Прятаться больше не с кем

– Или ты не только мою мать трахаешь, а?

Хахаха.

– Все ли они в такой хорошей форме? Или временами приходится раздвигать дряблые складки на пути от лобка к пизде?

На лице Рэ проскакивает то ли ухмылка, то ли усмешка.

– А вы предохраняетесь или климакс вас предохраняет?

– Дэнни, что ты хочешь услышать?

– Подробности, Рэ. Я и с Миднайт поговорю – я должен понимать, что будет дальше.

«Будет дальше» произношу так, будто я подросток и голос у меня ломается. С баса перехожу на всхлип. Сглатываю и сглатываю подступающие к горлу комки, видит ли это Рэ, дыхание перехватывает – видит ли это Рэ, начинаю кашлять, не могу остановиться, мне нужно откашлять ЧУВСТВА, выплюнуть их, вы–плю–нуть, думаю слогами, чтобы вернуть внутреннее равновесие. Ломается не голос – я сломался. Видит ли это Рэ?

Я их выплюну и мне больше не захочется издеваться над Рэ, я их выплюну и уйдут всплески агрессии, я смогу наслаждаться дружбой с Рэ и сексом с Миднайт – как это было раньше. Смогу? «Честность – вот что нас объединяет». Рэ ковыряется в орешках, все уже потрогал, перебрал, воображает, наверное, как водит пальцами в пизде у Миднайт, а она и рада, помогает ему, трёт.. Оо, я не могу, блядь, сейчас – нет.

Нужно прийти в себя.

– Расскажи хотя бы, понравился ли тебе мой диван. Вы же не нашли другого места. Или Фил важнее чем я? А, Рэ?

Я аж взмок. Проступил пот на лбу. Видит ли это Рэ? Я не могу сейчас вытирать лоб – привлеку внимание, Рэ учует, что я сломался, а вдруг пота нет, вдруг это ложное ощущение, спина точно мокрая, ноги, уфффф.

– Пусть Дэнни ложится и впитывает ваши выделения, ммм, какой чудесный запах у этой пизды! Ой, но это же пизда моей мамы, как я могу..

– Можешь, Дэнни.

Чего бля?! Миднайт ему уже рассказала что ли? Нет, нет, нет, нужно как–то это проверить, опровергнуть или подтвердить.

– Ты зашёл, чтобы таким образом пристыдить меня? Уличить? Или, скорее, унизить. Дэнни,

– Подожди, мать твою. Что я могу?

– Можешь вдыхать запах пизды Миднайт.

– И как же?

– В вашей квартире везде феромоны Миднайт. Ты сам–то помнишь, как она выглядит? Как двигается и разговаривает? Фил ушёл в самоизоляцию, ты тоже сознательно держишь дистанцию, сравни теперь ваше поведение с поведением Миднайт. Она открыта, только эта открытость никому из вас не нужна. Не собираюсь осуждать ни тебя, ни Фила, если ты хотел спросить. Я ответил на твой вопрос?

Конечно, мой мальчик. Мы же дышим одной и той же пиздой. Значит, он не в курсе.

– Она тебе давно уже не мать.

Ну Рэ, всё должно было быть не так.. Я хуярю ему ногой в ухо, он двигает мне в челюсть полупустой банкой, пиво попадает в глаза, кулак Рэ тоже, ещё удар, ещё,

– Хватит!

– кричу я, но удары не прекращаются, мы падаем на пол,

– Хватит! Всё, всё! Всё–ооо!!

– я смотрю в пол, Рэ заламывает мне руки за спину, неприятно, но терпимо, отпускает руки, я выстраиваю фразу, но не успеваю сказать. Раз, два – Рэ схватил меня за волосы и крошит мой нос – три, пять.. Он слезает с меня, уходит. Трогаю нос – ничего не хрустит, хотя, может, я не чувствую пальцев – Рэ неплохо придавил их коленом, он возвращается с водой и влажным полотенцем.

Поднимает меня, сажает на диван, грубо хватает за подбородок и смывает кровь.

– Мудак ты, Дэнни.

– Твоя порода,

– огрызаюсь и выдавливаю кровавую улыбку. Рэ какой–то грустный.

