Метро 2033 Музыкант

Они шли мимо трёх и четырёхэтажных обветшалых домов с обрушенными балконами. Впереди уже начала виднеться площадь, точнее теперь это было больше похоже на кладбище туристических автобусов вокруг покосившегося памятника Николаю Первому. Но сам собор пока виден не был. И вот они вышли из-за угла последнего дома по проспекту, и Антон, тут же сжав автомат, резко упал на тротуар, перекатился и приготовился стрелять по огромному существу с торчащим ввысь хвостом, покачивающемся на воде.

Но тут раздался смех Константина. А Ибрагим как обычно молча стоял рядом, держа пулемёт. Музыкант пригляделся сквозь окуляры противогаза и выругался.

– Что, нервишки сдают? – продолжал угарать над ним веган.

Перед ними на реке Мойке покачивался печально известный ранее плавучий ресторан "Серебряный кит". Огромная бандура почти во всю ширину Мойки стояла, припав на одну сторону. Со временем каркас ресторана потемнел, оброс илом и грязью, и от этого смотрелся ещё более зловеще, чем до катастрофы. Кто и зачем его сюда притащил? А главное как?

Антон встал и отряхнул химзу.

– Или ты ресторанов плавучих так боишься? – не унимался веган.

Как же Музыканту хотелось сейчас врезать прикладом ему по челюсти. Однако надо было себя держать в руках, пока не поможет Бориславу свалить от этих уродов. Поэтому он просто сказал со злостью:

– Заткнись. Идём дальше.

И отряд двинулся вперёд, мимо проклятого ресторана, мимо покорёженных автобусов на площади. И, перебравшись через сквер с голыми скрюченными стволами деревьев, наконец-то дошли до Исаакиевского собора.

Отряд поднялся по ступенькам к входу, и Константин еле слышно сказал напарнику:

– Давай, Ибрагим.

Здоровяк-адаптант подошёл к высокой и тяжёлой входной двери. Потянул так, что на руках надулись мышцы, тесная до этого форма натянулась ещё сильней. А тем временем дверь со скрипом начала приоткрываться. Константин махнул Бориславу рукой и первым протиснулся в приоткрытую дверь, после них пролез Антон и Ибрагим последним.

Внутри было душно, возможно от недавнего ливня, но ливень точно никак не мог повлиять на саму давящую атмосферу в соборе. Музыканту стало слегка не по себе. Отряд подошёл к лестнице, ведущей в подвал. Спустились в том же порядке, что и зашли.

В подвале было жутко темно, и Антон решил включить налобный фонарь, но он не успел щёлкнуть кнопкой включения, его остановил Константин.

– Не вздумай, – сказал веган.

– С чего это? – возмутился Музыкант.

– Слушай, ты вроде опытный сталкер, сказали не надо, значит не надо, – ответил ему Константин.

"Ладно, черти, хрен с вами".

Они прошли ещё немного в глубину подвала и вскоре в темноте перед ними стали проявляться вытянутые коконы, покрытые плёнкой. При этом они были подвешены на крючках к потолку. Антон прищурился и посмотрел вдаль. Во тьме числу этих коконов не было видно конца. А когда впередиидущий Константин остановился, Антон пригляделся к одному из коконов, висящему рядом.

Веган только собирался открыть рот и что-то сказать Бориславу, но его перебил Музыкант.

– Вы чё, суки? – ошарашенно спросил он, отогнув край полиэтиленового кокона. – Вы тут тела людей развесили!?

Константин замученно вздохнул в противогаз:

– Так и думал, что с этим сталкером будут проблемы, – затем повернулся к Бориславу, – хотя ты же всё равно не собирался ему платить?

Парень молчал, а Константин резко вскинул Вал в сторону Музыканта. В темноте коротко сверкнуло начищенное толстое дуло автомата. Но реакция ещё никогда не подводила Музыканта. Он выпустил накопленную злость за эту вылазку и за один шаг во мраке подскочил к вегану, рывком схватил за руку и одним ударом с противным хрустом сломал ему руку в локте.

Автомат упал на землю, Константин заорал, и к ним повернулся Ибрагим, но он даже не успел поднять свой РПК. Музыкант выхватил из кобуры пистолет и сделал три точных выстрела в грудь адаптанта. Ибрагим с грохотом плашмя повалился на пол, после чего Антон резко развернулся, подставил ствол к голове Константина и нажал на спуск. Содержимое головы вегана брызнуло на пол.

