Индейские войны и пионеры Техаса. Том I

Началось сражение; чероки, используя окружающие деревья в качестве защиты, осторожно переходили от дерева к дереву. Их тактика укрытия за деревьями, оказалась эффективной, и теуаканы, один за другим, падали на землю.

Если кто-то из обороняющихся получал ранение, то стремился заползти в укрытие к женщинам и детям, но нередко пули чероки не давали им шанса достичь цели.

Бой таким образом продолжался час или больше, когда по сигналу все обороняющиеся удалились в укрытия. В это время чероки, воодушевленные тем, что они считали победой, бросились на открытые «бойницы», яростно вопя свои победные кличи. Но вскоре они убедились, что, хотя атакованные скрылись, они не намеревались сдаваться – ливень стрел и пуль косил нападавших. Тем не менее, они были так возбуждены, что их нелегко было убедить в том, что благоразумие в этом случае было лучше доблести. Напротив, они некоторое время поддерживали неравное состязание, пока один из стариков чероки не посоветовал сделать паузу и обсудить дальнейшие действия.

Чероки отошли на небольшое расстояние и провели совет. Их лидеры настаивали на продолжении боя. Они заявляли, что пришли сюда, чтобы отомстить, и они не откажутся от своего замысла, что вернуться к своему народу и сообщить о поражении будет для них позором. Они скорее умрут на поле боя, чем принесут такие вести!

Старик, который посоветовал прервать бой, теперь сделал предложение, которое все поддержали. Он предложил отправить группу на небольшое расстояние, чтобы накосить сухой травы и принести ее достаточно много для того чтобы использовать для «военной уловки». Воины, нагруженные огромными связками травы, используя их, как щиты, должны приблизиться к укрытиям и набросать траву под бойницы, а если удастся, то и закупорить их. Затем траву надо будет поджечь. Находящиеся внутри защитники укреплений или задохнутся от дыма, или будут вынуждены сбросить бизоньи шкуры и выпрыгнуть наружу, в то время как чероки, расположившиеся вокруг, с легкостью вырезали бы своих объятых паникой задыхающихся краснокожих собратьев. Это была отличная идея, и, обрадовавшись ожидаемому веселью, чероки быстро выполнили подготовительные меры и расположили своих бойцов с максимальной тактической выгодой.

Траву навалили в нужные места и подожгли. На мгновение изнутри не было слышно никаких звуков; но очень скоро стало видно, как дым выходит через камни и из-под шкур, доказывая, что каждое маленькое убежище было полно удушающего дыма. Выдержать такую пытку долго было выше человеческих сил; и через некоторое время раздался печальный вой, за которым последовало разрушение крыш из бизоньих шкур, и толпа задыхающихся жертв, ослепленных дымом, прыгала через стены, они, не имея другой цели, кроме возможности вдохнуть свежий воздух. Чтобы сделать картину еще более ужасающей, ликующие чероки подняли ужасный вой и убивали обреченных теуаканов томагавками и ножами для скальпирования. Однако, некоторые спаслись стремительным бегством. Многие женщины и дети, а возможно, и несколько мужчин не смогли выбраться наружу и умерли от удушья внутри строений.

Сравнительно немногим из теуаканов удалось спастись. Уцелевшие женщины и дети оказались в плену, а значительное количество лошадей, одеял, шкур и даже все лагерное снаряжение попало в руки победителей, которые с триумфом вернулись к своим вигвамам на Ред-Ривер, демонстрируя не только добычу, но и большое количество величайших индейских символов славы – скальпов.

Эти сведения я получил в 1842 году от одного старого испанца, участника событий, и я не сомневаюсь, что они были предоставлены без искажений и преувеличений. Этот старый испанец, которого звали Васкес, был уроженцем Нового Мадрида, штат Миссури, и провел большую часть своей жизни в различных индейских племенах. Примерно в 1840 году он появился в Гонзалесе, штат Техас, где я и познакомился с ним. Он сражался на стороне техасцев при Саладо-Крике * в сентябре и при Майере ** в декабре 1842 года. Спасаясь бегством из Майера, он вернулся в Гонзалес, чтобы вскоре после этого подвергнуться жестокой смерти. В 1843 году он был схвачен мексиканскими бандитами к западу от Сан-Антонио, которые, зная о его службе на стороне техасцев, подвесили его за пятки к дереву; в этом положении он умер и был найден через несколько дней.

