скачать книгу бесплатно
Выследил Василий обоих и с горя порубил топором и Настю, и мужа дикого. Покаялся будущему тестю. Отец нашел трупы, схоронил на опушке леса возле тропы и камень положил с надписью.
– Известно, где могила?
– Да. За кладбищем, как идти на село Горнецкое. Только уже позднее перезахоронил туда Настины останки некий чудаковатый профессор. А куда делись кости авдошки неизвестно.
– Ясное дело. Ученый забрал, чтобы секретно обследовать, – сказал Семен. – Потому и суетился насчет перезахоронения.
– Все говорят. Профессор объездил Алтай, Урал в поисках снежного человека.
– Я видел снежного человека, – повторил Семен, – урод, каких поискать. Выше нас дикие места. Где и живут йети.
Парфён засмеялся.
– Только мне не до смеху было. Чуть штаны не обмочил. – Семен нахмурился, – идем купаться или будем разговоры говорить?
– Жди, мотоцикл заведу. Пёхом далековато.
– Жаль, думал прогуляемся. Я с тобой.
– Идём.
Парфён вывел из невзрачного сарая мотоцикл «Урал», любовно похлопал по баку:
– В наследство достался от батьки. Машина – зверь! Сносу нет.
Мотоцикл завелся с оборота. Товарищи рванули с места. Через пять-семь минут Парфён остановился возле озера:
– Верхний разлив, – махнул в сторону водоема. – Бывшая плотина. Видел ручей?
– Ну.
– Речка Малая Вишера. Есть и нижний разлив, около станции. Лягушатник, дно илистое. А здесь полгорода купается. Теперь половина жителей дрыхнут, а другие гуляют. Светло, как днем.
– Почти двенадцать. – Семен скинул треники, футболку и остался в плавках.
Парфен поставил мотоцикл на опору и последовал примеру друга. Оба с разбегу нырнули в теплые воды.
– В нашей уральской Вишере долго не поплаваешь, вода ледяная! Айда на тот берег! Кто первый?
Пустились наперегонки. Семен обошел друга на целый локоть, случайно посмотрел назад, и затормозил.
Аэлита
Возле старого мотоцикла сидела девушка и наблюдала за гонками. Парфен вернулся к товарищу:
– Что же ты?
Семен, молча, кивнул на незваную гостью. Парфён помахал девушке рукой, и та, привстав, ответила тем же.
– Знаешь девку?
– Я говорил о ней.
– Та, которая со странностями?
Парфён промолчал, улыбаясь во весь рот.
– Плывём? – Спросил Семён, – или вернёмся?
– Наперегонки! – Парфён рванул, оставив на этот раз товарища позади.
– Ишь, корявый блин, старается перед девчонкой! – Сказал себе под нос, но друга догнать не смог.
С минуту посидели на пляже, и снова наперегонки, уже обратно. На этот раз ничья!
Семен, смущаясь, вышел на берег. Парфен быстро подбежал к девушке и окатил водой из сложенных лодочкой рук. Девушка засмеялась, и Семен вспомнил горный ручей, свою Вишеру. Тепло разлилось по груди.
– Мой товарищ, Семен. Сеня.
– Догадалась! Сказать по-правде, не утерпела, зашла к тебе, а мама сказала, купаться поехали.
Теперь Семен увидел велосипед, лежащий на боку.
– Меня зовут Аэлита, просто Лита. – Протянула Семёну узкую ладошку, которую тот пожал, с церемонным поклоном.
– Как название романа Алексея Толстого?
– Именно. Ты знаешь?
– В детстве читал пять раз.
Семён подошел к воде. Лёгкий ветерок вызывал мелкую рябь, которая была сродни той, что будоражила его душу. Парфён болтал с девушкой, а Семен удивлялся тому, что можно вот так просто говорить с небесным созданием зовущимся Аэлитой. Полуобернувшись, кинул взор на Литу: он ошибся, ничего особенного. Даже не симпатичная! И что нашел Парфён?
Аэлита засмеялась: мурашки пробежали по телу.
Семён нахмурился: вот ещё! Спору нет, ангельский голос. Интересно, какого цвета у неё глаза? Карие? Не совсем.
– Дружище, едем!
– А как же Аэлита? Пусть она едет с тобой, а я следом на велике.
Парфен перекинул ногу через сиденье «Урала» и похлопал рукой сзади:
– Литка, садись!
Аэлита уселась позади Парфёна и обхватила руками за талию. Семён оседлал велосипед.
Несмотря на глубокую ночь, темноты не было, что восхитило уральца:
– Эх, жаль, уральские ночи черны. Красота, славно гулять по деревне, тепло.
– Малая Вишера считается городом. – Возразил Парфён, ставя мотоцикл в сарай.
– Ладно, я домой, – сказала Аэлита.
– Нас дожидай, проводим. Сеня ночной город поглядит. Другу белая ночь в новинку, – Парфён улыбнулся, хлопнул товарища по плечу.