Рядом в темноте стоял Борислав, опустив свой Вал дулом в пол, но Музыкант на прямой руке подставил пистолет к противогазу парня.

– Клянусь! – затараторил парень. – Я не знал! Не знал, что тут! Всё так и есть, как я р-рассказал в бар-ре.

Антон посмотрел ему в глаза, опустил пистолет и собирался убрать в кобуру, но тут он заметил, что лежащий на земле Ибрагим дёрнулся. Антон замер наблюдая боковым зрением, а адаптант вдруг начал подниматься с пола.

"Твою же…"

Музыкант быстро оказался рядом, одной рукой схватил его за голову. Второй держа пистолет, подставил дуло в упор к затылку и сделал ещё три выстрела. Только тогда тело адаптанта упало обратно на пол. А вдали, во тьме подвала, послышался шорох и, судя по звуку, это было что-то внушительных размеров. Антону показалось, что между коконов замелькали белёсые нити.

– Бежим! – крикнул Антон и дёрнул парня за химзу.

Они помчались со всех ног, прочь из этого подвала. Пролетели по собору к выходу, вниз по ступенькам и через сквер, перемахивая всевозможные препятствия, обратно к Вознесенскому проспекту.

И только на проспекте, остановились и оглянулись. Никого. Антон согнулся, упираясь руками в колени, с хрипом восстанавливал дыхание.

– И какого хрена это было!? – крикнул он на парня.

– Я не знаю, клянусь! Мне пр-росто сказали, что это задание – пр-роверка на вер-рность! А что там и как я не знал.

Парень потёр себя по капюшону химзы, посмотрел на Антона:

– А что мне… Что делать-то тепер-рь? Если эти мер-ртвы, а это задание – пр-роверка. И если я его пр-ровалил, то теперь моих р-родителей убьют…

Музыкант выпрямился, размял шею.

– Не паникуй, давай сперва уберёмся отсюда, а по пути придумаем что-нибудь.

Они молча прошли по Вознесенскому до набережной. Свернули вдоль канала. Антон шёл и держал автомат наготове, а парень совсем поник и нёс Вал стволом к земле.

– Так, – задумчиво сказал Музыкант, не сбавляя шаг. – Слушай и запоминай. В каком-то плане тебе повезло, что это Веган. Они даже к своим людям относятся как к мусору, так что за смерть твоих напарников, тебе, скорее всего ничего не сделают. Скажешь, что попали под ливень и укрылись в доме, а тут пятеро сталкеров. И в перестрелке твои напарнички и полегли, а ты добил бедных сталкеров и вернулся живой. В Империи тебе за убийство мирных сталкеров чуть ли не медаль дадут. А раз ты остался один, то мы вдвоём доедем на мотовозе до Лиговского. Главное, чтобы нас не спалили вместе. Ну а дальше дело за тобой. Освобождаешь родителей, и валите к Лиговскому, там буду ждать я. Запомнил?

Парень кивнул и даже приободрился. Взял Вал уже в обе руки. А тем временем они дошли до Сенного моста, перепрыгнули трещину по центру и добрались до спуска на Садовую.

Уже на станции Музыкант сказал Бориславу, чтобы тот ждал его на выезде из торгового города, а сам пошёл к торговцу договариваться об аренде мотовоза.

В союзе трёх станций: Сенная, Садовая, Спасская, именуемых в метро Торговым городом можно купить почти всё что угодно, так же как и продать. А вот сдать в аренду мог далеко не каждый торговец. Но одного такого торговца Антон знал.

Боров – тучный, уже седовласый мужик в засаленном чёрном ватнике. Вечно с красным лицом, около носа приличных размеров бородавка. Цены у него, конечно, были далеко не самые демократичные, поэтому обращались к нему крайне редко. За всё это его так и прозвали. Хотя ему самому это прозвище, естественно, не нравилось. И если кто-то называл его так, Боров начинал орать: "меня зовут Дима! Дмитрий, понятно!?" И от этого его лицо становилось ещё краснее.

Музыкант подошёл к Борову и без проблем договорился об аренде. Как всегда за нехилый ценник, благо патронов хватило. Торговец довёл его до мотовоза и там передал ключи. Не смотря на жадность Борова, товары у него всегда были самого лучшего качества. Мотовоз стоял на путях и сверкал. Укороченная платформа была метра четыре в длину. А в самом начале стояла красная кабина с двумя ветровыми стёклами. Вся платформа была огорожена небольшим свежевыкрашенным в чёрный заборчиком.

