дерзкий!

– Вить, всё нормально, – мы просто разговариваем, – Артём испугался, что Илья ни с того, ни с сего сейчас получит в челюсть.

– Да? – Косарев спросил это с небольшим удивлением и угрозой одновременно. – А ты это, давай-ка сюда мобилу свою.

Артём, не желая обострять ситуацию, достал телефон.

– Зачем он тебе? Он старый.

Витька молча забрал мобильник и настучал в нём несколько цифр.

– На, добавь в контакты. Мой номер. Если чё, сразу звони. Щас козлов всяких много, мы им рога быстро отшибём. – Витьку распирало от важности. Он снова обернулся к Илье. – Понял, чувак?

Бузин ошарашено пытался подобрать слова.

– Да я-то что, да нет, я вообще…

– Ну-ну, смотри, – многозначительно сказал напоследок Витька и важно зашагал прочь. Телохранители потянулись за ним.

Илья шумно выдохнул.

– Ну и друзья у тебя, Артём.

Глазьев улыбнулся.

– Да это не друзья, так, пересекались тут пару раз.

– Ладно, так как насчёт, поговорить тет-а-тет?

– Хорошо, только давай тут. Не хочу в кафе. И ещё, от Никиты у меня секретов нет.

Илья с недоверием посмотрел на Никиту.

– О кей, как скажешь. Дело в том, что моя практика проходит в университетской клинике в Гамбурге. И там я рассказал руководству университета о кафедре рациологии в нашем институте. Они очень заинтересовались этими исследованиями и очень хотели бы ими заняться. Начинать на пустом месте очень сложно, поэтому они приглашают к себе специалистов. Для тебя у них особое предложение. Они полностью оплачивают твой проезд, проживание на год вперёд и выплачивают ежемесячное денежное содержание в таком размере, какой твои родители зарабатывают за год. Нюансы обсуждаются. Предусмотрена куча бонусов. Например: в твоём распоряжении будут самые крутые телефоны, компьютеры с оплаченным безлимитным интернетом и возможностью связи с любым абонентом в России. Конечно, будет сделано предложение и другим рациологам, но они будут сугубо персональными, поэтому и ответ они ждут тоже от каждого персонально.

Артём от удивления открыл рот.

– Ехать в Германию? А учеба в лицее?

– По твоему выбору тебе будут предоставлены русскоязычные преподаватели или обучение будет организовано через интернет. А после окончания среднего образования ты можешь считать себя студентом любого европейского ВУЗа по твоему выбору.

– А родители? Ведь нужно их согласие.

– Разговор с родителями я беру на себя. Я думаю, они не будут против существенной помощи семейному бюджету, которая будет измеряться в тысячах евро?

Весь разговор Никита угрюмо и с недоверием смотрел на Илью и, наконец, сказал:

– Что-то не верится мне, что, только послушав твои рассказы, немцы сразу поверили и сделали такое заманчивое предложение.

– Немцы, конечно, не дураки. И так просто такие предложения не делают. Но у них есть альтернативные источники информации. Они всё проверили и получили подтверждение. Так что подвоха тут никакого.

– А какой твой интерес? – не унимался Мухин. – Тебе-то с этого что? Ты ведь не рациолог.

Илья улыбнулся.

– Конечно, мне тоже пообещали кое-какие бонусы. Но они совсем незначительны, по сравнению с предложением для Артёма. Ну, так как, Артём?

Глазьев задумался. Что-то во всём этом было неправильно, но что, он пока понять не мог. Вроде всё красиво: Европа, деньги, свободный график учёбы, но почему-то навязчиво крутилась в голове поговорка про бесплатный сыр.

– Мне нужно время, – сказал он твёрдо.

– О кей, подумай, и вот тебе в качестве презента от университета, – Илья протянул Артёму телефон последней модели самого дорогого бренда.

Артём аж поперхнулся.

– Не беспокойся, – продолжил Илья, – это тебя ни к чему не обязывает, просто говорит о серьезности намерений немецкой стороны. Держи он твой.

Артём с опаской принял дорогущий аппарат. Боясь, что он соскользнёт с руки, он крепко зажал телефон в ладони.

– Завтра я тебе на него позвоню. Надумаешь раньше, позвони ты. Там забит мой номер. Ну, счастливо, надеюсь, ты сделаешь правильный выбор.

