Тульпа

Мэлс в этот момент просто ловил кринж с происходящего.

– Мам, ну мы тут не так давно, врачи ещё не освободились…

– А ну не надо мне тут! – отрезала она, явно не собираясь сбавлять обороты.

Есть мнение, что первичная медицинская помощь в России помимо своей основной функции – лечения пациентов – также служит своеобразным разрядителем социального напряжения. Бабушки, спешащие утром на маршрутках к врачу, чтобы занять очередь, и приходящие на приём по десять раз в месяц без видимой причины. Женщины, устраивающие скандалы с врачами по любому поводу, и мужчины, зачастую ещё более агрессивные в отстаивании своих прав. Поликлиники становятся ареной для выплеска накопленного недовольства, местом, где люди не только получают медицинскую помощь, но и реализуют свою потребность в общении, конфликте и, порой, просто ощущении собственной значимости.

Примерно то же самое происходило сейчас с мамой и медработником. Мэлс наблюдал за происходящим, словно в замедленной съёмке: мама выхватила телефон, начала снимать, попутно сыпля угрозами, её лицо налилось ярко-красным, а изо рта при каждом крике вылетали капли слюны. Она кипела от ярости, и ничего уже не могло её остановить.

Были ли её претензии обоснованы? Поможет ли скандал ускорить работу врача или уменьшить очередь? Возможно, на задержку осмотра действительно были объективные причины. Но всё это её, конечно, не волновало. Главное – выместить накопившееся раздражение, почувствовать контроль над ситуацией, заставить кого-то почувствовать себя виноватым.

Через какое-то время действительно что-то начало происходить – бабушку наконец увезли на осмотр. Мэлс, оставшись ждать, вновь погрузился в размышления о своей тульпе. Какой у неё будет голос? Мягкий и тёплый или звонкий и задорный? Он представлял, как развеваются её волосы, как она улыбается, как звучит её смех. Постепенно окружающий шум больницы растворился, и он почти забыл обо всём, пока резкий толчок не вывел его из транса.

– А что ты мне сразу не позвонил-то, а? – голос матери прозвучал раздражённо.

– Мам, я звонил, ты не брала трубку!

Она раздражённо цокнула языком и закатила глаза.

– Сегодня дети остаются ночевать. Переночуешь в бабушкиной квартире!

Мэлс внутренне вздохнул, но, если честно, даже был немного рад этому. Уединение, пусть и в старой бабушкиной квартире, всё же лучше, чем терпеть вечер в окружении шумных спиногрызов.

Немного позже, когда осмотр был завершён и пришли результаты анализов, бабушку начали оформлять на госпитализацию. Скандалы со стороны мамы, разумеется, не прекращались. Даже случайные люди в приёмном покое начали делать ей замечания, но это лишь подзадоривало её – с удвоенной энергией она продолжала выяснять отношения с персоналом.

Когда оформление было завершено, Мэлс коротко попрощался с бабушкой и, не сказав ни слова матери, направился в её квартиру.

Оказавшись один, он ощутил тяжёлую смесь ностальгии и одиночества. Сколько времени он провёл здесь в детстве? Теперь же, без бабушки и постоянного фона телевизора, квартира казалась пустой и холодной.

Он лёг на диван, закрыл глаза и снова погрузился в фантазии о своей тульпе. А какое у неё тело? Какие у неё соски? Мысли постепенно принимали более пикантный характер, и он ощутил возбуждение.

Мэлс придерживался принципов нофапа – добровольного воздержания от мастурбации. На анонимных форумах даже существовал "Недрочабрь" – месяц полного воздержания, якобы повышающий тестостерон, укрепляющий организм и превращающий мужчину в альфача. Он искренне верил в это.

Но сегодня его марафон нофапа подошёл к концу.

После содеянного на него навалилась тяжёлая посткоитальная дисфория – чувство стыда и отвращения. А тот факт, что он находился в квартире бабушки, где пахло старостью и мочой, лишь усиливал это ощущение.

