Эго

Я буду сходить с ума, если ты не пойдешь на эту встречу. Я буду называть тебя трусом и неудачником. Сказало сердце.

Я молча стоял перед зеркалом, внутри меня шла битва органов. Органы, которые отвечали за моё здоровье, ругались, кричали и высмеивали друг друга за прошлые ошибки, времена, поступки и действия. Хоть они и напрямую отвечали за психологическое и неврологические состояния их самих. Процесс их восстановления занял бы большую часть моей жизни. В данный момент мой организм готовился к худшему сценарию. От негативных мыслей, появилась слабость в ногах, головокружение, тошнота, на лбу проступали капельки пота. Я не был подвластен самому себе. Иногда просто необходимо слушать свой организм. Сердце и Мозг решали между собой, кто будет страдать в дальнейшем. Сердце предлагало пойти на благие намерения, а Мозг отдавая отчёт прекрасно знал, что повторение одних и тех же действий, ошибок, всё это ведет к безумию. Пока молод нужно совершать глупые поступки. Я ещё некоторое время стоял у зеркала. Волосы были не в лучшем виде. Я решил причесаться и стал искать расческу по карманам. Во внутреннем кармане я нащупал ментоловый спрей. Бутылёк спрея был не в самом лучшем состоянии. Этикетка наполовину отсутствовала, было видно, что с колпачка немного подтекает, хотя флакон спирея был практически новым, но меня это не беспокоило, ведь это был для меня знак. Это судьба. подумал я. И эту партию выигрывает Мозг. Сердце пошло ты на хрен.

– Я решился. Сказав, это в слух и пшикнул ментоловый спрей в рот. Спрей оказался ещё годным. Я дал понять себе, что не закурю сигарету, до тех, пор пока всё не станет ясным. Я убрал пачку сигарет во внутренний карман. Спрей в одном кармане, сигареты в другой, я иду к своей любви, вот она настоящая романтика. Пока я не увижу её. Её глаза и всё, что с ней связанно, я не закурю. Я старался держать эту планку, лишь для неё одной. Мысли были только о ней. Я хотел показать себя с лучшей стороны. Волнение зашкалило, и я начал потеть всем телом. Захлопнув входную дверь, я побежал к машине. Цоканье каблука классической обуви и хороший костюм, вот что даёт мужчине уверенность.

Сев в машину, я приволок с собой смешанный запах парфюма, ноток цитруса, кофе и ментолом. На морозе это чувствовалось не так сильно. Вставив ключ в зажигание, я провернул один оборот. Она не могла так со мной поступить. Мы ведь взрослые люди, мы договариваемся о всех вещах заранее, клянемся в любви, бесим и одновременно ценим ближнего своего. Я это так не брошу. Сделав ещё один оборот, машина завелась. Десять минут я ждал пока машина прогреется, и прогреется салон. Уже по пути к ней я ехал и думал, что сказать. А что она скажет? Буду ли я готов к такому ответу? А что, если, это та, самая любовь о которой пишут музыку? Что я сейчас делаю? Но, что я знал точно, что это был явно не сон.

Преодолев десятки километров пути, я оказался в её районе. К тому времени салон автомобиля полностью прогрелся и смешанный запах парфюма превратился в один Ментоловый. От нервов мне хотелось курить. Флакон с ментоловым спреем уже опустел, и я выкинул его на задние сиденья. Мест для парковки не было. Заехав на газон, я поцарапал передний бампер, к тому же был какой-то характерный звук из-под днища автомобиля. Примерно минут двадцать, я провёл сидя в машине, разглядывая округу двора, пути заездов и выездов, количество парковочных мест и мусорных баков, оценил новую детскую площадку, подумал о том хотел бы я от неё детей, меня снова кинуло в пот, после чего сделал два оборота ключа, заглушил мотор, вышел из машины и пошёл до её подъезда пешком. Я решил оценить, то как я нагло припарковался, среди больших и дорогих внедорожников. Напрашивался вопрос, зачем тебе большая машина, если ты не можешь найти для неё место? Зачем ты живешь в долбанном «Осиннике», когда можешь купить свой дом, и на этой территории парковать машину так как тебя вздумается. В городе идиоты живут бок обок.

