скачать книгу бесплатно
Выйдя вместе с Куртом к его друзьям и увидев, какие они «веселые», Мирай закатил глаза и приготовился к самому несуразному вечеру в своей жизни.
– Куруто, ты носишь мою рубашку! Я думал, ты ненавидишь это аниме! – расслюнявился Кицуне, который за год общения с Куртом превратился в трушного гота с выжженными перекисью волосами.
– Аниме ненавижу, а рубашка классная, – ответил тот и полез к нему обниматься. – Между прочим, досматриваю последний сезон.
– Необязательно его смотреть, если тебе не нравится.
– Но я же обещал, что посмотрю. К тому же, я много новых слов оттуда узнал.
– Куруто, в благодарность за то, что ты устраиваешь для нас ночевку, я приготовил темпуру! – сказал Гин, поклонившись и протянув надежно запакованную в пакет тарелку со своей стряпней.
– Да не стоило, староста, у нас полный холодильник еды, Рейджи столько всего наделала!
– Полный холодильник еды? – вдруг хныкнул Мирай. – А почему мне не предложил? Я голодный! Я сегодня только утром ел!
Все остальные дружненько сказали «ой» и замолчали, словно воды в рот набрали.
– Извините, я правда… – начал было опозоренный Курт после этой неловкой паузы.
– Так это мужик?! – заорал Акума, тыча пальцем в Мирая. – А я смотрю и думаю, че это за девка! Сначала подумал, что у тебя телка появилась, но потом подумал, че-то она какая-то старая и плоская…
– Это Мирай Тойота… – проскулил Курт, пряча побагровевшее лицо за шториной своих тяжелых гладких волос и обнимая пакет с темпурой Гина.
– Тот самый хрен, которого собирался прислать Юки-сан? Ты же сказал, это будет какой-нибудь занудный узкоглазый тип из «Глории» и ты выставишь его ко всем чертям!
Присяжные дамы и господа! Я – грязная шлюха Мирай Тойота. Сегодня, двадцатого февраля, мне исполнилось двадцать семь лет. И этим вечером я буду воспитателем в детском саду.
Мирай Тойота – старший братик
Пока Курт заваривал новую порцию чая, Мирая усадили за стол и первым заставили продегустировать темпуру Гина. Он скептически на нее посмотрел, поколебался пару секунд, потом взял хаси и подцепил креветку.
– Итадакимас, – сказал Мирай и отправил креветку в рот.
Прожевав ее и задержав во рту, он вытаращил глаза в полном изумлении. Гин, Акума и Кицуне в молчаливом нетерпении ждали, что же он скажет. Проглотив креветку, Мирай подцепил кружочек кабачка и прежде, чем отправить его в рот, обвел всех взглядом и произнес на одном дыхании:
– Обалдеть…
– Вкусно?! – загалдели все трое.
– Очень! – живо закивал Мирай и начал набивать рот темпурой.
– Вам следовало сказать, что Вы голодны… – пробурчал все еще смущенный Курт, пододвинув к нему полную чашку с горячим чаем.
– Как ты себе это представляешь? – поперхнулся Мирай, жуя темпуру и смеясь. – «Здравствуй, я Мирай Тойота, покорми меня»? Чтобы ты позвонил в полицию и сказал, что в дом ворвался незнакомый взрослый дядька и требует еды?
Курт захихикал, открывая холодильник.
– Где-то два месяца назад у кого-то из наших жильцов поехала крыша, и он начал подсовывать пачки денег в почтовые ящики, – сказал он. – Соседи тут же вызвали полицию, отдали деньги и потребовали его арестовать. До нашего ящика он, правда, не добрался. Как же Мартин из-за этого возмущался! Даже собирался в суд подать. Орал, что этот хрен не положил нам денег, потому что мы иностранцы. Короче, с тех пор я решил, что буду тщательно думать, прежде чем звонить в полицию.
– Ох, когда же у меня от богатства крыша поедет? – вздохнул Мирай, затем затащил в рот еще один большой кусок темпуры и воздел руки к небу. – Боже, как же это вкусно!
– Ну что Вы, Мирай-сан, ничего вкусного, но я счастлив, что Вам нравится, – застеснялся бугай Гин, зажимаясь на своем стуле.
Акума стервозно вскинул бровь.
