Вторжение. Мор. Том 1

Вот уже показались знакомые места. Они ускорили шаг, прислушиваясь, не доносятся ли со стороны дома подозрительные звуки, но шума не было. Эберт уже видел родные стены. Вдруг Рейф остановился и шёпотом спросил:

– Слышишь что-нибудь?

Но он не знал, как ответить. Лязга оружия и криков нет. Эберт вслушался – всё тихо. Даже как-то слишком тихо. Тут он понял, что брат имел в виду – не было обычного звука жизни: разговоров слуг, бряцания инструментов. Он всмотрелся в небо над домом – сердце упало в пятки, а ноги подкосились.

– Ничего не слышно и дыма над трубой нет, – наконец, выдавил он.

«С ними всё в порядке, – твердил он. – Это ещё ничего не значит!». Но когда увидел открытые ворота, его снова обдала волна страха. Их всегда ночью закрывали от непрошенных гостей, воров и разбойников. Не было ни одной причины, почему их могли оставить вот так. Они зашли внутрь – везде тихо, а в окнах нет огней и кругом темнота.

Эберт не выдержал и побежал к дому. Но у самого крыльца запнулся за что-то и влетел головой в стену. Он сел, чертыхаясь, из глаз текли слёзы от удара. Глянул на неожиданное препятствие и тут же почувствовал, как кровь покидает его тело, а руки и ноги прирастают к земле. В свете луны был виден человеческий труп. Без головы.

– Они все мертвы! – от ужаса завопил он.

Но не успел больше ничего сказать – Рейф кинулся на него кошкой и принялся бить его так, что из глаз искры полетели. Эберт попытался защищаться руками, но Рейф продолжал побои, метя в открытые зоны. Наконец, Эберт не выдержал и ударил в ответ. Рейф тут же отступил и слез с него. Эберт ошалело глядел на брата. Что на того нашло?

– Успокоился? – прошипел он, смотря на него сверху вниз злобным взглядом. – Закрой свой рот и помни, что враги ещё могут быть внутри.

Эберт хоть и злился на брата, но понимал, зачем так поступил. Потеряв контроль, он мог выдать их раньше времени. Впрочем, если внутри враги, то они уже проснулись от его крика. В который раз Эберт проклял себя и за слабость, и за отсутствие меча.

– Надо осмотреть дом и найти родителей или хотя бы их тела, – приказал Рейф. При слове «тела» Эберт почувствовал, будто его холодной водой окатили. – Пока трупов нет будем считать, что они живы. Делай всё максимально тихо, возможно, есть засада.

Эберт быстро закивал. Да, да, они целы, иначе и быть не может. Рейф достал меч и вошёл первым. Эберт тщетно выглядывал из-за спины брата – слишком темно.

– Надо зажечь лучину, – спотыкаясь о какие-то вещи, он подкрался к камину.

Лампы были здесь, даже свечи в них имелись. Рейф помог ему зажечь огонь, осветивший главный зал. Сразу бросилось в глаза тело служанки Фейни – она лежала лицом вниз, раны со спины не было видно, но под ней растеклось огромное красное пятно. Рейф присел возле неё.

– Кровь не до конца засохла, – подытожил он. – Убили недавно, но перед заходом солнца, иначе бы в камине горел огонь. И не успел бы потухнуть. Скорее всего, нападение было как раз на закате.

Они вместе стали обыскивать дом. Перед дверью каждой комнаты сердце Эберта сжималось. Он представлял, что вот сейчас увидит тела мамы, папы или сестры, но всякий раз за очередной дверью были лишь мёртвые слуги. Они осмотрели главный и малый зал, спальню и кабинет родителей, их комнаты и сестры, кухню, помещения для слуг. Везде трупы, но тел Эллы, отца или матери нигде нет.