– Ты останешься, чтобы ещё раз попробовать меня избить, останешься, чтобы сказать, зачем пришёл или пойдёшь домой?

Трогаю языком зубы, хочется сплюнуть, но некуда. Вы–плю–нуть.

– Рэ, Миднайт трахается не только с тобой.

– Ну и что? Она не моя собственность.

– Рэ, её Я ебу.

Вы–плю–нуть. Не вижу удивления в Рэ. Наверное, момент не такой драматический. Ох бля, да он верит.

– Рэ, я трахаю Миднайт, свою мать. Уже года три.

Он садится на диван напротив меня, открывает ещё одно пиво, нащупывает под задницей косяк, достаёт, кладёт между нами. Теперь инициатива у него.

– Ты мне не веришь?

– Нет. Не знаю. Не знаю, что делать с этой информацией.

– Я сегодня уже хорошо нахуевертил тут, попробую исправиться. Просто расскажу. Тебе же Миднайт..

– Она просила поговорить с тобой, но так и не сказала, о чём.

– Да, значит, говорила.

Речь замедлилась, слегка кружится голова, я почти не воспринимаю Рэ, но он быстро приводит меня в сознание.

– Дэнни, она тебе давно уже не мать.

– Ты прав, Рэ, прав, и никогда ей не была, если брать в расчёт только мои ощущения. Но не говори так, пожалуйста. Вот сейчас, в этот момент – не говори, я расскажу, почему.

– Дэнни, я тебе сейчас ничего не говорил.

Заебись. Говорю сам с собой. А о чём они говорят, когда меня нет? Или у них нет на это времени, торопятся, суетятся, блядь, вы–плю–нуть. Вы–плю–нуть.

– Я не могу с тобой говорить как с посторонним человеком. Не могу отключить чувства.

ЧУВСТВА. Отключи их на хуй, выруби, это ложные покровы, Рэ, вторая кожа, вены сплетаются в клубок и кровоток останавливается, я хочу её выебать, я ебу её, Рэ, механически, вы–плю–нуть, блядь, блядь, блядь, но теперь я её делю с тобой, мы её делим, а что думает она? Да насрать мне – я хочу так думать, я хочу так думать, но не могу разжать губы, чтобы, чтобы.. Вы–плю–нуть.

– А ты, Рэ, как ты к ней относишься?

– Ну уж точно не как к твоей маме.

– Ты это уже говорил.

– Нет. Я говорил, что тебе она уже не мать.

– А это не одно и то же? Как скажешь. Ну так и?

– Мы просто трахаемся и разговариваем.

– И это, по её мнению, забота и внимание? Ха, мало же ей нужно на самом деле, хахаха.

– Она же сравнивает меня с тобой. Даже если не говорит об этом прямо.

Уверен?

– Уверен?

– А с кем ей ещё сравнивать? Я не спрашивал, меня это не интересует – есть ли у неё кто–то ещё.

– Я тоже..не спрашивал..пока не увидел твою задницу на ней.

–

– Каким–то вечером. Я пришёл раньше, чем она меня ждала, хотел как всегда запереться в комнате, почитать там, музыку послушать, а там – ты и она, она меня заметила. Ты засаживаешь ей, а она смотрит на меня – почти двойное проникновение, хахаха, двойной оргазм.

– Ага, почти.

– Я–то был спокоен до этого вечера, ну секс и секс, можно ей пинка ещё дать, чтобы быстрее одевалась и проваливала из комнаты. И она принимает всё так, будто это норма для неё. Соси – не соси, раздвигай – уёбывай, потрогай – не прикасайся, сними всё – порви колготки на пизде.

– Ну.. У меня с ней как–то нежнее было. Компенсация за твои правила – теперь мне понятно.

– Понятно, ещё бы. Так не я же к ней пришёл, а она ко мне. Миднайт, не получая обратной реакции в виде слов, решила получить обратную связь через секс. Но я и здесь скуп, обращаюсь с ней как со шлюхой, но хер его знает, Рэ, раз всё продолжается так долго, значит её это устраивает.

– Дэнни, что за, на хуй, происходит.. Мы обсуждаем, кто из нас и как ебёт твою мать, какие эмоции при этом испытывает..

