banner banner banner
Литературный альманах Перцепция
Литературный альманах Перцепция
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Литературный альманах Перцепция

скачать книгу бесплатно


Окна покосившиеся были. И деревья покосившиеся были. Сосульки

со старой крыши текли.

А на подоконниках у армян чеснок рос и лук. Зеленый такой, на

грязном подоконнике. Но он грязный был из-за старости. Краска вся

отколупилась.

В воскресенье армянки вытащили большие доски на улицу и

разложили их прямо у дома. Так близко, что луку с подоконника

сорвать можно было. А на доски разложили всякий товар.

Белье, бусы, часы, посуду и два утюга.

Один дяденька все ходил-ходил, смотрел-смотрел, а потом так и

ушел, не купил ничего.

А одна тетенька тоже ходила-ходила, чашки трогала, и тоже не

купила.

А я ходила-ходила, мне армянка бусы янтарные подарила.

А потом выбежала из покосившихся ворот девочка и прокричала

"араладоми кастарну" и убежала обратно. Ставни распахнулись, и на

подоконник чьи-то руки поставили блюдо с дымящимися пирожками.

Армянки все это время болтали что-то на своем. И теперь, не переста-вая болтать, потянулись за пирожками. И за луком.

А снег влажный такой был, сырой. И ветер весной пах. И старым

чердаком.

***

А я домой шла долго. Это потому, что я по дороге мертвую птичку

нашла.

Она такая маленькая была. С красной грудкой. Клестик. Клест.

Я ее на руки взяла, а она такая маленькая, мягкая, влажная.

А у меня раньше никого не было. Я одна была.

6

А теперь у меня птичка появилась. Клест.

Я ее накормить хотела. Нашла ольшиных семечек, хотела ей в

клювик положить. Только клест зажал его, и открывать не хотел.

Крылышки у него такие мягонькие были, перышки такие нежные.

А ручки у меня были красные и холодные.

Я его в снегу и утопла. А чтобы ему не грустно было, я ему в ямку

семечек положила, и бусинку желтую, янтарную, и носовым платоч-ком укрыла. И сказала: "араладоми кастарну". Чтобы ему не высоко

было до Боженьки.

ДЕКАБРЬ

А с вечеру я под печку закатилась. Наутро только вспомнили, спохватились. Да и не нашли – я маленькая была, а там, в подполье, темно было. Меня и не заметили.

Долго я в подполье жила. Там по стенам жуки-щелкуны ползали. Не

прятались от меня. А по утрам кошка приходила, мяту на боках, на

мокрой шерсти приносила, молоком меня своим кормила.

Иногда я игрушки разные находила. С ними мои бабки и дедки

играли, когда маленькие были. Пороняли за печку и забыли. А я нашла

теперь.

Был у меня козлик. Ножки у него длинные были, путались все

время. Голосок тихий как снежок. Он мне песенку пел, про то, как серые

волки его в лес утащили. Сожрать, голодные, хотели. Как бежал, бежал

он по темну лесу, только ножки его в темноте белели. Как птицы в лесу

плакали – за козлика боялись. А я его и успокаиваю-слежу, глажу меж

рожек, чтоб серые волки тут не появлялись.

***

В соседнем доме жил Пароход.

Лицо у него было большое, на черный хлеб похожее. А глаза – тоже

хорошие, влажные.

Я к нему в гости ходила.

Кухня у него была маленькая, темная. А кружка у Парохода была в

7

красный горошек, коричневая такая, чаем пропитанная.

Мы с ним чай пили с ирисками. У меня рот клеился от сладкого – я

молчала. А Пароход говорил «Пароход». Это у него хорошее слово

было, поэтому его так и звали.

В сарае у Парохода лошадь жила. Можно было покататься – но мне

что-то не хотелось.

Мы с ней гуляли иногда. По двору. Ходили туда-сюда. Я ей песню

пела, как по улицам бродят серые волки, голодные, хотят себе животи-ну украсть. Как глаза у них жадные горят. А в лесу темно – темно.

Чтобы она, лошадка, тихо в сарае стояла. И Пароход не забыл ворота

запереть.

***

Иногда ко мне в гости приходила Майтап аби. Яички белые

приносила, огонь мне разжигала.

Когда она была маленькая, но не так сильно, как я, ей в поле руку

порезало. Я трогала ее шрам – жалела. А она мне рассказывала про

оконные ставни и заборы, про старые яблони и скамейки, про электри-ческие провода и заброшенные пилорамы.

Не страшно мне с ней в моем подполье было.

Когда она задремывала, я ее руки трогала-гладила, ручки печеные, ручки топленые.

Когда я задремывала, она мне песню пела, что не одна я в своем

подполье, что огонек тут теплится-горит-горит, что серые волки не

пройдут ко мне, что голодными пастями своими не схватят меня

маленьку, что не видать им тут ни животинки, ни девочки.

***

Зима приходила.

Старый большой дом у Парохода совсем белый становился.

Скрипели мои половицы.

Мясо в бочках солили, в чулан ставили.

Мне до чулана недалеко было.

8

Набрала я мясо в юбку, и пошла ночью в поле.

Уж как жалобно плакали бедные серые волки мои, как холодно им

было. Не было у них никого. Огонька не было.

Ни дедок, ни бабок, никого на целом свете. Одинешеньки мои.

Я их и кормила, плакала.

А небо такое синее было, звенело на все поле, звезды роняло. И снег

так хрустел, сверкался.

Я и не пошла больше в подполье. Осталась и жду, когда мои еди-нственные бабушка и дедушка придут ко мне, звезды собирать.

ФЕВРАЛЬ

Рыдать – за брата – за сестру.

Мой братик потерялся в лесу, в снежном поле. Я ему кричала уж

кричала, а его нигде не было. И бело было так – что глаза плакали.

Птицы все на меня смотрели.

А мы ели пироги со сметаной у соседей, с кошками играли. А нас

потеряли как будто мы в колодце утопли.