Кровавая Месть

Каждый день я возвращался в ее выдуманный мир, выстроенный как баррикада, ограждающая от реальности. Сотхейм. Она выбрала место, где была счастлива, и не собиралась возвращаться. Я умирал вместе с ней. Дни пролетали, но Скай не хотела слушать и прогоняла, как только просил ее вернуться.

Даже демон пробовал до нее достучаться, но и у него не вышло.

– Велиал? – она лучисто улыбнулась. – Тебе нравится мой дом?

– Красивый, – осторожно ответил брат, и у него дрогнули губы. Он, как и я, плакал по ней и надеялся, что она вернется. Видеть ее снова счастливой и живой вселяло надежду. – А кто в небе?

– Драконы.

– Дивные создания.

– Ты прав, – она молча уселась на траву. – Хотите поплавать?

– А ты этого хочешь? – спросил я.

– Не знаю. Думала, вы за этим пришли.

– Мы пришли за тобой, – хмуро сказал брат.

– Правда? – она искренне удивилась. – Что-то случилось?

– Да, ты умираешь, Скай. Тебе нужно вернуться.

Она пропустила слова мимо ушей и впервые за долгое время спросила меня о чем-то, что касалось жизни.

– Почему ты здесь? Разве ты не должен быть в за̀мке и готовиться к Обряду?

Мы с Велиалом переглянулись, и упоминание об этом событии пронеслось в душе волной боли, яростной злости и печали.

– А ты хочешь, чтобы я ушел?

– Можешь оставаться, но я не держу тебя.

– И все же ты спросила, значит, тебе не безразлично.

Она остановилась и посмотрела на меня, казалось, взгляд прояснился.

– Уходите.

– Скай, не прячься от боли, мы поможем тебе вместе пройти через это, – сказал брат и протянул ей ладонь.

– Я одна. Всегда одна. Пусть так и будет, демон.

Ее слова резали нас и мучили похуже дьявольских силков и пыток Нижнего мира. Каждый день я проходил все круги преисподней снова и снова. Велиал каждый вечер напивался, вливая в себя бутылки виски, и ползал на коленях возле ног Скай, умоляя ее вернуться. А я делал то же самое, но пребывая в сознании и каждый день возвращаясь за ней. Но она прогоняла.

– Скай, могу я задать тебе вопрос?

– Конечно, – она подставила лицо солнцу и закрыла глаза.

– Ты ненавидишь меня?

– Нет.

– Обижена на меня?

– Нет.

– Злишься на меня?

– Нет.

– Любишь ли ты меня?

– Нет… – казалось, она ответила холодно и почти безразлично, а на ее лице проступили слезы. – Уходи.

– Нет, не уйду! Прогоняй, а я все равно вернусь. И буду возвращаться снова и снова, пока не заберу тебя с собой. Я не сдамся. Не хочешь уходить, тогда я останусь с тобой и буду здесь. Разреши мне остаться! Не прогоняй…

– Оставайся.

День 1

Целый день мы просто сидели на утесе и смотрели на волны. В абсолютной тишине и гармонии. Я давал ей возможность привыкнуть ко мне, осознать, что не уйду и не оставлю ее. Любимая лучисто улыбалась, грелась на солнце и молчала.

День 2

Скай решила искупаться и побежала к морю. Я последовал за ней. Остался в стороне, но так, чтобы она видела меня. Смертная веселилась, плавала с водной нимфой А’ль и плескалась целый день. Нежилась у морского берега, строила фигурки из черного песка, а в конце дня посмотрела на меня. Потом улыбнулась и позвала купаться и строить замки вместе. Хороший знак. Я согласился, но держал дистанцию, не трогал, не прикасался. Тему возвращения назад не затрагивал. Мы плескались, плавали до ночи, сделали огромный черный песочный замок и Скай веселилась, довольная результатом, а потом мы уснули прямо на берегу под луной.

