скачать книгу бесплатно
На грани
Вильям Богуславский
Проза Вильяма Богуславского читается легко, она кинематографична, автор редко прибегает к пересказу событий, он не рассказывает, а показывает своих персонажей в действии. Повесть «Золотое ведерко» написана в виде детектива, но это только форма, где в подтексте затрагиваются многие серьёзные проблемы: честь и бесчестье, цена ошибки, добро и зло. Каждая сцена несет определенную нагрузку и дает возможность читателю размышлять над многими подчас сложными философскими проблемами. Не случайно, понятию свободе выбора автор уделяет особое внимание и старается приблизить это понимание к повседневной жизни.
Вся книга наполнена добрым чувством уважения и любви к человеку, которому на отведенный ему сравнительно небольшой промежуток жизни, жилось бы куда интересней и счастливее.
Вильям Богуславский
На грани. Повесть и рассказы
Золотое ведерко
Глава 1
Они остановились перед дверью обитой дерматином с табличкой «Зубной врач Элькин В. С. Прием 8-18» Дверь была незакрыта, можно было войти, но капитан Звягин обратился к сержанту:
– Позвони! – а сам стал напротив глазка в двери. Когда послышались приближающиеся шаги, резко произнес:
– Откройте, милиция!
Дверь открыл сам врач, и его привычно розовое лицо было под цвет его белого халата.
– Разрешите нам войти, – обратился Звягин.
Первым в приемную, обставленную вдоль стен стульями, вошел старший следователь ОБХСС, он в отутюженной форме, молодой, при галстуке, в руке кейс. Следом понятые – двое мужчин и женщина. Капитан Звягин, за ним старший лейтенант и сержант подошли к следователю. Тот открыл кейс, извлек оттуда лист бумаги, а кейс отдал Звягину.
– В связи с открывшимися новыми обстоятельствами при расследовании ряда уголовных дел, – обратился следователь к врачу, – получена санкция на ваш обыск и выемку. Вот постановление. Можете добровольно сдать ценности.
Последовало молчание, следователь решительно вскинул подбородок.
– Приступим!
Капитан приблизился к доктору.
– Откройте все двери комнат, отвечайте на мои вопросы коротко, и, пожалуйста, сразу!
Звягина не случайно посылали на такие мероприятия – шмоны, как они негласно назывались. Он считался в этом деле более удачливым. За годы он отработал некоторые приемы, которые оказывались часто действенными. Разгадывать различные ухищрения, искать запрятанные тайники можно было, ломая стены, а наблюдательный и любопытный Звягин подходил к делу как психолог. Небольшого роста, сутуловатый, он исподлобья следил за поведением человека, задавал беглые вопросы и малоопытные, да еще напуганные подследственные часто чем-то себя выдавали.
– Это детская, – сказал врач и приоткрыл дверь.
В комнате кроватка, напольный коврик и вдоль стены, на невысоком уровне, полка с детскими игрушками. И Звягин сделал шаг к этой полке. То, что произошло, длилось секунды. Врач рывком оказался у полки, из цветного ведерка выдернул объемный мешочек, шёпотом продохнул в лицо Звягину:
– Молю! Спаси! Дети! Век не забуду! Погибну в тюрьме! Здесь камни, золото! Много! Спаси!
А от двери к ним в два шага приблизился лейтенант, из рук врача схватил мешочек, с утверждением кивнул Звягину и сунул мешочек за отворот кителя.
– Не паникуйте, выручим! Спасем!
Капитан Звягин за годы службы многое повидал, а вот таких должностных преступлений делать ему не приходилось. Поведение лейтенанта неожиданное, дерзкое, требовало незамедлительного разоблачения, но… Звягин скорее опешил, чем что-либо успел сообразить, а может, заманчиво в золотом ореоле остановил его мешочек, исчезнувший в отвороте лейтенантского кителя. Так или иначе, он смолчал…
А потом в протоколе рядом с подписью лейтенанта Кравчука и других участников подтвердил, что при обыске ничего существенного обнаружено не было…
Первое время Звягин находился под впечатлением происшедшего. Он клял последними словами Кравчука, втянувшего его в опасную авантюру, но в то же время ждал, что Кравчук к нему обратиться. И, действительно, в коридоре горотдела они встретились, и Кравчук мимоходом бросил:
– Без спешки, повременим!