Антон забрался в кабину и запустил двигатель. Погладил по рулю, а затем придавил педаль газа. Мотовоз в ответ приятно заурчал и мягко тронулся с места.

Уже в тёмном туннеле после блокпоста на выезде из торгового города Музыкант зажёг прожектор на носу кабины и увидел зелёную фигуру. Он тихонько остановился и парень в зелёной форме забрался на платформу. Антон сразу скомандовал ему забраться вниз кабины и не высовываться до его команды.

Мотовоз проехал мимо Достоевской и Владимирской, плавно доехал до Лиговского проспекта. А за ним остановился и заглушил двигатель.

– Приехали, вылезай. Дальше пойдёшь пешком, – скомандовал Музыкант. – Я буду ждать вас тут.

Борислав выглянул и огляделся. Затем вылез и немного нервно кивнул. Спрыгнул с платформы и вскоре скрылся в глубине тёмного туннеля к станциям Империи Веган.

Первые полчаса Музыкант просидел с выключенным прожектором погружённый в свои мысли, периодически оглядываясь по сторонам на всякий случай. Затем прошёл к концу платформы и проверил работоспособность заднего прожектора. Ведь обратно им придётся сдавать задом, так как возможности развернуть мотовоз тут не было.

В ожидании прошло уже больше часа, Антон сидел за рулём и по нему же пальцами настукивал мотив одной из любимых песен. Стуки по рулю отдавались негромким эхом по туннелю.

И, наверное, часа через два к эху одиночного концерта Музыканта добавился какой-то шум. Антон прислушался и расслышал вдали чьи-то грозные выкрики, а затем стали раздаваться выстрелы и следующие за ними вспышки в темноте.

"Твою же…"

А затем настала тишина. Антон решил не включать прожектор, ведь этим он мог либо выдать позицию Борислава, либо ослепить его. Если он ещё жив, конечно. Так что оставалось только сидеть и ждать в напряжении.

И вскоре во тьме туннеля показалось движение. Рука Антона опустилась на кобуру, но он сразу её убрал. К нему выбежал Борислав с двумя пожилыми людьми. По всей видимости, это и были его родители. И как только они забрались на платформу, Музыкант запустил мотор, щёлкнул тумблером заднего прожектора и врубил задний ход.

Они под шум мотовоза вмиг долетели до Торгового города, где Музыкант высадил попутчиков, а затем запарковал мотовоз и пошёл отдавать ключи Борову. Ворчливый торговец принял ключи и плату за аренду, а затем крикнул уже уходящему Антону:

– А за бензин!?

Он остановился, сплюнул под ноги и развернулся. Кинул торгашу ещё пару патронов и пошёл к Бориславу.

Сбежавшая семья ждала его на Сенной. И, кажется, они были по-настоящему счастливы. Антону показалось, что родители Борислава кроме станций проклятого Вегана других и не видели. Они стояли и с интересом осматривали стены и потолок Сенной. Музыкант подошёл к ним:

– Ну что, поздравляю. Теперь вы свободны.

– Спасибо, я не знаю даже, чем отблагодар-рить, – начал тараторить парень. – Да я вам жизнью обязан.

– Не беспокойся, – махнул рукой Антон. – Где обоснуетесь?

– Я даже не знаю, мы же не местные. Есть на пр-римете хорошая станция?

– Есть одна, – задумчиво произнёс Музыкант. – Руками любишь работать?

– Да, конечно!

– Ну, тогда нам по пути, пойдёмте.

И они вместе спустились на пути в сторону техноложки.

Глава 12

Lullaby

К тому моменту, как они дошли до техноложки, на станции уже прозвучал звонок к отбою. Так что они сразу отправились в отель на ночлег. А уже утром Музыкант вышел на платформу техноложки и потянулся.

Большинство жителей технологического института тогда были ошарашены выходкой Антона, так как многие его знали и точно не ожидали от него такого. И помнили это до сих пор. Так что каждый второй встречный странно косился на него, некоторые обходили стороной. Но Музыканту до этого не было дело. У него были на это причины. Он встретился с Бориславом, и они вместе прошлись до кабинета главного инженера. Антон постучал. И из-за двери раздалась привычная фраза: войдите.

– Привет, Василич, – Антон зашёл в кабинет, где сидел инженер за своим столом и копался в бумажках.

– Ого! – удивился он. Я уж думал, никогда тебя не увижу. Присаживайся, – он показал на стул перед своим столом.