Пока он лежал, ощущая себя полным ничтожеством, в его голове вдруг прозвучал лёгкий смешок.

Тульпа.

Она смеялась.

Глава 4

Почему Мэлс до сих пор не нашёл работу и не переехал от матери? Возможно, потому что учится? Но это скорее удобная отговорка—при желании всегда можно найти способ зарабатывать хотя бы на аренду комнаты. К тому же мать была категорически против его самостоятельной жизни: если он начнёт зарабатывать, его деньги тут же станут «семейными».

Хотя все эти размышления были лишь догадками. Настоящая причина заключалась в другом—Мэлс был классическим РНН-господином.

Во-первых, с его навыками ему оставались только изнурительные и низкооплачиваемые работы вроде мерчендайзера в супермаркете или, что ещё хуже, грузчика.

Во-вторых, существуют сферы, где можно зарабатывать с минимальными усилиями—например, в IT.

Да и зачем работать, если можно спокойно сидеть на маминой шее? А что дальше? Что будет после окончания университета? Эти вопросы его сейчас совершенно не беспокоили.

Сейчас он был занят другим—пытался вновь воссоздать в воображении лицо своей тульпы. Но почему-то не получалось.

Вы можете чётко представить лицо своего двоюродного брата или сестры? Близкого друга? Да даже собственных родителей? Их образы в голове размыты, верно? Мы помним их лица только благодаря фотографиям и воспоминаниям.

У Мэлса не было даже фотографии—только смутный, ускользающий образ, который никак не хотел складываться воедино. Он пытался визуализировать отдельные части: руки, волосы, мягкую ткань футболки, глаза… Но сколько бы он ни старался, тульпа оставалась фрагментированной, не желая обрести целостность.

Он даже не помнил, как выглядит сам, и, словно пытаясь зацепиться за реальность, подошёл к зеркалу. Оттуда на него смотрело бледное лицо с сальными, неухоженными волосами, которые давно следовало подстричь. Кожа была усеяна следами постакне, а в некоторых местах покраснения выдавали свежие воспаления. Он никогда не занимался своей кожей комплексно, лишь изредка заходил в соответствующие треды, где обитали такие же страдальцы и полтора медика без образования, дававшие сомнительные советы.

Мэлс скривился. Он всегда считал свой нос уродливым, хотя объективно он был не таким уж большим. Но ещё в детстве он получил деформацию—возможно, из-за удара или врождённого дефекта—и теперь нос выглядел криво, а дыхание было затруднённым. Из-за этого он постоянно держал рот приоткрытым, что только усугубляло его неприязнь к собственному отражению.

Жидкая бородка, которую он так рьяно пытался отрастить, выглядела жалко. Её он холил и лелеял в надежде визуально «увеличить челюгу». А ведь пункт про челюсть—отдельная головная боль львиной доли мужчин. В анонимных тредах считалось, что массивная, выдающаяся челюсть—главный признак альфа-самца. Но природа не наградила Мэлса такими чертами. Возможно, всему виной детский рацион, в котором не хватало мяса, а значит, его жевательный аппарат не получил нужной нагрузки. Как итог—слабая линия подбородка и неправильный прикус.

Из-за постоянного сидения за компьютером у Мэлса развилась так называемая «компьютерная шея» – искривление осанки, из-за которого он выглядел сгорбленным, словно старик. Его силуэт напоминал вопросительный знак, а привычка сутулиться закрепилась настолько, что даже в редкие моменты, когда он пытался выпрямиться, спина тут же возвращалась в привычное положение.

Картину дополняли пожелтевшие кривые зубы. Деформация началась ещё давно – когда он не вовремя занялся лечением одного зуба, который в итоге пришлось удалить. Со временем это привело к тому, что вся челюсть сместилась, изменив прикус. Каждый раз, глядя на себя в зеркало, он думал, что нужно заняться этим, записаться на чистку, поставить брекеты, исправить прикус.

