скачать книгу бесплатно
– И Пётр Аркадьевич тоже?
– А кто это?
– Столыпин, (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D1%82%D0%BE%D0%BB%D1%8B%D0%BF%D0%B8%D0%BD,_%D0%9F%D1%91%D1%82%D1%80_%D0%90%D1%80%D0%BA%D0%B0%D0%B4%D1%8C%D0%B5%D0%B2%D0%B8%D1%87)главный полицейский царя…
– А, теперь понял! Он обязательно знает… Пришлось даже князем стать…
Ленин и только что подошедший Богданов рассмеялись.
– Ладно, князь, что мне с этим бурдюком делать?
– Так нада делать. Вино нада слить и половину выпить, бурдюк разрезать, там внутри посылка, а потом отметить хороший день остальным вином!
В посылке, все еще в банковских упаковках, были уложены деньги от тифлисского экса.
– Прекрасный бурдюк, молодцы кавказцы. Как эту посылку по всей России ищут… Только не найдут.
Камо согласился:
– Да, по всем щелям ищут! Бегают, как жеребцы, в мыле…
Ленин рассмеялся:
– Образно, князь, то есть Камо, мыслите!
– Володя, князь – прошу обедать! – позвала к столу Елизавета Васильевна.
– Чудно, тут и ваше вино пригодится…
После обеда Ленин вернулся в свою комнату.
– Саша, зайдите сюда.
Богданов немедленно пришел.
– Саша, помнится у Вас был однокашник в банке в Выборге? Он доверенный человек?
– Абсолютно, я ему верю, как самому себе.
– Тогда во что, возьмите 500 рублей и узнайте возможность их разменять.
– Конечно.
***
Поездка в Выборг прошла неудачно. Оказалось, что все номера купюр переданы банку, и при появлении желающего разменять такую купюру, его надлежало немедленно арестовать. Когда Богданов показывал купюру однокашнику, ее случайно увидел один из служащих банка. Ареста избежать удалось просто чудом.
– Камо, сообщите Кобе, что с деньгами проблема. Нужно переместиться и начать работу в Баку. Его учить не надо, он все знает. Там, в Баку, сейчас такие капиталы, которых в Тифлисе не найти. Без денег нам ничего сделать невозможно. Передайте Кобе от меня привет и пожелание успехов.
***
Положение с деньгами от тифлисского экса оказалось очень сложным. Весь июль и первую половину августа 1907 года в Финляндии, на даче «Ваза» в Куоккале, шли непрерывные совещания. Деньги вроде вот они есть, а использовать их совершенно невозможно.
Для помощи в поисках решения на дачу приехал Макс Валлах[12 - В историю СССР он вошел под своим псевдонимом – Максим Максимович Литвинов]. Жандармское управление упорно и совершенно безрезультатно за ним охотилось, искали Ница, Лувинье, Кузнецова, Латышева, Феликса, Теофилия, Максимовича, Гаррисона, Казимира… Но это был один человек, все тот же неуловимый Макс Валлах.
Затем вызвали и Леонида Красина. Он обладал бесценным опытом в таких делах.
– Вероятно, широкого оповещения о номерах купюр еще не сделано. – говорил Красин, – Не забывайте, мы имеем дело с неповоротливым тупоголовым аппаратом, но сразу же после размена хотя бы одной купюры в любом банке любой европейской страны этот неповоротливый монстр проснется, и обмен остальных купюр станет невозможен. Нужно одномоментно обменять купюры во всех банках Европы.
Валлах его горячо поддержал, Камо с умным видом кивал.
План был принят Лениным, лучших вариантов все равно не было.
Деньги в Европу, кроме Камо и Валлаха, повез Мартын Лядов[13 - Мартын Николаевич Лядов –настоящая фамилия Мандельштам, партийные псевдонимы Русалка, Мартын, Григорий, Семенович, Саратовец, Лидин.]. Он вывез самую крупную сумму – двести пятисотрублевых билетов, зашитых в его жилет. Елизавета Васильевна сделала это очень аккуратно, получилось неплохо. Худоба Лядова хорошо скрадывала вшитые купюры. Конечно, можно было бы вшить и больше, но решили уменьшить риск, не везти все деньги одной партией.
Камо, кроме размена денег, должен был заняться закупкой и переправкой оружия.
Ленин вручил ему письмо.