Музыкант снял вещмешок с плеч и принял его приглашение, за ним в кабинет вошёл Борислав.

– Я тебе тут беженцев привёл, примешь? – Музыкант кивнул в сторону Борислава.

– От чего ж нет, конечно, приму, – Василич посмотрел на парня. – Сейчас как раз только начало рабочего дня. За следующей дверью по коридору сидит Саныч, пройдите к нему, он уже направит на рабочее место. Всё покажет и расскажет.

– Спасибо, – кивнул Борислав и вышел из кабинета, закрыв за собой дверь.

– Ну, рассказывай, как у вас тут дела, – сказал Антон.

– Да у нас-то чего, работа-работа. А вот у тебя как? Когда мне всё рассказали, я сначала не поверил. Зачем это всё было?

– Ради неё.

– И? – Василич вопрошающе посмотрел на него.

– И ничего…

– Как это? Что случилось? – удивился инженер.

– У меня был с ними договор: я проведу их в пару мест на поверхности, а они мне информацию о Лизе. Вот только они оба погибли, и спросить теперь не с кого. Вместо ответов я получил ещё больше вопросов.

– Не отчаивайся, – сказал Василич, заметив помрачневшее лицо Антона. Главное, что тебя не отправили на Красный Путь, а то там бы ты точно ответы не нашёл.

– Ты прав. Ладно, я рад, что ты меня понял. Пойду делом отвлекусь.

– А вот это хорошая мысль!

– Кладовщик сегодня на месте?

– Должен быть, а если нет, то зайди ко мне. Я уже давно его приучиваю к ответственности. А то вечно ему на месте не сидится!

Антон ухмыльнулся и вышел из кабинета. К счастью Музыканта и удаче кладовщика, тот оказался на месте. Антон выкупил у него пару разбитых приёмников и направился в мастерские. Он подошёл к верстаку с паяльной станцией. Взял стоящий рядом стул и присел. Достал из вещмешка все детали плеера, рядом положил купленную электронику.

Над верстаком поднялась струйка белого дыма, и запах припоя и нагретой пластмассы окутал всё вокруг. Около часа ушло на разбор, распайку и поиск целых и рабочих частей. Затем он аккуратно разложил всё перед собой. И когда Антон вновь взял разогретый паяльник с края верстака и собирался приступить к пайке, сзади раздался знакомый мальчишеский голос.

– Здравствуйте!

Музыкант обернулся и увидел Максима.

– О, привет, – поздоровался в ответ Антон.

– А что вы делаете? – мальчик подошёл ближе и посмотрел на верстак.

– Плеер свой разбил, вот пытаюсь теперь починить.

– А можно я посмотрю?

– Конечно!

Максимка сбегал за стулом неподалёку, притащил к верстаку и сел рядом с Музыкантом. Он внимательно следил за каждым движением паяльника в руке Антона. И Антон заметил, что мальчик хочет что-то спросить, но никак не решается, либо боится отвлечь его в неподходящий момент. Музыкант отложил паяльник обратно на станцию и повернулся к Максиму.

– Кажется, ты что-то хотел спросить?

– Ага, – кивнул он, – а зачем вам плеер?

– Музыку слушать. Ты слушал когда-нибудь музыку?

– У нас иногда дяденьки играют на гитарах.

Антон хмыкнул:

– Я про другую, довоенную, – он достал из вещмешка пару дисков для плеера.

Мальчик отрицательно помотал головой.

– Папа мне рассказывал, и даже один раз принёс с поверхности работающее радио. Но оно издавало только помехи, – мальчик вздохнул и пожал плечами.

– Значит, когда я починю свой плеер, мы вместе послушаем музыку, хорошо?

– Хорошо, – радостно согласился Максим.

Антон снова взялся за паяльник и продолжил работу, мальчик так же с интересом наблюдал за ним. А минут через десять сзади послышались шаги и раздался женский голос.

– Максимка, – сказала его мама, – отойди от дяди.

– Но я же…

– Я сказала, отойди.

Музыкант повернулся к ней и увидел её милое, но серьёзное лицо.

– Не бойтесь, я не такой, каким меня теперь считают на техноложке. У меня были на то свои причины, к тому же никто не пострадал.

– Я знаю, но… – женщина запнулась, и растеряно добавила, – вы нам тогда очень здорово помогли, но люди на станции всякое говорят…

– А вы не верьте всякому, – он улыбнулся.

В разговор вмешался Максим:

– Мам, а можно дядя Антон придёт к нам вечером, пожалуйста?