День 3

Ничего необычного не случилось. Небесная молчала, смотрела на волны, купалась, но чаще оглядывалась на меня и хмурилась. Я молчал, улыбался вместе с ней. Под вечер она вдруг решила поговорить со мной. И радости не было предела, но сказала всего пару слов, однако важных слов:

– Кажется, у меня был дракон? Как те, на небе, но у него болят крылья.

– Есть дракон, – аккуратно поправил ее. – А крылья я вылечил.

– Правда?

– Да.

– А где он?

– Я могу отвести тебя к нему, если попросишь.

– Хорошо.

На этом она замолкла и отвернулась.

День 4

В течение дня Скай бродила по склону и чаще хмурилась. Избегала меня. Молчала и кусала губы. Теребила платье. Я держался на расстоянии, но всегда был на виду. Она украдкой посматривала на меня. И тут заметил первые изменения в мире, что она создала. На небе показалась маленькая трещинка. Хорошо, значит, лед тронулся. Под вечер она села на траву, тоскливо посмотрела на море.

– Почему демон больше не приходит?

Я обрадовался, что у нее появился интерес.

– Ты прогнала его.

– Я? – она озадачилась и недоверчиво посмотрела на меня.

– А ты почему здесь?

– Куда ты – туда и я. Прогони, а я все равно вернусь.

– Ты хочешь быть здесь? Со мной?

– Хочу.

Она повернулась и недоверчиво посмотрела на меня. Взгляд чуть прояснился.

– По своей воле?

– Да.

– Ты можешь уйти в любой момент?

– Могу, но не уйду. И вернусь, если прогонишь.

– Оставайся.

Скай упала на траву, посмотрела на ночное небо и принялась считать звезды. Я повторил за ней. Так мы и лежали на расстоянии вытянутой руки и смотрели на небо.

День 5

Трещин на небе стало больше. И я не мог не радоваться, зато лицо Скай менялось: она меньше улыбалась и больше хмурилась. Держалась особняком, избегала меня. Старалась уйти или спрятаться. Я занимался своим делом и делал вид, что не замечаю ее. Она пошла купаться, начала плавать. Решил тоже освежиться, вошел в море. Завидев меня, смертная стрелой вылетела из воды и недовольно фыркнула. На небе появилась новая трещина. Вечером Скай сидела на песке, слушала биение волн и смотрела на звезды. Я сел рядом. Она дернулась.

– Почему ты преследуешь меня?

– Я не преследую, а живу рядом с тобой. Ты разрешила мне остаться, помнишь?

Она подняла камень с песка, бросила в воду.

– Почему ты сторонишься меня?

– Потому что я чувствую боль, когда смотрю на тебя.

Отлично. Первые эмоции.

– Я ассоциируюсь у тебя только с болью?

– И да… и нет…

– Ты злишься на меня?

Она нахмурилась.

– Ненавидишь?

– Нет.

– Обижена?

– Нет.

– Любишь ли ты меня?

Скай подняла камень и яростно запулила в воду.

– Сложные вопросы ты задаешь, Архангел.

Я поднял брови, это уже интересно. Язвит. Снова провела между нами линию. Архангел. Так она общается только тогда, когда злится. Значит, злится сильно.

– Прости меня.

– Давай просто помолчим.

День 6

Небо заволокло тучами, солнечный свет не пробивался сквозь облака. Трещины углубились, разрослись, появились новые. Скай смотрела хмуро, иcподлобья. Нервно ходила по склону, рвала траву, и я заметил на ее лице синяк и трещину на губе. Что-то происходило. В течение дня она несколько раз останавливалась и, убедившись, что я рядом, хмурилась. Внезапно она стала хвататься за волосы и кричать. Я подбежал к ней.

– Мои волосы! – она снимала с себя прядь за прядью и вскоре осталась практически лысой.

– Отойди! Не приближайся ко мне!

– Но…

– Не смотри на меня! – У нее начиналась истерика, она ползала по траве и пыталась собрать свои волосы и прикладывала обратно к голове.

Я плакал, наблюдая за этой картиной.

