Реконструкция

– Инна Муратовна, а вы ту часть пола, которая под лестницей, там, на первом этаже, считали?

Меньшикова покивала.

– Знаете что – а пойдемте-ка померяем еще разок вместе?

– Дмитрий Сергеевич, мы этим занимаемся каждый день, и если вы думаете…

– Я совершенно ничего не думаю – мне теперь просто самому интересно, как это за два месяца может произойти утруска уложенного мрамора на пятнадцать квадратных метров.

Поднявшись из-за стола, Митя подошел к молодому человеку. – «Разрешите?» – вынул у него из рук рулетку и решительно двинулся к двери. Тот удивленно посмотрел на Меньшикову, но она направилась вслед за Вихровым. Инна Муратовна была готова потратить еще некоторое время перед тем, как перейти к деловому разговору с директором Шуховки о путях выхода из его плачевной ситуации.

В коридоре флигеля Митя попросил у Инны Муратовны листок с обмерами и стал с рулеткой ползать по полу от стены до стены. Наконец он поднялся на ноги, сверяя цифры на взятом листке со своими.

– Так. Ну давайте… – Вихрова трясло от негодования, и в его голосе появились металлические нотки. – У вас ширина коридора от плинтуса до плинтуса сто восемьдесят сантиметров?

Митя указал карандашом на цифру в листке подсчетов каэрушников. Они кивнули.

– А теперь смотрим внимательно!

Он сдернул рукой плинтус, отогнул наличник, закрывавший косяк двери, открыв край декоративной панели и деревянную обрешетку, на которой панель крепилась к стене, постучал рулеткой по мрамору, который лежал и под плинтусом, и под панелью с обрешеткой до самой кирпичной стены, и продолжил:

– Значит, сто восемьдесят сантиметров, говорите, ширина? Теперь считаем, какая она на самом деле, – Вихров стал мерять деревянные изделия. – Плинтус – шесть, панель с бруском обрешетки – восемь, всего четырнадцать сантиметров. И это еще с каждой стороны коридора! То есть всего двадцать восемь. Теперь остается эту ширину, которую вы не заметили, умножить на длину всего коридора. Правильно? Правильно. Какая длина по чертежам? Смотрим… Ага, тут сумма тридцать один, а тут – двадцать девять метров. Вот, всего шестьдесят метров погонных. У вас вроде был калькулятор – не могли бы вы умножить шестьдесят на ноль, запятая, двадцать восемь?

Вздохнув, молодой человек достал из кармана куртки калькулятор и начал считать. Ситуация оказалась более нервной, чем предполагали и он, и его начальница, поэтому считалось плохо.

Вихров размышлял вслух:

– Шестьдесят умножить на три будет сто восемьдесят, минус один знак – восемнадцать, и еще отнять один и два – потому что умножить нужно было не на три, а на два и восемь… Должно быть где-то шестнадцать и восемь квадратных метров.

Инспектор Меньшикова в ожидании результатов напряженно смотрела на оруженосца, как абитуриент на секретаря, оглашающего баллы приемных экзаменов. Что-то ей подсказывало, что она не прошла по конкурсу и уже подсчитанные сладкие леденцы от директора Шуховки тают на глазах, а не во рту.

Применив несколько способов подсчета, ассистент Меньшиковой беспомощно посмотрел на руководительницу. Он повернул табло калькулятора в ее сторону, не решаясь произнести новые цифры вслух – теперь у него получалось, что мрамора положено почти на два квадратных метра больше, чем указано в документах.

Вихрову стало даже как-то неудобно, что он посадил в лужу свою первую комиссию… Он протянул листок с обмерами обратно инспектору:

– Возьмите. Вы знаете, мне работать надо – давайте вы у себя в конторе все аккуратно подсчитаете, чтобы нам друг друга не задерживать. Но мне кажется, что у нас тут все в порядке.

Затем он осторожно снял у растерянного юноши с руки плащ – «Разрешите?» – и любезно помог одеться даме, которая в недоумении еще продолжала смотреть в мраморный пол широко раскрытыми глазами.

