banner banner banner
Невидимая связь. Книга 1. 1796—1890
Невидимая связь. Книга 1. 1796—1890
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Невидимая связь. Книга 1. 1796—1890

скачать книгу бесплатно


Узкая лесная тропинка вела их в неизвестном направлении. Мария Савельева держала своего возлюбленного за руку и, думая, что рано или поздно все же придется отпустить его, говорила себе: «Никогда. Никогда Вас не отпущу!»

Была середина августа. Мария Савельева особенно тепло относилась к этому месяцу, ведь она в нем родилась. Правда, ее день рождения уже прошел. Но сейчас наступил очередной прекрасный день, хоть сегодня и не день рождения. Дни, когда Мария встречалась с Юрием Зарубовым, автоматически становились прекрасными и идеальными. Любовь к нему заполняла все ее сердце и когда она видела его, парой не могла сдержать слез.

Любовь. Сколько песен, сколько стихов, сколько книг написано об этом чувстве. Везде говорится. Что это прекрасное, ни с чем несравнимое чувство. Испокон веков люди слагали завораживающие истории о том, как два человека любят друг друга, но на их пути возникают на первый взгляд непреодолимые препятствия. И для достижения великого счастья, для того, чтобы быть вместе люди страдают, жертвуют, ждут, верят, терпят…. В связи с этим у меня возникает вопрос, оправданы ли эти бесконечные страдания? Любовь прекрасна только в самый ее разгар. Когда два человека вместе. Даже если им ничего не препятствует, любовь уходит. Она уходит от всех роно или поздно. И остается только привычка быть вместе. Вообще любое страстное чувство людей заканчивается по-разному: страсть уходит, остается лишь быт. Любовь уходит, остается только ненависть, ведь противоречия на самом деле близки друг к другу и походят друг на друга. В следующем случае крепкая любовь незаметно переходит в привычку. Когда люди живут вместе и думают, что по-другому и быть не может. Но они при этом друг друга не любят.

Стоит ли страдать? Да. Стоит. Хотя бы потому, что человек за свою быстротечную жизнь должен попробовать как можно больше чувств.

Юрий влюблялся в Марию с каждой встречей все сильнее и сильнее.

Ему нравились ее пухлые щеки, кудрявые волосы, нежные теплые руки… С каждым разом он все более и более понимал лично для себя – что такое любовь. Понимать-то он понимал, а вот сказать это вслух не имел возможности из-за нехватки слов. И либо он так несказанно глуп, что не может сформулировать свои мысли, либо нет еще в русском языке слов, позволивших описать его чувства.

Они дошли до величественного многовекового дуба, под которым было несколько камней, выстроенных в ряд.

– Мари, Вы можете присесть? – охрипшим голосом спросил ее Юрий.

Она села на край этого камня.

– Что с этими камнями? Почему они выстроены так ровно? – поинтересовалась Мария.

Ей безумно не хотелось, что бы он, любовь всей ее жизни, замолчал вновь. Она хотела бесконечно слушать его голос.

Он вздохнул. Мария явно перебила его своим вопросом.

– Дело в том, что это руины, Мари. – Терпеливо ответил Юрий. – Лет пятнадцать назад здесь произошел пожар. На этом месте тогда был расположен летний домик одного из прусских баронов. Они все здесь и погибли.

В его глазах Мария увидела неописуемую горечь, и тогда нужно было остановиться, но она бесцеремонно продолжила задавать вопросы.

– Могу ли я спросить Вас, Юрий, откуда Вы знаете эту прискорбную историю?

Юрий помолчал немного.

– В том пожаре погибла моя мать, – молвил он, при этом, не показывая никаких чувств.

Мария, осознав свою бестактность и невежество, обратила свой взгляд на него и хотела открыть рот, что бы просить прощения, но осеклась. Его голова закрывала заходившее за горизонт солнце и кроме черного силуэта она ничего не увидела. Юрий наверняка был обижен. Наверняка был растерян. И она, Мария, понимала и корила себя.

Они молчали еще около получаса.

Она не решалась заговорить.

Он, подобно статуе, сидел и не шевелился, не показывая абсолютно никаких эмоций.

Они любовались закатом, завораживающим и по-своему устрашающим из-за своей красоты. Воздух наполнился вечерней прохладой и восхитительным запахом ночного леса. Деревья будто сменили свой цвет с малахитового и зеленого на темно-зеленый и черный. Где-то вдали было слышно приглушенное пение птиц.

Мария встала. Она была намерена возвратиться домой, раз все разговоры зашли в тупик. Юрий встал следом за ней.