Вечер выдался беспокойный. Скай плакала и кричала в истерике, потом успокоилась и уснула.

День 7

Небо заволокло тучами, и впервые не было ни капли солнечного света. Я был разбужен дикими криками Скай. Небо трещало по швам. Выдуманный Сотхейм разваливался.

– Скай?

– Не трогай меня. Мне больно!

– Где болит?

– Везде. Все болит. Что ты сделал со мной? – она тряслась, а на ее руке сломались пальцы.

– Прости меня, прости, любимая.

– Уходи! – У нее на груди появился порез в точности такой, как в реальности. И тут я понял, что происходит.

– Нет.

– Убирайся! – Трещина на небе стала сильнее, а на ее теле появилась новая полоса, выступили кровавые пятна и проявились множественные синяки.

– Я знаю, ты злишься на меня. Обижена. Считаешь предателем. И права. Тысячу раз права, но я не уйду. Не оставлю тебя. Не в этот раз.

– Помоги мне, – она заплакала, так сильно, завыла. Я подбежал к ней, поймал, не позволяя упасть. Небо крошилось: трещины становились больше и больше. Скай менялась, превращаясь в то, что сделали с ней Моретти у меня на руках.

– Любимая, – я прижимал ее к себе.

– Почему ты еще здесь? Оставь меня. Ты пришел и все испортил! Мне было хорошо, а сейчас так больно.

– Боль означает, что ты будешь жить! Должна жить.

– Я не хочу жить! Кто тебе дал право распоряжаться моей жизнью? Брось меня. Оставь здесь.

– Нет. Ни за что!

– Почему? За что?

Мир исчезал. Рушились выстроенные баррикады.

– Почему ты еще здесь?

– Потому что я люблю тебя! Люблю, Скай. Не отпущу тебя, не отдам.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, Архангел, – в глазах появились недоверие и слезы. Гнев.

– Злись на меня, ударь, кричи, но только не молчи! Не умирай, а если умрешь, тогда я пойду за тобой.

– Зачем я тебе?

– Ты нужна мне. Я люблю тебя.

– Замолчи! Не правда! Это ты был нужен мне, но тебя там не было, когда меня насиловали, резали, издевались, дробили кости. Никого не было рядом, – она сорвала голос, хотела ударить меня, но лишь закрыла глаза и заплакала.

– Не был, но я видел, – прижал крепче. – Я ничтожество, Скай. Прости меня. Подвел тебя, предал, позволил им сделать больно. Позволил прикоснуться к тебе.

Она открыла глаза.

– Зачем ты смотрел? Ты все видел?!

– Да.

Скай отвернулась и уперлась руками мне в грудь, а потом вскрикнула от новой порции боли, замечая, как выкручиваются пальцы, ломаются руки. Она рассыпалась в дребезги, разбивалась о реальность, вспоминала.

– Оставь меня. Не хочу жить! Убирайся!

– Нет. Я люблю тебя, Скай! Прости, что так поздно осознал и так мало говорил эти слова. Но я жить не могу без тебя.

– Мне всего лишь нужно было умереть, чтобы их услышать, – она горько засмеялась. Сотхейм исчезал, испарялся. Стены рушились. Я задрожал, обливаясь слезами и понимая, что она говорит и думает.

– Это не любовь. Это жалость. Ты хочешь спасти меня, чтобы не чувствовать вину. Мне не нужна твоя жалость, понял? И слезы твои не нужны! Убирайся!

– Хорошо, ты ненавидишь меня. Я согласен. Просто живи, возвращайся к жизни.

– Зачем мне жить? Зачем?!

– А твои родители?

Она моргнула. Задумалась. Хорошо, значит, я на верном пути.

– А друзья? Лиз? Марк? Вилли и Маршал плачут о тебе, Велиал пьет и рыдает возле твоих ног. Твой дракон? Счастливчик? Ты нужна нам!

Скай заплакала.

– Мне стыдно. Я не могу вернуться. Не хочу возвращаться.