Птицы пели, дети играли во дворе, дворник подметал улицу, всё было так же, как в то время, когда мы встречались. Словно это было вчера. Современная дверь с домофоном преградила мне путь. Я стоял возле неё, ожидая, пока кто-нибудь зайдёт в подъезд, пятнадцать минут, я ходил взад и вперед. Мороз, не щадя бил по моим ногам. Всё шло к тому, чтобы я уехал отсюда прочь, но меня не так просто сломать. Сердце было горячим, ум чистым, пальцы на ногах синими, но я всё равно, был готов сдерживать любые натиски природы. От холода, летние броги, стали жесткими, каблук звонче, я перестал ходить, остановился и стоял в надежде, что кто-нибудь откроет передо мной эту чертову дверь. От холода по телу пробежала дрожь. Спокойный, тихий район. Возможно, я бы даже жил здесь, плевать, что в "осиннике" это меня уже не волновало. Лишь бы с ней. Если жить, то для неё одной.

На моё счастье приехала доставка воды. Я придержал тяжёлую железную дверь, и вместе с двумя хилыми мужиками зашёл в подъезд. Как такие худые, полудохлые мужики могут таскать такие огромные бутыли? По всей видимости в городе действительно были проблемы с работой. Мы втроём стояли у лифта, каждый смотрел куда угодно, лишь бы не встречаться глазами. Они потели, я отогревался. Хилые мужики под ношей воды и от усталости. Я потел лишь от волнения, одновременно подмерзая. Лифт приехал, я пропустил мужиков вперед, а сам принялся ждать другой лифт. Я хотел выйти к ней на этаж один. Без свидетелей и лишних лиц. Спустя пару-тройку минут, лифт приехал. Медленно, лифт вёз меня на девятый этаж. Мерцающая лапочка в кабине лифта, вот-вот погаснет. Это нагоняло ещё больше ужаса. С каждым вздохом мне становилось дышать всё тяжелее и тяжелее. Клаустрофобия. Никогда не переживал за эту фобию, как тогда. Она нахлынула на меня с такой силой, что я присел на корточки и обнял себя. Стараясь не нарушать тишину, я сидел в полной тьме, так до приезда на девятый этаж.

Страх отступил при открытии дверей лифта. Свет пробрался в кабину лифта. На стене краской не было нарисовано какой это этаж. На этом этаже я был один. Я только успел встать на ноги, как вдруг, лифт резко сорвался вниз. Лифт пролетел почти два с половиной этажа и резко остановился между этажами. Я пару раз подлетел в кабине лифта, я неплохо так упал, ударившись головой о пол кабины лифта, и какое-то время, молча лежал, приходя в себя. В тот момент я был в ожидании, чего-то святого. За счёт резкого падения, двери лифта оказались заблокированы. Шум лифта и мои крики должны были распространиться по всему дому. Меня должны были спасать как минимум "Спасатели Малибу". Так оно и получилось. Через пять минут со мной разговаривали соседи, пытались всячески меня успокоить, крича, что лифтёры уже в пути. Я отделался синяками и ссадинами. Лишь моральная травма оставила свой отпечаток на моей душе. Эта жизнь меня когда-нибудь добьёт.

Почти два часа я просидел в кабине лифта. В подъезде эхом раздавались голоса жителей. Они вели всяческие беседы, не связанные со мной или управляющей компанией. Они травили анекдоты, смеялись, на какой-то момент мне показалось, что про меня забыли во все. Но вдруг я услышал голос, обращающийся ко мне через двери кабины лифта.

– Эй парень, ты там живой ещё? Это был голос пожилой старухи.

– Да бабуль, всё хорошо, вот только поскорее бы мне отсюда выбраться.