– Мари, – молвил Юрий, – я должен… нет. Я хочу сказать… нет, не то.

Она обернулась к нему. Все тот же черный, никак не двигающийся, силуэт.

– Что Вы хотели мне сказать? – тоже показала голос Мария.

– Мари, я с того самого бала в Вашем имении полюбил Вас. – Начал он, сжав ладонь в крепкий кулак.

Увидев, как сильно напрягся Юрий, Мария осторожно, будто он мог на нее напасть как зверь, прикоснулась к нему кончиками пальцев. В ту секунду ему стало легче. Он обхватил ее маленькую ладонь и ему моментально стало легче.

– Мари, я более не вижу смысла держать наши чувства втайне. Я люблю Вас и надеюсь, Вы любите меня. Я прошу Вашей руки и сердца, – произнес Юрий с трудом.

Когда он говорил, мысли путались, не слаживаясь в связные предложения и фразы, а сваливаясь в ком. А когда он уже закончил говорить, проанализировал, те ли слова он произнес.

От неожиданности услышанного, у Марии потемнело в глазах. Она потеряла равновесие и упала бы, если б ее не подхватил Юрий. Мария опять села на руины, он приземлился радом, но потом сразу же встал на колено перед ней.

– Что с Вами, Мари? – испугался Юрий.

– Все в порядке, – почти не открывая рта, ответила Мария, – я не ожидала такого.

– Вы согласны стать моей же…

– Согласна. Я готова быть с Вами, Юрий, до конца моей жизни. Я люблю Вас.

Мария без всякой наигранности, искренне заулыбалась и не могла сделать серьезное лицо. Мария смотрела ему в лицо. К тому времени солнце уже полностью ушло за горизонт, и стало стремительно темнеть. Мария почти не видела его лица, но понимала, что он счастлив. Именно в тот вечер она получила неопровержимое доказательство того, что ее чувство к нему взаимно. Юрий тоже ее любит. А иначе, зачем ему было делать ей предложение?..

– Матушка и отец не будут противиться нашему союзу, я уверена в этом, – сообщила Мария, когда они уже подходили к воротам Алмазного.

– Я буду молиться Богу, чтобы так и было, – счастливо ответил Юрий.

– О разговоре с предками я сообщу Вам в письме, князь, – на прощание произнесла Мария, – до свидания.

– До свидания. Я буду ждать Вашего письма, – сказал он, неохотно отпуская ее маленькую ладонь.

* * *

– Он сделал тебе предложение?! – ошеломленная новостью, воскликнула Анастасия.

Мария не могла сдержать эмоций и поэтому счастливо улыбалась. Всю ночь ей не терпелось поделиться головокружительной новостью с сестрами. Она была уверена, что те будут счастливы за нее.

Но все вышло совсем не так. Анастасия не могла скрыть разочарования и зависти, а Екатерина, похоже, даже ее не слушала. Сидела где-то в углу у окна и читала какую-то французскую книгу. Екатерина очень любила романы французских авторов, их поэзию и прозу. Она любила всю французскую литературу. Для нее стало настоящей трагедией то, что сейчас происходит с книгами. По приказу императора Павла I никакая зарубежная литература, особенно французская, не должна попадать на бескрайние просторы Российской Империи. Причины такого приказа Екатерина решительно не понимала и никогда не упускала случая обсудить эту проблему со всеми, кому это было интересно. Впрочем, с теми, кому это было неинтересно, она тоже обсуждала сию проблему.

Мария смотрела то на Анастасию, то на Екатерину, в ожидании хоть какой-то положительной эмоции. Но никаких положительных эмоций не было. Внезапно Марии стало настолько грустно, что она присела на корточки и в голос зарыдала.

Анастасия сидела у зеркала и делала вид, будто ничего не замечает.

«Что он нашел в ней?! – недоумевала Анастасия. – Внешность у нее самая заурядная! Ему могла подойти только я! Только я, и больше никто! Он мой! Он должен быть моим! Я не буду переживать. На все воля божья. Будет так, как должно быть».

Зависть – унизительное чувство. Что есть зависть? Один человек завидует другому из-за явного превосходства над ним. Тем, что человек завидует кому-то, он подтверждает свою никчемность, свою несостоятельность. Ведь он признает тот факт, что тот человек, которому он завидует лучше него. Вместо того чтобы завидовать, можно попытаться стать лучше. Нужно сделать так, чтобы Вам завидовали.

Низко, стыдно и непростительно кому-то завидовать. Человек может все. В его руках его жизнь и его судьба. Никто не в праве ничего решать за него. Как бы банально сие не звучало, но мы хозяева своей судьбы!