– Вот, князь, держите письмо к Якову Житомирскому (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%96%D0%B8%D1%82%D0%BE%D0%BC%D0%B8%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9,_%D0%AF%D0%BA%D0%BE%D0%B2_%D0%90%D0%B1%D1%80%D0%B0%D0%BC%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87). Абсолютно доверенный человек. Он живет в Берлине и может оказать вам неоценимую помощь.
***
Берлин.
Яков Житомирский в кабинете начальника полиции Берлина удобно устроился в привычном мягком кресле. Кресло это ему очень нравилось, он уже было решил купить себе такое же, но кресло оказалось для него слишком дорогим.
Яков рассказывает:
– У меня сегодня утром побывал Камо, он же князь Дадиани, он же известный бомбист Симон Тер-Петросян. Привез письмо от Ленина с просьбой помочь ему в закупке оружия и переправке его в Россию. Деньги у него есть, да он уже и часть оружия закупил в Болгарии. Найдете его на Эльзассерштрассе, 44. Не хотите ли оказать любезность г-ну Гартингу[14 - Аркадий Михайлович Гартинг – крупный деятель российского политического сыска (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9F%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D1%81%D1%8B%D1%81%D0%BA). С 1900 года (https://ru.wikipedia.org/wiki/1900_%D0%B3%D0%BE%D0%B4) возглавлял берлинскую (https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%91%D0%B5%D1%80%D0%BB%D0%B8%D0%BD) агентуру Департамента полиции России.]? Он давно за Камо гоняется.
– Это будет слишком хорошим презентом. Мы сами им займемся. Камо вооружен?
– Он всегда вооружен, вы уж избавьте меня от его присутствия.
– Не беспокойтесь. Подождем вечера и аккуратно возьмем.
Вечером при аресте и обыске на квартире Камо берлинская полиция обнаружила поддельный австрийский паспорт, большое количество оружия, чемодан с динамитом и революционную литературу. Для Камо началась долгая дорога симуляции сумасшествия.
А затем аресты пошли один за другим.
***
Сарра Равич была довольна, она купила новую шикарную шляпку с широкими полями и большим бантом и сегодня впервые ее надела. И, что самое важное, успешно разменяла в Мюнхенском частном банке одну 500 рублевую купюру. Проблем не было. 1065 немецких марок уютно лежали в её сумочке. Следующим на очереди был Баварский банк торговли и промышленности. Она подошла к кассиру, думая в какой следующий банк она пойдет отсюда, спокойно протянула банковскому служащему 500 рублевую купюру, но в этот момент за плечо ее схватила жесткая рука. Полиция! Сарра выхватила купюру и попыталась ее проглотить. Ей не повезло. Полицейский не был джентльменом, он так сдавил ей горло, что она, почти теряя сознание, выплюнула злополучную купюру.
У нее нашли еще и бумагу, из которой стало известно о прибытии парижским экспрессом двух ее подельников. Она должна была их встретить, но встретила их полиция. А потом Сарра из тюрьмы направила письмо в Женеву Николаю Семашко. Полиция среагировала оперативно, арестовали и его.
Во Франции, на северном вокзале Парижа Гар дю Нор, был арестован сам Макс Валлах вместе со своей любовницей Фридой Ямпольской. У них нашли двенадцать 500 рублевых купюр.
Процесс пошел.
***
Назвать финские власти нелояльными России было бы сильным преувеличением, но они с пониманием относились к борцам с режимом, революционеры различных толков чувствовали себя в Финляндии очень комфортно. Русская полиция не могла преследовать их на территории Финляндии, а финская относились к революционерам достаточно терпимо. Но на грабителей банков такое отношение не распространялось, и положение Ленина в Куоккала стало опасным. Его уже искали по всей Финляндии.
Тифлисские пятисотрублевые купюры стали не просто бесполезны, они стали еще и чрезвычайно опасны. Их пришлось сжечь.
Вскоре в Куоккала были замечены филеры, нужно было срочно уходить в Стокгольм. Туда обычно добирались пароходом из Або, но порт наверняка был перекрыт полицией, арест при попытке приобрести билет на пароход был бы неизбежен.
Безопасно сесть на пароход можно было на одном из близлежащих островов, но добираться туда нужно было пешком по льду около 5 км. Да еще, чтобы не сбиться с курса, были нужны проводники. Лед был еще не окреп и был очень опасен, проводников было невозможно найти ни за какие деньги. С трудом нашли двух бесшабашных подвыпивших финнов.
Во время перехода лед под ними начал проседать и трескаться. От гибели спаслись просто чудом.