Но всё откладывалось. Он успокаивал себя тем, что вот-вот заработает, вот-вот пойдут деньги, и тогда он запишется и к стоматологу, и к ортодонту. Но это «вот-вот» продолжалось уже несколько лет.

Мэлс тяжело вздохнул и отвернулся от зеркала. Слишком неприятное зрелище.

Решив отвлечься он снова открыл борду в поисках ответов. В интернете, конечно, была информация, про тульпу но всё разрозненно, без полноценных гайдов. А если и попадались гайды, то они его не устраивали. Ему казалось, что все эти советы либо устарели, либо просто не соответствуют реальности.

В итоге он просто залипал на случайные треды по типу:

«Привилегии женщин в России»

Классическая тема для анонимных борд всех стран мира. Можно было бесконечно спорить о том, кому живётся сложнее, но отрицать очевидное было невозможно: помимо юридических и социальных преимуществ, у женщин существовали и скрытые привилегии, о которых они сами могли даже не догадываться.

Доступ к ресурсам? Минимальный набор стараний—и найдётся тот, кто оплатит кофе, поможет деньгами или предложит работу просто ради «женской энергии в коллективе». Внимание? Достаточно выложить фото—и сразу посыплются лайки, комплименты, предложения. Социальная поддержка? Женщине достаточно сказать, что её кто-то обидел, и общество мгновенно кинется её защищать.

А что Мэлс? Если он завтра умрёт в своей комнате от одиночества и нищеты, кто об этом вообще узнает? Мать? Только если заметит, что никто не вынес мусор. Общество? Оно даже не заметит потери бойца. Никто не напишет жалостливый пост, не организует сбор на похороны, не расскажет, каким он был «добрым, но таким одиноким парнем».

Даже если он из кожи вон вылезет, если будет пахать на двух работах, зарабатывать деньги, становиться лучше—ему никто ничего не подарит просто так. Его максимум – это отсутствие претензий. Никто не скажет «молодец», никто не похвалит за усилия. Если мужчина успешен, это считается нормой, если он неуспешен—он просто «лузер, сам виноват».

Мэлс читал тред, и в голове закипал злой, но привычный коктейль из зависти, обиды и осознания собственного бессилия. Возможно, он что-то упускает? Или мир действительно так несправедлив?

Всё, что касалось жалоб от лиц женского пола на тяжёлую жизнь, автоматически требовало пруфов. Фото с названием сайта и актуальной датой – стандартный обряд подтверждения. Иначе это воспринималось как троллинг, вброс или работа ботов. Слишком многие на этом попадались, после чего следовал безжалостный деанон.

Мэлс давно усвоил этот принцип и применял его не только к «женским страданиям», но и ко всему, что хоть как-то выбивалось из общей картины борды. Например, истории об успешных анонах. Каждого, кто хвастался нормальной работой, отношениями или даже минимальным успехом, он сразу же относил к бототредам. Разве на такой помойке, как борда, мог быть кто-то действительно счастливый? Разве кто-то, у кого всё сложилось, тратил бы время на этих вечно ноющих анонов?

Он верил, что модераторы сами нагоняют трафик, подсовывая «биопроблемным» старые темы, которые кочуют из года в год. Один и тот же бесконечный цикл: «Как выйти из бездны?», «Почему женщины такие…», «Я РНН, что делать?». Казалось, будто кто-то специально раз за разом подогревает эти разговоры, чтобы аноны бесконечно варились в собственном соку и никуда не выбирались.

Перекат треда про тульповодство.

Наконец-то Мэлсу случайно попался долгожданный тред. Помимо того, что он уже знал, там оказалась и новая информация.

Сап, тульповоды и просто мимокроки. Продолжаем разжёвывать тему, ибо вопросы не исчезают, а новички продолжают плодить однотипные треды.

Кто вообще твоя тульпа?