***

Эберт сидел в изнеможении во дворе и смотрел на давно потухший костёр. В темноте они его не заметили, но утром он привлёк его внимание. Основой для него послужили какие-то обломки, видимо, ножки стула и что-то ещё. Весь он усыпан сожжённым пергаментом и даже книгами, которые, впрочем, меньше пострадали благодаря обложкам и толстому переплёту. Вся его жизнь напоминала этот костёр: сломанная, почерневшая, с едким запахом горя, от которого слезятся глаза.

Конечно, раз тел Эллы, Валери и Виланд нигде нет, то это вселяло уверенность, что они пока живы. Но где их искать, как помочь – неизвестно. Что делать дальше, непонятно. Оставалась надежда, что похитители сами свяжутся для получения выкупа.

– Эти выродки нас ограбили! – крикнул Рейф, пинком открывая дверь дома. – Оружейная пуста, конюшни тоже, сундук с деньгами чист как девственница.

– Возможно, это были селяне, а не нападавшие.

– Крестьяне?! – выпалил Рейф. – Эти черти оторвали бы всё, оставив голые стены, украв скот и каждую курицу, даже яйца в доме не сохранилось бы. Нет, грабители забрали только лошадей, оружие и деньги – то, что легко везти и стоит дорого. К тому же трупы свежие, нападение было незадолго до нашего прибытия. И кстати, среди тел далеко не все слуги. Кое-кто выжил, и они наверняка смогут рассказать о случившемся.

– Тогда я вообще ничего не понимаю.

– Возможно, напали в ответ на убийство Данканов.

– Или дело в незаконной магии, – добавил Эберт, глядя на сгоревшие в костре книги. – А вот это можно проверить.

И он пошёл в кабинет родителей. Здесь всё тоже было перевёрнуто. Шкафы с книгами пусты. В костре было лишь несколько фолиантов – остальное, видимо, убийцы забрали с собой. Но полки его не интересовали. Книги по магии, а также ингредиенты для зелий мама хранила в специальной нише в полу у стены. Предположение оказалось верным – Эберт не нашёл ни лекарств, ни ингредиентов для них, ни запретных книг.

– Ну украли, и что? – спросил стоящий в дверях Рейф.

– Возможно, это был арест инквизиции, – Эберт не хотел допускать такого варианта, но он был вполне возможен.

– Слишком жестокий, – покачал головой Рейф. – При аресте слуг не убивают, хотя бывали разные случаи. Но причём тогда Данканы. Я думаю, что зелья и книги найдены случайно, грабители просто собираются их продать, как и всё остальное.

Эберт уже не слушал. Он только сейчас понял, что раз лекарство нападавшие забрали или уничтожили, то жить ему осталось недолго. Он каждый год болеет неизвестно чем. Сильный кашель, слабость, лихорадка – всё это убило бы уже давно, но мама научилась готовить простейшие зелья, которые спасали его в последние пару лет. Без них он не переживёт следующей зимы.

Бродя по дому, Эберт задержался у гобелена фамильного дерева. Родственников у них ранее хватало – ведь их семья старинная, а предки сражались ещё во времена первых завоеваний триста лет назад. Но теперь напротив большинства имён стояла дата смерти. Даже отправиться к кому-то за помощью нельзя!

Последний ближайший родственник – дядя Варент, младший брат отца – погиб пару месяцев назад в морском путешествии, сопровождая торговые суда. Тут он изображён с фамильной саблей в золотых ножнах. Семейная реликвия исчезла вместе с ним.

По отцовской линии почти никого не осталось – многие погибли в боевых походах. По маминой – родственников больше, но почти все живут на континенте. Эберт всмотрелся в изображение Виланда, картинка лишь отдалённо напоминала папу. Он поймал себя на мысли, что ему не верится в происходящее, кажется, что родители должны вскоре прийти домой. Возможно, сказывалась усталость, и он просто не мог переварить все события.

Раздавшийся скрип двери заставил его вздрогнуть, но это оказался лишь слуга – Койт: молодой чумазый парень, который ухаживал за скотиной.

