Колкин. Сын Колкина

Он молча смотрел на сына, на его окровавленную руку, на испуганных, но гордых друзей. – Глупо было уходить из города, – наконец сказал он. – Но поступок был достойный. Воин должен защищать слабых. Позже, когда боль утихла, а друзья разошлись по домам, к Виктору подошёл Эрнест.

– Ты… храбрый, – тихо сказал он на ломаном языке викингов. – Как настоящий брат. Виктор, превозмогая боль, улыбнулся:

– И ты тоже. Спасибо.

В ту ночь, глядя на забинтованную руку, Виктор понял: кровь на снегу – это не только боль и страх. Это ещё и ответственность. Ответственность за тех, кто слабее. И знание того, что даже в двенадцать зим можно сделать выбор – бежать или защищать.

А за окном начинался новый снегопад, медленно укрывая белым саваном следы утренних событий.

ГЛАВА 7. ПРИЗЫВ ДРАККАРА (13 зим)

Тринадцатая зима Виктора выдалась на редкость суровой. Река сковалась льдом так рано, что даже старейшины не помнили подобного. А с первыми морозами в Белую Калитву пришли вести одна тревожнее другой.

Сначала пропала торговая экспедиция, отправленная к соседям-кривичам. Потом перестали приходить вести от сторожевых застав на восточных рубежах. А однажды утром дозорные нашли на льду реки тело рыбака – не утонувшего, а убитого стрелой с оперением, какого в тех краях не видели.

В большом зале дома Колки-старшего собрались все значимые люди города. Воздух был густ от дыма очага и тревоги.

– Это орки Сармака, – мрачно говорил Колка, опираясь на свой боевой топор. – Но теперь их ведёт новый вождь – Андрей Уинтерс по кличке Копченный. Ему всего 25 зим, но он уже успел прославиться жестокостью. Говорят, он получил своё прозвище после того, как заживо прокоптил в дыму пленного ярла. А его правая рука – некий Каприка, колдунья из финских земель, что читает судьбы по дыму костров. Виктор стоял у входа, стараясь быть незаметным. В тринадцать зим он уже почти достиг роста отца, но на его лице ещё оставалась детская мягкость.

– Нам нужен союз, – продолжал Колка. – Одним не отбиться. Пойду к ярлу Максимусу в Киев. Просить помощи. В зале поднялся шум. Вдруг шаги нарушили тишину.

В зал вошел Саня Браташ – но не тот веселый хитрец, которого все знали. Его лицо было бледным, а в руках он держал сверток. – Не нужно никуда идти, – голос его дрожал. – Уинтерс уже здесь. Он предлагает сделку.

Саня развернул сверток – там лежали золотые монеты и письмо, написанное на пергаменте. – Они предложили мне золото, – прошептал Браташ, не глядя в глаза друзьям. – И жизнь моей сестры. Они захватили её в прошлом месяце.

В зале повисла гробовая тишина. Илья Будкиевский смотрел на друга с неподдельным ужасом. Даже Марк потерял свою вечную улыбку.

– Предатель! – крикнул кто-то из старейшин.

– Подождите, – неожиданно твердо сказал Виктор. Он вышел на середину зала. – Саня не предатель. Он стал заложником. Уинтерс играет грязко.

Виктор подошел к Сане и положил руку ему на плечо:

– Мы вызволим твою сестру. Но не ценой предательства. В этот момент снаружи донесся звук рога. Тревожный, протяжный. Орки Сармака были

уже у стен города. Решение пришло мгновенно. – Я пойду с тобой, отец, – сказал Виктор. – Но нам нужен новый план. Саня остаётся здесь – пусть продолжает притворяться, что сотрудничает с Уинтерсом. Это будет нашим

преимуществом. Колка-старший смотрел на сына с новой гордостью. Всего за несколько минут мальчик проявил мудрость, достойную настоящего воина.

– Пусть будет так, – кивнул он. – Готовьте драккар.