А через некоторое время Звягин узнает, что Кравчук подал рапорт на недельный отпуск во Львов в связи с болезнью матери. Прошла неделя, другая, месяц, он не вернулся. Понятно, это вызвало определенное беспокойство начальства. Пробили Львов с просьбой посетить мать Кравчука. Ответ пришел: Кравчук Петр Владимирович во Львове не появлялся, у родителей не был.
Эти сведения не стали секретом и обсуждались сотрудниками, но только Звягин мог знать истинную причину: прячет концы, мог податься хоть в Молдавию, Казахстан или Прибалтику, паспорт купить, всё что угодно. Оказался с дальним прицелом! И то, что копилось в Звягине с начала этого происшествия, вдруг приобрело неожиданно другой смысл. Будто не он, а кто-то другой попал под статью: «Завладение имуществом путем злоупотребления служебным положением». Позор без оправдания!» До зубовного скрежета Звягин клял эту «мразь», этого подонка Кравчука «Он, Звягин, считавший себя честным человеком, да еще и блюстителем закона вмиг оказался среди тех, с кем боролся. Да, никогда осознанно не пошел бы он на это преступление. Никогда!»
Ни с кем, понятно, Звягин своими мыслями не мог поделиться.
Эта история в череде дней для многих совершенно забылась, примерно, через два года один из сотрудников УВД по командировке находился в Киеве и, вернувшись, в разговоре с товарищами, как бы вскользь мимоходом заметил: «Может, ошибся, а может, и нет. Увидел Кравчука, заметный гусак, тонкошеий. Садился в машину, я автоматом номер засек, киевский, 794-06. Может и ошибся»
Звягин этот номер запомнил. Всё прежнее в нём всколыхнулось! Мало того, у него тогда были возможности, и он по номеру автомобиля в Киеве узнал фамилию владельца – Тиунов Петр Николаевич, и его домашний адрес:
«А что, если это и в самом деле Кравчук!?»
Глава 2
Прошло десять лет.
Девяностые годы! Как их только не называли: мрачные, тяжелые, наиболее хлестко – «Лихие».
Развалилась великая держава – несокрушимый, могучий Советский Союз. Кому довелось тогда жить, испытали на себе всю трагичность непредсказуемых перемен, гибель установленных понятий, моральных принципов, а подчас, безысходность обыденной жизни.
Капитан Звягин – пенсионер по милицейскому возрасту и по сокращению штатов. Внешне он почти не изменился, оставался сухощавым, может чуть больше сутулился, да несколько приугас любопытствующий блеск в глазах. Он не мог позволить себе стоять на базарах, растянувшихся по улицам города. Не ездил в Польшу продавать вещи. Оказавшись не у дел, без накоплений, он старался приспособиться к обстоятельствам. Еще задолго до службы в милиции было у него ремесленное училище и машинно-строительный техникум. Он умел столярничать, слесарничать, на работе в свое время, его, бывало, приглашали чинить замки и даже открывать сейфы. Балкон стал чем-то наподобие слесарной мастерской. К нему обращались соседи, он охотно шел исправлять поломки, восстанавливать приборы, не считая зазорным получать за это какое-то вознаграждение. Но жизнь доставала. Жена на мизерной пенсии, да еще дочка с двумя девочками. Они жили недалеко от их дома. Завод, где работала дочка с мужем инженером, закрылся, приходилось им хоть чем-то помогать.
Звягин никогда не забывал историю с Кравчуком, это событие оказалось настолько исключительным, что запамятовать его было невозможно. Правда, с годами отодвинулось, потускнело, и вспоминалось все реже.