Нет ни белой, ни черной зависти. Есть только постыдное чувство. Ощущение явного превосходства некоего человека. Это стыдно и позорно – завидовать.

Все происходило в гостиной. Солнечный свет из арочных окон отражался в зеркале, перед которым сидела Анастасия и расчесывала свои длинные темные волосы.

На столе стояла ваза с благоухающими разнообразными цветами. Обычно, цветы, прогулки по саду немного успокаивали Марию. У нее часто случались истерики, когда она теряла всяческий контроль над собой и начинала плакать.

– Мир сошел с ума! – восклицала Анастасия. – Окончательно и бесповоротно мир сошел с ума!

Они втроем находились в разных углах большой гостиной, и невозможно было поверить в то, что они родные сестры. Екатерина равнодушно читала книгу Андре Шенье на французском, Мария без конца плакала, а Анастасия сидела и преспокойно, лишь изредка жалуясь на мир, расчесывала длинные волосы.

Эту «идиллию» прервала Аполлинария, только переступив порог гостиной. Увидев своих дочерей в спальных халатах, она просто пришла в ужас.

– Девушки! Что вы себе позволяете! Вы сидите здесь как хухри[14 - Хухря означает нечесу, растрепу. Происходит от слова «хухрить» – растрепывать.]! Вы леди! И всегда должны выглядеть соответствующе!

На слова матери никто не откликнулся. Ничего не изменилось.

Аполлинария, увидев плачущую в углу Марию, приблизилась к ней и положила на ее плечо холодную, словно не живую, ладонь.

– Что случилось, доченька? – нежно спросила княгиня.

Анастасия нервно повернулась в сторону матери и с надменным лицом сообщила:

– Она намерена выйти замуж за князя Зарубова!

У Аполлинарии сразу же сделалось удивленное и немного испуганное лицо. Все же мальчиков женить как-то проще и менее волнительно, чем девочек выдавать замуж. Петр счастлив в браке с Ираидой. Но он единственный ее ребенок, который оказался в браке.

– Мария, вставай и иди в кабинет отца, – приказала Аполлинария, – сейчас же!

Мария через несколько секунд встала и медленным, будто обессиленным шагом направилась в кабинет Александра Савельева.

– Сейчас же приведите себя в порядок! – приказала Аполлинария оставшимся двум дочерям. – По дому ходит Дмитрий, наш гость. Непозволительно даме ходить в неглиже при постороннем мужчине!

«Я обречена! – рассуждала Екатерина, пока все думали, что она читает книгу. – Я одна буду страдать. Анастасия будет счастлива, она сделает для этого все. У Марии и князя Зарубова взаимное чувство, она тоже будет счастлива. А я… за что Бог меня так наказал?! Мария полюбила взаимно князя, а я полюбила нищего крестьянина! Я, во всяком случае, буду страдать! Если осмелюсь и уйду с ним, буду страдать от гнета крестьянского бытия, а если останусь, бросив его и попытавшись о нем забыть, я буду обречена на разбитое сердце, обиду и зависть. Я стану ужасным человеком, и я умру несчастной. Я обречена на страдания во всяком случае! Почему так? У одних судьба – счастливое будущее, а у других – мучение и страдание в тени тех, у кого все хорошо! Как же сей мир не справедлив!»

Мария за последние два года впервые переступила порог отцовского кабинета. Он не разрешал сюда приходить, когда она была маленькой, а потом, когда Мария подросла, ей стало здесь просто не интересно. Но именно в этот раз она почувствовала ту детскую тягу к неизведанному. Как же хорошо быть ребенком. С другой стороны… дети несчастны. Конечно, с одной стороны, детство прекрасно мнимым отсутствием проблем и беззаботностью, но если подумать, то детей обманывают с самого маленького возраста, а потом человек удивляется, почему люди лгут. Это, как и все, что касается людского существования, подобно замкнутому кругу, из которого, на деле, нет выхода.

Александр посмотрел на дочь, словно ее не видел очень долго. В его глазах отчетливо просматривалась грусть и неподдельная гордость. Его дочь, казалось бы, еще недавно была маленькой девочкой, а сейчас она уже настоящая леди, которая сегодня-завтра может стать чьей-то женой…

– Александр, Мария хочет тебе что-то сказать, – наставительным тоном произнесла Аполлинария.

Такой тон матери почему-то насмешил Марию и она лучезарно улыбнулась, следом за мыслями о смешном материнском голосе вспомнился факт о том, что Юрий сделал ей предложение, и улыбка стала еще ярче, еще лучезарнее.