Прежде чем начинать визуал, общение и прочие этапы, надо определиться, кто же эта няша в твоей голове. Люди делятся на две категории:

Копировальщики – тащат образы из аниме, игр, фильмов. Кто-то делает 1:1, кто-то адаптирует.

Креаторы – придумывают тульпу с нуля. Характер, внешность, голос – всё разрабатывают сами.

Можно ли делать тульпу по шаблону? Можно. Работает ли это? Да. Но будь готов к тому, что она со временем может измениться и начать вести себя не как оригинал.

Внешность: как рисовать в мозгу?

Тут все индивидуально. Кто-то сразу представляет четкую картинку, кто-то работает с абстрактными силуэтами. Помогают:

Арты, скетчи, коллажи (если не рисуешь – бери чужие и редактируй в голове).

Текстовые описания (записывай в блокнот, прописывай детали).

Вондерленды – твоя личная Нирвана

Вондерленд (он же просто "вондер") – это твоя персональная виртуальная реальность в голове, где живёт твоя тульпа и куда ты сам можешь заходить. Можно сказать, это как lucid dream, но наяву.

Что насчёт сеттинга? Да какой хочешь.

Хоть домик в лесу,

Хоть замок в готическом стиле,

Хоть космическую станцию в далёкой галактике.

Ты сам решаешь, как он выглядит. Если сложно представить сразу – набросай план на бумаге, добавляй детали по мере работы.

Как создать вондер?

Придумываешь сеттинг (можешь рисовать или описывать на бумаге, но не обязательно).

Представляешь себя в нём (входишь туда ментально, будто загружаешь сейв в игре).

Начинаешь взаимодействовать (пробуешь ходить, касаться предметов, добавлять новые элементы).

Всё, ты в деле.

Зачем нужен вондер? В основном, для общения с тульпой и прокачки визуализации. Но если тебе он не заходит – можешь обойтись без него, никто не заставляет.

Обретение разума тульпой – когда она становится "настоящей"

Тут комьюнити делится на два лагеря:

Одни говорят, что тульпа сначала пустая болванка и становится разумной через постоянное общение.

Другие считают, что тульпа сразу обладает разумом, но "просыпается" постепенно.

Как бы там ни было, важно одно:

Обращайся с ней как с разумной с самого начала.

Если у тебя в голове завёлся какой-то голос, который ты сам придумал, и ты хочешь, чтобы он стал "живым", то просто веди себя так, будто он уже такой. Разговаривай, советуйся, жди ответов. Так процесс пойдёт быстрее.

Некоторые ньюфаги думают, что если тульпа "изначально разумна", то можно просто забить на процесс и ждать, пока она сама разовьётся. Это лень и тупость. Независимо от твоих взглядов, работать над тульпой нужно одинаково.

Наррация – говори с тульпой, пока она не заговорит с тобой

Наррация (она же монологи) – это просто разговор с тульпой. Разница в том, что ты не просто думаешь про себя, а целенаправленно обращаешься к ней.

Форматы:

Вслух – если живёшь один или не боишься, что мама подумает, что у тебя поехала крыша.

Мысленно – более практично, особенно в обществе.

Важно: просто думать о тульпе – не равно наррации. Нужно прямо направлять мысли к ней, словно ты реально общаешься с живым существом.

О чём говорить? Да хоть о погоде. Главное – постоянный контакт. Твои слова = её развитие.

Что дальше?

Теперь у тебя есть представление о вондере, ты знаешь, как работать с разумностью тульпы и зачем с ней разговаривать. Следующий этап – визуализация и самостоятельность. Но об этом в следующем посте.

Мэлс больше не стал углубляться в тред и перестал читать, что там было дальше. Его мысли унесло прочитанное, и вместо того, чтобы следовать за чужими размышлениями, он начал погружаться в собственное воображение. Тем более что у него уже был готовый сеттинг для вондерленда.