На следующее утро у причала готовился к отплытию боевой драккар «Серый Волк». Прощание было напряженным. Илья Будкиевский обнял Виктора: – Береги себя. И отца.

Саня Браташ стоял поодаль, его терзал стыд.

– Я искуплю свою слабость, – поклялся он Виктору.

Даже Эрнест, обычно молчаливый, сказал:

– Вернись. Ты нужен городу. Когда Виктор ступил на палубу, он знал – теперь они ведут не просто войну, а сложную игру. Предательство Браташа обернулось не поражением, а новыми возможностями. Парус наполнился ветром, и «Серый Волк» тронулся в путь. Виктор смотрел на удаляющиеся стены родного города, понимая: детство окончательно осталось позади.

Впереди была не просто битва – предстояла стратегическая дуэль с хитрым и жестоким противником. А где-то там, во вражеском стане, ждала своего часа колдунья Каприка, чьи дымные предсказания могли изменить судьбу всего похода.

ГЛАВА 8. В ГОСТЯХ У КНЯЗЯ-ФИЛОСОФА (13 зим)

Путь по Днепру занял несколько недель. «Серый Волк» миновал пороги, где викингам пришлось проводить ладью волоком, прошёл мимо укреплённых городов и пустынных берегов. Когда наконец показались золотые купола Киева, даже бывалые воины из дружины Колки замерли в восхищении.

Город был огромен, многолюден и шумен. Повсюду сновали торговцы, ремесленники, воины в разномастных доспехах. Воздух был густ от запахов кожи, дыма и пряностей. Княжеский терем стоял на высоком холме. Стражники, узнав, что прибыл знатный викинг из Белой Калитвы, пропустили Колку с сыном без лишних вопросов.

Князь Максимус Караксис оказался не тем седовласым воителем, которого Виктор ожидал увидеть. Молодой, лет тридцати, с живыми умными глазами, он более походил на философа, чем на правителя. В его покоях стояли шкафы с книгами, а на столе лежали чертежи каких-то странных механизмов.

– Колка Старший! – встретил он гостей. – Слышал о твоих подвигах. А это, должно быть, твой наследник? Колка изложил суть дела, рассказывая об орках Сармака и их жестоком предводителе Уинтерсе.

– Интересно, – задумчиво произнёс Максимус, когда Колка закончил. – Этот Уинтерс… он не просто грабит, он строит государство. Опасно.

Князь подошёл к карте, развёрнутой на столе. – Помощь я вам окажу, – сказал он. – Но не дружиной. Людей у меня не хватает – печенеги тревожат границы. Но я дам вам кое-что более ценное. Максимус позвал слугу, и вскоре в покои вошёл высокий худощавый мужчина с вьющимися чёрными волосами и живыми глазами. Его руки были испачканы глиной и углём.

– Это мастер Вано Крымовской, – представил его князь. – Потомственный литейщик и инженер. Его дед строил первые укрепления Херсонеса, а отец создавал осадные орудия для византийского императора.

Вано быстро окинул гостей оценивающим взглядом, его пальцы нервно перебирали складки одежды. – Ваша проблема – не в недостатке воинов, – сразу заявил он. – Ваша проблема в устаревших укреплениях. Орки берут не числом, а тактикой. Нужны новые стены, новые ворота, новые хитрости.

– Именно поэтому мастер Вано поедет с вами, – заключил Максимус. – Он превратит Белую Калитву в неприступную крепость.

– И ещё кое-что, – князь подошёл к Виктору. – Твой сын проявил мудрость, разгадав игру Уинтерса с предательством. Уинтерс силён не числом, а тактикой. Против хитрости нужна своя хитрость. Максимус протянул Виктору небольшую деревянную шкатулку.

– Это шахматы, – объяснил он. – Игра царей. Научись играть – научишься предвидеть ходы противника.