Искать, найти или увидеть Кравчука у него и в мыслях не было. Тот оставался далекой мрачной фигурой, пока однажды, для чего-то перебирая бумаги, он не наткнулся на старую запись с номером автомобиля и киевским адресом Тиунова Петра Владимировича: будто вдруг ожило прошлое, и вернулась та жгучая обида. Но теперь это прошлое предстало несколько в другом виде. Момент, когда кладет Кравчук за отворот кителя мешочек, вспыхнул особенно ярко.
«И что было в том мешочке!? И если Кравчук это Тиунов, то найти его проще простого! А вдруг!? В самом деле он!? Ничего сложного! Поехать в Киев! Но зачем?! Что, увещевать его, крыть матом или совестить. Нет! Смешно! А что если потребовать долг за ту опасную авантюру! Да, потребовать долг!»
И Звягин твердо решил, если это Кравчук, он именно так и поступит!
Ни о чем другом, как об открывшейся возможности что-то изменить, озабоченный Звягин уже думать не мог. Он сумел через горотдел перепроверить по фамилии киевский адрес Тиунова. Ничего не изменилось – тот же – Баумана 26.Его фантазии зашли настолько далеко, что он представлял даже, какую сумму потребует. Остановился на десяти тысячах долларов, такие деньги показались ему значительными и крупными.
«В конце концов, если это не Кравчук, поездка в Киев будет коротким отвлечением от его мутной жизни!»
Ранняя осень в том году выдалась слякотной и холодной, но Звягину это ничуть не мешало. Он стал собираться в дорогу. Достал свой походный командировочный чемоданчик, уложил привычно самое необходимое: электробритву, спортивный костюм, полотенце, теплый свитер, сложенную вчетверо довоенную карту Киева, которую сумел найти. В углу стены на балконе осторожно стамеской вытащил кирпич, из открывшегося тайника достал обернутый в масляную ветошь пистолет ТТ, долго его разбирал и протирал, к нему две обоймы патронов, ремень с кобурой. Примерил – остался доволен, но задумался. Оружие сразу вводило его в другой статус, и, несмотря на то, что вокруг беспредел и неразбериха, обнаруженный пистолет может доставить серьезные неприятности. Подержав пистолет на весу, Звягин уложил его на дно своего чемоданчика, старое свидетельство капитана милиции, он тоже приобщил к своим документам.
Перед самым отъездом побывал у дочки, попрощался с ней и старшей внучкой Лизой, а младшенькая Аня – любимица Звягина, последнее время жила с ними. Он ее крепко обнял и поцеловал. С мужем дочки не попрощался, тот был где-то на подработках.
Жене, Анастасии Ивановне, сказал, что едет в Киев, что скоро вернется, и, как давно условленное, никому ничего не сообщать! Звонить будет сам.
Глава 3
Поезд прибыл на Киевский вокзал ранним утром. На шумном перроне народ с баулами, мешками, чемоданами. И спрашивать не надо было – слово Польша висло в воздухе.
Звягин пробился через толпу. Дальше открывалось свободное пространство, у боковой стороны застекленного киоска, рядом, один возле другого странно стояли люди. Одни держали на весу какие-то объявления, у других они навешаны на груди. Звягин понял: люди предлагали квартиры.
Вышел на привокзальную площадь. Подъезжали трамваи. Он обратился к одному из кондукторов, как легче добраться до улицы Баумана. Ему объяснили.
Высокая худая кондукторша оторвала с мотка билетик и сказала:
– Я вас поклычу.
От безлюдной трамвайной остановки он преодолел по крутому подъёму довольно большое расстояние. Кругом дома типа коттеджей, нашел 26 в глубине садика, одноэтажный, с высоким крыльцом и большими дверями. Впереди, ближе к дороге находилась асфальтированная площадка, похоже, для автомобиля.
Место для наблюдения он выбрал сразу – детская площадка с грибком и каруселью. Все осматривалось. Потянулось время.
«Давно я не сидел в засаде», – с усмешкой про себя подумал Звягин.
