Переворот

Генрих продолжал молчать. Оливия повернулась к нему спиной и направилась в совершенно другую сторону от деревни.

– Подожди…пошли. Я тоже не хочу с тобой расставаться. Я..я ..просто не знаю, что мне делать дальше…в провинции. Я ведь совсем один. Быть может вместе..мы сможем начать новую жизнь..просто так, как отец и дочь.. – воскликнул Генрих, учащённо моргая, будто только сейчас он проснулся от гипнотического сна. Смеясь, он обнял Оливию за плечи, и они в обнимку пошли дальше. Дальнейшая дорога от деревни до провинции заняла меньше суток.

Вечером они уже подошли к воротам восточной провинции.

– Если я ещё не забыла, как это делать, приготовлю отличный пирог с мясом. – весело сказала Оливия.

– Если я достану мясо, то приготовишь. Понятия не имею, за какие деньги мы будем сейчас жить. Да здравствует наш новый дом!

С этими словами Оливия постучала в закрытые ворота…

Присяга

Королева сновала по кабинету взад и вперёд. Правителя южной провинции, который всё это время сидел на небольшом, резном диванчике – ложе, раздражало такое поведение королевы: где та уверенная женщина, которая горела желанием отомстить? Которой он так восхищался! Его раздражало всё: плаксивая невеста, противный холод, нищета и грязь, а теперь ещё и королева сама не своя: вся суетится, нервничает:

– Могу ли я узнать столь резкую перемену вашего духа? – раздраженно поинтересовался правитель южной провинции.

– Я думаю над тем, как не потерять то, что сейчас заполучила. – бросив на него спокойный взгляд, ответила королева.

– Поделитесь своими мыслями. Подождите, без выпивки здесь не думается. Ну и холод же тут. – показательно дрогнул Азгур и обратился к слуге. – Принеси чего-нибудь согревающего и веселящего для меня, вашего гостя, и для вашей королевы.

–Яблочное вино? – предложил слуга.

–Ну и дрянь! Принеси лучше моего пунша.

–Пунша? – переспросил слуга дрожащим голосом. Он не знал об этом напитке ровно ничего, но боялся получить наказание за своё незнание.

– Да, очень популярный напиток в моей стране. – цокнув языком, Азгур всё понял. – обратись к моему наместнику. Он всегда ходит в лиловой длинной одежде. Скажи, что правитель Азгур и королева – мать захотели выпить пунша. Он отведёт тебя к моим людям, они дадут тебе бочонок с ним. Разогреешь и принесёшь сюда. Или кто там у вас его разогревает?

– Он разберётся. – бросила королева, глядя на происходящую сцену.

– Что ж, тем лучше. – Азгур щёлкнул пальцами. – Выполняй.

– Что же это за снадобье, что вы отказались от нашего яблочного вина?

– Я здесь уже около десяти дней и принял не один ваш согревающий напиток: вы готовите просто ужасное пойло. Я даже на некоторое время подумал, что меня отравили. Так голова нещадно болела. – простонал Азгур. – а мой напиток вам очень даже понравится. Ром, лимон, сахар, мускатный орех – это всё, что я смог разгадать на вкус, а что там ещё есть, не знаю, но это просто превосходно.

– Этот напиток стоит целое состояние!

– Могу себе позволить. – усмехнулся Азгур. – Мне повезло править богатой страной.

Королева подсела к мужчине:

– А что по поводу вашей будущей жены?

– Мы с ней не виделись.

– Но ведь как-то же вы должны узнать друг друга.

– Зачем? Чтобы зачать наследника, мне нужно её тело, а не её душа. Да, она хорошенькая, но её слёзы и упрямство – протянул Азгур. – Убивают всё влечение к ней.

– Но ведь она ещё совсем дитя.

– Моя мать выходила замуж за моего отца, когда она была моложе Эллы, но она знала своё место.

– Неужели это возмущение со стороны девчонки вас так расстроило?

– Может быть. В ней нет чего-то интересного.

– Да, она обычная девушка, которая будет прекрасной женой и матерью…

– Но безумно скучной и правильной. –перебил Азгур. – Я прям слышу уже сейчас, как она будет визжать на меня, возмущаясь, что я прилюдно поцеловал в живот свою беременную наложницу, когда астролог предскажет мне, что та несёт под сердцем моего мальчика.

– Начнём с того, что она будет против наложницы.

– Наложниц.

– Тем более.