– Мы справимся. Вместе. Я помогу тебе. Вернись к нам, умоляю. Мы любим тебя…

Она сомкнула веки в молчаливом согласии. Я сломал ее, заставил, уговорил вернуться против воли. Пусть так, но она будет жить.

Сотхейм исчез.

Глава 5. Надежда. Часть 1

Велиал

Казалось, меня порезали и убили вместо нее. Такая боль пронизывала изнутри, выжигала, уничтожала. Как я мог не прислушаться к своему чутью? Ведь я ощущал угрозу и боль, но не сопоставил тревогу с ней. Не сохранил, не уберег. Кто я после этого? Какой я, к черту, друг? Ангел-хранитель хренов. Не справился с возложенной на меня ношей, не понял, что был нужен ей. Так был ей нужен, но не пришел. Не проверил.

Скай была в крови, поломанная, побитая, порезанная, и казалось, что и собрать-то ее будет нереально. Но Аиррэль бросился спасать смертную без оглядки на время и возможности. Он верил и заразил меня надеждой и уверенностью, что все получится.

Однако мы столкнулись с непредвиденными обстоятельствами – у нас не было крови. Бросился в Терру, искал хранилище с донорской кровью и молился найти. Хорошо, что я часто бывал здесь и понимал людей лучше других, поэтому нашел и кровь, и капельницу. А что делать и как вводить кровь в вену не знал. Пролетел по палатам и проследил за медсестрами, понаблюдал, как они ставили капельницы, и решил, что разберемся. Хуже же быть не может?

Кое-как мы восстановили смертную. Аиррэль использовал весь резервуар своих целебных сил и выглядел опустошенно и бледно. Покачивался, но не замечал даже, что едва сам стоит на ногах. Не думаю, что он осознавал случившееся, потому что выглядел максимально растерянно и жутко, рыдал и скулил. Я впервые видел слезы у бессмертных, думал, мы не умеем плакать. Оказывается, умеем.

Аиррэль со слезами лишался крупиц свой души, а я своей, потому что привязался к смертной, полюбил ее как сестру и дорожил сильнее, чем мог представить. Она принесла в мою жизнь много эмоций и чувств, сблизила нас с братом и остальными. Рядом с ней я всегда чувствовал себя лучше, чем есть на самом деле. Скай никогда не судила меня и пыталась понять, узнать и доверяла, не боялась и не стеснялась. Прощала все и не держала зла, хоть вначале я и был с ней груб и делал больно, смотрел и оценивал, как она себя поведет и отреагирует. А она терпела и прощала.

Этот ненормальный решил посмотреть то, что случилось… А я боялся, не хотел видеть, не мог. Испугался. Струсил. Не переживу. Не хочу видеть, мне и того, что я увидел достаточно. Не знаю, как Аиррэль осилил.

После… он не выдержал и напился со мной, а потом скулил возле смертной и молил о прощении, ругал себя, уничтожал и выл, словно дикий зверь. Не думал никогда, что он может так любить… Не мог поверить, что брат плачет и ползает на коленях возле человека. Обезумевший дурак. Кретин. Так долго не мог понять свои чувства, а сейчас вопил о любви, кричал на весь дом. Вилли и Маршал попрятались по комнатам, оставляя нас втроем в гостиной.

Мы не отходили от Скай ни на шаг, но должного облегчения пробуждение смертной не принесло. Она кричала, дралась и отбивалась. Аир боялся за нее, пытался вернуть к жизни, заперся в за̀мке и никуда не ходил, не летал и наплевал на все обязанности. Надо отдать должное Митраэлю: он с пониманием отнесся к ситуации и изредка навещал нас, справляясь о самочувствии смертной. Но новости были не самые радужные.

– Аиррэль, ты же помог ей справиться с болью в душе, когда она переживала смерть близких, почему ты не можешь сделать то же самое сейчас?

– Потому что я заставил ее жить, вернуться в тело. Подчинил своей воле, Велиал. Она подчинилась, потому что я – Архангел, а не потому что хотела вернуться сама. Смертная упрямая, упертая, как демоница, и спорщица еще та.