Но раньше всех Артёму позвонил Иван Сергеевич и попросил прийти в институт.

Лена уже была в кабинете профессора, когда пришёл Артём. Хозяин кабинета говорил по телефону, и Глазьев, подсев к Светлячку, тихо спросил:

– Что-то случилось?

Лена пожала плечами.

– Я сама только пришла, не знаю ничего.

Иван Сергеевич отключил телефон и серьезно сказал:

– Я тут со всеми на кафедре уже поговорил, теперь ещё надо с вами. Нашими исследованиями заинтересовались иностранцы. В принципе они интересовались ими всегда, но это носило теоретический характер. И мы, и они порой публиковали статьи в научных изданиях на рациальные или околорациальные темы. Потом писали комментарии или рецензии друг другу на эти статьи. Общались на научных конференциях и форумах. Всё это было нормальным научным процессом. Но сегодня ко мне приходил представитель Университетской клиники Гамбурга Отто Шрайдер. Он сказал, что их университет крайне заинтересовали наши исследования. Предлагал ехать в Германию и продолжать исследования у них. Обещал лучшую лабораторию, полное обеспечение исследований, никаких ограничений и зарплату миллион евро в год.

– Ничего себе! – воскликнула Лена. – А ты что?

– Не поверил. Я понял, что Шрайдера готовили к разговору. Ему активизировали несколько свободных зон мозга, чтобы биотоки, производимые ими, покрыли мозг электрической завесой, за которой не видно ничего.

Мне показалось это очень странным. И я взял грех на душу. Погасил эти зоны, пока мы разговаривали, и увидел, что мой собеседник говорит неправду. Вот только, в чём тут обман, я понять не смог.

В результате я отказал ему. Предупредил всех на кафедре и теперь вас.

– А ведь ко мне сегодня приходил Илья Бузин, ваш студент, помните? – Артём был озадачен.

– Подожди, как приходил? Он же в Германии!

– Он приходил с тем же вопросом. Предлагал в Гамбург перебираться. Говорил, что действует от имени руководства Университета.

– Значит они со Шрайдером в одной упряжке. Ты согласился?

Артём покачал головой.

– Взял время подумать. Что-то мне не понравилось в его елейных речах. Уж больно ровно стелет. Кстати, он мне телефон подарил. Просто так.

Артём выложил на стол подарок.

– Круто! – удивилась Лена. Такой стоит…Это же последняя модель.

– Просто так, говоришь?

– Не верите?

– Артём, что за вопрос? – профессор первый раз улыбнулся. – Тебе верю, но не забывай, что у каждого человека в голове детектор лжи. И любой рациолог может отличить правду от лжи в любой момент. Ты, кстати, Илью не проверял?

– Нет, я, честно говоря, даже не подумал об этом.

Ладно, страшного пока ничего не произошло, но надо быть начеку. Если что-то изменится, держите связь и сразу сообщайте. Не нравится мне эта возня.

На следующий день Артём рассказал историю про Шрайдера Никите, и тот долго качал головой.

– Миллион евро! Ничосе! Видно им очень надо на эти исследования лапу наложить. Вот так они свою науку и развивают за счет наших мозгов.

На перемене к Артёму подошёл Косарев с неизменной свитой.

– Здорово, Артём! – громко поприветствовал он. – Ты это, как дела?

Артём кивнул.

– Норм.

Витька сделал важный вид.

– Ну, ты, если что, телефон знаешь, звони.

– Ладно, спасибо, – Артём кивнул ещё раз, и Витька удовлетворённо пошёл дальше.

«Кстати, телефон! – вспомнил он. – Надо позвонить».

Глазьев достал из сумки подаренный мобильник и вызвал номер. Одноклассники, стоявшие рядом, сделали большие глаза, увидев, с какого аппарата звонит Артём.

– Привет, Артём! – раздался в трубке бодрый голос. – Надеюсь, ты всё правильно решил?

– Привет, Илья! – нет, я хочу отказаться. Извини.

– Артём, ты с ума не сходи, такие предложения раз в жизни бывают. Давай ты сейчас ещё подумаешь, а после уроков мы с тобой встретимся и поговорим.

– Нет, Илья, я думаю, не стоит. Ещё раз извини. Телефон могу вернуть.

