Сломленные крылья души

Для малышки Софи пришлось выделить комнату сестренки. Мне не хватает взрывной энергии Лисы, я скучаю. Розовые стены ее комнаты были полностью обклеены плакатами мультяшных героев, по большей части принцессами. Больно вспоминать, как это маленькое чудо бегало по всему дому, размахивая крохотными ручками и хохоча во весь голос. Вдохнув поглубже, я резко выдохнула и поспешила покинуть ее комнату, на ходу проглатывая слезы. Гостевая комната будет в полном распоряжении Антона, там все осталось, как и было, менять и прибирать особо не нужно. Я убедилась в готовности приема, расположении гостей и со спокойной душой отправилась в душ.

Ванная наполнилась влагой. Горячие струи душа скользнули по телу, как язычки пламени, обжигая все тело. Было не больно, а приятно. Жгучее ощущение собственной кожи придавало уверенности, что я все еще жива и полностью функционирую физически; чего не скажешь о моральном существовании.

В собственном отражении зеркала я видела незнакомку: огромные синяки под опухшими глазами; впалые от голодания щеки, скулы выпирали так сильно, будто их специально вырезали, как на пластилиновой фигурке; глаза совсем выгорели и потухли, потеряли естественный оттенок. Небольшой частью косметики мне удалось оживить лицо, совсем чуть-чуть макияжа, и я стала похожа на обычного подростка, на самую обычную девчонку.

Поверх широкой отцовской футболки я натянула теплый свитер. Представления о температурном режиме я не имела совсем, пришлось опираться на собственные ощущения. Вместе с синими джинсами я надела теплые, махровые носки, и всунула ноги в высокие сапоги. Голову покрыла вязаным шарфом и укуталась в пальто; взяла с собой все необходимое и поспешила к такси. Пришлось вызвать машину, чтобы успеть доехать до ближайшего аэропорта к городу.

К счастью на дорогах было пусто. Таксист ехал с оптимальной скоростью и привез меня на место быстро. Какие-то двадцать минут и я уже в аэропорту Шереметьево.

Затеряться в вечно снующем народе довольно просто. Пришлось пробиваться и протискиваться, чтобы оказаться ближе к очереди людей, прибывших в город. Каждый суетился, делал кучу непонятных телодвижений, буквально носился со своим багажом в поисках родственников, друзей. Близился Новый год, народу от этого было только больше, поэтому пришлось глядеть в оба.

Прямо за плотным, в возрасте, мужчиной проглядывал ежик темных волос. Он почти не изменился, даже не постарел: все тот же, красивый, подкаченный парень, каким я запомнила его еще в детстве. Малышка неспокойно ерзала на руках отца, совсем взрослая: темные кудряшки торчали из-под шапочки, обрамляя круглое личико. Следом за ним шла девушка, его жена. Я видела ее всего пару раз на фотографии, которыми Антон любезно поделился во время моего видео-звонка. Невероятно красивая и простая одновременно. Милена выглядела чуточку моложе, но из-за этой незаметной детали, их пара выглядела очень гармонично.

– Хэй, – крикнула я, поднимая в воздух одну руку.

Не знаю как, но именно Милена узнала меня и поспешила в моем направлении, притащив за рукав мужа.

– Малышка, – Антон отдал дочь Милене, и набросился на меня, крепко обнимая за шею, даже умудрившись поднять меня в воздух. – Как же я соскучился, безумно соскучился, – тараторил он, не выпуская меня из объятий.

– Я Милена, – представилась девушка, протягивая мне свою ладошку.

– Я Арсения, но можно просто, Сеня. Я обязательно ее пожму, когда Антон соизволит поставить меня на землю, – с хохотом ответила я.

– Антон, пусти ее, себя побереги, все-таки не молодой уже, – игриво толкнув мужа в плечо, прощебетала Милена. Было слишком шумно для знакомства, тем более для теплых объятий и далеких воспоминаний.

– Так, давайте выбираться отсюда, Софи устала, такси ждет у выхода, – я схватилась за ручку одного из чемоданов, и поспешила к выходу.

В дороге малышка незаметно уснула прямо на моих коленях. Во сне она казалась еще более невинной, чем когда либо. Маленькие щечки пылали легким розовым румянцем, а черные реснички то и дело дрожали. Все происходящее до жути напоминало о семье. Я прикусила нижнюю губы, пытаясь сдержать рвущиеся на свободу слезы.