– Но этим она тебе и нравится.

– Да, мне редко кто противостоит, а еще… она добрая и искренняя, – он печально усмехнулся. – Когда я найду ее, могу попробовать воздействовать на душу снова, попытаюсь. Но воспоминания слишком свежи.

– Шрамы…

– Нужно найти способ свести их, – в глазах брата мелькнул упертый опасный огонек, он взял ладонь Скай и провел пальцем по шраму.

– Это невозможно, – категорично заявил я. – Хорошо, что varpi не испортили ей лицо.

– Я отказываюсь верить в невозможное. Уверен, способ есть, и я найду его. Воды в Асхаре обладают целебными свойствами.

– Но шрамы убрать не получится. И время течет там иначе.

– Я сделаю для нее все, что смогу, пока она здесь, – заключил он и громко позвал вурхийца. – Маршал

– Господин? – Он услышал зов из соседней комнаты и явился в гостиную.

– Узнайте с Вилли все о клинке Проклятых. Любые упоминания и свитки несите мне в кабинет, – он помедлил и задумчиво добавил: – Маршал, попытайся создать лекарство, может, выйдет у тебя.

– Слушаюсь, – вурх внимательно посмотрел на меня и кивнул.

– Ты ничего не найдешь. Ничего не выйдет.

– Я не привык сдаваться и проигрывать.

Знаю, что не привык и не смиришься с проигрышем, будешь искать, пока не найдешь, но и я знаю, что не получится. Эти шрамы останутся с ней до конца жизни и даже после смерти. Потому что клинок режет по телу и по душе. К сожалению, даже ты, Аиррэль, не сможешь ничего с этим сделать. Промолчал.

– Почему ты хочешь свести их? Ради себя или ради нее?

– Ну, я не настолько ужасен, чтобы думать постоянно о себе. Ты так хорошо меня знаешь, зачем спрашиваешь? – голос прозвучал негодующе и недовольно. – Но я в ответственности за случившееся и хочу постараться исправить все, даже, если не получится. Однако, должен хотя бы попытаться помочь и сделать легче. Она не заслуживала того, что с ней случилось. Никто не заслуживает того, что с ней сделали. Изверги.

– Скай слишком добра даже ко мне.

Аиррэль улыбнулся.

– Ты узнал, что я просил?

– Люцифер не имеет к нападению никакого отношения, но он позволил им это сделать, надеялся, братья принесут ему Диадему, но тех интересовала лишь месть.

Архангел хмуро кивнул, размышляя и поглядывая на спящую Скай.

– Сейчас я должен найти ее. Остальное подождет, – он снова проник в ее разум.

***

Я ходил в зал и вперед, наблюдая за братом и Скай.

– Сколько уже прошло времени?

– Вторые сутки, – Вилли фыркнул.

– Ты поил ее?

– Да, но она упрямится.

– Не важно.

– Что делать с Аиррэлем?

– Не трогай его. На него вся надежда. Надеюсь, он знает, что делает.

Прошло еще два дня. Аир не возвращался, Скай тоже. Я позвал Митраэля.

– Давно они так сидят?

– Четыре дня.

– Думаю, сейчас решается судьба. Мы можем все испортить.

Архангел ушел, оставил меня следить за ними.

На пятые сутки веки Скай дернулись единожды и дальше без изменений. На шестой день ее глаза забегали под веками. Аиррэль сидел без изменений. Маршал и Вилли переживали, кружили вокруг смертной, кормили с ложечки. Я ждал.

На седьмые сутки веки смертной подрагивали, словно в лихорадке, я вскочил с кресла, Вилли и Маршал стояли рядом. Саймон был на улице, не решался войти в дом и винил себя в случившемся, не мог видеть ее такую. Мы все винили себя, корили и уничтожали. Каждый переживал боль по-своему. Непривычно осознавать, что мы все любили ее, но по-разному.