Женщина молчала, размышляя над ответом.

– Если вам удобно, конечно же, если нет, то я пойму, – добавил Антон.

– Думаю, можно, – наконец-то ответила она.

– Ура-а! – обрадовался Максимка.

– А вас как по имени? – обратился Антон к маме Максима.

– Елена.

– Рад знакомству, меня Антон.

– Я знаю, – мило улыбнулась она, – но я тоже рада знакомству.

– Прекрасно, – Музыкант посмотрел на мальчика, – Значит, к вечеру я починю плеер и зайду к вам после ужина.

– Хорошо!

Елена подошла и взяла Максима за руку.

– Пойдём, сынок, пора на обед.

Они вышли из мастерской, и Антон продолжил паять схемы для плеера.

Первая попытка оказалось неудачной. Он всё спаял, собрал в корпус, но плеер отказывался включаться. Время уже близилось к ужину, шла третья попытка, так как вторая так же не увенчалась успехом. Но на третий раз всё получилось. Из не раз спаянных и перемотанных наушников зазвучала мелодичная рок-опера. И даже осталось время сходить до столовой, чтобы перекусить чего-нибудь.

После столовой он прошёл уже по знакомому коридору и постучал в дверь. И кого же было его удивление, когда распахнулась дверь, и он увидел Елену в красном платье с вырезом и тоненькими лямками. Платье в метро – предмет роскоши. Их могли себе позволить только жёны комендантов, или чинов из совета метро. Скромные свадебные платья не в счёт, их частенько сдавали в аренду для церемоний, и берегли как зеницу ока.

Она пригласила его войти. Антон зашёл и тут же к нему подбежал Максимка:

– Вы пришли! – радостно провозгласил он.

– Конечно, я же обещал. И работающий плеер тоже со мной.

– Здорово! Мам, дядя Антон обещал показать мне довоенную музыку!

– Замечательно, – Елена погладила сына по голове и обратилась к Музыканту, – вы не голодны?

– Спасибо, но я только что из столовой.

– И всё же, предлагаю посидеть на кухне, там удобнее.

Максим уже радостно убежал за стенку из досок, отделявшую спальню от кухни и загремел стульями. Женщина указательным пальчиком пригласила Антона за собой. Он прошёл на кухню, снял вещмешок и выложил на кухонный стол плеер. Но помимо этого он успел смастерить из динамика от радио небольшую колонку, чтобы все смогли насладиться музыкой. Он аккуратно открыл верхнюю крышку плеера, со щелчком вставил диск и так же аккуратно защёлкнул крышку обратно. Нажал на плей.

Небольшую кухню с древней плитой и самодельным кухонным столом, отгороженную деревянным настилом от основной комнаты, наполнил красивый и неповторимый женский вокал под спокойный и мелодичный гитарный ритм. Все трое сидели за столом и завороженно слушали. Антон очень любил музыку такого плана. Максим молча слушал, глядя на плеер восхищёнными глазами, но чуть позже Антон заметил, как глаза мальчика начинали моргать всё медленнее и медленнее. Спокойная музыка действовала на него убаюкивающим способом, и вскоре он уснул. Елена тихо подвинулась к Антону и с улыбкой шепнула:

– Кажется, уснул, не поможете отнести его до кровати?

– Да, конечно, – шепнул он в ответ.

Музыкант бесшумно встал из-за стола, подошёл к спящему мальчику, тихонько и нежно обхватил его и поднял на руки. Елена пошла следом за ними. Максимка на секунду открыл глаза, посмотрел на него и, уткнувшись лбом ему в плечо, снова уснул. Антон донёс его до кровати и опустился на колено. Бережно уложил мальчика на кровать.

– Спасибо, – прошептала Лена, – дальше я сама.

Музыкант ещё раз посмотрел на спящего мальчика и пошёл обратно на кухню. Там он выключил плеер и отсоединил динамик. Убрал всё в вещмешок, и в этот момент на кухню вернулась Елена. Антон затянул завязку и поставил вещмешок на пол.

– Слушайте, – полушёпотом сказал Антон, – извините за нескромный вопрос, но что случилось с вашим мужем? Максим говорил, что он вроде как тут работал, но и на поверхность ходил.

– Да, – она села за стол рядом с ним, – сначала он был просто техником на станции и жили мы неплохо. Но с появлением сынишки нам стало немного не хватать. И тогда он подался в диггеры, и очень даже удачно. Мы жили ни в чём себе не отказывая. А потом он начал говорить про какую-то сделку, и что можно будет больше никогда не работать. И имя было у того с кем он договорился странное, не обычное. Или это прозвище было, не знаю, – она задумалась, пытаясь вспомнить. – Архи… как-то там.