Ночью, остановившись на постоялом дворе, Виктор не мог уснуть. Мастер Вано уже чертил какие-то схемы в углу комнаты, что-то бормоча про «контрфорсы» и «навесные бойницы». Отец спал, похрапывая в углу. Виктор открыл шкатулку и расставил фигурки. Короли, ферзи, кони… Каждая фигура

двигалась по-своему. Он видел в них знакомые образы: Уинтерс был чёрным королём, Каприка – ферзём, а его друзья – пешками, которые могли стать кем угодно.

Тихо выйдя во двор, он смотрел на луну над чужим городом. «Хьё мёё, – прошептал он. – Всё оказалось куда сложнее, чем я думал». Он не знал, что в этот самый момент в Белой Калитве Саня Браташ передавал Уинтерсу

ложные сведения о их миссии, играя свою роль двойного агента. А колдунья Каприка уже видела в дыму костра тень мастера-оружейника и шахматную доску – и предупреждала своего вождя о новых опасностях.

Игра только начиналась.

ГЛАВА 9. ВОЗВРАЩЕНИЕ С УСИЛЕНИЕМ (13 зим)

Обратный путь по Днепру был напряжённым. Мастер Вано Крымовской не сидел без дела – дни напролёт он что-то чертил на вощёных дощечках, бормоча расчёты.

«Ваши частоколы – детская забава, – отрезал он как-то Колке. – Орки пробьют их за час. Нужны каменные фундаменты и двойные стены». Виктор проводил вечера за шахматами. Сначала фигуры казались ему просто

деревяшками, но постепенно он начал понимать логику игры. «Конь ходит буквой «Г», – повторял он, – как наш отряд, когда мы зашли оркам в тыл у реки».

Через три недели «Серый Волк» снова причалил к берегам Белой Калитвы. Город встретил их не радостными криками, а гробовой тишиной и дымом пожарищ. Эрнест, его лицо было испачкано сажей и кровью, первым бросился к ним: «Уинтерс штурмовал на рассвете. Прорвались через восточную стену… Марк… они убили Марка. А Илью Будкиевского захватили живым. Увели с собой».

Слова повисли в воздухе. Вечный улыбчивый безумец, их талисман… Виктор не мог в это поверить. А Илья… сильный, верный Илья…

Мастер Вано, не теряя времени, взял командование на себя: «Нет времени для скорби! Покажите мне повреждения укреплений!» Но Виктор не слышал его. Он стоял, глядя на почерневшие стены, и в ушах звенел смех Марка. Работа закипела. Под руководством Вано горожане:

· Возводили каменные фундаменты под деревянными стенами

· Строили подземные ходы для контратак

· Сооружали метательные машины

Но теперь всё делалось с мрачной решимостью. Саня Браташ, измученный чувством вины, работал не покладая рук. Даже братья Петросяне потеряли свою комичность – их лица стали суровыми.

Ночью Виктору снились кошмары. Он видел Марка, идущего по кромке воды с своей вечной улыбкой, но когда он оборачивался, его глаза были пусты.

«Почему ты не спас меня, Виктор?» – шептал он. А где-то в тумане слышался голос Ильи: «Найди меня…»

Однажды ночью Виктор и Эрнест пробрались во вражеский стан. Они видели Уинтерса и Каприку у костра. «Будкиевский жив, – доложил Эрнест позже. – Его держат в железной клетке. Уинтерс хочет сломить его волю и сделать своим воином».

На обратном пути они снова столкнулись с орками. В завязавшейся схватке Виктор дрался с яростью, которая пугала даже его самого. Каждый удар его меча был криком боли и гнева.

Решающая битва произошла на рассвете. Воины Белой Калитвы, ведомые Виктором, ударили с такой яростью, что орки не выдержали. Но когда враг бежал, Ильи среди пленных не оказалось – Уинтерс увез его с собой.

На пиру в честь победы не было радости. Колка-старший поднял кубок:

«Мы заплатили высокую цену. Но мы выстояли. Память о Марке будет жить в наших сердцах. А Илью мы обязательно вернём».