Внезапно Скай очнулась и закричала. Вскочила с кресла и упала. Я растерялся, не зная, что делать. Ее шатало: мышцы забыли, как ходить, после восстановления, и тело ослабло. Она же ни разу не двинулась с места. Мы окружили ее, как коршуны. Аиррэль пришел в себя, перепрыгнул диван, оказался рядом, был наготове.

– Скай? – я медленно присел на корточки, выставляя вперед ладонь, словно приручая дикое животное. Обрадовался неимоверно, что она вернулась к нам.

Смертная попыталась встать. Но упала. Посмотрела на руки. Скользнула взглядом по шраму на левом запястье. Я поморщился, вспоминая, как мы собирали ее по кусочкам.

Села на колени, ощупывая тело и сгибая пальцы, подняла руки к голове, тронула то, что осталось от волос, затем коснулась груди, и когда палец зацепился за шрам, она закричала. Нет, завыла протяжным воплем.

– Нет! – открыла область с вырезанной буквой М и попятилась в истерике. Оперлась о стол и закрыла лицо руками, из глаз брызнули слезы: – Не может быть. Не сон? Это не сон! – Безумно зашептала она и снова скользнула взглядом по шраму на руке и попыталась встать. Я хотел помочь ей подняться, но смертная покосилась на мою ладонь и дернулась в противоположную сторону. Намек понял. Не трогать.

После второй попытки она встала сама, покачнулась. Оглядела нас. Сделала неловкий шаг. Еще один. Покачнулась, Аиррэль поймал ее. Она взвизгнула. Отпихнула его руку. Снова сделал шаг увереннее и побежала. Упала, встала и продолжила бежать. Споткнулась и упала, но встала и не сдалась.

Мы не сразу поняли, в чем дело. Она бросилась на лестницу, по ступеням на второй этаж, а затем на третий и выше. Я посмотрел на Аиррэля, и мы кинулись следом.

Скай влетела в башню брата и с разбега прыгнула в распахнутое окно с четвертого этажа. Благо смертная не умеет бегать быстрее бессмертных и летать тоже, и Аиррэль ловко поймал ее. Она закричала, начала бить его, брыкаться, вырываться. Кричать. Нет, вопить!

– Отпусти меня! Не трогай меня! Отпусти!

Брат поставил ее на землю. Скай отскочила от него и смотрела под ноги, не поднимая взгляда.

– Хочешь умереть и попасть в Нижний мир? Этого добиваешься? – Я разозлился и чуть не схватил ее за плечи и не затряс в гневе. Аиррэль одернул меня и покачал головой, запрещая говорить.

– Мне нужно в туалет.

– Хорошо, – мы переглянулись.

Она не побежала, а медленно побрела в за̀мок, ссутулившись и обхватив себя руками. Вошла в свою комнату и захлопнула дверь перед нами, явно не желая нас лицезреть.

– У меня плохое предчувствие, – сказал брат и нервно стучал ногой по мраморным плитам. Послышался грохот и битье зеркал. Мы влетели в комнату и услышали шорохи из ванной. Аиррэль выбил дверь. Скай стояла в осколках от зеркала и дрожащими руками срезала себе кожу там, где были шрамы. И снова была в крови.

– Любимая, отдай осколок, – Аир медленно выставил руку.

– Не подходи. Убирайтесь, оба! Пошли вон! – она поднесла осколок к шее. Смотрела буйным ошалелым взглядом, пятилась и боялась. Наверное, смертная впервые осознала нашу силу. Впервые по-настоящему испугалась. Да, она боялась нас. Я впервые увидел в ее глазах страх, настоящий и живой, который и почувствовать можно. Оглядел ауру девушки, не уверен, заметил ли Аиррэль, но говорить ему не стал. Тьма протягивала к ней руки, упивалась ее болью, эмоциями и чувствами и распаляла негативные волны, подбивала на резкие необдуманные поступки.