– Потерпи, придёт твоё время, сказала она и я услышал, как она медленно шаркает ногами по бетонным степям подальше от лифта.

– Какое время? А Бабуля? ответа не последовало. Стало жутко. Лампочка то горела, то нет. Но как только Бабушка ушла, Свет окончательно погас, и настала кромешная тьма. Только благодаря щели между дверей лифта, я мог видеть подъездный свет. Закрыв глаза и досчитав до десяти, я успокоился и выдохнул.

Клаустрофобия давно ушла, возможно, что я её прогнал своим нытьём или похуизмом. Я считаю так, что каждый человек должен уметь справляться со своими страхами. В кабине зажегся свет и лифт медленно и осторожно, доехал до ближайшего этажа. Резко выскочив из кабины лифта, я оказался в объятиях лифтёров. Грязные, будто шахтеры, мужики не смогли понять моей радости.

– Слава богу, что всё хорошо закончилось, сказала какая-то женщина в меховом халате и теплых тапках в форме Зайцев.

– Знаете, мы уже, как три года боремся с управляющей компанией, всё блядь бес толку, сколько ещё должно пострадать людей, что они наконец, отремонтировали это чёртов лифт.

– То есть я не один?

– Нет конечно же, мы частенько в нём застреваем. Да и к тому же, все соседи прекрасно помнят тот самый случай с бабушкой Таней.

– Мы, что можем поделать? нам задачи ставят, мы выполняем. Сказали Лифтеры.

– А что за случай то? что бабушкой то приключилось? спросил я тревожно. Женщина достав из своего махрового халата пачку сигарет. Ожидаемый ответ немного затянулся. Женщина прикурила сигарету и сделав губы трубочкой выпустила клуб дымного смога, а затем сказала.

– Пару лет назад, жила на седьмом этаже бабушка Таня. Вечером возвращалась она домой с огорода, вызвала лифт, и не доехала до своего этажа.

В моей голове произошла трагедия. Ведь начал думать. Слишком много стресса для мозга.

– Так стоп. Кто тогда разговаривал со мною, двумя этажами ниже, пока я был заперт в кабине лифта?

– Как кто? Мы конечно же, возмущенно ответила женщина, если бы не мы, то кто ещё? У нас вообще-то дружный подъезд, и все тут друг друга уважают. Тут в разговор встрял мужчина:

– Людмила Сергеевна, ну сколько вас можно просить, не курить в подъезде!

– Вообще-то, я даже не мусорю, а пепел скидываю только в банку, не то, что Евгения из 33 квартиры. Тут в разговор влезает та самая Евгения из 33 квартиры.

– Что? Да что вы такое несете? Вообще-то, семья у приличная, и мы не слушаем музыку до трех часов ночи, как некоторые. Крики в подъезде начали нарастать в геометрической прогрессии. Эхом разлетаясь по всем этажам. На нижних этажах по отрывались двери.

– Уважаемые соседи, прошу не создавать базарный рынок, сказал один из лифтеров. Я выждал какое-то время, пока все успокоиться, присел от стресса и нервов, на корточки и спросил. Я бросил взор с Людмилы Сергеевны, которая, опустив глаза смотрела на медленно падающий на пол пепел.

– Ладно плевать, на то, кто где курит, кто музыку слушает, а кто молчит и смотрит как его пепел падает на лестницу, а куда бабушка то делась? спросил тревожно.

– Куда, куда, на тот свет отправилась. Раньше кабина была старая, ещё с постройки этого дома, и крепление было всего на один трос. Бабушка Таня доехала до своего этажа, двери открылись, не успев выйти из кабины, как вдруг кабина вместе с ней полетела вниз. Грохот стоял ужасный, я думала война началась, тогда я первый раз и закурила. Я сама с Ближнего Востока, там такое часто бывает поэтому быстро схватила детей и бегом на улицу.

– А что бабуля то? спросил тихо я.