Милена помогла мне перенести Софи в комнату: я двигалась как можно тише, чтобы не разбудить принцессу. Девушка чмокнула ребенка в щечку, погладила по голове, и тихонько вышла, прикрывая дверь.

Антон вовсю хозяйничал на кухне: кофеварка активно шумела, вся гостиная пропахла кофе. Мы с Миленой устроились друг напротив друга, я разместилась в кресле. Девушка мило улыбалась, иногда опуская взгляд вниз, будто стесняясь.

– Сенька, а ничего не изменилось. Все по-прежнему на своих местах, будто и не уезжал, – заметил дядя. – Только вот атмосфера другая, жаль, что не успели поболтать с Лехой, – прохрипел он.

– Это точно, папа был бы рад видеть тебя.

– Сень, мне так жаль, самому все еще не верится, что их больше нет, – Антон поставил свою кружку с кофе на столик, заключая меня в объятия. – Ты только держись, я помогу, чем смогу.

– Спасибо, – сглатывая ком в горле, прошептала я. – Лучше расскажите, как это жить в Америке.

Я с любопытством оглядела Милену, а затем и дядю.

Весь оставшийся день, вечер и чуточку ночи мы говорили, говорили и говорили, пока не обнаружили, что жена Антона мирно посапывала на его плече. Пожелав спокойной ночи, я погасила свет и закрылась в своей комнате. Сон обходил меня стороной несколько раз подряд. При каждой попытке я натыкалась на тот же кошмар, преследовавший меня после аварии. Прокручивая каждую секунду в голове, каждый миг, я пыталась найти что-то, что поможет найти виновника. Но все в пустую, ослепительная вспышка света портила всю картинку. Я запомнила лишь силуэт. Было очевидно, что он принадлежал мужчине.

Когда часы на будильнике оповестили о том, что уже четыре утра, я решила принять снотворное: таблетки быстро помогали, мне их прописали после аварии, ссылаясь на возможную потерю сна. Максимально расслабившись, я позволила лекарству подействовать.

Глава 16

– Нет, вы останетесь здесь! – Возразила я. – Я слишком долго тебя не видела, и ты хочешь свалить в отель, чтобы не портить мне праздник? Серьезно? – Возмущение плескалось в венах, пронизывая сердце насквозь.

Антон с Миленой завтракали на кухне, когда я предложила им отпраздновать этот Новый год вместе со мной. Малышка Софи послушно сидела на диване в гостиной, уставившись в телевизор: не думала, что дети вообще бывают такими спокойными.

– Малышка, ну мы совсем не молоды, чтобы присутствовать на таких вечеринках, – упирался Антон. – Да и Софи, куда ты предлагаешь нам деть? – А вот об этом я пожалуй, не подумала.

– Постойте! Бабуля уже виделась с принцессой? Уверена, она будет рада увидеть малышку, – предложила я, полностью довольная потрясающей идеей. Они переглянулись, будто обсуждая мое предложение, и согласно кивнули.

– Ура! – Крикнула я. – И да, на моего дядю ты точно не похож, – ухмыльнувшись, кинула я.

– Поосторожнее с замечаниями, –  Милена угрожающе стрельнула в меня взглядом, на что я только расхохоталась и в знак примирения подняла руки.

Сразу же после завтрака, я позвонила бабуле и предупредила о приезде, но умолчала об Антоне. Почему бы не сделать сюрприз, она не равнодушна к этому парню с того времени, как папа начал дружить с ним.

Снег повалил еще больше, совершенно не могу вспомнить, когда в последний раз зима была такой снежной. Белоснежные хлопья невероятных размеров падали на все: крыши домов полностью закрыты; даже асфальта не видно. Снег то и дело прилетал прямо в рот, когда он открывался при разговоре.

Такси без всяких проблем и задержек подъехало к подъезду бабушки. В домофон звонила я, заранее предупредив дядю, чтобы держали рот на замке. Двери лифта раскрылись прямо напротив квартиры. Антон приподнял малышку, чтобы та нажала на кнопку дверного звонка. После второго, долгого нажатия дверь распахнулась, ударившись о бетонную стену.

– Антошка! – Воскликнула бабушка, сгребая в крепкие объятия парня.  – Что же вы не сказали, что прилетели! – Бабуля умудрилась съездить ладошкой по его затылку.

В карих глазах  блестели слезы. Вокруг глаз собрались небольшие морщинки, делая бабулю еще добрее; губы раскрылись в широкой улыбке, открывая белоснежные и ровные, для ее годов, зубы.

– Ай, Марина Александровна, за что? – Потирая ушибленное место, спросил Антон.