* Бой у Саладо-Крика была решающим сражением в 1842 году, когда янки отразили последнее мексиканское вторжение в Техас. Техасские ополченцы численностью около 220 человек одержали победу над 1600 мексиканскими солдатами и воинами-чероки (500 кавалеристов, 900 пехотинцев, 200 индейцев-чероки, 2 артиллерийских орудия).– А.С.

** Поход на Майер – неудачная военная операция, начатая в ноябре 1842 года техасским ополчением против мексиканских приграничных поселений. Экспедиция закончилась крупным сражением 26 и 27 декабря при Сьюдад-Майере, в котором 700 техасцев (из них 300 ополченцев) противостояли 3000 мексиканцам. Победа, несмотря на лучшее вооружение техасцев, досталась мексиканцам, однако, потерявшим 600 человек убитыми и 200 ранеными. Техасцы потеряли 36 человек убитыми, а 280 попали в плен.– А.С.

ГЛАВА IV. Первое поселение техасцев в Гонзалесе и его крещение кровью

Поселение Гонзалес и колония Де Витта, столицей которой оно было, изобилует событиями, представляющими необычайный интерес в пионерской истории Техаса и войн техасцев с индейцами. При своем основании селение было крещено кровью, и в течение двадцати лет череда кровавых эпизодов сопровождала его марш к мирной цивилизации.

Грин Де Витт из округа Раллс в Миссури, заключив контракт с мексиканскими властями на колонизацию этого прекрасного района страны, теперь охватывающего все округа – Гонзалес, Колдуэлл, Гваделупе и Де Витт, а также части Лаваки, Вильсона и Карнеса, уехал в Миссури, чтобы вывезти свою семью. В то же время майор Джеймс Керр был назначен инспектором колонии с полномочиями планировать строительство столичного города и разделить выделенные четыре лиги земли, на которых он должен быть расположен, на небольшие фермерские участки, которые будут выделены поселенцам. Выполняя эти обязанности, майор Керр со своими слугами-неграми и шестью одинокими мужчинами прибыл на нынешнее место Гонзалеса в июле 1825 года, тем самым став первым в Техасе американским поселенцем к западу от реки Колорадо в качестве главы семьи.

Шесть мужчин, которые сопровождали его до Гонзалеса и какое-то время оставались у него на службе в качестве охранников или охотников, впоследствии стали знаменитыми. Это были Деф Смит, Базиль Дурбин, Джон Уайтман, Стрикленд, Джеймс Мусик и Джеррон Хайндс.

Его главными негритянскими слугами были Шейд и Анис, ставшие родителями, бабушкой и дедушкой многочисленных чернокожих отпрысков, которые стали широко известны будущим поселенцам страны и высоко ценились за их верность белым хозяевам в каждом конфликте.

Вскоре после того, как там обосновался майор Керр, туда же прибыл Фрэнсис Берри с семьей и детьми, среди которых были приемные дети Джон и Бетси Оливер. Фрэнсис поселился в полумиле от участка майора. Были построены хижины, и новая жизнь поселенцев благополучно началась.

Небольшое селение мирно существовало в течение года; время от времени его навещали проезжающие мимо индейцы, не проявлявшие враждебности, а также американцы с запада, изучающие новую страну. Среди них были Элайджа Стэпп из Пальмиры и Эдвин Мурхаус из Кларксвилля, штат Миссури – оба обосновались в Техасе пять или шесть лет спустя.