– Ладно, ты не горячись. Будем считать, разговор не окончен, ещё увидимся.

После уроков Артём с Никитой решили подождать Лену. У её класса затягивался факультатив по физике.

– Смотри-ка, – сказал Мухин, подойдя к окошку в фойе, – тебя дожидается.

Артём обернулся и увидел Бузина, маячившего у входа.

Глазьев покачал головой.

– Вот пристал, впору хоть, в самом деле, Косареву звонить.

– Не надо звонить, он уже тут, – Никита улыбнулся, – похоже, сейчас всё без нас решится.

Действительно, Витька с друзьями вышел из-за угла здания лицея и направился прямиком к Илье. По обыкновению окружив собеседника, компания провела с ним решительные переговоры, после которых Бузин поспешил удалиться отчаянно быстрой походкой, то есть бегом.

«Спасибо тебе, Витька!» – мысленно поблагодарил Косарева Артём. Ему почему-то очень не хотелось встречаться с Ильёй.

– Вы чего тут? – раздался Ленкин голос за спиной.

– Тебя ждём, мы подумали, что тебе два персональных охранника сейчас не помешают, – Мухин улыбнулся.

– Никита в курсе, я ему всё рассказал, – объяснил ситуацию Артём.

– Ладно, пошли, телохранители, от кого защищать будете?

Никита решил шутить дальше.

– Да мы тут, пока тебя дожидались, уже всех разогнали. А то шлялись тут всякие.

Артём перевёл Мухинскую тираду на понятный язык.

– Илья снова приходил, караулил у входа, но попался Косареву и тот его отправил далеко и энергично.

– Ясно, – кивнула Лена, – тогда пошли?

Днём позже Лена нашла Артёма после первого урока. Вид у неё бы явно расстроенный.

– У папы в институте что-то случилось, – сказала она. – Я ему звонила, а он сказал, что у них ЧП и приехала полиция, поэтому он не может сейчас говорить.

– С ним всё в порядке?

– Вроде да.

– Надо ехать в институт. Ты можешь с уроков уйти?

– У нас сейчас алгебра у Флоры. А, чёрт, с ней. Ты поедешь?

– Обязательно. Бери сумку, жду тебя у входа. Никиту только предупрежу.

Через полчаса они были у входа в институтский корпус, но оказалось, что полиция не пускает никого внутрь. Лена пыталась объяснить молоденькому сержанту у двери, что она дочь профессора Светлова, но полицейский был непреклонен.

– Сказано, нельзя! Проводится разбирательство. Закончат, тогда, пожалуйста. И отойдите от входа, не мешайте работать. А то и вас сейчас задержим.

– А что кого-то задержали? – не унималась Светлячок.

Сержант грозно посмотрел на неё.

– Я сказал, отойдите от входа. Больше повторять не буду.

Артёму во избежание неприятностей пришлось взять Лену за плечи и увести от двери. Он усадил её на скамейку, которая стояла неподалёку в институтском дворике.

– Давай подождём. Не вечно же они будут разбираться.

Лена глубоко вздохнула.

– У меня нехорошее предчувствие. И мне кажется, всё это связано с визитом Шрайдера.

В этот момент дверь корпуса открылась, и из неё показался Иван Сергеевич в сопровождении полицейских в штатском. Лена вскочила и побежала к отцу. Артём бросился за ней. Вместе они подбежали к профессору, когда того уже усаживали в полицейскую машину, припаркованную тут же у входа.

Иван Сергеевич, увидев дочь, задержался и быстро сказал:

– Всё образуется, главное, ничего не предпринимайте, никуда не суйтесь. Из дома никуда.

Лена хотела подойти ближе, но один из полицейских выставил руку не позволяя приблизиться. Он захлопнул за профессором дверцу машины и тогда обернулся к Светлячку.

– Вы Светлова?

– Да, – кивнула Лена, – за что вы задержали папу?

– Пойдёмте со мной, – сказал он вместо ответа, – и вы, молодой человек, тоже, – обрацился он к Артёму.

Они прошли в фойе институтского корпуса, и полицейский сел за пустующий стол вахтёра. Достав из коричневой папки отпечатанный бланк, он стал задавать вопросы и вписывать в него ответы ребят. Вопросы были простыми и ничего не значащими: фамилия, адрес, номер телефона, место учёбы и проживания, степень родства или знакомства со Светловым. Когда и зачем последний раз приходили в институт. Полицейский заполнил ещё какие-то бумаги. И дал расписаться ребятам по очереди.