– Пожар был, кто-то говорил, что тело нашли, а кто-то видел, что Бабушка Таня сама вылезла из-под завалов и пошла без своей палочки прочь.

– Когда приехали спасатели, спасать было уже некого, вернее нечего, от неё только резиновый наконечник трости и остался. Кстати....

– Что? спросил я

– Вот, с того самого момента, в нашей подъезде можно было курить, и никто не выходил на лестничную клетку как на митинг с плакатами. Да-да, это я к Вам Евгения обращаюсь.

– Что, резко и протяжно отреагировала Евгения из 33 квартиры. Снова начался балаган.

– Ладно, хватит на сегодня всякой хрени, я пошёл, и пожав руку лифтёрам отравился по лестнице на девятый этаж. Все провожали меня взглядом.

– А ты сам не местный, такой нарядный, парфюм хороший, я впервые раз тебя здесь вижу, ты к кому пришёл? сказала Людмила Сергеевна, встряхивая уже пепел, в красную банку из-под кофе Nescaffe.

– Да какая вам разница? У меня своя дорогая у вас своя. Дерзко ответил я.

– Ну ладно, ладно. Хрен я тебе когда-нибудь помогу, знаешь ли, вообще-то все соседи добродушные и порядочные, никто никому не хамит. Кроме Евгении из 33 квартиры.

– И воспитанные, сказал один из лифтеров.

Как только он договорил, Евгения с места рванула к Людмиле Сергеевне и принялась её хорошенько дубасить по голове, они хватали друг друга за волосы, били так, что есть мощи, их быстро разняли и от этих последних событий я решил выговориться.

– Да, чтоб Вас всех, вы же взрослые люди, а не твари какие-то, чего вы живете как в зоопарке.

– А ты сразу видно беспризорник сказала какая-то женщина, которая только-только подошла к тому времени как началась драка.

– Да-да, видать и во все не воспитан, подхватил другой лифтёр.

– Да пошла ты мать на хрен, и вы все, тоже идите на хрен, но спасибо, что составили компанию. Сказал я и пешком поднялся на восьмой этаж.

К этому моменту они начали, о чем-то тоже громко кричать, угрожая, выкрикивая маты мне в след, но меня это не останавливало. Я будто поднимался на башню к своей принцессе.

– Была уже и засада в лифте, и никотиновый дракон в махровом халате повержен, и драка между соседями в конце, который меня послали на хрен.

– Что ещё должно пойти не так, чтобы мы с тобой не встретились? чуть шёпотом сказал я

Я нажал на дверной звонок. Звон раздался эхом по всей квартире. Будто квартира и во все была пустая. К тому моменту в подъезде стало подозрительно тихо. Я постучал. Тишина. Ещё раз позвонил. Позвонил на сотовый, абонент всё так же был не в сети. Позади себя я услышал шаги. Резко обернувшись, я увидел женщину, Людмилу Сергеевну в махровом халате и грязных от драки тапок.

– Отстаньте от меня, сейчас реально не до вас. сказал я и продолжил стучать в дверь.

– Так ты к Алёне пришёл?

– Да и что с того?

– А ты пади нечего и не знаешь? Погибла наша Алёнка, в автокатастрофе.

– Как.... Как это произошло? Когда?

– Месяц тому назад. В полиции сказали, что на 65км трассы Федоровка, у грузовика отказали тормоза, водитель не справился с управление и выехал на встречную полосу. На том, же участке дороги, где и ехала Алёнка. Их машина разлетелась на куски. В Медэкспертизе, сказали, что она какое-то время ещё дышала, а вот подруга сразу померла. Эх, жалко девчонок, такие молодые были. Нечего не ответив, я прижался спиной к стене и медленно съехал вдоль неё, закрыл ладонями лицо и сильно-сильно зажмурился. Тяжело выдохнув, я сказал.

– Есть сигарета?