Проводив расстроенных сотрудников КРУ до двери школы, Вихров вернулся в кабинет и наконец-то удовлетворенно закурил.

Август 1993 года

Для учеников любой школы учебный год начинается 1 сентября. А вот администрация и преподаватели работать начинают недели на две раньше. Но в этот раз Вихров даже не заметил, как закончился один учебный год и начался другой: почти все лето он провел в общении с историками и архитекторами из «Спецпроектреставрации».

Общение оказалось плодотворным – он наконец получил историческую справку о здании Шуховки, заказанную еще в 1989 году. Держа в руках результаты этой работы, Митя в очередной раз задумался: угораздило же его стать директором школы, расположенной в старинном особняке, да еще и в центре такого города, как Москва.

По исторической справке выходило, что построенное в XVIII веке здание Шуховки было главным, а перед ним по краям участка, как и положено для усадеб того времени, стояли два флигеля, торцами смотрящие на Луговку. Сейчас же все пространство перед основным зданием занимал сквер, в центре которого стоял памятник одному из революционных деятелей, военачальнику Красной армии.

Авторы исследования сообщали, что документов на этот счет сохранилось мало, но тем не менее строения перед особняком точно были. Этот факт не давал Мите покоя – несмотря на недавно освоенный преподавателями и учениками флигель, расположенный за школой, помещений все еще очень не хватало, и директор продолжал ломать голову, пытаясь изобрести, откуда их взять.

Историческая справка, с одной стороны, давала надежду на то, что разобранные когда-то флигели, составлявшие с особняком один архитектурный ансамбль, можно построить заново – восстановить, так сказать, историческую справедливость. С другой стороны, Митя не только не представлял себе, как это возможно сделать, но даже и не знал, с чего начать, – в консерватории его этому не учили.

В итоге он не оставил в покое архитекторов «Спецпроектреставрации» до тех пор, пока не выяснил, какие последовательные шаги нужно предпринять, чтобы в конце концов построить эти здания.

Внешний вид главного дома и флигелей в XVIII веке

Флигели XVIII века стояли перед главным домом усадьбы

Если где-то в глубине души Митя и надеялся, что сделать подобное будет нетрудно, то ответ на корню загубил ростки такой надежды. Выходило, что нужно: а) продолжить поиск документов в архивах, б) провести на месте раскопки, которые подтвердят (а может, и не подтвердят) наличие фундаментов там, где раньше стояли здания. Если раскопки наличие фундаментов подтвердят, то нужно: в) готовить предпроектные предложения, г) проходить регламент архитектурного совета города, д) добиваться разрешения на соответствующее использование земельного участка. Но и это было бы только началом.

Если по всем этим пунктам будут приняты положительные решения, нужно будет заказать проект, подготовив под него техзадание, которое должно соответствовать запросам школы и технико-экономическим показателям этих зданий. А для создания проекта уже нужны серьезные деньги, которые должен выделить не Комитет по культуре, а мэрия, для чего должно быть подготовлено и выпущено соответствующее постановление, на основании которого средства должны быть учтены в плане…

Беседуя с историками, Вихров автоматически делал пометки в блокноте, фиксируя полученную информацию. Параллельно он думал о том, что, хоть все это и необходимо будет сделать, есть одна вещь, которая способна перечеркнуть все предпринятые усилия.

Несмотря на то что Шуховка занимала свое здание в течение десятилетий, она находилась там на птичьих правах: школа не располагала полным пакетом документов, подтверждающих, что и здание, и земля, на которой оно стоит, принадлежат именно ей.

Отложив листы с историческими изысканиями, Вихров взглянул в окно. Ему нужны были документы на эту землю. Да, и в том числе на сквер. Флигели-то стояли по краям его территории – справа и слева.

1992–1993 учебный год.

Из отчетов директора Московской специальной

музыкальной школы им. Шуховых

Дмитрия Сергеевича Вихрова

Гастроли оркестра «Шуховские виртуозы» в Мексике – 6 концертов.