Капитан Генри С. Браун, зять майора Керра, прибывший в декабре 1824 года на нижний Бразос (река к западу от Хьюстона) в качестве торговца, намеревавшегося установить торговые отношения с мексиканскими селениями, совершил свое первое путешествие в Мексику в 1825 году и остановил свой караван для отдыха в этом новом поселении. Он намеревался также остановиться здесь и на обратном пути.

Тем временем майор Керр занимался осмотром земель для использования в качестве сельскохозяйственных угодий, его люди пока поддерживали рацион питания за счет мяса, добытого охотой. Весной 1826 года каждая семья обработала свое поле и засеяла его зерном.

В июне майор Керр направился с группой поселенцев к реке Бразос в поисках других подходящих территорий.

Гонзалес

Поселенцы решили, что необходимо установить контакт с другим ближайшим поселением техасцев на реке Колорадо, у Безона, в семи милях ниже нынешнего Колумбуса, несмотря на то, что расстояние от их собственного поселка составляло около семидесяти миль. В качестве делегатов были выбраны Базиль Дурбин, Джон и Бетси Оливер и негр Джек, сын Шейда и Анис. В воскресенье 2 июля группа делегатов верхом уехала из Гонзалеса к этому селению.

В то время Деф Смит и Хиндс охотились в окрестностях на бизонов; Мусик, Стрикленд и чернокожие проводили день у Фрэнсиса Берри, а Джон Уайтман остался в Гонзалесе один, отвечая за хозяйство, состоящее из двух бревенчатых домов с проходом между ними и двумя или тремя сараями во дворе. Никакой опасности не было, поскольку индейцы не проявляли никаких признаков враждебности.

Дурбин и его отряд делегатов прошли четырнадцать миль, расположились лагерем на притоке реки Торн, и вечером крепко заснули, но около полуночи их разбудили воинственные вопли и стрельба. Вскочив на ноги, техасцы обнаружили, что нападавшие были уже очень близко, атаковав из засады. Дурбин был ранен, упал, но добрался до ближайших зарослей, где нашли спасение и все остальные. Индейцы захватили и угнали всех лошадей белых и унесли все их имущество. Мушкетная пуля так глубоко вонзилась в плечо Дурбина, что оставалась там до его смерти в округе Джексон в 1858 году, тридцать два года спустя. А сейчас он страдал от мучительной боли и, потеряв много крови, несколько раз терял сознание.

Наступил рассвет, и делегация направилась обратно в поселок; но по прибытии техасцы были потрясены, обнаружив, что дом пуст и разграблен, исчезло все, включая бумаги майора Керра и три геодезических компаса. Во дворе лежало изуродованное тело Уайтмана, с которого сняли скальп. Поспешно спустившись к дому Берри, они обнаружили, что он закрыт, а на двери написано углем (для Смита и Хиндса, отсутствовавших на охоте):

«Ушел к Бернаму, на Колорадо». Позже выяснилось, что, когда Мусик, Стрикленд и негры вернулись домой поздно вечером, они, обнаружив такое положение дел, вернулись к Берри, и все немедленно отправились к Колорадо.

Как написал человек, более сорока лет назад присутствовавший при встрече беженцев:

«Рана Дурбина уже сделала его очень слабым, но теперь у него не было другого выхода, кроме как искать пешком то же место спасения или погибнуть в пути, но грязевые припарки, обновляемые на каждом привале, оказались действенными».

Так было крещено кровью первое американское поселение к западу от Колорадо.

Затем майор Керр поселился в Лаваке* и в 1827 году собрал там урожай. Это место временно служило местом сбора для Де Витта и других до весны 1828 года, когда поселение в Гонзалесе было обновлено. Майор Керр постоянно оставался на Лаваке, но в течение нескольких лет продолжал обследовать колонию Де Витта. Временное поселение на западе от Лаваки впоследствии было известно как «Старая станция», в то время, как дом майора Керра находился на восточной стороне.

* Город на побережье в 180 км к юго-западу от Хьюстона. – А.С.