– За все хорошее, – усмехнулась она, заталкивая всех нас в квартиру.

Эмоции этой доброй, великодушной женщины просто не описать словами: она так обрадовалась, когда познакомилась с Софи, что расплакалась. Милену бабуля приняла хорошо. Она слишком чистый и добрый человечек, чтобы плохо относится к людям.

– Бабуль, а можно Софи останется у тебя на праздники? Просто мы устраиваем что-то вроде шумных посиделок, это не для нее, – допивая вторую кружку чая с сахаром, поинтересовалась я.

– Конечно, – отозвалась бабушка, усаживая девочку к себе на колени. – Не беспокойтесь, мы справимся и без вас.

От ее искренней улыбки и теплоты, исходящей прямо из сердца, хотелось петь.

– Мы сами, – пролепетала Софи, смущаясь. Все расхохотались, вскоре и малышка заливалась звонким, заливистым смехом.

" Все в силе. Жду вас в 21:00."

Я набрала СМС Веронике и сразу же отправила, не дожидаясь ответа. Пока Милена о чем-то шепталась с бабушкой, я попросила Антона отойти в другую комнату.

– Ты хотела о чем-то поговорить? – Поинтересовался Антон. Он присел на край белого подоконника, складывая руки на своей груди.

– Я хотела попросить об одолжении, – запинаясь, пробормотала я.

От неловкости момента пальцы ныли: заламывая их в разные стороны, я попыталась правильно подобрать слова.

– Мне нужны деньги. Ты ничего не подумай, не на прихоти, – чуть ли не шептала я. – У меня висит долг за коммунальные услуги, было несколько предупреждений, и я боюсь, что скоро точно смогу перебраться сюда.

– Подожди. Хочешь сказать, что Леха не платил по счетам? – Озадаченно поинтересовался он.

– Нет, все не так. Он не успел заплатить, погиб за неделю до срока. Я не смогу сама оплатить, почти все его с мамой деньги ушли на похороны. Мне пока хватает своих накопленных, но я уже задумываюсь над подработкой, – легкие спирало, щеки пылали от ничтожности ситуации: впервые в жизни я просила занять мне денег. И поверьте, это не самое приятно брать у кого-то в долг.

– Эй, не переживай, конечно, я одолжу, – Антон отошел от подоконника, направляясь в мою сторону. Прижал меня к себе, поглаживая макушку волос широкой ладонью.

– Спасибо.

Уткнувшись носом в его футболку, я дышала, глубоко дышала, ощущая отсутствующую отцовскую заботу. Пусть папы больше нет, но Антон всегда мне был вроде запасного, который всегда поддержит, и я за это безумно благодарна ему.

– Малышка, по-моему, кое-кто обещал мне станцевать, – его слова эхом отразились в груди, медленно доходящие до моего слуха.

– Будет тебе танец, – посмеялась я.

Мы попрощались с Софи, и выдвинулись домой. Антон вызвал другое такси, сославшись на какие-то дела в бывшей отцовской компании, а мы с Миленой спешили домой.

– Я должна тебе кое-что показать, – радостно всплескивая руками, девушка схватила меня за руку, втаскивая в свою комнату. Она вытащила из гардероба огромный чемодан, располагая его прямо в центре спальни.

– Вау, – вырвалось у меня, когда крышка чемодана с грохотом открылась. Столько нижнего белья и платьев я еще не видела.

– Я знала, что тебе понравится, – заметила Мила.

Перебирать кучу всякого кружевного, просвечивающего белья мне в жизни еще не приходилось. Время летело так, что мы сами не заметили, как в комнату постучались. Я с громким визгом дернулась к окну, прикрывая ноготу шторой.

Прыснув от смеха, Мила вышла за дверь, позволив мне одеться. Попрощаться с девушкой не получилось, Антон в буквальном смысле затолкнул ее в свою спальню: было неловко, когда до моего слуха доносились короткие стоны, тихие визги и ужасный скрип кровати, в то время, когда я пыталась уснуть. Хоть у кого-то все прекрасно с личной жизнью.

***

Подготовка к предстоящей вечеринке шла полным ходом: Милена с самого утра суетилась на кухне. Вся барная стойка к моему пробуждению была заполнена многочисленными закусками и салатами. Не знаю, кто это все будет есть, но уж точно не подростки.

Антон помог мне прибраться в гостиной, и в комнатах для гостей. Скопилось слишком много пыли: местами можно было подумать, что это какая-то защитная клеенка.