– Вот потому я не нуждаюсь в лишнем нудном общении с ней – я и так уже всё о ней знаю.

– Но она…

– Меня это не волнует. Будет препираться – узнает меня в гневе. Сейчас она поступает мудро – не трогает меня, тем самым не делает хуже себе.

От этих слов королеве становилось дурно. Бедное дитя. Хоть бы кто ей помог.

Спустя некоторое время слуга принёс небольшой кувшин с пуншем, бокалами и нарезанным сыром:

– О, ну вот этим мы точно можем гордиться! – восторженно сказала королева. – козий сыр!

– А кто его просил приносить? – удивился Азгур.

– На кухне дегустатор посчитал, что этот напиток хорошо сочетается с этим сыром. – робко ответил слуга.

– Хм, – Азгур покрутил в руках кусочек бледного сыра. – он его пробовал?

– Да, он совершенно безвреден. – заверил слуга и боязливо добавил. – Как и пунш.

–Хорошо, ступай. – небрежно махнула рукой королева.

Слуга поклонился и, пятясь назад, вышел из комнаты.

Азгур разлил горячее питьё по кубкам и сразу же отдал королеве один из наполненных кубков. Женщина пригубила питьё, боясь не то обжечься, не то разочароваться во вкусе, а может вообще отравиться:

– Крепкое, но вкусное питьё. – подытожила королева.

– Я знаю, что предлагать. Сыр у вас тоже неплох. Правда в нём чего-то не хватает.

– Скоро вы привыкнете к его вкусу.

– Так как же вы собираетесь удержать своё нынешнее положение?

– Чтобы крепко стоять на ногах, нужно лишь три вещи: деньги, поддержка и армия. Денег в казне достаточно. Отчёты показывают, что их стало меньше, но незначительно. Эдуард мудро распоряжался ими …

– Вы имеете достаточно денег, чтобы носить одежду из нежной и тёплой ткани, есть и пить изысканные блюда, улучшить жизнь бедняков, но вы ничего этого не делаете. Зачем вам это?

– Легче править стадом бедняков, чем зажравшимися наглецами. Дай моему народу лишний кусок хлеба, и он будет рассказывать об этом с благоговением ещё своим внукам.

–Если доживёт. С такими условиями жизни редко кто доживает до глубокой старости.

– Выгодные мне люди живут хорошо, потому наша страна не находится в экономическом запустении. Народ трудится за умеренную плату, но не наглеет.

– Ладно народ. Но вы, почему вы себя не балуете.

– У меня есть прекрасный пример распущенности – мой сын. И где он сейчас? Мёртв.

– Вашими же…

– Да моими! Он был никудышным королём! За всю свою жизнь мой сын сделал лишь два достаточно мужских поступка: обрюхатил женщину и доставил мне кучу проблем. – перешла на крик королева.

– Ладно. С деньгами разобрались. – спокойно перевёл тему мужчина. – Что дальше?

– По поводу армии я надеюсь на вашу помощь. – обратилась королева к правителю.

– В этом вы можете не сомневаться. Она прибудет через несколько дней.

– Она не прибудет из юга так быстро. Сколько мы с вами добирались. –усмехнулась королева.

– Ещё в моей стране я приказал им отправляться в путь через несколько дней после того, как с вами отправились мы.

– А вы можете меня почаще оповещать о своих поступках? Это всё-таки наше общее дело! – королеву это задело. Она привыкла сама всё решать, быть в курсе любой мелочи, ведь за каждым делом главенствовала она, а тут за неё решал этот высокомерный мужчина.

– Ну вот я оповестил. – усмехнулся правитель.

– Будет армия, будет страх людей, будет и поддержка знати.

– Вполне справедливо. Но вы всё время пытаетесь запугать из без того запуганный народ.

– Если бы я имела возможность убить тех, кого я ненавижу или презираю, то мне некем было бы править. Мне не нужна их любовь, мне нужен их страх – это чувство куда надёжнее. Кстати об армии. В моей стране положение сейчас никудышное. Эдуард распустил многих моих солдат. От них можно и ждать опасности.

– Это вполне возможно. Что-то надо с этим делать. – серьёзно ответил Азгур.

– Надо узнать где они сейчас находятся. Должна же была проводиться отчётность. – задумалась королева. – Нам нужен секретарь Эдуарда. Надеюсь, во время осады, мы не убили его случайно.

– Где же слуги сейчас?

– Уверена, наш слуга ждёт нас за дверью.