Список произведений, исполненных оркестром «Шуховские виртуозы» в 1992–1993 учебном году:

Бах И. С.

Концерт для двух скрипок с оркестром d-moll

Концерт для гобоя и скрипки с оркестром d-moll

Бах И. К.

Концерт для виолончели с оркестром c-moll

Беллини

В. Концерт для гобоя и камерного оркестра Es-dur

Вагензейль Г. К.

Концерт для арфы и струнных G-dur

Вивальди А.

«Времена года», четыре концерта для скрипки и струнных: «Весна», «Лето», «Осень», «Зима»

Концерт для скрипки и струнных e-moll

Концерт для гобоя и струнных a-moll

Симфония для струнных C-dur

Гайдн Й.

«Семь слов Спасителя на кресте», оратория для солистов, хора и оркестра

Концерт для скрипки с оркестром C-dur

Гендель Г. Ф.

Concerto grosso, ор. 6 № 12, h-moll

Моцарт В. А.

Симфония № 28, F-dur

Маленькая ночная серенада

Стравинский И.

Концерт для струнного оркестра in D

Телеман Г. Ф.

Концерт для гобоя и струнных f-moll

Концерт для гобоя и струнных B-dur

Форе Г.

«Маски и бергамаски», оркестровая сюита (фрагменты)

Реквием (фрагменты)

Глава четвертая, в которой Вихров общается с экстрасенсами, чинит трубу и учится на архитектора

Сентябрь 1993 года

Перестройка и последовавшие за ней события 1991 года принесли в страну не только свободу, не только нищету и неуверенность и не только развал всех казавшихся незыблемыми основ. В то время людей еще и, можно сказать, разрывало от новой и неожиданной информации.

Во время перестройки жители СССР жадно поглощали новости о сталинских репрессиях и другие внезапно открывшиеся сведения о событиях многолетней давности. Чуть позже большой популярностью стала пользоваться информация об интимной жизни. А потом наступило время духовной революции. Одновременно со снятием запретов на посещение храмов выяснилось, что существуют и различные альтернативные духовные практики.

Религией Вихров не особенно интересовался, а вот экстрасенсорику уважал и даже открыл в себе в этом смысле некоторые способности. Несколько лет спустя он сменит хобби, так как поймет, что есть вещи, которыми не стоит чересчур увлекаться, если ты планируешь достаточно долго оставаться в здравом уме и твердой памяти. Но в то время его увлечение оставалось просто увлечением, хотя и приносило время от времени вполне ощутимые результаты.

Например, Вихров вспомнил, как зимой – в разгар того, что в нашей стране до сих пор принято называть отопительным сезоном, – в Шуховке прорвало трубу отопления. На улице было не так уж холодно, всего-то минус десять градусов. Но если прорывает трубу, то отопление в здании отключают и работать, а тем более учиться в нем становится, мягко говоря, некомфортно.

Ответвление от магистрали городского теплоснабжения входило в основное здание школы со стороны Воздвиженского переулка и шло, естественно, в подвал. К тому времени работы по укреплению фундамента Шуховки были завершены, и в подвале даже был сделан какой-никакой косметический ремонт. Но трубы, несущие тепло, были старыми.

Когда Вихров обнаружил, что батареи в здании холодные, он первым делом подумал, что вышел из строя бойлер – агрегат, распределяющий тепло по всему зданию. Спустившись вместе с завхозом в подвал и проверив датчики, он понял, что ситуация не так проста. Давление в бойлере сильно просело. К тому же в подвале было необычно жарко и влажно, по стенам стекал конденсат.

Другого выхода, кроме как закрыть подачу горячей воды в школу из городской теплотрассы, Митя не увидел. Вызвав аварийку и дождавшись приезда бригады ремонтников, Вихров вместе с рабочими проследовал в тепловую камеру, находившуюся в подземном бункере рядом со школой, и лично присутствовал при торжественном перекрытии заглушки. После этого директор и аварийщики вернулись в подвал.

Коридор в подвале был узким, длиной около шестнадцати метров. На полулежала плитка, под плиткой – цементная стяжка, под цементом – бетонный канал и в нем – трубы с горячей водой.