– Ты, кстати, так и не рассказал подробностей.

– Похоже, нам придётся разговаривать втроём.

– Ни хуя нам не придётся, Рэ. Убрав сына из её жизни и убив в ней мать, я начал испытывать к Миднайт ЧУВСТВА. Мне это не нужно, я бежал от этого всю жизнь, выстраивал своё восприятие и отношение не для того, чтобы ревновать её, не для того, чтобы бояться её, а бояться я начинаю сейчас, когда она знает, когда она может начать контролировать что–то. Она захочет большего, Рэ, как только уловит, как изменилось моё отношение к ней. Как легко контролировать и получать доступ, удерживая хуй в пизде и находясь в замкнутом пространстве. Ты кончал когда–нибудь в свою мать? Я могу ошибаться, сильно ошибаться, но Рэ, ты говоришь со мной так, будто тебе до манды вся эта ситуация, отношения «мать плюс сын плюс ты». Что ты сидишь как мудила, выкинь уже эту пустую банку, крутишь и гладишь её как свои яйца.

– А что ты ждёшь от меня? Чтобы я пошёл и застрелился? Я просто охуел, Дэнни, я не могу сейчас думать рационально. Не обсуждается, что я отвалю, считай, уже отвалил.

Рэ поднимает обе руки ладонями ко мне. Я показываю ему fuck.

– Рэ, ты всё–таки глупый. То, что ты отвалил, ни на что не повлияет, ты можешь и не отваливать. Есть ещё я и мои ЧУВСТВА. Ты уже поебал Миднайт, я уже знаю об этом – соответственно, отменить мы ничего не можем. Ни отменить, ни исправить.

Я уеду отсюда. Затеряюсь. Но сначала можно и втроём поговорить, какие это будут реакции, как он и Миднайт будут блеять и оправдываться, попрошу их поебаться в моём присутствии, ммм, надо будет сразу раздеть Миднайт, чтобы она не была очень уж уверенной в себе. Я просто прикажу ей раздеться – я же её сын в конце концов, хахаха. Ублюдки.

– Что ж ты не сказал мне раньше, Рэ?

– Считай, что побоялся.

Уж понятно, что обосрался как слон после гнилых абрикосов. Друг. «Честность – вот что нас объединяет». Пизда нас объединяет, Рэ. Пизда моей мамаши.

– Зря я это всё, Дэнни. Не жалею, что трахал Миднайт, но нач..

– Заткнись, Рэ.

Резко встаю и иду к двери.

– Подожди минут десять, я устрою тебе сюрприз.

Миднайт, Миднайт, ты должна быть дома, как же мы без тебя. Рэ что–то мяукает, но я уже захлопнул дверь и вышел на улицу.

Мне весело. И я хочу унизить их обоих, и я их унижу, блядь, нет–нет, никаких мстительных настроений, моя голова ясна, я излучаю радость, я предвкушаю хорошую подпитку от моих друзей, милая Миднайт, милый Рэ, позвольте пригласить вас в удивительный мир утончённых и незабываемых эмоций, у меня есть ЧУВСТВА, блядь, а у вас – похоть, страсть и взаимное влечение. Я выебу вас обоих на других уровнях, в других плоскостях, ментально. И ты, Миднайт, ты знаешь, что..чтобы..

Медленно пальцы ползут по струне, я хочу кричать громко, звук застревает во мне, дрожит и вибрирует, горло царапает, я вижу дорогу, но путаюсь в знаках, тротуары пусты, но идти по ним некуда, дождь сменяется ливнем и я прячусь за ветками, я вижу не всё, но цепляется взгляд за промокших прохожих, что у дома стоят, он машет руками, он кричит и дрожит, она ловит упрямо его слова как ножи, убирает в рюкзак, прячет под платье, месит ногами чёрную слякоть, я не слышу угроз, я слежу за губами – «у тебя ещё один есть, в правом кармане», он проверяет, он ещё не уверен, он не видит меня – я сама почти дерево, он бьёт её в грудь и я отвожу глаза, мне тебе нечего больше..

Сказать, что я ей скажу? Хахаха, скажу, что может не одеваться, так пусть идёт, не будем скрывать своих, хахаха, отношений, своих, хахаха, ЧУВСТВ, блядь. Она посопротивляется для вида, да ну, просто схвачу её и потащу.