Он всегда мечтал о своем идеальном жилище – о месте, где не было бы забот, где всегда было бы всё под рукой: бесконечное количество еды, стабильный интернет, никакой спешки, шумных людей и обязательств. Место, которое могло бы стать его личным убежищем от внешнего мира.

В его воображении возник уютный уголок в старом панельном доме. Бескрайний коридор, искажённый временем и забытый город, но это не имело значения. Мэлс вообразил себя сидящим у окна с видом на унылый городской пейзаж: холодный дождь за стеклом, грязные лужи, из которых постоянно поднимался пар, а на тротуарах спешащие люди, с головой погруженные в свои проблемы и дела. Внешний мир, с его сыростью и хаосом, был настолько далёк, что на него можно было смотреть, как на картину, без эмоций.

Сам же Мэлс в своем воображении сидел в этом углу, зная, что его мир теперь под его контролем. Его маленький дом был настоящей крепостью от всего внешнего. Здесь всегда была еда – холодильник был полон всякой еды, и он никогда не мог бы опустеть. Пища не уходила, не портился, и не требовала усилий. В каждой комнате стояла любимая мебель – кресло, которое скрипело, когда он садился, старый компьютерный стол, на котором всегда стоял его ноутбук, готовый к использованию в любое время. Его вондерленд был не просто пространством, а целым миром, где можно было отключиться от внешней реальности, забыв обо всех её проблемах.

Из окна этого панельного дома всегда был вид на грязные улицы, забитые машиной и людьми, спешащими на работу. Их шуршание и шум дождя снаружи служили фоном для его вондерленда. Простое место для общения. Мэлс не нуждался в сложных, многослойных мифах и сложных мирах. В его мире важен был только этот уголок, эта тишина, его мир с постоянно работающим интернетом и бесконечными запасами еды. Он мог бы сидеть здесь, не думая ни о чём, в одиночестве, в безопасности, изолированном от всех.

Надо ли разговаривать с тульпой? А если да, то как начать разговор? Этот вопрос всегда ставил Мэлса в тупик.

Его представления о том, как начать разговор, были почерпнуты из фильмов и аниме. Типа, когда главный герой произносит стереотипные фразы, такие как: «Ты со мной, не так ли?» или что-то подобное. Это звучало настолько фальшиво, что аж волосы на затылке шевелились. Мэлс часто вспоминал такие сцены и недоумевал, как кто-то может воспринимать такие вещи всерьёз. В реальной жизни всё оказалось совсем не так.

В юности он искренне верил, что люди действительно общаются так или что он будет выглядеть круто, если начнёт разговор с этим странным, как будто списанным с экрана, подходом. Но результат всегда был одинаковым: окружающие с недоумением замечали его странные действия, и на лице Мэлса появлялся тот же самый кринж, который он сам ощущал в таких ситуациях. Он помнил, как это было: фразы вроде «Я тебя слышу!» или «Ты тут?» звучали абсолютно нелепо, особенно когда он произносил их вслух, даже если в комнате не было никого, кроме него самого. И каждый раз, когда он вспоминал об этих моментах, сердце сжималось от стыда.

Задача была сложнее, чем казалось. Начать разговор с тульпой было не так просто, как просто на автомате сказать что-то банальное. Это не просто было имитацией разговора, а целым новым опытом общения с несуществующим собеседником. Он всё время пытался представить себе, как будто это действительно не просто воображаемая фигура, а реальное существо с собственной личностью, с которой нужно строить диалог, как с любым другим человеком.

Но как начать? Было ли это вообще нормальным – начинать разговор с тем, кто, возможно, ещё не был «готов» воспринимать его как полноценного собеседника? Мэлс сдерживал себя, пытаясь найти для себя подход, но иногда его смущало, что он, возможно, неправильно начал всё это. И даже не понимал, как правильно делать, не знал, с чего начать. Ведь все эти стандартные фразы – это же просто стереотипы, придуманные людьми, но не имеющие отношения к реальности.