Азгур открыл дверь комнаты и убедился в правоте королевы. Рядом со стражей стоял тот самый мальчишка, который принёс им пунш:

– Позови секретаря Эдуарда. – обратился Азгур к слуге.

Мальчишка кивнул головой и побежал.

– Видимо, не убили, раз уж он ничего не сказал. – сказал Азгур.

–Тем лучше. Он нам нужен живым.

– А мы его не будем потом… – спросил Азгур, ладонью касаясь своего горла.

– Нет. Пока что. Будет дурить, сделаем. А так отправим его в какое-нибудь захудалое и спокойное место.

В комнату зашли слуга и мужчина, одетый в чёрную мантию, опоясанный золотистой верёвкой. Одеяние казалось простым на первый взгляд, но материя ткани была весьма дорогой. Как и его одеяние, мужчина создавал обманчивое первое впечатление: на первый взгляд мужчина казался непоколебимым, но, приглядевшись в глаза, можно было заметить явный испуг:

– Вы меня вызывали?

– Да. Вы нам очень сейчас нужны. – сказал Азгур. – Только без глупостей.

– Я и не подумал так ни разу. У меня есть шестеро детей. И если я сделаю неверный шаг, мои дети останутся без еды и крова. –дрожащим голосом произнёс мужчина. В его голосе чувствовался жар.

– Тогда мы точно с вами хорошо поговорим. – улыбнулся Азгур.

– Нам нужно знать, куда отправил Эдуард моих бывших солдат. – сурово произнесла королева, по-прежнему сидя на ложе с кубком пунша в руках.

– Я записывал все действия и решения кор…бывшего короля Эдуарда, ваше..ваше.. – мужчина испугался своих запинок, что даже не сообразил как представиться перед королевой.

– Подай нам эти бумаги. – перебила королева жалкие попытки обращения.

– Они находятся в моём кабинете.

– Тогда принеси их.

Секретарь поклонился и ушёл в свой кабинет. Через некоторое время он лично принёс эти бумаги. Королева глянула в бумаги и обратилась к секретарю:

– Можешь пока что принести все бумаги о том, что за это время успел наделать Эдуард.

Секретарь повторно поклонился и ушёл обратно в свой кабинет:

– Придётся помучаться. Эдуард их раскидал по различным провинциям.

Азгур подошёл королеве:

– Дайте взглянуть. Хм, действительно очень опасные люди. Охранники, ночные стражи, добровольные рабочие на фермах. А возраст то какой! А количество! Действииительно! Многих! Старики! Точно жди от них неприятностей. – засмеялся мужчина. – Вы серьёзно убеждены, что они поднимут бунт?

– Они уже не имеют прежней силы, но они владеют более опасным оружием.

– Каким же?

– Опытом и мудростью. Они из народа. Пылкие юноши всё бездумно решают кулаками, а они – королева показала указательным пальцем в сторону бумаг. – А они могут обдурить этих дурней.

– Да бросьте. Кому это надо…

Пришёл секретарь со слугой. В их руках были куча бумаг:

– Простите, пришлось воспользоваться чужими руками. Не смог всё сразу унести. – извинился секретарь.

– Как раз ты мне сейчас нужен. – с жаром выпалила королева. – Садись за стол, доставай бумагу и чернила.

Она потащила секретаря к столу. Бумаги упали на пол, но королева махнула на них рукой, давая понять, что сейчас они не так важны, как нынешнее дело. Было комично наблюдать как старуха толкает грузного мужчину к столу. Сев за стол, секретарь начал писать под диктовку королевы:

«Просьба передать этот эдикт господам всех провинций, в которых находятся нижеперечисленные предатели.

К вам обращается королевский двор под временным главенством королевы Маргариты. Люди, подчинившиеся приказам узурпатора Эдуарда, имеют возможность получить королевскую милость, если они придут и принесут присягу королеве Маргарите о том, что будут верны ей до конца своих дней. Тот, кто не подчинится, будет вынужден встретить свою смерть как предатель, а также и люди, которых он с собой вовлёк в такое постыдное дело.»

– Прекрасно. Теперь такое же обращение напиши и для знати. Только без узурпатора Эдуарда, ну понимаешь, да. – небрежно сказала королева. – Некоторые придут, а некоторые примут смерть, решать им. Вот тут мне понадобится ваша армия. Чтобы мой эдикт имел силу.