– Это подписки о невыезде. Вам запрещено покидать город до конца следствия. Всё поняли?

– Вы может, хоть что-нибудь нам объясните? – Артём начал злиться. – Нас в чём-то обвиняют?

Полицейский был невозмутим.

– Спокойно. Пока никого ни в чём не обвиняют. В институте пропала важная научная информация. Профессор Светлов задержан для выяснения некоторых обстоятельств. По результатам проверки ему может быть предъявлено обвинение. Вы можете оказаться соучастниками или, по крайней мере, свидетелями. Повторяю, из города не выезжать. На этом более не задерживаю.

– Мой папа ни в чём не виноват, – почти выкрикнула Лена.

– Разберёмся, – полицейский невозмутимо встал и направился к выходу.

Артём с Леной попытались что-нибудь узнать на кафедре, но двери в эти помещения оказались опечатанными. Сотрудники института, которых удалось спросить, либо ничего не знали о произошедшем, либо не хотели ничего говорить.

Расстроенные Лена с Артёмом вышли из здания.

– У меня в голове каша, никак не соображу, что делать дальше, – сказала Светлячок. – Наверно, надо адвоката искать?

Артём подумал, что она держится молодцом. Вот если бы у него на глазах полиция задержала родного человека, неизвестно, как бы он это воспринял. Хотя его отец из дома уже давным-давно не выходил. Депрессия после увольнения с работы оказалась затяжной. Мать чего уже только не делала, чтобы вытащить отца из ступора, но тот был крепким орешком. От таблеток отец отказывался, согласие на лечение врачам и психологам не давал, на всяких экстрасенсов и знахарок, приводимых матерью домой, просто не реагировал. Безвыходность ситуации и полное отсутствие отца, при его фактическом присутствии сильно угнетало.

– Есть у меня одна мысль, – задумчиво сказал Артём. – Мне тут Косарев навязчиво предлагал свои услуги. По-моему, настало время ими воспользоваться.

Глазьев достал телефон и нашел Витькин номер.

– Здорово, Артём! – раздался в динамике бодрый голос.

– Привет, Вить! Как сам?

– Норм. Стряслось чего?

– Да, помощь твоя нужна. Скажи, у тебя отец в органах работает?

– Типа того, а чё?

– Есть разговор, пересечься бы.

– Я это, у лицея во дворе, подкатывай.

– Хорошо, сейчас буду.

Артём нажал на экране отмену.

– Давай я сейчас тебя домой провожу, потом с Витькой поговорю и вернусь, дальше будем думать, что делать.

– Ладно, я пока с мамой поговорю. Папа наверняка ей первой позвонил. Представляю, как она сейчас с ума сходит.

Уже через час Артём вместе с Никитой на его скутере приехали к многоэтажке, где жили Светловы. Витька приехал вместе с ними на своём скутере. Никого из обычно сопровождавших Косарева лиц сейчас он с собой не прихватил.

Артём позвонил в домофон и, когда дверь открылась, быстро поднялся на четвёртый этаж.

– Мама срочно уехала к адвокату, – сказала Лена, встретив его в прихожей. – Ну, что Витька?

– Норм. Позвонил отцу, а тот велел приезжать прямо к нему на работу, сказал, будет разбираться. Поехали? Витька внизу ждёт.

Лена была удивлена, когда внизу обнаружила Косарева и Никиту на скутерах.

– Привет, Лен! – махнул рукой Мухин.

– Да, здорово! – кивнул Витька. – Ты это, с кем поедешь?

Лена пожала плечами.

– Не знаю, а с Артёмом можно?

Витька улыбнулся.

– Тили-тили тесто, продолжать не буду. Ник, садись со мной. Пусть телепаты вдвоём едут. – Он повернулся к Артёму, – Ты это, рулить-то умеешь?

Глазьев хмыкнул.

– Не сложней велика.

Витька с недоверием посмотрел на Артёма.

– Ладно, потихоньку поедем.