Он знал, что просто ждать, когда она «сама» заговорит, тоже не вариант. Он понимал, что тульпа – это не какой-то магический процесс, что это требует усилий, но, возможно, этого ему не хватало – именно желания или веры в то, что всё будет работать. Мэлс задумался. Может быть, ему нужно начать с чего-то простого? Молчания? Приветствия? Или, наоборот, с вопросов, которые могли бы стать точкой отсчёта для их общения?

– Эй, тут есть кто-нибудь? – Фраза, прозвучавшая у него в голове, как и ожидалось, оказалась стереотипной до ужаса.

– Олды здесь? – А это уже взято из интернет-мемов. Звучит еще более кринжовее.

– На месте! – Внезапно он услышал еле заметный, но отчетливый голос.

– Ты меня слышишь? А видеть можешь? – Вопрос прозвучал неуверенно, почти как шепот.

Мэлс на мгновение замер. Он был сейчас в своем вондерленде, и звук казался далёким, как будто из соседней квартиры, где кто-то разговаривает через гранённые стаканы.

– Тук-тук! – Теперь он отчётливо слышал постукивания через стену.

– Как я могу тебя видеть через стену? – Голос звучал приглушённо, будто пробивался через плотный слой ваты.

Мэлс нахмурился. Из-за искажённого звука он расслышал совсем другое:

– Какие возможности через тернии???

– Чего? – недоумённо пробормотал он, но тут же услышал глухой смешок с той стороны.

– Ахахах… – Голос словно дрожал от сдерживаемого веселья.

– Зайди в чат! – голос за стеной прозвучал так бодро, будто говорил старый друг, который давно ждал его прихода.

Он посмотрел на экран. Его компьютер в вондерленде выглядел привычно, но был лишь тенью настоящего, отражением его фантазий. В реальном мире он бы открыл браузер, ввёл ссылку, подключился. Но здесь всё работало иначе.

Перед ним вновь начали проступать символы. Сначала расплывчатые, словно написанные невидимыми чернилами, которые проявляются под светом. Затем всё яснее и яснее.

– Привет!

– Привет…

Экран снова мигнул, и слова, как ожившие тени, проступили на виртуальной поверхности:

– Ну так что?

Мэлс помедлил, пальцы зависли над клавиатурой.

– Да ничего. А ты действительно существуешь?

Ответ пришёл почти сразу, но на секунду буквы снова поплыли, будто застывая между реальностью и его воображением. Он прищурился, напряг зрение, сосредоточился, и текст стал чётче.

– Это как посмотреть.

– А ты можешь зайти ко мне в комнату, чтобы я тебя увидел?

Сообщение задержалось. Мэлс даже ощутил, будто собеседник задумался, прежде чем написать ответ.

– Как я зайду в комнату, если тут стена?

Он нахмурился. Вондерленд, который он создал, был его личным пространством. Но, действительно, между ним и этим голосом стояла непреодолимая преграда – серая, пустая стена, без дверей, без окон. Он даже не задумывался, зачем она там.

– Это стена – буквально олицетворение твоей закрытости.

Мэлс перечитал эти слова несколько раз, словно пытаясь понять их глубинный смысл.

– Что это значит?

– Это значит, что ты никого не впускаешь в свою жизнь. У тебя стена даже в твоей голове.

Он откинулся на спинку стула, уставившись в экран.

И что он теперь должен как то впустить в жизнь тульпу? Неужели он даже боиться быть отвергнутым своим воображением?

Первая и последняя попытка Мэлса сдружится с противоположным полом закончилась в начальном классе. Тогда он все рассказывал своей маме даже подробности из разряда какая девочка ему нравиться. Конечно мама настояла на том чтобы в день святого валентина он написал любовную открытку.

И как ожидается девочка получившая валентинку отдала главному задире класса на что он громко и смеясь во весь в голос вместе с классом читал её.

Что-то внутри неприятно дрогнуло.

Мэлс поморщился. Воспоминание всплыло само по себе, будто его сознание специально решило подлить масла в огонь.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.