ГЛАВА V. Столкновения 1826 и 1833 годов. Драма на реке Колорадо

В 1826 году группа из четырнадцати человек из поселений на Ред-Ривер, в которой Эли Гоплинс был лидером, совершила путешествие на запад, охотясь и торгуя с индейцами. Помимо Хопкинса, мне удалось узнать имена следующих участников – Генри Стаута, Джеймса Кларка, Чарльза Биркхема, Чарльза Хамфриса, Форда, Тайлера и Уоллеса – восьми из четырнадцати.

Похоже, что на обратном пути домой эти четырнадцать человек были окружены большой группой индейцев, некоторые из которых раньше торговали в их лагере. Вместо того чтобы открыть огонь, индейцы потребовали выдачи им Хамфриса, утверждая, что опознали его, как человека, когда-то напавшего на их стойбище. На самом деле, никто из техасцев не сомневался, что это была ложь и уловка для получения некоторого выкупа.

Итак, когда вождь и несколько других (которые на время отошли, чтобы позволить партии проконсультироваться) вернулись за ответом, им сказали, что Хамфрис был хорошим человеком, не сделал им ничего плохого, и они скорее умрут, чем сдадут его. Уоллес был переводчиком и до того времени некоторыми членами партии подозревался в трусости. Но в этом случае они быстро обнаружили свою ошибку, поскольку Уоллес с хладнокровием и спокойной решимостью сказал индейцам, что он умрет прямо здесь, но не отдаст невиновного человека таким кровожадным негодяям. Его пример был заразителен. Каждый нацелил свое ружье на кого-нибудь из индейцев, Хопкинс прицелился в вождя. Дикари сразу же оставили свои притязания и удалились. Бесстрашное хладнокровие спасло техасцев, а робость принесла бы гибель. Как бы то ни было, они благополучно добрались до дома.

***

Осенью 1833 года Джон Кастлман, смелый и предприимчивый житель глубинки, с женой, четырьмя детьми и тещей перебрался из штата Миссури и поселился в пятнадцати милях к западу от Гонзалеса, на дороге в Сан-Антонио и на берегу Сэнди-Крик. Он был смелым охотником, долго жил в лесу, и у него было четыре свирепых пса, которые служили стражами по ночам. Однажды Кастлман устроил ужасную схватку во дворе с несколькими индейцами, пытавшимися украсть лошадей, привязанных вокруг дома. Очевидно, псы сурово наказали дикарей, которые оставили на земле обильные следы крови и были рады бежать без лошадей, хотя при этом, в порядке самообороны, убили всех собак.

Кастлман в своих блужданиях всегда внимательно следил за поведением индейцев и, таким образом, служил своеобразным «барометром» для жителей Гонзалеса и людей, путешествующих по этой открытой дороге.

Весной 1835 года группа из тринадцати французских и мексиканских торговцев с вьючными мулами и галантерейными товарами из Натчиточеса, штат Луизиана, направлялась в Мексику, остановилась под деревьями в сотне ярдов перед хижиной Кастлмана. Это было в первой половине дня, и прежде, чем они распаковали вещи, Каслман сообщил им, что этим утром он обнаружил поблизости признаки присутствия индейцев, и призвал торговцев остановиться в его дворе, использовав его дом, как крепость, если потребуется.

Они смеялись над ним. Он пожал плечами и заверил их, что они в опасности, но они все равно смеялись. Кастлман вернулся в свою хижину, но прежде, чем он вошел, около сотни дикарей на лошадях бросились на торговцев, крича и истребляя людей и животных каравана. Торговцы создали импровизированные брустверы из седел, вьюков и тюков с товарами, и сражались в отчаянии. Бой длился четыре часа, индейцы скакали по кругу, стреляли, отступали и вновь атаковали. В конце концов, поскольку стрельба торговцев не имела какого-либо эффекта, так как осажденные были вооружены только мексиканскими «эскопетами» (гладкоствольными кавалерийскими карабинами, годными только для стрельбы на близкой дистанции), индейцы маневрировали, не приближаясь, до тех пор, пока торговцы не потеряли бдительность, а затем внезапно бросились и перебили всех, кто еще оставался жив.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.