****

День ото дня, я заезжал в её район, искал дом, в котором она жила, искал взглядом, её серый Nissan March, припаркованный напротив дома, в надежде, что вновь застану её сидящую в машине, в которой она подпевала под любимую радиостанцию. Серый Nissan, стоял на парковке, я легко узнал по номера. Металлические болты, которые держали номерные знаки, заржавели. Ржавчина потихоньку поглощала номерной знак. Я припарковался рядом с её машиной. За время долгого простоя, лобовое её машины успело покрыться грязевыми потёками. Сухие листья, ветки, забились под дворниками. Заднее стекло было в птичьем помёте. А задние колесо, и во все спустило до диска. Я заглушил двигатель и достал из пачки, сигарету. Задумчиво, медленно, чиркая кремнем зажигалки, я держал сигарету в зубах, не закуривал её какое-то время. Выйдя из машины, направился по кругу обойти её автомобиль. На самом деле, мне не было до него, никакого дела, но в тот момент на меня накатили воспоминания. Я всё ещё держал незажжённую сигарету в зубах, но уже быстрее чиркал кремнем зажигалки. О сигарете, я будто и вовсе забыл. К глазам подступали слёзы. Я надел чёрные очки и наконец поджёг сигарету. Помню, что одним вечером, мы решили перекусить в её машине. Мы позвонили в кафе и заказали еду. Через пол часа, подъехал доставщик с большим пакетом суши, и передал его нам. Трапезничать мы решили именно на передних сидениях, там я, неаккуратно дернул рукой и перевернул на себя миску с соевым соусом. Медленно, соус стекал по моим штанам, заканчивая свой маршрут прямо на ткани пассажирского сидения, оставляя после себя огромные темные пятна, немного сладковатый с горчинкой запах. Она не злилась, не возмущалась, даже бровью не повела. Она будто знала, что это должно было произойти. Она это предвидела. Все женщины-Ведьмы. Абсолютно спокойно, она из бардачка достала пачку влажных салфеток и протянула мне пару штук. От этого мне стало вдвойне неловко. Прервав свою трапезу, я какое-то время я старался оттереть уже въевшиеся пятна соуса, но все мои попытки были тщетны. Меня поражало её спокойствие. Она не кричала, не психовала, моя промашка сошла мне с рук.

Сигарета тлела, руки мёрзли. Я решил найти то самое тёмное-коричневое пятно, и подошел к её машине поближе. Напротив ветрового стекла, на пассажирском сидении, я обнаружил то самое, мною оставленное пятно, того же тёмно-коричневого цвета. И оно было на прежнем месте. Вот она стабильность. Эта уксусная клякса стала свидетелем, чего-то большего, чем просто любовь. Тот момент был наполнен, от неё теплом, добротой, честностью и искренностью. Как жаль, что в тот день я был так слеп. Слеп, на все действия Судьбы, Удачи и Фортуны, и помощь соевого соуса. Мне пришлось долго извиняться, за свою неловкость. Она так же долго отмахивалась рукой, мол всё в порядке, с кем не бывает, нечего страшного. Однако, если смотреть с другой стороны, то благодаря соевому соусу, мы остался ночевать у неё. Соус оказался шикарным предлогом, для продолжения вечера. Судьба, именно она свела нас. Как же сильно, я по ней скучаю.

Бессоница.

На часах ещё не было и шести часов утра. Как сквозь сон меня разбудили тяжелые вздохи груди и всхлипывания носом, все это раздавалось за моей спиной. Она не спала. Она сопела, временами тяжело шмыгая носом. Зачастую сглатывая слюну. Её нос был забит. На какое-то время она успокаивалась, давая себе отдохнуть, а затем всё начиналось вновь. Я за переживал, всё указывало только к одному. Повернувшись лицом к ней, я спросил.

– Не простудилась ли ты? Она какое-то время молчала, продолжая тяжело дышать, я прекрасно её знал, мы с ней уже три года жили бок о бок, мне сразу стало ясно, что она плачет, и явно не хочет сейчас говорить, тем более объяснять.