Отец, увидев такое неприкрытое счастье на лице дочери, нечаянно заулыбался, хоть и до последнего старался казаться как можно более серьезным. Правду говорил его отец: «Если дети счастливы, то родители счастливы уже, по крайней мере, наполовину!»

– Осмелюсь предположить, что случилось нечто хорошее, – произнес Александр.

От волнения Мария слышала стук своего сердца, которое вот-вот выпрыгнет из груди. Закрыв глаза, не думая, не подбирая слов, Мария сообщила:

– Юрий Зарубов предложил мне свою руку и сердце!

Александр хотел было что-то сказать, но не смог. Дар речи куда-то бесследно исчез и князь Савельев с минуту стоял с открытым ртом, не шевелясь.

– У меня есть лишь один вопрос к тебе, дочка. Постарайся ответить на него как можно более искренне и честно.

– Да, Папа.

– Ты его любишь, это я понял. Но готова ли ты разделить с ним все беды и горести? Готова ли быть с ним до самого конца?

Мария прислушивалась к пению птиц, доносящемуся из распахнутых окон. Пение птиц напоминало сад, а мысли о саде и цветах успокаивали.

– Я готова, Папа. Я прошу Вас, разрешите мне выйти за него замуж! Если Вы откажете по каким-то неведомым мне причинам, я никогда не смогу простить Вас.

Он ели заметно кивнул головой и, конечно же, благословил ее на брак. Разве мог он пойти против желания его дочери.

1798 год, март, октябрь

Радость наполнила Алмазное. У Ираиды и Петра Савельевых родился сын, и назвали его Георгием. Мальчик был совершенно здоров. Петр не мог прийти в себя от радости. Его сын был здоровым, хорошим мальчиком. Однако Петр счастлив с тех пор, как женился на Ираиде.

А Ираида не могла поверить своему счастью. Всего год назад она была беременна. Представляла, как будет гулять со своим ребенком, как счастлива она будет. Забеременела она почти сразу после свадьбы. И вот настало время рожать. Она родила мертвого младенца. Горесть и ужас заполнили все внутри нее. Только ужас, страх, пустота и ощущение конца. Что дальше? Ребенок умер. Еще даже не пожив. Она никогда больше не покажет свою материнскую любовь. Она никогда не станет матерью? Так зачем тогда жить? Через неделю после родов Ираида несколько часов завороженно смотрела в окно. Всю неделю у нее была сильная лихорадка, и она не могла встать с кровати. Она смотрела в большое окно, из которого доносились порывы свежего ветра. В воздухе витали перемешавшиеся запахи садовых цветов. И вдруг в голове промелькнула заманчивая мысль: «Зачем жить, если я не исполнить главное предназначение в жизни (родить ребенка)?» Она встала и медленно подошла к окну. Ираида осмотрела высоту, с которой ей придется падать. «Третий этаж. Хорошо. Я умру». Она уже стояла на оконной раме и хотела сделать последний рывок, когда в опочивальню вошел Петр. Он бросился к ней и поймал ее уже в полете.

Врачи в один голос смело утверждали, что Ираида больше никогда не сможет родить ребенка, но, вопреки всему она снова забеременела.

Но врачи стояли на своем. Они говорили, что и второй младенец родится мертвым. Ираида была в ужасе весь период беременности. Она просыпалась и ложилась спать с леденящей ее душу мыслью: «Что, если все повториться опять? Тогда я не переживу!»

И в пору рождественской вакации[15 - Свободное от работы время. В романе используется как время рождественских праздников.] Ираида родила сына. Петр сразу же назвал его Георгием. А Ираида была так счастлива, что даже не могла поверить в это.

Георгию исполнилось два месяца.

Ираида вот уже два месяца опять мучается от лихорадки. Ранней весной Ираида постоянно мучается от лихорадки.

Вот уже вторую неделю стояла омерзительная погода.

– Ираида, врач сказал, дабы ты больше времени гуляла на улице, – участливо заметил Петр и присел рядом с Ираидой на кровать.

Она посмотрела в сторону окна.

– Я не желаю выходить. – Она закашляла. – Там хижа[16 - Хижа – хилая мокрая погода. Осенняя и весенняя слякоть, дожди, снег…]! Я ненавижу такую погоду.

Ираида отвернулась в сторону стены.

– Как там Жорж? – сухо спросила она, даже не смотря на мужа.

– Хорошо. Он под присмотром нянек.

Ираида опять закашляла.

Петр прикоснулся ладонью к ее лбу и важным тоном констатировал:

– Дорогая, у Вас сильный жар. Я приведу врача.

– Это не обязательно, я все равно скоро умру, – безнадежно махнула рукой Ираида.