– Ну хоть ты выжил, – с облегчением выдохнул Эберт, а то он уже был готов увидеть того воина в позолоченном шлеме. – Есть ещё кто-то, кроме тебя, сколько …

– Где вас, собак, черти носили?! – перебил его Рейф, который был так зол, что, казалось, собирается взяться за оружие.

Койт, видимо, так испугался гнева, что готов был дать дёру. Но сообразив, что не убежит далеко, выдавил:

– Господин, не гневайтесь. Я это …, мы в лесу спрятались, – Койт и без того не слишком умный пытался подобрать слова, понимая, что жизнь его висит на волоске. – Мы ж не воины, а вот Серве да, он вступился …, но вы ж сами тело его видели во дворе. А мы того …, не можем драться, вот поэтому …

Эберт вышел наружу. За спиной Койта стоял седеющий Мун и маленький Тил. Не хватало ещё одной служанки, которой не было среди мертвецов.

– Здесь нет Кесси, где она?

– Она бежала за мной, но её подстрелили из лука, – ответил Мун. – Тело у самого леса. Бедняжке оставалось всего несколько шагов.

Что ж, очередная скверная новость – красивая и молоденькая служанка ему нравилась. Видимо, все, кто плохо бегал, или убиты ещё в доме, или были подстрелены из луков и арбалетов. Выжил молодой Койт и пусть с небольшой сединой, но крепкий Мун.

– А ты как уцелел, Тил? – обратился он к мальчишке. Ему было лет шесть-семь, точно никто не знал, и быстротой ног тот не отличался.

– Ну, я на крышу забрался. Разбил кувшин с молоком утром, и сэр Виланд обещал меня поколотить. Ну и залез. Вот меня и не заметили, когда дом обыскивали.

– Что ты видел, опиши подробно, что случилось? – наперебой спросили Эберт и Рейф.

– Ну совсем немного. Люди приехали с юга. Все в доспехах. С ними ещё повозка была.

– Сколько их, все на конях ехали? – Рейф стоял с задумчивым лицом. – Были гербы на одежде, знамёнах или той повозке.

Тил на пару мгновений замолчал и показал на пальцах сначала десять, потом семь.

– Все на конях сидели, господин. Ну, может, в повозке кто-то был, но я не видел, у неё двери без окон. А символы у них были, золотые крестики, такие на клевер похожи.

Рейф со стоном отвернулся и ушёл в сторону. Эберт почувствовал, как кожа покрывается испариной. Инквизиция! Она не стала бы нападать просто так, и повод был – мамино колдовство. Он взглянул на брата – тот сидел на скамье, смотря в одну точку. Эберт догадывался, в чём дело. Это настоящий позор всему роду.

– Рассказывай дальше, – вмиг севшим голосом приказал Эберт.

– Ну, сэр Виланд Аремин встречал их во дворе. А один из этих слез с коня и без разговоров так ударил господина, что тот вмиг упал без чувств. Серве выхватил меч, но ему сразу голову отрубили. Тогда и началась бойня. Я на крыше залез по-дальше, чтобы меня со двора не заметили, но повозка стояла перед стеной, и я видел, как вашего батюшку туда занесли. А потом матушку за руки усадили, – Тил, на секунду замявшись, тут же добавил. – Её не били, она сама зашла, просто под руки держали, чтобы …

– А Элла? – Эберт вдруг понял, что Тил будто забыл о ней.

– Молодую госпожу не видел, – помотал мальчишка головой в ответ.

– Её искали?

– Да, они всех искали, – продолжил Тил. – Я слышал, как один из них кричал, чтобы привели всех детей Аремин. Кто-то даже на крышу полез, я тогда в печную трубу спрятался.

С каждым словом Эберт чувствовал, как внутри него всё ярче разгорается надежда.

– Пройдитесь по дому и зовите её, – Рейф уже пришёл в себя и привычно раздавал приказы. – Она где-то спряталась. Все остальные дела подождут.