Я в таком предвкушении, что меня даже слегка потряхивает, такая сила, такая уверенность, я специально громко хлопаю дверью и гадким таким, нарочито слащавым голосом говорю

– Миииднааайт, пораааа на прогууууулку!

Снова в моей комнате. Одного объёбанного дивана ей мало.

Меня кроет? Я вижу..что.. Вик? Грёбаные навязчивые вспышки памяти.

Но это не Вик, блядь.

Finish

– Аммм.. Это Рэ, это Сенчи, это Рэм. С остальными познакомишься позже, а то я не знаю, где их тут искать.

Кей представляет нас своему новому бойфренду – Нику. У неё такой тон, что я отчётливо слышу «это – хуила номер пять, это – хуила номер шесть, а это – хуила номер девять» вместо наших имён. На Кей красная помада, она всё время поджимает губы и как–то косо на меня посматривает. Ник уже поддал и слегка разошёлся.

– ..Да эти повара, мы их щемим как лошков! Скалку в жопу, тунца в зубы – и вперёд, давай, беги к своим салатам, ёбана..

При этом он так кривит рот, будто сосёт собачий хуй. Я смеюсь, но не над монологом о поварах – у Ника пузо вываливается и он раз в двадцать–тридцать секунд одёргивает футболку. Кей везде ходит за ним как привязанная, точнее, сидит рядом как привязанная – за весь вечер Ник дальше своего кресла не уходит.

– Ник, может, мяса? Шашлык уже готов.

– Не, не, виски ещё есть? С колой. Или, ну, там, кампари и биттер лемон, ща..ща я вам дам просраться.. Кей, милая, а мы разве не взяли шейкер? Шшшшшшшейкер я говорю! Две половинки соединяются, выглядит как твоя задница.

Кей пучит глаза.

– Нииик, я..я..а..

– Не взяли значит. Плохо. Сапожник без сапог, хахаха. Ну ты–то, ты-то хоть посмотри на свои сапоги! На них кролик нагадил или..или..это фактура такая?

Ник потягивает виски с колой, он уже развалился в кресле, взгляд тяжёлый, выше стола не смотрит – не может. Кей кудахчет что–то ему на ухо, натирает пузо и взъерошивает волосы. Просит меня открыть окно, а сама в это время кормит Ника с ложки – крабовый или оливье, я не разглядываю, достаю сигарету и закуриваю. Мы сидим на втором этаже, внизу, около входной двери и собачьей будки, стоит большой мангал. Трещат дрова, трещит Кей, но она не так горяча. Перебрасываюсь парой слов с остальными, они не торопятся наверх, кучкуются вокруг мангала, пахнет костром и чьими–то опалёнными волосами.

Докуриваю, закрываю окно и снова сажусь напротив Ника и Кей.

– Ник, а кого вы ещё щемите? По–любому же есть кто–то, кто и тебя может пощемить, как ты это..ээ..охарактеризовал, этот процесс или действие.

– Рэ, ну хватит, зачем ты начинаешь?

– Кей, мне правда интересно. Пусть Ник ответит.

Если сможет.

– Кто?! Кокто. Хахаха.

Я устраиваюсь поудобнее, ищу на столе чистую ложку, салфетки, горошек, майонез, майонез, нет, не нахожу. Роюсь в пакетах на полу, достаю комплект одноразовой посуды. Ковыряю оливье вилкой, перекладываю в свою пластиковую тарелку.

– ..Я ставлю ему на стойку заказ, ха, смотрю на него, а заказ – «Космополитен». Пристально на него смотрю, прищуриваю один глаз. Педик что ли – спрашиваю..

– Прям в лоб ему говоришь?

– ..Сам себя. Он тянет коктейль, я не отпускаю – докажи, что не педик. И он,

Ник быстро барабанит по ляжкам.

– Бляяяяаааа, он трогает меня за пальцы! Охуеть!

– Может, у него рука соскользнула. Влажный бокал.

– Ага, хорошо ещё, что моя рука не соскользнула ему в штаны! Оээ, бля, то есть надо было ему по яйцам всадить. Проверка номер два. Да педик как есть, я тебе говорю.