Виктор не слушал речей. Он смотрел на пустое место у костра, где всегда сидел Марк. Детство окончательно умерло в тот день, когда перестал звучать его смех. Теперь в груди Виктора жили две боли – острая, от потери друга, и тлеющая, от невозможности помочь другому.

Ночью он снова услышал во сне:

«Найди меня…» И понял, что это не просто сон – это клятва. Он найдёт Илью. Он уничтожит Уинтерса. И больше никогда не позволит никому из

своих друзей умереть.

Где-то далеко, в стане отступивших орков, Илья Будкиевский кусал губы до крови, смотря на север, и верил – друг его придёт. А Каприка в дыму костра видела нового Виктора – не мальчика, а грозного воина, несущего месть.

ГЛАВА 10. ЛОВУШКА И ПРЕДАТЕЛЬСТВО (14-15 зим)

Прошёл год. Четырнадцатилетний Виктор был не тем мальчишкой – детская мягкость сменилась суровой решимостью. Ночная атака на лагерь орков была тщательно спланирована. Эрнест, братья Петросяны и несколько верных воинов бесшумно сняли дозорных и проникли в сердце вражеского стана.

Илья сидел в клетке, но когда Виктор подбежал к нему, леденящий душу смех остановил его.

– Думал, нашёл друга, Колкин? – голос Ильи был чужим, пропитанным ядом. – Уинтерс оказался сильнее. Он показал мне правду. Ты виноват в смерти Марка. Твоя медлительность, твои глупые шахматы… Ты мог спасти его!

Из темноты появились десятки орков. Это была ловушка.

– Он стал моим лучшим воином, – раздался голос Уинтерса. – Ненависть – лучший учитель.

Завязался отчаянный бой. Отряд Виктора был в окружении. Эрнест прикрывал его спину, братья Петросяны сражались спина к спине. Но силы были слишком неравны. Илья, теперь в доспехах орков, сражался на стороне врага. Его удары были знакомы Виктору до боли, но теперь они несли смерть.

В самый отчаянный момент раздался гул копыт. Конный отряд Никиты Спиридонского, патрулировавший границы, врезался в лагерь орков. Седая борода и шрам через глаз делали Никиту грозным видимым даже для Уинтерса.

– Щенки несмышленые! – гремел он, рассекая орков. – Одни в логово волка полезли! Уинтерс, видя подкрепление, отступил.

Илья ушёл с ним, бросив Виктору напоследок:

«Это ты сделал меня таким».

Обратный путь был молчаливым. Никита Спиридонский не переставал бубнить: – Мальчишки, а затеяли взрослую игру. Из-за вас пол-отряда положил… Но когда они увидели стены Белой Калитвы, старый воин смягчился: – Храбрецы вы, что и говорить. Но храбрость без головы – верная смерть. Учитесь, щенки. Ещё навоюетесь. Вернувшись, Виктор не нашёл утешения даже в объятиях матери.

Потеря Илья была страшнее смерти Марка. Преданность, оказавшаяся иллюзией, ранила глубже любого меча.

Ночью он снова видел сны. Но теперь не Марк звал его, а тень Ильи с горящими ненавистью глазами повторяла: «Это ты во всём виноват».

На следующее утро Виктор пришёл к мастеру Вано: – Учи меня не только строить стены, но и ломать их. И не только деревянные. Он понял – война ведётся не только мечами, но и умами, не только на поле боя, но и в

сердцах людей. И чтобы победить Уинтерса, нужно научиться сражаться на его территории – территории предательства и ненависти.

А где-то в стане орков Уинтерс с удовлетворением наблюдал, как его новый воин тренируется с яростью обманутого человека. План сработал – семя раздора было посеяно. Но он недооценил Виктора – боль не сломила его, а закалила, превратив мальчика в стратега, понимающего самые тёмные стороны человеческой души.