Это была точка бифуркации[15 - Состояние непредсказуемости, неопределенности, когда заранее невозможно предсказать развитие ситуации], тресни лед, и история могла пойти иным, альтернативным путем. «Эх, как глупо приходится погибать» – подумал Ленин, но у судьбы были на него иные планы.
До Стокгольма он добрался благополучно, но денег по-прежнему катастрофически не хватало. Деньги были в Баку, и задача взять их была поставлена Кобе.
Баку
Поезд до Баку шел одиннадцать часов, останавливаясь у каждого столба.
Като грустила. На подъезде к Баку вместо любимой зеленой Грузии она видела не деревья, а сплошные нефтяные вышки. Они деревянными шатрами стояли до горизонта, напоминая не лес, которым они казались издалека, а мрачные обелиски жуткого кладбища. Над ними плотной тучей висел смог.
Ей хотелось плакать, но она сдержалась – Сосо будет сердиться.
Наконец в три часа дня поезд остановился. После ужасных полей нефтяных вышек вокзал показался дворцом из арабской сказки. Кобу красоты вокзала не интересовали. Амбал потащил их вещи, и они вышли на привокзальную площадь.
– Верхняя Приютская 107, – распорядился извозчику Коба.
До нужного адреса добрались минут за 20. Это был старый двухэтажный дом с прямоугольным внутренним двором. Во двор вел проход, похожий на небольшой туннель, который на ночь закрывали большие металлические ворота. По второму этажу проходила открытая галерея, куда выходили двери квартир. Сам же двор производил впечатление колодца.
Като со страхом оглядывалась вокруг, так это непохоже на ее дом в Грузии, ни деревца, ни даже кустика. Мрачная сырая квартира.
– Что, Като, не в духе? Мы тут временно, опасность пройдет – вернемся. А пока располагайся.
– Сосо, ребенку солнце нужно!
– Ничего, будешь с ним к морю ходить… Там солнца много. Ты тут устраивайся, а мы с Сергеем пока в город пойдем.
Большая Морская, так называлась улица, по которой они пошли к морю, особых восторгов не вызывала. На ней ближе к морю располагались лесные склады, велось и активное строительство. Было пыльно, в жару это было особенно тяжело.
Они повернули по Красноводской на Балаханскую и пошли в сторону Базарной площади. Улица была достаточно унылой, застроенной главным образом многочисленными одноэтажными лавками, мастерскими и неказистыми жилыми домами, в ряде мест велось неторопливое строительство. Общую картину несколько скрашивали три или четыре трехэтажных дома.
На перекрестке они с удивлением увидели достаточно большую толпу, перекрывающую движение конки. Кучер сидел понуро, по нему было видно, что шансов двинуться вперед он не видит.
Коба с Сергеем протиснулись в центр. Там, прямо на середине улицы, на рельсах лежала откормленная коза и задумчиво жевала кочан капусты.
– Что случилось, – Кваснин спросил мужчину в турецкой феске, – Это коза губернатора?
– Э, нет ала, э… Бери выше, это коза гочу[16 - Криминальный авторитет], – ответил тот, – трогать нельзя. Хозяин шибанутый[17 - Псих, ненормальный], прикинь-да, не разговаривает, сразу стреляет. Одно слово гочу, что хочет – то и танцует.
– Всегда стреляет? Нельзя трогать, говоришь? – переспросил Коба, и изо всех сил пнул носком сапога наглую козу.
Коза, ошалело заблеяв, бросилась наутек.
Повернувшись к соседу в феске, Коба сказал:
– Я не гочу, я Коба. Проблемы решаю так. Запомни меня.
– Хорошо, хорошо, ты Коба, я Эмин. Просто Башир Бек, хозяин козы, стреляет не думая, и всегда попадает. Удачи тебе, Allah siz? k?m?k etsin[18 - Да поможет тебе бог].
Сосед в феске быстро ушел, видимо все еще опасался стрельбы. Будут палить в Кобу, а заодно попадут в него, а он козу не пинал.
– Сергей, хватит здесь стоять, пошли по Армянской до Парапета, затем по Ольгинской, посмотрим, чем здесь народ дышит.
На Ольгинской картина изменилась, город из глухой провинции вдруг стал вполне цивилизованным.
– Коба, смотри, какие дороги, дома, Европа, да и только.
– Вон там, – Коба показал рукой, – Черный город. Он тебе Европой не покажется. Да и здесь не все гладко. Нужно знать место, где собираешься найти свой денежный фонтан.
Они повернули на Торговую, там город выглядел вполне респектабельно. Многоэтажные дома состоятельных граждан могли украсить многие столичные города Европы.