– Вам надо ещё свою армию создавать, а то смотрю, у вас одни старики. Если бы я на вас напал, мне бы не составило труда вас победить. А что говорить про другие королевства…

–А про них не стоит. Мы с вами создаём достаточно сильный союз. – перебила королева. – Надо пустить в народ новость о том, что идёт отбор в королевскую армию.

– Так просто люди не пойдут. Особенно после таких событий. Надо им что-то предложить. Ну же, не скупитесь. У вас достаточно денег, чтобы раскошелиться.

–Дам им одежду, повышенное жалование…

– Небольшую землю и старый дом их семьям. – продолжил правитель. – У всех ваших новобранцев уже будут семьи. Прежний устой с пустой верностью королеве не пройдёт. Вы даже за присягу вам дарите жизнь, а тут почему вы вам так же не расщедриться? – предложил Азгур.

– Тогда они точно не поднимут бунт. Семьи. Точно. – задумалась королева. – Вы чертовски правы! Не зря я сделала ставку на вас! Вы мудрейший из правителей!

– Кстати, эдикты эти нужно отправить после того, как мы пустим легенду о смерти Эдуарда, народу не обязательно знать о том, что Эдуард якобы был узурпатором. Люди его быстро полюбили. Давайте продолжать ту легенду, что вы придумали с Эдуардом. Только тут мы припишем внезапную болезнь, скорбящую сестру, свадьбу, меня. Люди быстро забудут горе, узнав, что его дражайшая сестрица нашла утешение в любви. Все же уверены, что девушке обязательно нужно выйти замуж, иначе она пропадёт, а тут мы сыграем на их эмоциях. Ещё и на свадьбу надо расщедриться. Подкинуть маленький мешочек с монетками народу, чтобы они возрадовались нашей чете. Придётся даже на этот день открыть часовню, чтобы все прилюдно видели церемонию. Надо немедленно восстановить главную часовню и найти настоятеля для свадьбы.

–Нет! Только не часовни!

–На один день! Якобы вы так растрогались за счастье своей племянницы, что открыли часовни. Свадьба сыграется. Народ успокоится. …

– Потом пойдёт новость о наборе в королевскую армию со всякими щедростями и потом уже эти эдикты. – продолжила королева. – Народ попытается взбунтовать, но уже будет поздно. Нет, ещё лучше, если даже не дам шанса этим предателям! Это просто восхитительно!

Азгур увидел прежний жестокий блеск в глазах королевы. Да, она вернулась:

– А что если я уже опоздала? – задалась вопросом королева. Но в голосе уже не было слышно той жалкой ноты сожаления о поступке, в нём был слышен страх потерять тот лакомый кусочек, к которому она так упорно шла.

– Вы как будто и не правили? –посмеялся мужчина. – Ваш муж же из этой страны.

– И что вы хотите этим сказать?

– Будь я вашим мужем, за такой нрав я бы вас уже убил, а он терпел.

– Вы просто его не знаете.

– Не знаю, но тем не менее, он вас не убил. В нём слишком много севера. Как и в ваших людях. Они никогда не взбунтуют. Пусть даже они недовольны, но они верны и смиренны, готовы терпеть, надеясь, что новое поколение что-то изменит, исправит. Но новое поколение растёт, а старое их воспитывает и передаёт им, даже не видя это, свою северную смиренность и покорность. И ничего не меняется. Абсолютно ничего.

Новая жизнь

Генрих и Оливия прибыли в восточную провинцию зимой. Жизнь тут была спокойной. Дом купца предоставил Генриху и Оливии небольшой дом с хлевом и маленьким клочком земли. На год одолжили овцу, корову и двух поросят. Всё выглядело аккуратно и чисто.

Генрих практически всё время был на службе у купца, однако едва ухватив свободную минутку, забегал к Оливии. Дом был полностью в её распоряжении. Всё постепенно воплощалось как мечтал Генрих: дома пахло выпечкой, а стол украшал горшок с засушенными цветами. Оливия снова почувствовала себя той самой маленькой девочкой, дочкой мельника, вспомнила всё, чему учила её вторая мать. Казалось, что она была счастлива, и ничто не может ей напомнить о её прошлом.

Однако Генриха смущало одно: Оливия была одна. Совсем. Мало того, что за ней не бегали местные деревенские юноши, с ней вообще никто из жителей провинции не поддерживал разговор. К ней они относились враждебно, даже злословили. Жизнь в провинциях скучна и однообразна, потому сплетни – обычное развлечение для скучающих жителей, однако на Оливии они отыгрывались сполна. О Генрихе мало чего судачили, так как боялись гнева купца, с которым Генрих имел прекрасные отношения, а вот Оливия была нещадно полита грязью.