Все разбежались по дому и стали звать по имени. Рейф даже обошёл имение кругом. Но нигде её не было видно. Эберт начал уже волноваться. Может, она сбежала в лес? Или находится там, где их криков неслышно. Он остановился. Где она могла скрыться, куда она вообще любила залезть, когда они играли в прятки? На ум сразу пришёл погреб, там куча коробов и ящиков, постоянно всё меняется, много тёмных мест. Он пошёл в подвал. У самого входа вдруг вспомнил о недавних событиях у Данканов. Ладони тут же вспотели, а ноги ослабели. «Тут нет врагов, они все ушли», – как заклинание повторял он, пока не стало легче.

Внутри было намного тише, а крики Рейфа слышны не так хорошо. Эберт осмотрелся, среди всех мешков, коробов и ящиков найти кого-то сложно. Он позвал её, но отклика так и не услышал. Впрочем, времени у Эллы не было, и залезла она, наверняка, в хорошо знакомое укромное место. Эберт стал протискиваться в дальний угол. И там он увидел голубую полоску. Присмотревшись, понял, что это лента, вплетённая в волосы. Светло-русая макушка сестрёнки выглядывала из-за ящика. Он с трудом протиснулся.

От увиденного его сердце сжалось. Элла сидела в углу, зажав ушки ладонями, и ни на что не обращала внимания.

– Эй, – тихо окликнул он её и испугался ещё сильнее. Реакции не было. Элла большими карими глазами уставилась в пустоту. Эберт присел рядом и осмотрел её. На зелёном с синими полосами платье следов крови не нашлось.

Он погладил её по голове, отчего Элла сжалась сильнее, словно прикосновение причиняло ей боль. Эберт обнял её за плечи и погладил по спине.

– Всё позади. Теперь всё будет в порядке, обещаю.

Эллу словно прорвало. Она издала такой крик боли и отчаяния, что Эберт оглох на одно ухо. Уткнувшись ему в плечо, сестрёнка рыдала, моментально залив слезами его рубаху. А он застыл как истукан, не понимая, что можно сделать в такой ситуации.

– Они …, я видела как …, Фейни … – сквозь всхлипы и слёзы выдавила Элла. Она была не в состоянии разговаривать.

– Я понял, мы всё выяснили, можешь не говорить, – Эберт прекрасно её понимал. Фейни ранее являлась няней для Эллы, и они хорошо к друг другу относились. Теперь служанка лежала с перерезанным горлом.

– Они там всех убили! Всех! – ещё более сильный крик вырвался у неё из лёгких, так что у Эберта в ушах зазвенело.

На шум прибежал Рейф и остальные.

– Нет, кое-кто выжил, – он кивнул в сторону слуг. – А главное, маму и папу увезли на карете. Они целы.

– С ними всё в порядке?! – Элла с надеждой взглянула в глаза Эберта.

– Да, мама и папа у инквизиции.

– Инквизиции?! – надежда моментально сменилась на страх.

– Да, но всё будет нормально, – не моргнув глазом соврал Эберт. – Мы сможем доказать их невиновность и вызволим их из плена.

– Обещаешь?

Эберт серьёзно посмотрел ей в глаза и кивнул.

Скорое отбытие

Он уложил сестрёнку в кровать и спустился в главный зал. Эберту и самому жутко хотелось спать, но несмотря на возникшее чувство безопасности после уборки тел, он понимал, что оставаться здесь нельзя. Враги могут вернуться.

– Червивые обосанные святоши, – Рейф, как всегда, ругался от злости, а Эберт порадовался, что Эллы не было рядом. – Что они о себе думают? Это не арест, а нападение банды разбойников. Наш род достоин уважительного отношения. Какие бы прегрешения ни совершили отец с матерью, такого они не заслужили. Наши предки добывали славу, честь и положение в кровавых войнах не одну сотню лет, а теперь все их деяния утоплены в выгребной яме.