Я чуть ли не валилась с ног, когда стрелка часов плавно перескочила шесть вечера: оставалось каких-то несчастных четыре часа. Желудок взбунтовался, требуя хоть малую часть еды, хоть кусочек. А я не могла поднять свою попу с пола. Все конечности будто онемели, превратились в жижу. С лица струйками скатывался пот: наверняка я пахла не лучше сантехника. Милена выглядела не лучше, но ее бодрость меня убивала, удивляться тут нечему: сладкая ночь и крепкий сон говорят сами за себя. Мои ничтожные пять часов мучений, чем сна, в прямом смысле читались по лицу. В этом я как раз убедилась, когда девушка с силой затолкнула меня в ванну. Запотевшее после душа зеркало, будто кричало мне: "Ужас! Ты посмотри на себя! Из красивой девчонки превратилась в ничтожество, в гадкого утенка!". Я абсолютно точно ощущала на себе его смешки. Мурашки пробежались по коже. Уверена, что потихоньку схожу с ума.

– Ты долго, – девушка стояла у окна, примеряя золотистые короткие шорты и черную кофточку. Длинные загорелые ноги смотрелись потрясно: четкий рельеф мышц; красивые икры, все будто кричало о том, что она сошла с обложки журнала.

– Кхм, – откашлялась я. – Никак не могла расслабиться.

– Понимаю. Ну, а теперь пора тебе принять мой подарок. Уверена, будешь в восторге, – Милена подняла с пола большую прямоугольную коробку, и вручила ее мне.

– Не знаю, что там, но уже руки чешутся открыть ее, – любопытство плескалось во мне, угрожая вот-вот выйти за границы и пролиться наружу.

– Это не обсуждается, открывай прямо сейчас, – улыбка окрасила ее милое лицо.

Первыми, кто додумался позвонить в открытую дверь, оказались Кир и Рони. Следом поспешили войти некоторые одноклассники, и еще куча совершенно незнакомых людей. Илья появился самым последним в сопровождении Кристины. Мы обменялись ледяными взглядами, и он вошел внутрь: ни слова,  ни объятия. Сама виновата.

В доме стоял жуткий гул голосов, громкой музыки и пьяной брани подростков. Антон стоял на страже, едва ли выпив несколько бокалов шампанского. Милена присоединилась к нему, когда все приглашенные были размещены в гостиной, и изрядно понабрались. Празднование шло полным ходом, куранты давно пробили двенадцать. Вливая в себя уже десятый по счету бокал шампанского, я вспомнила об обещании.

– Прошу внимания, – крикнула я, заглушая музыку. – Ко мне в гости приехал дорогой мне человек, Антон, – я попыталась указательным пальцем ткнуть в дядю, чтобы все знали, для кого пьяная в доску девушка сейчас распинается.

– Я ему кое-что обещала, и теперь готова это выполнить. Поэтому прошу освободить мне место, вон тут, – ткнула я пальцем в центр комнаты. Музыка переключилась на танцевальную, и я,  шатаясь, попыталась дойти до места.

Было немного неловко сначала, ведь все это было импровизацией. Никакого четкого плана и отрепетированной хореографии и в помине не было. Меня не волновала толпа подростков вокруг. Я настолько вошла во вкус, вспоминая детские танцы и тренировки, что сама не заметила, как мышцы обрели тонус, заставляя меня двигаться вперед. Сколько бы лет не прошло, а ноги и руки все еще помнят. Я танцевала и танцевала, вспоминая все, каждую деталь моего счастливого детства. Вспоминала родителей: именно мама настояла на том, чтобы я записалась в танцевальный кружок. Этот танец я посвятила им, посвятила тем воспоминаниям, которые еще свежи в моей памяти.

Аккуратно опадая на пол, я поставила жирную точку в танце. Со всех сторон послышались восторженные возгласы, свист и аплодисменты. Антон опустился рядом со мной на колени, сгреб меня в охапку и поднял на руки, как малышку Софи. Его глаза блестели, по щекам скатывались одинокие слезинки.

– Это было очень эмоционально, – шептал он. – Ты ведь танцевала для них?

– Да, – охрипшим голосом ответила я. Он широко улыбнулся, прижимая меня еще ближе.

– Ну, все, все. Отпусти, мне жарко, – заявила я, пытаясь перекричать вновь гремевшую музыку. Антон расцепил свои медвежьи объятия и поспешил к Милене, напоследок одаряя теплой улыбкой. Я улыбнулась в ответ, топая в сторону ближайшей ванной.