В голове Антона щёлкнуло:

– Может Архивариус?

– Хм, вроде так. Да и какая уже разница, это было так давно, это всё уже в прошлом. В итоге его тело нашли за Электросилой, а Максиму я сказала, что его отец пропал. И пока пусть так и остаётся… Может чаю?

– Да, – задумчиво ответил Антон.

Елена встала из-за стола, и расправила платье, подошла к плите. Чайник был ещё горячий, и она начала заваривать чай, а затем обернулась через плечо.

– А вы ведь тоже одинок?

Она вернулась к столу с двумя металлическими кружками, от которых исходил пар, и поставила на стол. В ответ Музыкант кивнул ей, а она подошла к нему ближе.

– Так может нам… – она посмотрела ему в глаза и двумя пальчиками медленно стянула тоненькую лямку своего платья, от чего вырез стал ещё больше. Антона словно ошпарили.

– Извините, Елена, я не могу! – быстро сказал он и резко встал из-за стола.

– Но… – она опешила, не знала, что сказать и села на стул напротив.

– Извините за этот неловкий момент, – уже уверенно произнёс он. – Но я не могу. Наверное, мне лучше уйти.

Музыкант подхватил с пола вещмешок и прошёл к выходу. Он вышел на станцию, затем в туннель и направился домой.

По пути, чтобы не прокручивать эту дурацкую и неловкую ситуацию с Еленой, он обдумывал очередную часть нерешённой загадки:

"Получается, что отец Максима заключил сделку с неким Архивариусом и не вернулся домой. Дима тоже говорил про каких-то людей, а потом его нашли мёртвым в туннеле. Скорее всего, это тоже их рук дело. Но ко мне приходил тот в свитере, и он представился Павлом. Возможно конспирация, хотя Влад тогда на гостинке сказал передать привет именно Архивариусу. К тому же я всё ещё жив. Кто же этот чёртов Архивариус?"

Он уже пробрался за закрытую герму между Кирзой и Автово, прошёл мимо неосвещённого Ленинского. Налобный фонарь слегка раскачивался от его шагов. И тут в абсолютной тишине от мысленных терзаний его отвлёк шорох впереди.

Музыкант рефлекторно погасил налобный фонарь, мгновенно упал между рельс и выдернул пистолет, а в этот же момент со стороны Ветеранов раздался грохот и вспышка от выстрела коротко озарила светом туннель. Пуля просвистела прямо над ним.

Антон, так же лёжа между рельс, моментально сделал два выстрела в сторону вспышки. Послышался лязг, похожий на упавшее оружие на гранитный пол станции. Музыкант тихо поднялся с земли и мягкими шагами начал быстро прокрадываться вдоль по туннелю.

На ощупь он понял, что дошёл до станции. Тогда он запрыгнул на платформу, а как только встал, его сразу же схватили сзади за шею. Сильная рука полностью перекрыла доступ воздуха. Антон захрипел, и резким рывком вырвался из захвата. Мельком он увидел рослый силуэт в темноте. К нему вновь метнулась рука в область тела, но Антон перехватил удар. Кажется, в руке был нож. Его соперник был силён, но Музыкант сжал руку нападавшего и вывернул так, что послышался хруст. А дальше он второй рукой выдернул из-за спины один из своих клинков и вогнал в тело нападавшего. На руку брызнуло тёплое. Антон отпустил руку и раздался звук падающего тела напавшего.

Во время схватки от посягнувшего на его жизнь не издалось ни слова, ни звука. Антон включил налобный фонарь и понял почему. На платформе, залитой кровью, лежало тело в опрятной военной форме, с простреленной в двух местах рукой. Это был один из охраны, тех важных людей. А Влад тогда проговорился, что у их охраны нет языков. И это жителей метро тот Павел назвал дикарями. Уроды.

Музыкант выдернул клинок из бездыханного тела, вытер об его штаны и убрал обратно в ножны. Спрыгнул на пути в туннеле и дошёл до своего жилища. Достал из ящика подготовленные на всякий случай растяжки и установил по две с каждой стороны туннеля, а потом вернулся обратно и надёжно запер дверь.

Сейчас ему следовало отдохнуть, а с утра уже придумать план, пока они не заслали к нему целый отряд своих охранников.