Скутеры шли легко. Мимо пролетали деревья, заборы и здания. Витька иногда поглядывал назад, проверить, не отстали ли телепаты. Сегодня он непривычно для себя аккуратничал: старался не делать резких маневров и заранее показывать повороты. Артём оценил витькины старания и мысленно поблагодарил его. Сейчас он думал лишь о том, что ему не хочется никуда приезжать. Хочется ехать и ехать бесконечно вот так, с прижимающейся сзади девчонкой, ради которой готов на всё на свете. Но, к сожалению, в реальном мире так не бывает. Приезжать всё же приходится.

Ребята подогнали скутеры к небольшому заборчику на парковке у здания полиции. Витька достал мобильник.

– Пап, мы это, на стоянке, – сказал он, – Хорошо, ждём.

Никиту раздирало любопытство.

– Вить, а он у тебя кто?

Косарев ответил просто:

– Заместитель начальника, полковник.

– Ясно, – Никита с пониманием кивнул.

Через пару минут из здания вышел крепко сложенный мужчина с короткой стрижкой, в строгом гражданском костюме и галстуке.

– Привет, чесной кампании, – бодро сказал он, подойдя к ребятам. – Пошли в мой передвижной штаб, – добавил он и направился к, стоявшему на стоянке микроавтобусу. Внутри оказалось довольно просторно, а кресла поворачивались так, что можно было проводить совещания, сидя по кругу.

– Это Лена Светлова, – Витька показал на Светлячка. – А это её друг и тоже телепат Артём.

– Понятно, сразу расставлю точки, – взял инициативу в свои руки Косарев старший, – если вы пришли лишь затем, чтобы просить отпустить профессора Светлова, то это я даже обсуждать не буду. А вот если наша беседа поможет пролить свет на эту тёмную историю, тогда есть смысл продолжать.

Он окинул взглядом ребят, но те молчали, боясь перебивать полковника.

– Хорошо. Итак, по вашему делу: в медицинском институте похищены все материалы исследований по направлению кафедры рациологии. Материалы эти крайне важные, и тянут они не на одну Нобелевскую премию. Так вот пропажу обнаружил системный администратор института, когда сегодня утром нашёл дулю без мака вместо информации на сетевых дисках сервера, закреплённых за кафедрой рациологии. Он и поднял тревогу. Проверку информации он проводит каждое утро, поэтому можно сделать вывод, что хищение произошло в течение последних суток. Известно, что при этом на сервер входили с компьютера, расположенного в помещении кафедры, где находится электронный микроскоп. Этим компьютером обычно пользовалась аспирантка кафедры, которая сейчас в отпуске. Она на рабочем месте в последние дни не появлялась. Видеозаписи с камер наблюдения это подтверждают. Доступ к компьютеру имели только аспирантка и Светлов. На жестком диске этого компьютера вся информация стёрта. Также абсолютно чист жесткий диск компьютера самого профессора. Он же вчера уходил с кафедры последним. Пояснения по этому поводу он дать не может. Говорит о каком-то немце Шрайдере, который приходил в институт и якобы сманивал его в Германию, но получил отказ.

– Был немец, – не удержался Артём, – меня тоже сманивал, правда, другой и не немец.

Полковник скептически посмотрел на Глазьева.

– А того немца ты сам видел?

– Нет, но этот, который не немец, мне телефон дал, – Артём вынул из кармана дорогой мобильник.

Косарев-старший взял телефон и покрутил его в руках.

– Дорогая машинка, – он вынул свой телефон и позвонил, – Андрей Иваныч, здрав будь. Ты не мог бы сейчас один мобильник проверить? Добро, я на стоянке в моём автобусе.

Через минуту прибежал молодой лейтенант, которому Косарев вручил телефон.

– На, Иванычу скажи, надо ещё список номеров проверить.

– Есть, товарищ полковник, – ответил лейтенант и убежал.

Так вот, продолжил Косарев-старший, мы у нас в городе немца с такой фамилией не нашли. Его визит в институт камеры видеонаблюдения не зафиксировали. А даже, если и был какой-то немец, то это лишь наводит на мысли о том, что у Светлова мог быть мотив для похищения информации по исследованиям для последующей продажи в Германию.

– Да не мог, папа, не мог! – из глаз Лены брызнули слёзы. – Он бы ни за что…

– Так, – полковник откинулся на спинку кресла, и сразу показалось, что в автобусе стало тесно, – я всё понимаю, но давайте эмоции оставим и будем опираться только на факты. А факты пока указывают на одного человека. И боюсь, этому человеку нужен адвокат.