Он прекратил ходить из угла в угол и сел.

– Надо бы догнать этих святош, – процедил он.

– На чём? Лошадей нет, а деревенские кони бесполезны. Они не приучены ходить под седлом.

– Знаю и без тебя.

– Может, барон Алм нам поможет?

Рейф лишь кивнул в ответ. В зал вошли старшие слуги.

– Господин, тут эта …, – Койт боязливо поглядывал то на Рейфа, то на Эберта, будто совершил преступление. – Моя матушка захворала, я бы, эта, хотел сейчас заглянуть к ней.

Рейф встал, выставив подбородок вперёд и гневно сверкая глазами. Койт замолчал, поняв, что его желание сбежать под любым предлогом видно невооружённым взглядом.

– Действительно, там прямо бедствие какое-то, уже несколько человек слегло, – поддержал его Мун.

Сговорились они, что ли? У Рейфа от такой наглости скрипнули зубы. Эберт приготовился окрикнуть его, если брат возьмётся за меч.

– Слушайте вы, псы убогие, – сквозь шипение Рейфа слышалась угроза смерти. – Если ваши задницы не начнут бегать по дому, вылизывая здесь весь пол от крови, то к той куче тел добавиться ещё пара трупов.

– Мы и так стараемся, но нас слишком мало …

– Я с Эбертом схожу в деревню и приведу несколько крестьян и нашего попа-алкоголика. Они помогут с уборкой и с захоронением тел, – он взял в руки нож, лежавший на столе, отчего слуги побелели. – Элла остаётся здесь. Если я узнаю, что вы её бросили одну в доме хотя бы на минуту, то отрежу вам обоим носы. Всё ясно?

Койт и Мун быстро закивали, поклонились и бросились прибираться в доме.

– Эберт, ты как, живой ещё?

– Нет, – покачал он головой. – Я сейчас упаду.

– Придётся постараться. Надо сегодня же вечером выехать, пока снова не объявились нежданные гости.

Эберт лишь кивнул. Они начали собирать вещи для поездки. Путь до барона неблизкий и занимал около пяти дней.

Они вывезли с помощью слуг повозку во двор, без лошадей это сделать оказалось тяжело. Эберт сгрузил туда хлеб, сухарики, головку сыра, пару бочонков слабого пива, немного солёного мяса, связку чеснока и лука, мешок ржаной крупы, походную мельницу. Свободное место быстро исчезало, большую часть занял провиант и шатёр. Немало пространства ушло на сменную одежду, одеяла и разные тряпки. Последним кинули ремонтные приборы: топор, ножи, верёвки, гвозди, клинья.

Осталось запрячь в повозку лошадь, а лучше пару. Правда, коней украли нападающие. Взять других можно в деревне. Но тут есть проблема: в доме нет денег, как и оружия, дорогих тканей и драгоценностей. Все забрали неприятели.

Конечно, можно было расплатиться и другими вещами, бартерным обменом, но в доме мало предметов, которые бы заинтересовали крестьян. А лошади для них – не роскошь, а важное условие для выживания. Особенно в период вспашки земли.

– Идём в деревню, – вырвал его из мыслей Рейф.

– Нам не на что купить лошадей.

– С чего вдруг мы вообще должны платить за них, – фыркнул Рейф и передал Эберту старый меч в перевязанных ножнах. – Возьмём их по праву силы.

Взяв их в руки, он сразу понял: что-то не так. Ножны оказались расколоты и держались только благодаря скрепляющей их верёвке. Он достал меч. Тот был совершенно негодным. Да у него даже лезвие отсутствовало напрочь! Клинок просто резко прерывался в той части, где должна находиться режущая кромка. Не было и дола. Это лишь заготовка для меча! Эберт, приподняв бровь, издевательски посмотрел на брата.