– Я схожу на кухню и принесу воды. Она нечего не ответила. Налив в кружку воды, и немного отпив от края, я вошёл в комнату и услышал еле отчётливое "только нашими отношениями". Наверно это и хорошо, что я не услышал первые строки её предложения. Вот если бы она простудилась, то я ухаживал бы за ней какое-то время, носил бы ей горячий чай, заварив его в заварочном чайничке. Чай с лимоном, имбирем и облепихой, быстро бы поставил её на ноги. И я бы смог существовать себе дальше. В отношениях главное вовремя проявлять заботу, но если твоя вторая половинка не заболела, а просто плачет по среди ночи, утра, дня, то не забудь запастись салфетками, ну будь готов к серьезным разговорам. Человеческий организм намного быстрее выздоравливает от простуды, еже ли, чем от ударов любви.

К такому жизнь меня ещё не готовила, да бывали дни, когда я мог не спать до девяти часов утра, выпивать в хорошей компании, но сейчас была совершенно другая обстановка, ситуация, часовой пояс, и другая жизнь. Иногда мне кажется, что я живу не в своей шкуре, не в своё время, ни в своём мире. Если это Тест-драйв человека, то, пожалуй, я сразу оформлю лизинг и начну эту жизнь по новой. Интересно, сколько бы смог человек совершить одних и тех же ошибок всегда опираясь на то, что во всём виновата именно жизнь, а не он сам.

В дрожащие руки она взяла кружку с водой, сделав несколько глотков, протянула кружку мне обратно.

– Спасибо. Сказала она тихо, чуть заикаясь. Она заплакала. Поставив кружку на комод, я лёг обратно в кровать. Она сразу же отвернулась от меня лицом к стенке, достала мобильник из-под подушки и стала читать электронную книжку "Только ты Одна". Она вытирала слезы об подушку. Понимая, что происходит, я молча обнял её, осознавая того, что не могу нечего сделать. Мне всегда не хватало мужества, чтобы смотреть в её глаза, полные слёз. Правую руку я запустил под подушку, а левой рукой, обхватил её запястье, еле заметно для неё, я измерял её пульс. Я считал удары её взбудораженного от недостатка сна, усталости, любви, понимания того, что происходит, Сердце. Это была малая часть того, что я мог для неё сделать. Малая часть, но очень важная для любых отношений. Когда нечего сказать, обними, а затем заверши ваши объятия непринужденным, робким поцелуем.

Мы лежали так, какое-то время. Мобильник, освещая её лицо, выскользнул из ослабленной кисти, упал экраном на подушку и погас. Комнату охватила тьма. Её дыхание стало спокойным, нос тяжело задышал, пульс стал ровным, она наконец уснула.

Я пролежал так с получаса, затем аккуратно вытащил свою онемевшую руку из-под её подушки, медленно встал с кровати и на цыпочках ушёл на кухню, где заварил кофе и выкурил половину сигареты. Утро существует для кофе и наблюдений. Разумеется, для наблюдений за свой жизнью. О таких наблюдениях хочет писать рассказы, мемуары, статьи в газетах, но с появлением первых лучей солнца, все твои переживания, мысли, и твоя жизнь уже никому не интересно. Иногда, даже, самому себе. Я просил у жизни девственницу, чтобы воспитать это чистое дитя под самого себя, но жизнь мне дала девушку, которая никогда не была в отношениях. Она была самой лучшей, но как правило самое лучшее всё равно ломается. Пока я наслаждался нашими отношениями, она в них утопала.

На её кухне стеной стоял табачный дым. Чтобы хоть как-то это исправить, я оставил окно на проветривание, и снова сделал себе кофе. Кофе отлично перебивает все запахи, но запах сигарет не уходил. Я стал зажигать спички, они быстро сгорали, оставляя после себя приятный запах сгорающего дерева и "серы". Так сгорали наши чувства.