Девушка внимательно посмотрела на Семена. Тот покраснел: глаза цвета чая, чайные глаза. А ведь она красавица! Как он сразу не понял?
– Быстро забыл Наталку, – но мысль не принесла угрызений совести. – Чушь, ведь только приехал, новые впечатления, лица. Однако, это естественно. Утром встану с думой о невесте. Натаха, Натаха.
– Литка, не смущай кореша! А ты, старик, краснеть перестань. У Литухи манера в упор глядеть. Не каждому нравится такой рентген.
Девушка усмехнулась и перевела глаза на Парфена.
– Гипноз! – Тот нежно коснулся пальцем носа девушки. – Меня чарами не возьмешь. Ну что, побродим?
Семен пошел было со стороны товарища, но Аэлита перестроилась, чтобы идти посередине, между друзьями.
– Теплее, – усмехнулась она, хотя ночь была и в самом деле прохладной.
Парфен значительно качнул головой, скрывая ревнивый укол:
– Кокетка. На то она и девушка, старина. – Мысленно успокоил себя. Украдкой покосился на товарища, – Шварценеггер отдыхает. Хорош гусяка!
– Что молчишь? – Аэлита коснулась его локтя.
– Блаженствую. Не верится: рядом товарищ с далекого Урала и милая девушка.
– Не такая и милая, – заметила Аэлита. – Кто меня называет колдуньей?
– Каюсь! Но в положительном смысле. Я запал на тебя! Да и Семену, кажется, ты очень нравишься. Эй, друг, признавайся, мать твою!
– Признаюсь, очень! – Семен деланно рассмеялся.
– Ты, Литка, учти: у братана невеста на Урале, красавица.
– Правда, красавица?
– Ну.
– М-да. Ответ не впечатлил. Мы пришли. Здесь я живу.
Остановились возле низкого заборчика с покосившейся калиткой. Аккуратный дом в три окна, палисадник, в котором квохтали несколько курочек, и горланил петух, кося на Семена ревнивым глазом.
– Собаки нет?
– Одно слово, что собака. Молчун, Молчун!
Теперь Сеня увидел будку, полускрытую раскидистой кроной ветлы. А затем пса, недовольно глядевшего из личного домика.
Парфен сказал:
– Хороший сторож! Зайдешь на территорию, только обратно не выпустит. С ним надо подружиться. Аэлита!
– Ладно, идем!
Молчун вылез из будки и вилял хвостом, глядя на хозяйку. Аэлита погладила верного пса, и показала жестом на Семена:
– Свой!
Молчун улыбнулся по-собачьи, во всю пасть: губы растянулись до самых ушей. Хозяйка махнула рукой. Семен приблизился, дал псу обнюхать себя, и похлопал дружески того по холке.
– Теперь он запомнил тебя, вот, – Аэлита протянула Семену руку: нежную, такую маленькую, – Спокойной ночи!
Парфен стоял, многозначительно глядя на товарища. Тот понял, вышел за калитку, потянул сигареты. Сквозь табачный дым возник образ Наталки:
– Взойду на камень Писаный и брошусь вниз!
Образ был настолько реалистичен, что Семен провел рукой по лицу. Парфен тихо затворил калитку:
– Идем?
– Знаешь, однако, твоя Вишера для меня большой город. Одичал на заимке. У нас ведь домов десятка три не боле. Даже своего магазина нет. Мотаемся, едрена, за пятнадцать километров кто на автобусе, а кто на мотоцикле, у нескольких человек лошади. Да и как без лошади? Поле не вспашешь. В Красновишерск собраться все равно как в Нью-Йорк. А в Питер, примерно на Луну. Хотя, любой город, что планета. Дикари, одно слово!
– Плохо. Ты, парень, жизни не видел. Помотайся по Руси, а потом уже к невесте возвращайся. Если любит, поймет. Да и ты, блин, мечешься, вроде. Дорога ли тебе твоя Наталка?
– Дорога, – голос Семена звучал фальшиво.
– Дорога, – усмехнулся Парфен. – Я тоже кажись, влюблен в Аэлиту, но и других девчат обделять вниманием не спешу. А куда торопиться? Так женишься, а потом раскаешься: елы-палы, не догулял.
– Если любишь, не раскаешься.
– Если любишь, именно, если любишь.
Навстречу стайкой шли девушки.
– Привет, Фёнка! Что за красавчик? Познакомь. В нашей Вишере такая рыба-кит не водится. – Девушки, хихикая, окружили ребят.
– Шампанского хотите?
– Кто же не хочет, тупизна? И конфет шоколадных?
– И конфет обещаю. А дружка моего Семеном кличут. Уралец!
– Почти сибиряк? Ну и красавец, а фигура!
– Ладно, мать моя женщина, совсем парня смутили, щебетухи. Пылим в «Бессонницу». Посидим, как «белые» люди.