Лицо горело от духоты: местами потекла тушь, волосы прилипли ко лбу, завиваясь на концах, а от помады почти ничего не осталось. Я буквально ликовала от того, что надела подаренное платье. Приталенное, обтягивающее платье из легкой черной ткани на тонких бретелях: верх, почти до паха, был выполнен черным кружевом. Нижняя часть платья обтягивала бедра черной мантией, доходящей до колена. Милена слезно умоляла надеть черное белье. По моему мнению, эти ниточки и ничтожные куски ткани вовсе не могли так называться. С таким открытым верхом платья мне не удалось надеть лиф, зато я натянула на себя черные чулки, и черные кружевные бойшортс.

Я несколько раз брызнула на себя прохладной водой, подтянула чулки и поплелась прямо по коридору.

– Оставь ее, подумай, наконец, своей головой!

Крик доносился из ближайшей комнаты, дверь была приоткрыта. Прижимаясь к стене, я попыталась сфокусироваться на происходящем и вникнуть в разговор.

– Ты ничего не понимаешь. И вообще это не твое собачье дело, – огрызнулся знакомый голос. Мне удалось разглядеть чью-то спину. Парень показался смутно знакомым.

– Это ты, идиот, ничего не понимаешь! Сколько тебе повторять, чтобы ты наконец подумал своей куриной головой и отошел от старых дел?! – Кирилл был в бешенстве, если бы он хоть немного вгляделся, то застукал бы меня.  – Да ты понятия не имеешь, что с  ней было, придурок! Оставь ее в покое. Я не посмотрю, что ты мой друг, сам знаешь, что смогу сделать с тобой, – таким я его еще никогда не видела.

– С ней ничего такого не случится. Я ее и пальцем не трону, – усмехнулся второй, и в этот момент резко развернулся, направляясь к выходу. Словно ошпаренная, я бросилась вперед, стараясь не издавать громких звуков.

Я узнала второго. Его черные глаза смотрели прямо на меня, я уверена, что меня засекли.

Глава 17

Меня застукали. Впервые в жизни я стояла,  и так нагло подслушивала чужой разговор. Запинаясь об собственные ноги, я бежала, лишь бы скрыться из виду. Уйти от горящего взгляда. Конечно, мне вообще глупо бежать в собственном доме, я не должна отчитываться за свои действия, и у меня есть право ходить там, где захочу. Но меня пугает одно: он все видел; видел меня и ,кажется, догадывается о том, что я все слышала. Пульс грохотал в висках, сердце билось быстрее, чем крылья колибри. На лбу проступила испарина. Маленькая капля пота предательски скатилась по левой щеке.

– Хэй, все в порядке? – Вытирая тыльной стороной ладони влагу со лба, я по своей неуклюжести в кого-то впечаталась. Потирая ушибленное бедро, я подняла взгляд на парня.

– Да. Андрей, ты не видел Рони?

Мне было необходимо спрятаться, а точнее прикинуться идиоткой, которая не стояла пару минут назад и не подслушивала под дверью.

– Она на кухне вроде. Точно все хорошо? – Парень взволнованно посмотрел на меня, запуская пятерню в свои волосы.

– Да-да, – буркнула я.

Отыскивая взглядом красную копну собранных волос, я несколько раз оглянулась назад. Толпа по-прежнему веселилась, никаких намеков на его присутствие. Может, мне показалось? Подруга выпивала очередной бокал спиртного, громко смеясь над шутками нашей одноклассницы Ирины.

– Ты мне нужна, – запыхаясь от мнимой "погони", и хватая Веронику за руку, я поволокла ее на второй этаж, там, где сейчас можно поговорить без всего этого шума.

– Господи, да остановись же, – отдергивая свою руку, Рони встала, как вкопанная. Растрепанные от пробежки волосы разметались по лицу; карамельные глаза пьяным взглядом осматривали меня, едва фокусируясь на лице. И так понятно, что она пьяная в стельку.

– Да ты пьяная! Кирилл в курсе, сколько бокалов ты вылакала?

Подруга недовольно закатила глаза, пошатываясь на ровном месте.

– И не нужно ему это знать, – пробурчала та. Глаза остекленели так, что мое отражение в них можно было разглядеть без особых усилий.

Это бесполезно. Да ее даже кнутом и разделочной доской не запугаешь. Оставив все попытки, я решилась спросить:

– Слушай, Кир приглашал своего друга? Ну этого, как его там?