– Кто она? Не похожа она на дочь этого старика.

– Посмотри на её нос, будто собака побитая.

– Может она любовница его?

– Ты думаешь, это он её так побил?

– Не знаю, всё с ними не ясно. Откуда они, кто они.

– Если это даже его любовница, то не мог он кого симпатичней выбрать? Она же уродина.

– Будто трактирная шлюха. А может она и была шлюхой?

Так проходила жизнь Оливии: взаперти и одиночестве. Генрих был её единственным другом, и она не могла даже представить, что она будет делать, если его вдруг не станет. А ведь это могло случиться в любой момент. Он был удерживающей причиной быть здесь, в клоаке злословия. Ситуация усугубилась, когда одна из местных жительниц увидела в бане Оливию обнажённой. Женщина разглядела исполосованную спину девушки. Этим же вечером все женщины, да и некоторые мужчины, обсуждали откуда могут быть такие шрамы. Пришлось даже Генриху один раз припугнуть ту женщину и ударить по лицу её болтливого, как скучающая бабка, мужа, чтобы они больше не распускали об Оливии грязных сплетен. Больше девушку никто не обсуждал, но и заговорить с ней никто не пытался. Она и Генрих жили нелюдимо, что даже не посещали часовню.

С правлением Эдуарда пришло их возрождение. И люди оценили его по-своему. Не только как символ спокойствия и светлого будущего, но как и лучшее место для сплетен.

В таком строгом и чистом месте собирается весь богобоязненный народ, который под страхом и привычкой посещают это место, хотя понимают, что идут сюда за новой порцией свежих сплетен. Вот и сейчас началась служба, а в толпе то и дело проскальзывает слушок о том, что местный пропойца побил свою жену.

«Она же совсем тихоня! Никогда не жалуется на него. Вот это сильная женщина!»

«Да дура она! Я бы своему такого бы не позволила. Вон, смотри, вон там, вон там она. Да туда смотри!»

Распухшее от ударов лицо женщины подтвердило слух. Некоторые женщины украдкой смотрели на побитую жену и стыдливо опускали глаза, чтобы никто не заметил, каким постыдным делом они занимаются.

Некоторые смотрели прямо и нагло, даже лезли со своими советами. В основном, это были старушки, которые свято верили в то, что, прожив свой век, они прекрасно понимают жизнь и могут давать нужные советы, даже если их об этом не просят.

Вот кто-то не пришёл на службу. Точно что-то плохое и интересное с ним произошло. Кража? Болезнь? А то и смерть? Непременно нужно узнать у соседки. Может что она знает.

Чей-то мальчик ведёт себя слишком шумно. Немудрено. В часовне душно и скучно маленькому ребёнку, чья душа ещё не запятнана жаждой сплетен. Ему здесь просто нечего делать.

«Какой непослушный мальчик! А куда родители смотрят? Ничего святого в них нет. Мой сын не будет общаться с этим мальчиком. Нет. Это плохая семья, ещё чему дурному научат».

Поводом для сплетен может стать даже то, что ты слишком хорошо себя ведёшь. Особенно в часовне.

«Точно что-то скрывают. Ни разу не слышала, чтобы они ссорились. Подожди, ты не заметила кое-что странное?»

«Что же?»

«Они так похожи друг на друга. Неужели это… ааах, вот почему они так хорошо ладят друг с другом. Ты согласна со мной?»

«Точно! А может правда? Они же не местные. Кто знает, как они раньше жили.»

Громко и бестактно две женщины обсуждали всех подряд:

«Видела ленту на волосах у Марии? Это же дорогая вещь! И чепец не носит! Порченная! Ещё бы с распущенными волосами ходила! Да точно продалась какому-нибудь торгашу лентами. Ох, запомните, не выйдет она удачно замуж. Не бывать ей женой, такой распутнице. Попомните моё слово. Вот моя Анна не такая. Она у меня порядочная. Я её в строгости воспитываю, она и слова против меня не скажет, не то что эта.»

Но уже в другом углу часовни со стремительной скоростью распространялась новость о том, как ту самую Анну свинопас заставляет визжать под ним, как свинью, которую он режет.

Новость с интересными пикантностями быстро дошла до ушей матери Анны, недавно обсуждавшую всех, а особенно девушку с лентой в волосах.