– Судя по тому, что Вы питаетесь один раз в день, до богатства Вам еще очень далеко, дяденька, – сказал он.
Мирай помотал своими пышными волосами, не прекращая жевать.
– Где-то к обеду позвонили из Киото и сказали, что в тамошнем филиале «Глории» чего-то загорелось, – сказал он набитым ртом, – поэтому всем стало не до ланча.
– Много жертв было? – забеспокоился Гин.
– О да! Случилась короткое замыкание, полетело много оборудования, вся система коммуникации, стены поплавились… Восстановление обойдется в кругленькую сумму.
– А люди?..
Мирай отмахнулся.
– Кое-кто траванулся угарным газом и получил легкие ожоги. Вызвали скорую, им тут же оказали первую помощь и отправили по домам, даже госпитализировать никого не пришлось.
– Что ж, ничего не поделаешь…
– Есть суши, салат, мисо-суп, лапша, курица в соусе терияки, – начал перечислять Курт, разглядывая содержимое холодильника, – такояки, остатки окономияки, какие-то морепродукты-яки, пицца, чаван муши, омурайсу, еще какая-то японская хрень, названия которой я не знаю… Что Вы будете, Мирай-сан?
Тот тяжко вздохнул и махнул рукой – была не была!
– А давай всё, у меня сегодня День рождения!
– ДЕНЬ РОЖДЕНИЯ?! – заорали все четверо.
– Да что у вас за мода о своих Днях рождения молчать?! – схватился за голову Курт.
– Мы же без подарка! – запаниковал Гин.
– Надо срочно сходить за тортом! – предложил Акума.
– К черту торт! – возразил Кицуне. – Пойдем за бухлом!
– СТОП! – рявкнул Мирай, ударив ладошкой по столу. – Какое еще бухло, малышня?! Я здесь, чтобы за вами присматривать, а не спаивать!
– Все в порядке, мне уже двадцать, – примирительно сказал Кицуне. – Пятнадцатого января исполнилось.
– О, так среди вас есть взрослый! – тут же подскочил на ноги воодушевленный Мирай. – Тогда мы скажем, что я был против, а ты притащил выпивку и насильно всех напоил!
– Отличная идея!
– Я схожу с тобой, а то один не унесешь!
– Вы собираетесь так много взять, Мирай-сан?
– О-о-очень много!
Впадая в панику из-за того, что он совершенно теряет контроль над ситуацией, Курт попытался сказать хоть что-нибудь, но Мирай резко прервал его, погрозив пальцем прямо перед его лицом.
– Так, мелюзга, взрослые пошли за бухлом! Дверь никому не открывать, конфеты у богатых дяденек не брать, в мерседесы к ним не садиться! Мы скоро вернемся!
Затем они с Кицуне наскоро обулись и упорхнули прочь.
– Что за тип? – фыркнул Курт, глядя на щелкнувшую за ними дверь. – Он какой-то…
– Мирай-сан такой классный, да? – вскричал Акума, весело напрыгнув на него сзади.
– Совсем, как Юки-сан, правда? – закивал Гин, уже взявшийся за подготовку праздничного стола. – Когда мы познакомились с Юки-саном, он вел себя так же просто и непринужденно. А еще он напоил нас пивом из лепестков сакуры, помните?
«Нет, это совсем другое!» – хотел было выпалить Курт, но что-то заставило его попридержать язык. Что именно, он сам не понял.
– Так и есть, не правда ли? – выдал он фирменную фразу, которую японцы всегда произносят в ситуациях, когда не знают, что сказать, или, напротив, не хотят чего-то говорить. Обычно они при этом щурятся и фальшиво улыбаются, что сделал и Курт.
– Э? – тут же разоблачил его обман Акума. – Тебе не нравится Мирай-сан?
– Да я с ним знаком всего час! – вспыхнул Курт. – Кажется, он неплохой, но какой-то… не знаю… как ветер…
– Ты хочешь сказать, ветреный? – подсказал Гин.
– Нет, – сказал Курт серьезно. – Как ветер. Прилетел, улетел, еще и волосами постоянно трясет.
– Мне тоже показалось, что у него красивые волосы, – сказал Акума.
Тут уж Курт совсем раскраснелся.