– Извини, другого оружия не будет. Но в качестве угрозы крестьянам сойдёт, да и против людей без доспехов он вполне опасен.

Эберт со вздохом стал привязывать его к поясу с помощью верёвки на ножнах.

– Идём к тому зажиточному крестьянину. Как его зовут, не знаешь?

– Асто, – Эберт помнил лишь главу семейства, но вот имена сыновей забыл.

А ведь когда-то они довольно много времени вместе проводили. Но это было так давно, что даже лиц вряд ли удастся вспомнить. Не хотелось ссориться именно с ними, но делать нечего – нужны хорошие рослые лошади, а не маленькие недоразумения, больше похожие на пони. К тому же будет меньше шансов на конфликт со всей деревней, где Асто с детьми недолюбливали. Это понятно, он, как самый обеспеченный, часто давал соседям деньги в долг. Под хороший процент, который уходил куда-то в облака. Без лошадей им будет туго, но с голоду не умрут.

К тому же крестьяне обязаны Виланду службой, так что пусть дают коней. С Этими мыслями Эберт и Рейф пришли в деревню – семейство как раз возвращалось с полей домой. Эберт издали приметил двух рослых лошадей: рыжую и гнедую. «На таких и верхом ездить можно», – промелькнуло в голове. Если животные приучены к седлу, то это вообще находка.

– Асто, – обратился Рейф к седому бородатому главе семьи в добротной одежде. – слышал, что произошло в нашем поместье?

– Дошёл слух о бойне. Если это так, примите мои соболезнования, господин.

– А слухи о грабеже до вас не доходили?

– Нет, господин.

– Из дома вынесли всё ценное, а также вывели всех лошадей. Нам нужны кони для срочного похода и возмездия. Эти подойдут, – ткнул пальцем Рейф в сторону животных. – Сейчас возможности для оплаты нет, но мы вернём долг, как только придём из похода.

– Как потом? А если вы сгинете? Дело-то опасное.

– Вернусь и ещё тебя за дерзость наказать смогу, – сквозь зубы процедил Рейф.

– Я понимаю, у вас беда, но не надо перекладывать свои проблемы на чужие плечи. Мы никак не связаны с этой резнёй.

– Серьёзно? Считаешь, что вас это не касается? Вы ни при чём? – спросил Рейф так, что у Эберта возникло плохое предчувствие. – А я думаю, что вы кое-чем поживились после налёта. Время у вас было, чем и воспользовались. Если я узнаю об этом, то скоро я вернусь уже за вашими головами.

– Такое сначала доказать надобно.

– Доказать? Я здесь закон и владею правом на суд. И вот моё решение: виновен. Но ты можешь откупиться. Этих двух коней и десять логсоллов будет достаточно.

От повышения требований Асто и его сыновья опешили. К тому же Эберт прекрасно понимал, что таких денег у них нет. И Рейф наверняка знал, что золота у селян никогда не найдётся.

– Грабёж! – не подумав воскликнул Асто.

Рейф моментально выхватил меч, крестьяне отшатнулись, он приставил лезвие к горлу старика. Эберт последовал его примеру, но свой клинок опустил, чтобы сыновья не заметили, что он какой-то странный.

– Повтори, что ты сказал! – гневно крикнул Рейф. – Намекаешь, что я разбойник?

Старик весь трясся от страха и не знал, что сказать. Рейф размахнулся и ударил его плашмя мечом. Один из сыновей кинулся к отцу, но Эберт выставил вперёд свой клинок, и тот отпрыгнул назад. Эберт присел у старика. Кровь отсутствовала, на голове был лишь огромный синяк. «Только бы не помер», – ему не хотелось стать причиной бед для крестьян. Он побил его по щекам, тот в ответ замычал. На душе сразу полегчало.

– Живой, – успокоил сыновей Эберт.

– Ты, отстёгивай коней, а ты бегом в дом за деньгами, – приказал Рейф крестьянам, когда все выдохнули с облегчением.