На словах «я тебе говорю» Ник растопыривает пальцы и довольно и пьяно, довольно пьяно улыбается.

– Ты понял, да? Управляющий меня щемит..

Он тяжело вздыхает, из–под футболки вальяжно выползает пупок.

– ..А с владельцем я вообще..

– Правая рука, наверное. Ты важный человек, Ник, горжусь знакомством!

– Рука и нога, ага. Сапожник без сапог как два сапога – пара сапог, хахаха, хахаха, кха–кха–кха.

Кей бледная, сидит, поджав ноги под себя, и с озабоченным видом прижимает полусогнутый кулачок к губам.

– Не, я трясу руками и мне это нравится. Какое, нах, «уволит», о чём ты..

Приносят дымящийся шашлык, кидаю себе на тарелку несколько кусочков, поливаю их острым соусом и открываю пиво. «Гинесс». Ник что–то лопочет о том, как они «это пиво за пиво не считают», что это «пенка для девочек, ну, ты понимаешь, хахаха», я решаю не идти на конфликт, зачем, он в общем–то..мм..не милый, не приятный – никакой. Ему нечего сказать, если только разговор не заходит о том, что может иметь отношение к его работе. Эта тема должна была иссякнуть уже час назад, но Ник упорно пытается придать ей какое–то развитие. Я думаю о кроманьонцах и их роли в формировании части генов Ника.

Кей отзывает меня в сторону.

– Рэ, ты же видишь, что он перебрал, пусть посидит спокойно, может поспит даже. Если он..

– Чего ты боишься, Кей? Мы неагрессивны, никто ему и слова не сказал – пусть отдыхает.

– Отдыхает, да уж.

–

– Отдохнуть так, как сейчас, он и на работе может.

– Он не на работе же сейчас, но если его послушать, то где–то очень близко к ней. О чём вы говорите вообще?

– [закатывает глаза, цокает языком, дёргает подвеску, улыбка появляется против её желания]

– Что?

– Что? Да какая тебе разница..

– Соглашусь – вообще никакой. Интерес. Любопытство.

– [смотрит в окно в вечер]

– А давай у Ника спросим.

Ник уже готовится ко сну – лежит подбородком на груди и побрызгивает слюнями. Сажусь напротив и хлопаю по столу – посуда дребезжит, бутылки звенят и падают – Ник как–то не очень рад меня видеть.

– Ник..

– Рэээээ, ну хваааааатиииит..

– ..О чём вы с Кей говорите?

–

– А как она тебе в общем? Доволен?

– ..повара, ублюдки, низш..зшая кассста.. Косссти, у меня в курице косссти..

– Рэ, всё, мы поедем домой. Я вызываю такси.

– Вас Сенчи до метро подбросит.

– До какого? Может, нам на автобусе лучше?

– До такого, чтобы по прямой до дома.

– Ага, ага, хорошо. Ник, вставай, поедем домой.

Бегает, крутится, какой–то заскок – она истерически зацеловывает его, прижимает к своему животу, что–то скороговоркой повторяя. Сенчи помогает Нику подняться, взваливает на плечо и не спеша тащит его вниз, к машине. Я держу одну руку Ника – помогаю – и оглядываюсь на Кей. Темпы любви, в каком же темпе ты дотанцевалась до этого, я сужу только по вечеру, только по деталям, а какой была основная тема? Алкоголь. Не хочешь – не пей, не уверен – не пей, предчувствие тебя не подведёт.

Она нервничает. Затея с показным хвастовством не удалась. Я снова вижу ту самую эмоцию – страх, она напугана. Несколько ресниц слиплись, местами опала тушь – она не видит этих чёрных комочков, она вообще ни разу не посмотрелась в зеркало сегодня, мы несём Ника, а Кей всё бежит и бежит сзади, гладит его вспотевшую голову.

Посадили Ника на заднее сиденье, она прыгнула рядом, я закрыл дверь и закурил. Сенчи протёр фары и они поехали. Я махал им рукой, Кей хлопала Ника по щекам, или гладила, она не обернулась. Гладила и шевелила губами, очень быстро, очень медленно.

Не в моём темпе.