Он, было, решил зайти и спросить, приблизился к крыльцу, но входная дверь под сигнализацией – слева пульт с цифрами, и он вернулся к карусели.
Через какое-то время из открывшейся двери появилась женщина с сумкой, явно из прислуги. Звягин ее догнал, извинился и спросил, живет ли здесь Тиунов Петр Николаевич.
– Живет. Он вам зачем?
– Сослуживцы, договорились, надо встретиться.
Женщина с подозрением посмотрела на Звягина:
– Не знаю, не знаю! – она поспешила и озабочено затараторила. – Ничего, ничего не знаю!
«Похоже, Петр Николаевич требует бдительности! – Усмехнулся Звягин, – а бабка проговорилась. Подождем, посмотрим!»
Ждать хоть до вечера!
Но ждать ему долго не пришлось. Белая «Волга», съехала с дороги и остановилась на асфальтированной площадке. Открылась дверца.
«Пропажа! Точно длинношеий! – чуть ли не в голос воскликнул Звягин. – Не узнать, раздобрел, красный пиджак, чубчик подстриженный!»
Тот не спеша, спокойным шагом двинулся в сторону крыльца.
Звягин – наперерез.
– Гражданин Кравчук! Остановись!!
В движении тот дернулся, было понятно – за оружием!
– Звягин!?
– Да! Звягин! Слушай, как там тебя теперь, Кравчук или Тиунов?! Объясняться с тобой я не собираюсь. Ты отдаешь мне десять тысяч долларов, и я тебя не знаю.
– Ты откуда свалился? Какие тысячи!?
– Ты знаешь, какие! Могу удвоить.
Бывший Кравчук вроде пришел в себя от неожиданности. Он поправил ворот рубашки, застегнул пиджак и недобро еще больше вытянул шею, – Ты о том песке, который взяли? Кинул нас тот зубник хуев. Не было золота!
– Неважно, есть за что платить!
– Ты, вообще здоров? Думаешь, о чем говоришь! Все ушло в давность!
– Не прикидывайся! – Звягин повысил голос и на языке ему хорошо знакомом, бросил. – Десять тысяч, и кончаем базар! Не хочу приглашать на такую встречу еще и братву…
– Ты полегче на оборотах! Кто так дела решает!? Я тебе предлагаю. Зайдем ко мне домой. Спокойно поговорим. Чарку выпьем.
– Ты, видно, не понял, – Звягин приблизился вплотную, – я приехал за долгом! Врубился!
– А с какого потолка ты взял десять тысяч баксов, может сто!?
– Так я решил.
– Кто ты такой, да я тебя знать не знаю!? – наклонившись, вдруг угрожающе проговорил Кравчук. – Да я тебя как вымогателя сдам, пошёл вон!
Звягин проговорил тихо:
– Вместе пойдем, прихвати с собой два паспорта! И жену с детьми на всякий случай! Мне терять нечего! Или к друзьям тебя пригласить? Тебя, как суку, трухнут!
Кравчук вроде опомнился, покривился, сделал шаг в сторону от Звягина, потрогал пуговицы пиджака, даже шея еще больше вытянулась, и кадык стал заметнее.
– Пойдем к машине, что тут, на виду, обсудим.
– Возвращаешь деньги, и я тебя не знаю.
– Ты, Звягин, нахрапом, наскоком. Думаешь, я не понимаю, как мы тогда могли лохануться! Хоть доходов я с того ведерка не имел, но тебя подставил. Извини! Ты как на меня вышел? Фамилию еще кто знает?
– И кроме фамилии кое-что знают! Так что поторопись!
– Слушай, Звягин, я готов с тобой держать «мазу» по-доброму.
– Ты плохо соображаешь.
– Лады! Давай разойдемся без обиды! Дам тебе половину.
– Я сказал.
– Ну, десять не наскребу.
– Десять, и как можно скорее!
Кравчук уставился исподлобья на Звягина, брезгливо поморщился:
– Расколол ты меня!
– С деньгами решаем сейчас, – сказал Звягин.