ГЛАВА 11. ИСКУШЕНИЕ ВАНО (15-16 зим)

Прошло ещё полгода. Пятнадцатилетний Виктор стал тенью мастера Вано. Он изучал не только укрепления, но и людей – их слабости, страхи, то, что может заставить предать. Город процветал. Новые стены выдержали несколько налётов орков.

Но Виктор знал – Уинтерс не отступил. Он ждёт.

Однажды утром Вано Крымовской не явился на работы. Нашли записку: «Уезжаю. Не ищите». Виктор сразу понял – дело нечисто. Вано любил свой труд больше жизни. Он обыскал мастерскую и нашёл спрятанный под половицей дневник. Последняя запись была сделана накануне: «Приходила женщина с глазами цвета дыма. Говорила, у Уинтерса есть древние византийские чертежи машин, о которых я только мечтал. Соблазн велик… Но это предательство».

Виктор собрал совет. Колка-старший хмурился: – Инженер – не воин. Не устоял перед искушением. Но Виктор видел иначе: – Это ловушка. Уинтерс хочет лишить нас главного защитника. Но мы можем обратить его

игру против него самого.

Он разработал дерзкий план. С помощью Эрнеста и Сани Браташа они проникли в ставку Уинтерса. Вано действительно был там, с восторгом изучая древние свитки. – Мастер, – тихо сказал Виктор, появившись из тени. – Эти чертежи – подделка. Вано вздрогнул:

– Как ты…?

– Каприка видит будущее в дыму, но не разбирается в инженерии, – улыбнулся Виктор.

– Мы подсунули ей эти «древние свитки» через двойного агента.

В этот момент появился Уинтерс:

– Очень остроумно, мальчик. Но слишком самоуверенно. Окружили десятки орков. Среди них снова был Илья – его глаза glowed холодной

ненавистью.

– Берите их, – приказал Уинтерс.

Но Вано внезапно встал между Виктором и орками:

– Нет. Я допустил одну ошибку – не допущу вторую.

Он повернулся к Уинтерсу:

– Ваши чертежи действительно подделка. Но знаете что? Настоящие – у меня в голове.

С этими словами он ударил посохом по странному механизму в углу пещеры. Раздался грохот – начался обвал.

– Бегите! – крикнул Вано Виктору. – Передай князю… я выполнил долг.

Путь назад был отрезан. Виктор с друзьями бежали по подземным ходам, слыша за спиной ярость Уинтерса и последний крик Вано.

Когда они выбрались на поверхность, Эрнест молча указал на дым над лагерем орков. Вано ценой жизни уничтожил и чертежи, и надежды Уинтерса на скорую победу.

В Белой Калитве Виктор собрал совет:

– Вано пожертвовал собой, чтобы открыть нам глаза. Уинтерс бьёт не в лоб, а по нашим слабостям. Гордыне. Жадности. Страху. Он посмотрел на шахматы, подаренные князем: – Пришло время перейти от защиты к нападению. Но не мечами – умом.

Где-то в дыму пожарищ Уинтерс в ярости ломал остатки механизмов. Он потерял ценного заложника и чертежи. Но в его глазах горел новый огонь – теперь он видел в Викторе не мальчишку, а главного противника.

А Каприка, читая пепел, впервые увидела неясное будущее – тень дракона над Белой Калитвой и молодого воина, стоящего на пути тьмы.

ГЛАВА 12. ПЕРВЫЙ ОПЫТ И МАТИЛЬДА (16 зим)

Шестнадцатая весна пришла в Белую Калитву не только тёплыми ветрами, но и новыми заботами. Виктор, занятый укреплением города и планами против Уинтерса, вдруг с удивлением обнаружил, что Лера Рыжая – уже не та долговязая девчонка с веснушками, а высокая девушка с огненными волосами и глазами, от которых сбивалось дыхание. Именно в это время князь Максимус Караксис прислал гонца с предложением нового союза против общего врага.