Артём взял Лену за руку, пытаясь успокоить.

– Ладно-ладно, – сказала она, показывая, что всё нормально. – Я постараюсь без эмоций.

– Зачем профессору удалять файлы с сервера и компьютеров, когда их можно просто скопировать, и никто не заметит? – спросил полковника Никита.

– Чтобы никто не смог воспользоваться результатами исследований, вот зачем, – парировал Косарев-старший. – Другое дело, что мы не заметили следов подготовки Светлова к отъезду, и это как раз может говорить о его невиновности, но уж слишком много фактов сходится против него.

Тут прибежал лейтенант и сообщил:

– Велено передать: в телефоне закладка. На него никто не звонил. С него звонили один раз на номер Бузина Ильи, студента медицинского института.

– Ну, да, всё верно, – подтвердил Артём, – Илья и подарил мне этот телефон. Только я не понял, что значит, закладка?

– Подслушивающее устройство, – пояснил Косарев-старший. – И это уже серьезно.

– Значит, кто-то слышал мой разговор с Ильёй, как я отказался ехать в Германию?

– Не только. Закладка работает постоянно даже при выключенном телефоне. Те, кто её поставил, слышали все твои разговоры за последнее время. Так ты говоришь, телефон тебе Бузин подарил? Студент медицинского института вставляет в телефон высокотехнологичную закладку? Интересные дела.

– Я тут вот о чём подумал, – рассудительно начал Никита, – сдается мне Бузин и немец, который в институт приходил, связаны между собой.

– Вот ты это, гений просто! – съязвил Косарев-младший. – Это уже все и без тебя поняли.

– Подожди, Вить, – Никита не стал обижаться, – мы, конечно, не знаем, кто и как проник в институт, но что бы стал делать я, если бы у меня в руках была такая ценность? Наверно, я бы постарался смыться с ней побыстрее, пока никто не догадался, что это я.

– Так это ты? – удивился Витька.

– Я пример привёл.

– Пример чего?

– Вить, не тупи, а! Я говорю: если бы я…

– А, так бы и говорил, – Косарев-младший сделал обиженное выражение лица.

Косарев-старший приложил телефон к уху.

– Дежурный, быстро свяжись линейным отделом. Мне нужны списки всех, кто летит самолётом или едет на поезде сегодня в столицу, это срочно. Так, ещё, они могут уехать на автобусе или на машине. По всем автобусным рейсам проверить, не приобретались ли билеты на имя Отто Шрайдера или Ильи Бузина. Второго искать по всем известным адресам, раздобыть его фото. Да, у нас сидит Светлов, пусть составит фоторобот этого Шрайдера. Этот фоторобот и фото Бузина во все линейные отделы: в аэропорт, на вокзал, на автовокзал, на все посты ГИБДД – искать. Всю информацию докладывать мне сразу.

Полковник опустил телефон.

– Пока всё. Будем ждать результатов. Сейчас все по домам. И никуда не соваться. Самостоятельно ничего не предпринимать. Всё ясно? Если можно будет что-то сообщить, я скажу сыну. Держите с ним связь. Повторяю: никуда не лезть!

В телефоне полковника булькнуло.

– Ага, – сказал он, взглянув на экран, – списки пришли. Наши их уже проверили. Шрайдера и Бузина в них нет. Давайте я вам сброшу списки. Если в них кого знакомого обнаружите, скажете, а сейчас мне пора. Удачи.

Косарев-старший перевел взгляд на лейтенанта, который продолжал стоять у автобуса в ожидании указаний.

– Семёнов, давай за руль. Поедем с начальником линейного отдела поговорим.

– Телефон жалко, – заметил Витька, когда передвижной штаб скрылся за поворотом.

– Да, – согласился Никита, – с телефоном подстава жестокая. Но я так и не понял, как они в институт проникли, да ещё так, что на камерах не засветились? А может, они того, через интернет влезли с помощью хакеров?

– Полковник сказал, что влезли с компьютера аспирантки, а не через сеть, – вспомнил Глазьев.

Лена была совсем расстроена. Она очень рассчитывала на визит к отцу Косарева, но получилось, что он ничего не дал. Найдут ли Бузина – большой вопрос, а Шрайдер вообще оказался почти вымышленным персонажем.