– Ну, чего, ребята, – спросил Митя, – нужно вскрывать? Компрессор будете вызывать?

Чтобы добраться до труб, необходимо было раскурочить всю плитку и весь бетон в подвале. Митя понимал, что вместе с работой и выносом мусора вся эта операция может занять не один день. И это при том, что прорыв трубы, или свищ, как его называли ремонтники, наверняка был только в одном месте – но где именно, сказать, конечно, было нельзя.

Поэтому вариантов оставалось только два – либо начинать долбить пол с одной стороны подвала до другой, либо наоборот. А для этого в любом случае нужен был компрессор с отбойными молотками.

– Ну да, – ответил один из рабочих. – А какие тут еще варианты?

Митя покивал головой.

– А сколько нужно времени, чтобы вскрыть тут все?

– Дня два, я думаю. Может, и три.

– А потом?

– Потом трубу менять – еще день где-то.

– Угу, – согласился Митя. – А потом заливать это все обратно, потом пока высохнет, и потом еще плитку класть…

– Ну нет, этого мы делать не будем. Наше дело – трубу сменить, а остальное вы уже сами…

Митя представил себе холодную школу, в которой на время замены трубы – считай, неделя – остановятся занятия, раскуроченный подвал, в котором снова придется делать ремонт, если деньги на такой ремонт удастся получить быстро… Перспектива рисовалась довольно печальная. Вихров обхватил рукой подбородок, подперев локоть другой рукой.

– Давайте так сделаем. Сейчас чего уж тут… Давайте лучше завтра утром тогда это все…

Рабочие оживились. Приехали они примерно в одиннадцать часов вечера – теперь на часах было почти двенадцать, и начинать работать в ночь им, конечно, совсем не хотелось.

– Можно и завтра. Мы заявку передадим – другая бригада приедет. Уже сразу с отбойниками и компрессором.

Отпустив рабочих, Митя зашел в кабинет, взял рулетку с фломастером и вернулся обратно в подвал. Он начал измерять пол в коридоре, под которым шла тепловая труба, отмечая фломастером на стене каждый метр. Получилось двенадцать рисок от торцевой стены подвала до входа в бойлерную. Поднявшись в свой кабинет, Митя сел за стол, взял лист бумаги в клеточку и стал чертить.

Вот у нас длинный коридор подвала, тут торцевая стена, через которую труба в него входит из городской камеры, где стоит задвижка – ее закрыли. Дальше… Вот труба идет по коридору.

Митя стал вести прямую линию по центру подвала и делать на ней риски, отсчитывая по пять клеточек на условный метр, – бумаги не хватило. Вихров почесал голову, встал, взял лист в два раза больше и начал все заново. Один, два, три, четыре, пять, шесть… Двенадцать. Тут труба поворачивает в бойлерную…

Он покачался в кресле, закурил и стал внимательно вглядываться в рисунок. Докурив, не отрывая взгляда от рисунка, стал тереть ладони. Ощутив тепло, занес ладонь правой руки над рисунком в том месте, где труба входила в здание школы. Воображая себе заложенную под пол трубу, медленно повел руку вдоль нее в сторону бойлерной.

Митя пытался почувствовать изменения пространства во взаимодействии ладони с воображаемой трубой. Один, два, три… На риске под номером 6 пространство изменилось. Он приостановился, а потом повел руку дальше – ощущения стали как в начале. Митя повторил этот процесс еще два раза, и каждый раз на шестиметровой отметке ощущал изменения.

Потом Вихров спустился в подвал. Тусклый свет лампочек бросал на пол сразу несколько теней от его фигуры. Директор Шуховской школы прошел вдоль стены до шестой риски, отмеченной недавно его рукой, остановился и фломастером поставил на этом месте жирный крест. После чего вернулся наверх, выключил свет в подвале и уехал домой.

Утром, к моменту приезда новой бригады ремонтников, Митя уже снова был в школе. Когда рабочие затащили в подвал оборудование, он сказал:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.