Я незаметно заставил ее убраться, приказал отпустить девушку, но та противилась, не хотела уходить. Произнес древнее заклинание, изгоняя Тьму, но знал, если Скай не поправится – Тьма будет преследовать ее и пытаться высосать силы, забрать душу во мрак. Этого нельзя допустить. Я должен проследить за старой подругой.

Скай воткнула осколок зеркала в букву М, сдержала крик и принялась вырезать кусок тела вокруг. Аиррэль сделал шаг.

– Убирайтесь! Пошли вон!

Я растерялся. Вилли плакал, как и Счастливчик, Маршал увел их, не позволяя смотреть.

– Скай, мы найдем способ свести шрамы.

– Ты врешь, демон, – она злостно улыбнулась, словно была не в себе. В глазах виднелся нездоровый блеск, похожий на сумасшествие или безумие. – Они сказали, что останутся шрамы. Ладно шрамы, но точно не буду ходить с клеймом на теле!

Аиррэль незаметно приблизился. Дал мне знак, чтобы я отвлек ее.

– Любимая, мы отыщем способ.

Она посмотрела на меня, потом на Аиррэля и отрезала кожу. Прикрыла глаза от боли, стиснула зубы, но не вскрикнула, не произнесла ни звука. Сильная смертная и упрямая. Аиррэль воспользовался заминкой и поймал ее руку с осколком.

– Прошу, позволь забрать.

– Не отдам. Что будешь делать? Пальцы ломать станешь? Так не стесняйся, я знакома с ощущениями.

Брат побелел, поджал подрагивающие губы. Смертная крепче сжала в руке осколок, разрезая руку. Я подошел и коснулся ладони.

– Прости, – разжал ее пальцы. – Мне жаль, Скай. Прости, что приходится применять силу.

Она отвернулась, обижаясь.

– Правильно. Вы намного сильнее!

Смертная расслабилась. Аиррэль восстановил ей порезы и кожу, к сожалению, метка вернулась.

– Не важно, сколько слоев кожи ты снимешь, – Аир отстранился, поднял осколок зеркала, демонстрируя вернувшееся клеймо. – Умоляю, не делай так больше.

Скай оттолкнула его и вышла из ванной. Села на кровать, насупилась и обиженно отвернулась. Мы принялись убирать осколки, надеясь, что смертная остепенится. Увлеклись уборкой, предаваясь хмурым мыслям и переговариваясь с братом о ее состоянии, высказывали опасения, а Скай под предлогом жажды уличила момент и ускользнула из комнаты. Мы прислушивались, но вскоре шаги смолкли и послышался шум воды.

– Ты чего?

– Не слышу шаги.

– Вода льется.

– Именно, – он распрямился. – Пойду, прослежу…

Но он не успел выйти из комнаты, как на улице послышались крики. Мы выбежали во двор. Саймон ползал на коленях перед Скай, но она не смотрела на него и кричала.

– Надоели! Прекратите спасать меня!

– Что случилось?

– Архангел, Скай попыталась выпасть из окна.

– Снова? – Аиррэль сжал зубы, закинул смертную на плечо и понес в дом. Она брыкалась, орала, била его кулаками по спине. – Я посажу тебя под замок, если ты не прекратишь.

– Я все равно сбегу! Слышишь! Все равно сбегу!

– Попробуй. Только попробуй! – брат злился, переживал за нее. Сильно переживал. Никогда не видел его таким и не думал, что увижу. Аир жить не мог без нее. Просто с ума сходил все те дни, что она была без сознания. – Я ведь могу не успеть спасти тебя.

– И не надо! – ярости смертной позавидовал бы сам Люцифер.

Аиррэль больше не отходил от Скай ни на шаг. Ни на долю секунды. Он приказал легионам, Маршалу и Вилли, убрать все зеркала и острые предметы из за̀мка. Скай забилась в угол и спряталась, пока ангелы сновали туда-сюда. А потом Аир сдержал слово и запер ее на ключ. Предварительно принес ей поднос с едой, но она отказалась есть. Я пытался уговорить смертную, но она лишь смотрела с упреком.