– Как у вас, японцев, это получается?! – вспылил он. – Вам просто скажешь «доброе утро», а вы уже знаете, в каком я настроении, что у меня случилось и что мне следует сказать, чтобы меня подбодрить! Ничего от вас не скроешь!
Нет, Мирай был совсем не то, что Юки. Последнего Курт воспринимал как взрослого, который о нем заботится. А Мирай был не таким взрослым, и он очень походил на девушку…
Мирай и Кицуне вернулись с двумя пакетами с пивом. Мирай достал из своего рюкзака миниатюрный бонг (*Прибор для курения) и курительную смесь. Вечер повернул в более раскрепощенное русло, а «Мирай-сан» стал «старшим братиком Мираем».
– Смесь легкая, – сказал Мирай, раскуривая стеклянную трубку, – так что если вы надеетесь превратить мой День рождения в оргию и полное свинство, то не рассчитывайте на это.
– Жаль, что у тебя больше не осталось Джелли Белли, Куруто, – вздохнул Акума, подперев щечку рукой и мечтательно глядя на Мирая. – А то мы бы заставили старшего братика Мирая обкушаться собачьих какашек и вонючих носков.
Мирай подавился дымом и закашлялся.
– Не волнуйся, старший братик Мирай, – похлопал его по спине Кицуне. – Мы знаем много других интересных игр.
– «Угадай персону», пантомимы… – начал перечислять Гин.
– В пантомимы вы меня никогда не обыграете, – погрозил пальцем Мирай, смеясь и откашливаясь. – Я все детство с мамкой в театре проторчал и закончил отделение театрального искусства. С горем пополам, конечно, но все равно немного шарю.
– Тогда в «угадай персону»! – радостно подскочил Акума и побежал в комнату Курта за стикерами и фломастером.
– Ты знаешь эту игру, старший братик Мирай? – спросил Кицуне. – Тебе загадывают человека, а ты должен угадать, кто это, задавая вопросы, на которые можно ответить только «да» или «нет».
– Окей! – кивнул Мирай, выпуская дым через нос, и передал ему бонг.
Акума прискакал обратно, с грохотом завалился за стол и, скрипя фломастером и закрывая свободной рукой листочек от Мирая, начал вписывать слово. Любопытный Курт глянул на надпись через его плечо и вспыхнул.
– Нет, не надо!
Выхватил листочек и яростно его скомкал.
– Эй, я же еще не дописал! – возмутился Акума.
– А что там? – полюбопытствовал Мирай и потянулся к Курту за смятым листком.
– Ничего! – фыркнул тот, весь красный.
– Ну, покажи, – надулся Мирай.
– Нет!
Курт отодвинулся от него на безопасное расстояние и разорвал листочек в клочья.
– Злыдень, – нахально бросил ему Мирай.
Курт обиженно на него посмотрел и снова фыркнул. Мирай умиленно заулыбался. Ему хотелось сказать, что Курт очень милый, когда злится, но знал наперед, что Курта это взбесит и он вообще убежит из кухни. А Акума тем временем закончил писать другое слово и показал его Гину и Кицуне.
– Ни за что не угадает! – хихикал он злорадно.
Курт фурией бросился проверять листок.
– Кто это?! Что это за слово?! Я таких иероглифов не знаю! Оно приличное?!
– Это одна очень известная в Японии персона, Куруто-кун, не волнуйся, – успокоил его Гин.
– Не подсказывай, семпай! – вмешался Кицуне.
– Старший братик Мирай! – объявил Акума и торжественно прилепил стикер Мираю на лоб. – Теперь угадывай, что это за персона!
– Я? – засмеялся тот, изо всех сил подавляя желание сорвать этот чертов листок и посмотреть, что же написали мерзкие дети. – Я рассчитывал сначала посмотреть, как вы играете…
– Старший братик Мирай, сегодня же твой день! – возразил Кицуне, передавая бонг Курту. – Поэтому все внимание достанется тебе.
– Вот как? Это так мило… – с улыбкой покраснел Мирай и попытался сосредоточиться на игре. – Думаю, я знаю слово, которое вы написали. «Педик»?
– А вот и нет! – захохотали парни, один Курт покраснел и надулся.
– Я начал его писать, но этот козел порвал листок! – сказал Акума, тыча в него пальцем.