– Богдан. Нет, он даже мне запретил его звать. А что? – Съедая некоторые слова, она прислонилась боком к ближайшей стене, громко вздыхая. Значит точно ошиблась. Но, я видела, как он на меня посмотрел. И эти черные глаза: их не спутаешь уж точно.

– Уверена? – Переспросила я, затаив дыхание.

Всеми фибрами души я молила, чтобы ее ответ оказался положительным. Мне не нужны лишние проблемы, особенно в лице того парня. Я всячески стараюсь избегать его после той ночи, буквально молюсь больше не остаться с ним наедине.

– Да, – буркнула девушка. Облегченно вдохнув полной грудью, я подхватила подругу под руки и попыталась дотащить ее в свою комнату. Из открытого окна веяло свежестью и приятной прохладой. Кожа покрылась мурашками.

Накрыв Рони одеялом, я аккуратно погладила ее по лицу, смахивая прилипшие прядки и тихонько вышла, стараясь не потревожить ее пьяный сон.

Настроение слегка повысилось, в крови вновь заиграл адреналин. Я хотела выпить. Музыка гремела повсюду, вовлекая в жаркие и порой откровенные танцы в комнате. Весь воздух пропах потом, выпивкой и возбуждением; оно плескалось, как вино в моем бокале. Покачивая бедрами в такт музыке, я протиснулась к Милене. Она стояла в самом углу мрачной комнаты, оснащенной многочисленной светомузыкой. Вокруг нее было чуть свободнее, даже дышалось легче.

– Скучаешь? – Милена отрицательно покачала головой, поднимая свое шампанское. Подпирая спиной стену, девушка немного дергалась, пытаясь танцевать. Со стороны все выглядело забавно.

– Что смешного? – Мила развернулась ко мне, приподнимая идеальные брови.

– Да ничего особенного, просто ты танцуешь ни чуть не лучше пингвина! –Прокричала я.

– Хэй, я могу и обидеться, – специально надув губы, она скорчила обиженную гримасу. – Поверить не могу, что слишком старая для этой тусовки.

– Понимаю, – расхохоталась я.

– О чем болтаете?

Антон сгреб в объятия жену, приникая к ней всем телом. В этом жесте было что-то интимное, будто он пытался заявить свои права. Девушка не растерялась, развернулась лицом к мужу и с небывалым желанием поцеловала его.

Откашлявшись, я переместилась ближе к толпе, изредка бросая изучающие взгляды в их сторону. Руки Антона бессовестно шарили по телу Милены, то спускаясь, то поднимаясь. Духота комнаты дурно отразилась на цвете моих щек, они приобрели бардово красный оттенок, и еще больше потемнели, когда Мила в буквальном смысле оседлала парня, обхватывая его ногами, и двигаясь так, будто готова отдаться ему прямо сейчас.

– Завидуешь? – Прохладный шепот раздался прямо над ухом, щекоча горящую кожу. Я будто рухнула в пропасть, сердце ушло далеко в пятки. Кончики пальцев покалывало. – Я знаю, что ты подслушивала, плохая девочка, – все внутри сжалось от сильнейшего приступа страха. Нервы оголились до предела.

– Не понимаю, о чем ты говоришь, – соврала я.

Прохладные пальцы коснулись линии подбородка, медленно скользя по шее вниз, достигая ключиц. Интересно, у него всегда такие холодные руки?

– Лжешь. Разве родители не учили тебя в детстве, что врать не хорошо?

Парень надавил на больное: он затронул запретную тему. Дернувшись, я поспешила удалиться. Глаза защипало от скопившихся слез.

– Стой, – Богдан протянул свою руку, обхватывая меня за плечо. Я остановилась. – Прости, я не хотел, – сминая плечо, он медленно развернул меня к себе.

Мои глаза встретились с глазами, черными и пылающими, как адское пламя. Его очертания слегка размывались от влаги, по щекам катились одинокие слезинки.

– Все нормально, – холодно ответила я.

– Нет, не нормально. Я вижу, как это задело тебя, – парень слегка отклонился от меня, создавая пространство между нами. Он запустил пальцы в волосы, так сильно натягивая их, будто сам себе хотел причинить боль. – Слушай, я видел, как ты сегодня танцевала. И хочу предложить тебе работу. С помощью нее ты сможешь совершенствовать имеющиеся навыки. Уверен, что тебя с руками оторвут там, – взгляд черных глаз прошелся по моему телу. Богдан жадно облизнул губы, как самый настоящий зверь, загнавший в угол маленького зверька.