Они так и сделали без разговоров.

– Обязательно бить старика? – настроение было паршивое. Он и раньше догадывался, что «покупка» лошадей вызовет конфликт, но не думал, что дойдёт до мечей.

– Они должны понимать, что если не будут слушаться, то прольётся кровь. Ты не бывал в боях и походах, так что запомни: когда грабишь крестьян, не давай им думать, а то они быстро сговорятся и навалятся целой толпой. Страх – главное оружие против них.

Асто очнулся и сидел покачиваясь. Видимо, ему сильно досталось. Кони уже были отвязаны, а из дома вышел старший сын и протянул Эберту всё, что смог найти.

Он посмотрел на пригоршню денег. Разумеется, логсоллов нет, но зато был шотсолл – красно-золотая монета с ноготь среднего пальца. Он был вдвое легче и дешевле, но тоже представлял хорошую ценность. Ещё нашлась дюжина серебряных монет разного размера и пара десятков медных ретеев.

– Этого хватит разве что на покупку меча, – со вздохом сообщил он.

– Где остальное, – Рейф направил свой клинок в сторону паренька. – Я знаю, что у вас должно быть больше.

– Отец дал много денег соседям в рост, чтобы они смогли купить всё необходимое для посева.

Рейф подумал мгновение, убрал меч и взял коней под уздцы.

– Будете должны, – крикнул он уходя.

Эберт ссыпал монеты в свой кошель и поспешил за братом. «Да уж, такого оскорбления они никогда не забудут», – подумал он оборачиваясь. Сыновья помогли отцу встать и повели его в дом. Старик всё ещё плохо держался на ногах. Не разбегутся ли крестьяне, услышав о произошедшем? После такого «налога», слухов о странной болезни, нападения инквизиции на усадьбу вся деревня может просто уйти. Но у других феодалов отношение к ним вряд ли будет лучше. К тому же отсутствие хозяев, скорее, задержит их. Пока в доме есть что взять.

– Они не забудут и захотят отомстить, – сказал он Рейфу.

– Интересно как?

– Например, разграбят дом.

– Он будет опустошён в любом случае, но это сейчас меньшая из проблем.

– Папа не обрадуется, когда узнает …

– Слушай, – Рейф резко развернулся к нему и громко спросил. – Мама и папа у инквизиции, скорее всего, за колдовство. Каково наказание?

– Смотря в чём оно проявлялось и какие последствия вызвало, а также от титула осуждённого, – Эберт на мгновение задумался. – Для мелкого дворянина, если он занимался этим долго и многократно практиковался, но не было человеческих жертв, то обойдутся лишением дворянского достоинства. А если магия привела к смерти – смертная казнь через сожжение на костре.

– А теперь вспомни, какую бойню они учинили. И что в деревнях в округе мор. Ставлю логсолл, что приговор уже вынесен и наверняка не самый радостный. К тому же схватили не только маму, но и папу, да и нас искали. Что бы ни случилось, я сомневаюсь, будто наш дом является безопасным местом.

***

Тил колол дрова и складывал их в телегу.

– Откуда топор? – спросил Эберт.

– Ну, из повозки, – выдавил он помявшись. – Ну, я просто не нашёл второй и времени мало. Элла сказала наколоть дров и заполнить ими свободное пространство в телеге, ну чтобы можно было огонь разжечь, если что.

– Молодец, – похвалил подошедший Рейф. – Сырыми поленьями костёр не растопить, а сухие ветки искать в лесу некогда. Тил, как закончишь, возьми сменную одежду, а в доме любое полотно ткани, которое подойдёт тебе для одеяла. Ты с нами едешь.

Судя по вытаращенным от страха глазам, Тил перспективе вовсе не обрадовался. «Не хочет отправляться в долгий путь?» – задался вопросом Эберт. Такая реакция его удивила, но желание думать отсутствовало. Сказывалась усталость за эти два дня.