****

Одним прекрасным утром, спотыкаясь об бутылки, и почесывая задницу, я направился в ванную. Приведя себя в порядок, я вернулся в комнату и стал расчёсываться перед зеркалом. В зеркальном отражении, заметив, что Женя уже проснулась, и наблюдает за мной, я сделал вид, что не замечаю её. Она расплывалась в улыбке. Её прищурившиеся от света глаза, светились от счастья, она морщила свой маленький носик, прикрывая лицо, распущенными волосами. Это была, что ни на есть настоящая, живая, не поддельная улыбка красивой, хорошо выспавшейся девушки. Её волосы уже не были так красиво уложены как вчера, но всё равно она оставалась прекрасной, настоящей, без косметики, ботекса, пушапа, и кардио тренировок по выходным, укутавшись в теплое одеяло, она сидела на кровати, оголяя внешнюю часть бедра, на которой я заметил растяжки. Это было великолепно, и почему об этом не пишут песен?

– Что тебя так развеселило?

– Я очень давно не видела, чтобы мужчины расчесывались и прихорашивались с утра. Я всегда считала вас мужчин, Викингами. Злыми, Беспощадными и Бескорыстными. Я отложил расческу, я присел рядом с ней на кровать.

– Мужчина должен быть всегда опрятным, не важно злой ли он Викинг, тиран, диктатор, или есть у него есть женщина, для которой он перестал стараться. Мужчина должен ухаживать за собой! Всегда! Не только для соблазнения прекрасного пола, но и для себя, это важно. Это некий ритуал. Бриться везде, я имею ввиду лицо, подмышки, пах. Что касается бритье лица, мы мужчины этого терпеть не можем, поэтому внесли в моду новые формы бороды и бакенбарды, те в свою очередь обрели некий шарм, про последнее могу с легкостью рассказать.

Интересно, что высокой популярностью имели те мужчины, кто носил бакенбарды, невзирая на возраст, образ жизни и моду. В истории были такие носители бакен бардов как: Александр Пушкин, Линкольн, Элвис Пресли, Роман Трахтенберг, список можно было продолжать до бесконечности, но я не хотел бы тратить время на красиво выбритых брутальных мужчин и отойти от темы модных бакен бардов, в чем я, собственно, не особо силен. Скажу так, для мужчины главное, не вонять как животное, принимать душ почаще одного раза вдвое суток, чистить зубы, мыть волосы, пользоваться женскими кремами для лица, рук, это давнее уже не стременная тема, как было это раньше, на сегодняшний день в обществе, уход за собой требует особого внимание, не только у женщин, но и у мужчин. Страшно, когда выходишь на улицу и видишь, как мимо тебя пробегает чёрная длинношерстная, подранная в драке собака, на которой, то тут, то там не хватало шерсти, от грязи её шерсть стала как броня, прилизанной и жесткой. И она всё же она выглядела лучше, чем ты. Вот, что по-настоящему страшно. От увиденного тебе станет отвратительно, ты сморщишь лицо, от чего станешь куда более уродливым. Жизнь даст прикурить даже не курящим.

– Поверь, мы женщины тоже не идеальны, у нас есть большой список того, что нам в себе не нравиться.

Я рассмеялся и добавил:

– Нет, прекрати, я не хочу слышать нечего плохого об этих прекрасных созданиях. Мой мозг отрицает понимание того, что женщины могут делать, что-то наравне с мужчинами. Скажем, плохо пахнуть, пользоваться дезодорантом, из ноздрей удалять волосы, стричь вросшие ногти, убрав которые ты чувствуешь себя на порядок лучше, и от которых пахнет в комнате сероводородом и другие прочие дела. Поэтому живу один, я боюсь, что если начну жить под одной крышей с женщиной, увижу, как она ухаживает за телом, бреется, выдавливает чёрные точки, то сразу перестану ценить это прекрасный пол. Вот, что для меня есть страх. Для меня вся женская гигиена, она на просто отсутствует. Мне кажется, что вы женщины извлекаете из себя все эти ароматы, всю эту косметику и всё эти девушки на билбордах- настоящие, без капли лифтинга и пластики.