Местные женщины могли ликовать, наблюдая за резко побелевшим, а теперь раскрасневшимся пятнами лицом матери «порядочной» девушки. Хихикание, вздохи, осуждение.

Сплетни, сплетни, сплетни. Вот она – духовная пища для народа.

Но неожиданно служитель обратился к людям. Многие служители вернулись к своему делу, но этот был бывшим оратором новостей на главной улице:

– Народ, мы собрались сегодня по очень важному случаю. Это наша последняя встреча. Передайте это всем, особенно новоприбывшим гостям нашего тихого края. – голос служителя дрогнул. В часовне воцарилась тишина. – Королева вернулась.

Люди в часовне ахнули. Это был страх. Больше никто ничего не смог произнести, хотя куча одних и тех же вопросов роилась в голове. Снова жить под гнётом. Снова бойся, что тебя сдаст сосед. Снова тихо скрежетать зубами, отдавая последнюю монету на налог.

«Что же стало с Эдуардом?» – спросил тучный мужчина. Вопрос прозвенел резко и раздражающе. Какая небывалая смелость!

Все обернулись к этому мужчине. В глазах людей читался не укор, а благодарность за то, что у него хватило смелости задать вопрос, который волновал абсолютно всех. Но никто не решался спросить.

– Позвольте я зачитаю весь эдикт. Это послание передали мне сегодня ночью птицей. – кашлянул служитель. Никто не произнёс ни слова:

«Народ восточной провинции, к вам обращается королевский двор с вестью о том, что король Эдуард умер от продолжительной болезни, имея с рождения слабые лёгкие.

Король Уильям, ушедший от дел страны, выразил соболезнования сестре Эдуарда и объявил её своей наследницей, отменив эдикт о поиске своего незаконнорожденного сына.

Принцесса Элла приняла предложение правителя юга, принца Азгура, стать его женой и разделить с ней такую тяжкую ношу правления страны. Поскольку оба ещё слишком молоды и неопытны в правлении, они попросили её Величество, королеву Маргариту, временно помочь им в правлении, дабы научиться этому нелёгкому делу. Её Величество не смогла отказать разбитой горем от утраты своего брата принцессе, потому не раздумывая согласилась помочь.

Весь двор скорбит об утрате такого славного короля и радуется свадьбе принцессы. Мы надеемся, что принцесса Элла родит и воспитает такого же прекрасного правителя, как и её брат. Пожелаем крепкого здоровья великодушной королеве Маргарите, принцу Азгуру и принцессе Элле.»

– Это полная чушь! – завопила одна женщина в слезах. – Это она его убила, как и своего сына! Чем же он не угодил ей, этой старой пожирательнице душ?!

– Замолчи, дура! – зашипела в ухо старая бабка и больно щипнула её за руку. – Вдруг уже её шпионы тут снуют среди нас.

–Нам конец! – не унималась женщина, её слова превращались в рыдания. –Нам никогда не спастись от этой ведьмы!

–Как же она это сделала? – тихо спросила другая женщина.

–Как ей это удалось? – спросил тощий мужчина.

– Как она смогла подговорить всех? – спросил один старик.

– А может это всё правда? – спросила одна старуха.

На следующий день женщина, бьющаяся в истерике в часовне, которая снова закрыла свои массивные двери как несколько десятилетий тому назад, не вышла из дома. Только через несколько дней люди осмелились войти в её дом и обнаружили её валяющейся на соломе с ножом в спине.

–Неужели шпионы королевы уже снуют среди нас? – испуганно спросила Оливия.

–Нет. Это люди сделали из страха. – спокойно ответил Генрих, поедая деревянной ложкой стряпню Оливии. – Она слишком умна, чтобы так неприкрыто убивать. Сдалась эй эта несчастная женщина.

Свадьба

Вскоре последовала торжественная новость с королевского двора, что королева Элла собирается выходить замуж. По этому случаю по всему королевству открылись часовни, чтобы они били в свои запыленные колокола, возвещая радостную весть, а самая главная часовня вскоре была восстановлена от пожара.

Народ недоумевал, что здесь не так. Неужели королева действительно так хороша? А может быть всё-таки правда, и она действительно помогает бедняжке сиротке Элле, а её сын признал свою слабость и согласился с тем, что правление – непосильная ноша для него, и он сейчас живёт на ферме? А может он прибудет на свадьбу своей кузины? А может это какая-то хитрая уловка?